секрет

Никто не знает этот секрет. Никто. Геля гордится собой, потому что она-то чужую тайну изучила вдоль и поперёк. Новоселова, по сути, столько всего о людях знает… И сплетницей не является, шок! Она кусает губы, рассматривая Киру, что перед всеми выглядит сдержанной и сильной. Девочки из другого потока называют её «альфачкой», но Геля-то знает, что за этим образом скрывается. — Кирюш, приедешь сегодня ко мне? Новоселова мягко гладит чужой подбородок, облизывая пухлые губы. Медведева смотрит на неё и вздыхает. Её глаза горят, Кира ведь знает, что скоро будет. Знает, что придётся просить прощения у соседей.

***

— Кира, ты же хорошая девочка? Хорошая? Разденься и покажи мне себя. Ангелина облизывает губы, смотря на Медведеву, что стоит перед ней. Они уже дома у Новоселовой, там, где можно вести себя так, как хочется. Кира сглатывает. Она стягивает с себя толстовку, стягивает джинсы, а после и белье. Почти все стеснение ушло на четвёртый раз, наверное, но ей слегка неловко. Медведева, обнажённая и открытая, уже привычно опускается на колени миниатюрной Ангелины, которая сжимает её ягодицы и кусает за ключицы: — Умница. Сладкая… Кирюш, выебать тебя пальцами, м? Или ты хочешь заплакать от языка? Чего ты хочешь, детка? Новосёлова сжимает упругую грудь Медведевой. Тянет за сосок, проколотый и ярко-розовый, заставляет хрипло застонать и ответить: — Пальцы. Блять, глубоко, сильно, много… Пожалуйста. Геля улыбается, шлепая Киру по ягодице и скидывая с себя на кровать. Ставит в коленно-локтевую, рассматривая влажные половые губы и дрожащую спину: — Горячая, мокрая… Кирочка, ты всегда готова к сексу… Как шлюха. Знает, что Медведева от таких грязных и грубых слов только сильнее возбуждается, поэтому пользуется этим. Она сжимает задницу Киры, разводит упругие полушария и видит, как чуть открывается вход в горячее тело. — Пожалуйста, Геля, пожалуйста, бля-я… Медведева умеет просить. Она хнычет и вскидывает задницу, умоляя взять себя, умоляя хоть как-то потушить пожар между ног. Новосёлова снова шлепает, сжимает нежную покрасневшую кожу и дотягивается до наручников, которые они часто используют. Фиксирует запястья Киры, укладывая их на спинку кровати и дотягивается до тумбочки. Достав вибратор, блядско-розовый и любимый ими, Ангелина облизывается. Новоселова прижимает игрушку к упругой ягодице. Медведева, поняв, что её ждёт, хнычет и ведёт бёдрами: — Бля-я… Умоляю, Гель… Новосёлова сглатывает, смотря на дрожащие бедра и, разведя их шире, прижимает «кролика» прямо к влажным складочкам. Включив вибрацию, Ангелина наслаждается громким стоном. Она проникает сразу двумя пальцами внутрь тела Киры, растягивает её, слушая хлюпающие звуки и тонкие всхлипы: — Мокрая, узкая, горячая… И никто не знает, с каким удовольствием ты подставляешься… Знали бы — мечтали бы трахнуть. Но тебя трахаю только я. Она прокручивает пальцы внутри, давит на чувствительную точку и проталкивает третий палец. Кира почти кричит, жмурясь и растягиваясь сильнее. Медведева сжимается на пальцах и от звонкого шлепка скулит. Когда Кира достаточно растянута, Ангелина вводит вибратор. Медленно, чтобы не навредить, давая снова ощутить такую заполненность, которую Медведева обожает. — Кирочка, хорошо? Рада, что тебя снова трахают, да? Рада стоять раком и наслаждаться? Игрушка начинает медленно жужжать. Тонкая дорожка смазки стекает по бедру и Геля слизывает её, вызывая мурашки. Кира отвечает дрожащим голосом: — Хоро… Хорошо, Гель. Очень. Новосёлова кусает поставленную в такое удобное положение задницу и мягко двигает продолговатой вещью. Сжимает аккуратно округлую грудь. Смазки так много, что белые простыни промокают. Ангелина прибавляет скорость, двигает вибратором и, не сдерживаясь, шлепает по ягодицам и бедрам. Кира скулит, чувствуя, как слезы бегут по щекам от удовольствия. Новосёлова резко выходит из жаждущего тела, вырывая хныканье. Она наклоняется к блестящей от смазки промежности и толкается языком внутрь растянутого входа. Вылизывает уже рыдающую Медведеву, пока игрушка вибрирует на подушке. — Бля-я… Разреши кончить, Гель, пожалуйста, я не могу… Ангелина шепчет: — Рано. Терпи, иначе две недели без секса, а ты такое точно не выдержишь. Ты без меня в себе и двух дней не можешь. Кира стонет, потому что в неё снова проникает игрушка. Скорость медленная, не такая, какая нужна. Смазка пачкает Новосёлову, та улыбается и ласково целует дрожащий позвоночник: — Тш-ш… Детка, все хорошо. Кирочка моя, сладенькая, не переживай. Ты кончишь по-особенному. Все в порядке. Выходит через пару минут и откидывает вибратор в сторону, потому что он больше не нужен. Она обводит растянутый вход и покрасневшие складочки. Шлепает по ним трижды и резко проникает тремя пальцами. — Теперь можешь, Кирюша. Порадуй меня. Вбивается в кричащее тело до безумия быстро, так, как только может. Ангелина оставляет удары на заднице Киры снова и снова, Медведева вдруг визжит: — Геля-я! Новосёлова с радостью и возбуждением наблюдает за тем, как из Киры брызгами выходят все соки. Она заталкивает пальцы снова и снова, пока Медведева крупно дрожит, падая на грудь. Пока плачет, жмурясь сильно. Ангелина ложится рядом, вытирая руку об простынь и спрашивает мягко: — Тебе хорошо? Кира поднимает от подушки заплаканное лицо, отвечая: — Как никогда, блять. Подползает к Новосёловой, разводит её ноги и старательно вылизывая тело той, что делает счастливой. Никому Ангелина не расскажет секрет Медведевой. Он только для неё.