***
Харви заметил кофейню за углом от того места, где Рэй высадил его раньше для встречи со штатным юристом компании Johnston & Lipman - среднего размера консалтинговой компании в сфере информационных технологий с очень большой юридической проблемой. С таким названием, как «Улитка в бутылке», Харви удивился, почему владелец решил открыть кофейню в преимущественно жилом районе Верхнего Вест-Сайда, а не в Мидтауне, где располагалось большее количество юридических фирм. Они могли бы сорвать куш, просто предлагая свои бизнес-ланчи публике из этих фирм. Встреча длилась гораздо дольше, чем предполагал Харви, и к тому времени, когда она закончилась, Харви проголодался. Выйдя из Johnston & Lipman, Харви обнаружил, что его влечет к обычному на вид кафе с необычным названием. Открыв дверь, Харви оказался совершенно не готов к тому, что на выходе кто-то буквально врезается в него. Коробка, которую держал другой человек, упала на пол. Держа руку на дверной ручке, Харви быстро восстановил равновесие и внимательно посмотрел на того, с кем столкнулся. — А, доктор Хаузер, приятно было встретить вас здесь, — сказал Харви. Он посмотрел вниз на опрокинутую коробку пончиков и добавил. — Я думал, что доктора должны питаться здоровой пищей? Когда Майк объявил себя гением в больнице, Харви решил, что он просто разыгрывает из себя Дуги Хаузера. Узнать, что у Майка действительно была полная стипендия на юридический факультет Гарварда, от которой он отказался, а затем решил сдать экзамен на адвоката в Нью-Йорке, потому что ему было скучно на летних каникулах, было, в общем, удивительно. К концу дня Харви обнаружил, что он совсем не против того, чтобы Майк Росс его удивлял. На самом деле, ему это даже нравилось. — С кем это ты переписывался весь день? — спросила Донна. — Не думай, что я не заметила. — Не твое дело, — ответил Харви, тщательно контролируя свое выражение лица, хотя у него было чувство, что Донна, вероятно, видит его насквозь. — Ооооххххх, тогда это личное, — у нее был спекулятивный взгляд, которого Харви научился остерегаться. — Не твое дело, — повторил Харви. — И где же исследование прецедентов для досье Ричардсона? — Прекрасно. Ты же знаешь, что в конце концов я это узнаю. И Гарольд все еще работает над этим. — Прошло уже два дня! Мне нужно было это исследование вчера. Зачем мы его наняли? — стонал Харви. — Потому что он был единственным, кто проявил хоть какую-то индивидуальность из всей кучи вырезанных из картона фигурок? Пусть даже в довольно очаровательном, патетически грустном и слишком готовом угодить виде. — Это все твоя вина, — сказал Харви, указывая своей ручкой на Донну. — Он как щенок лабрадора, — заявила Донна, как будто это было каким-то оправданием того, что она выбрала Гарольда из всех интервьюируемых. Когда Харви вопросительно нахмурился, она продолжила. — Весь такой светловолосый и нетерпеливый? — Он не может быть таким нетерпеливым, когда нужное мне исследование все еще не найдено. Ты можешь сходить за ним для меня? Я боюсь, что если увижу его сейчас, то сделаю что-нибудь такое, из-за чего на фирму могут подать в суд. Донна вздохнула. — Хорошо. Как только Донна покинула его офис, Харви отправил сообщение Майку, который, конечно же, напомнил ему, что именно он нанял Гарольда в первую очередь.***
Десять месяцев, которые он провел, работая на почте Pearson Hardman, никак не подготовили Харви к реальности Гарвардского университета. Конечно, там были высокомерные придурки и избалованные богатые сопляки, как и ожидалось, но занятия были более сложными, чем все, что Харви делал раньше. По сравнению с этим бакалавриат в Нью-Йоркском университете был просто прогулкой в парке. — Так вот что значит быть брошенным на произвол судьбы, — пробормотал Харви про себя в библиотеке. Прошло три дня, а он уже сидел, тупо уставившись на стопку учебников и юридических журналов перед ним высотой в два фута, и это только по Тортсу. — С чего, черт возьми, мне вообще начать? Харви был поражен, когда кто-то действительно ответил ему. — Начните с учебников. Они дадут вам общее представление о рассматриваемой теме. Как только у вас появится базовое понимание того, о чем идет речь, переходите к журналам и конкретным делам. — Спасибо, — сказал Харви, глядя на девушку, сидящую через два места от него, перед которой лежала стопка книг и конспектов. Насколько Харви мог судить, она даже не подняла глаз от своих записей. — Я Харви Спектер. — Дана Скотт, но все зовут меня Скотти, — ответила девушка, наконец подняв глаза. Харви удержался от желания пошутить на тему Звездного пути, потому что уже после полутора недель пребывания в кампусе он знал, что лучше не показывать себя фанатом. Харви не хотел, чтобы его до конца его юридической карьеры называли ботаником. — Спасибо за совет, — сказал Харви вместо этого. — Ты занимаешься у профессора Малкина Тортса, не так ли? Кажется, я видела тебя вчера, — спросила Скотти. — Да. Ты случайно не знаешь, о чем он вчера говорил? — спросил Харви. — Скорость, с которой он говорил, и то, как он спотыкался о свои собственные слова, я даже не уверен, что он вообще говорил по-английски половину времени, если честно. — Как ты думаешь, почему я здесь со своей стопкой книг? — Скотти рассмеялась, и дыхание Харви перехватило в горле, когда ее роскошные темные локоны рассыпались по лицу. — Может, нам стоит сравнить записи. Таким образом, есть шанс, что мы вдвоем сможем получить полную картину. — Хорошая идея. Им потребовалось два совместных занятия, чтобы Харви оказался в постели Скотти, что переросло в привычку, сохранившуюся на полжизни.***
Харви был полностью осведомлен о своей профессиональной и личной репутации (безжалостной в обоих случаях), но большинство людей в мире не знали, что он также был высоко этичным и моральным человеком. И справедливым, в большинстве случаев. Несмотря на его профессию и репутацию, лишь немногие знали, что есть границы, которые Харви никогда не переступит, и пока Скотти не ворвалась в его жизнь после слияния Джонса и Веги, он никогда не переступал черту — секс и работа никогда не пересекались. «Это она перешла черту, а не ты» — гласило сообщение Майка. Харви даже не знал, зачем он рассказал Майку о Скотти, если он даже не поговорил с Донной или Джессикой, двумя своими старейшими друзьями, если не сказать больше. «Это было бы все равно, что обвинить жертву мошенника.» Второе сообщение от Майка пришло менее чем через минуту после первого. Харви впервые задумался, почему слова молодого врача, с которым он встречался всего два раза, способны успокоить его. «Не совсем уверен в сравнении, но спасибо.» Ответил Харви. «Я стараюсь угодить. :-) И все еще в бумажном аду. Твой моральный кризис интереснее, чем отчеты интернов. Медицинский канцеляризм = попадание в ад.» «С бумажной работой?» спросил Харви, забавляясь, несмотря на вышеупомянутый моральный кризис. «Ха-ха. Ты действительно настоящий весельчак.» И благодаря простой ссылке на Славных парней настроение Харви поднялось. — Как ты это делаешь? — пробормотал про себя Харви, доливая последний бокал виски из графина. Майк не знал Харви Спектера — адвоката, не считая тех проблесков, которые неизбежно проскальзывали в их общении до сих пор, в моменты, которые Майк называл «моментами для мудаков». Харви потакал своей любви к спорту и коллекционированию пластинок, поскольку эти увлечения считались более популярными и приемлемыми, чем его другие интересы. Конечно, это была чушь, но именно этого ожидали клиенты, и этот образ Харви создавал годами. Однако с Майком, даже за то короткое время, что они были знакомы, Харви оказался в редком положении, когда ему не нужно было притворяться, и текстовые сообщения, которые он посылал Майку, были тому подтверждением. Харви, которого знал Майк, был тайным поклонником «Звездного пути» и кинотрагедией; Майк не был клиентом или кем-то, кого Харви должен был впечатлить ради своей карьеры. Особого профессионального фасада не было и в общении с Донной и Джессикой, но и не было ожиданий, выходящих за рамки того, что они делали, и Харви честно не мог вспомнить, когда в последний раз он просто расслаблялся и разговаривал с кем-то, зная, что его не осуждают. Их миры были настолько разными и обособленными, что Харви, сам того не замечая, как-то ослабил свою бдительность в отношениях с Майком, не боясь, что любой момент его слабости передадутся по лозе сплетен адвокату противной стороны, который не замедлит этим воспользоваться. Тот факт, что Майк, похоже, разделяет его любовь к кино и понимает, о чем говорит Харви, был просто бонусом. Посмотрев на часы, Харви решил, что уже слишком поздно размышлять о характере Майка Росса, и вместо этого отправился спать. На следующее утро Харви чувствовал на себе взгляд Донны, когда шел в свой кабинет. Он все еще чувствовал ее взгляд, даже когда он устроился поудобнее, просматривая проект договора аренды, подготовленный Гарольдом. — Что? — Харви наконец оторвался от документов час спустя, все еще внося изменения на полях договора. Харви должен был признать, что это была неплохая первая попытка для начинающего сотрудника, если бы только он мог перестать быть таким неуверенным в себе. — Ты не в плохом настроении, — раздался голос Донны по громкой связи. Харви закатил глаза. — Иди сюда, — сказал он, и, как и ожидалось, Донна уже сидела в кресле перед его столом, когда он поднял голову. Бывали дни, когда Харви мог поклясться, что Донна изобрела персональный телепортатор; ее способность появляться и исчезать действительно не могла быть объяснена иначе. — С чего бы мне быть в плохом настроении? — Ну, после того, что произошло вчера со Скотти... — Донна запнулась. — Мы победили, и точка, — Харви притворился, что не понял Донну, хотя они оба знали, о каком «происшествии» она говорит. Даже спустя столько лет Харви все еще не мог понять, как и откуда Донна получает свою информацию. — Не это, а другое. — Я большой мальчик. Я справился с этим, — ответил Харви, надеясь, что этого достаточно, чтобы удовлетворить любопытство Донны. — За ночь? — Хороший ночной сон творит чудеса. А теперь возвращайся к работе и перестань пялиться на меня. Это жутко. — Ты знаешь, что я все узнаю, — Донна сузила на него глаза, даже когда встала и направилась обратно к выходу из офиса Харви. — Здесь нечего узнавать! — крикнул ей вслед Харви. — Это уж мне судить! — крикнула Донна в ответ. Харви не был уверен, почему он не рассказал Донне о Майке. Он знал, что Донна может быть тактичной, но что бы он ни делал с Майком, это было личное, и Харви хотел держать это при себе. Пока он не выяснит, какое место доктор Майк Росс занимает в его жизни.***
Ее звали Саша Джулиана, актриса/модель (Харви не был уверен и не стал уточнять), которая случайно заняла место рядом с ним в баре. Харви не имел привычки пить в одиночестве, но ужин с клиентами продолжился выпивкой, и Харви остался допивать виски, когда пять минут назад ушел Доминик Руссо. Флиртующие ухмылки, два бокала и поездку на такси спустя, они были у Харви дома. — Разве это не опасно? — спросила Саша, обращаясь к стеклянному лифту, который открывался прямо посреди гостиной Харви. — На Сицилии женщины опаснее ружей, — ответил Харви. — Что? — спросила Саша в явном замешательстве, придвинувшись, чтобы поцеловать Харви. — Ничего, не бери в голову, — сказал Харви, когда они направились в спальню. Ему было интересно, как она могла не понять, что речь идет о «Крестном отце», учитывая ее сицилийскую фамилию и профессию актрисы. — Ты забавный, — ответила она, просунув руку в его полурасстегнутые брюки. Майк бы понял, о чем идет речь, подумал Харви и тут же замер. — Что-то не так? — спросила Саша, заметив его нерешительность. — Что? Нет, я просто вспомнил кое-что о работе — Харви мысленно дал себе пощечину за то, что придумал такое неубедительное оправдание, но внезапное осознание того, что сейчас он предпочел бы, чтобы с ним был Майк, а не роскошная актриса с внешностью модели Victoria Secret, совершенно выбило его из колеи. В следующее мгновение Харви понял, что его левая щека взорвалась от боли, а на руках у него была довольно опасная оскорбленная женщина. Пять минут и два текстовых сообщения спустя Харви сидел один в постели и думал, какого хрена Майк Росс сделал с ним. Всю оставшуюся неделю Харви попеременно зарывался в работу, стараясь не думать о Майке, и полностью отвлекался на мысли о Майке. Когда наступили выходные, Харви был просто благодарен, что никто, похоже, не заметил его промахов. Что бы это ни было, это... то, что у него было с Майком, выходило из-под контроля. — Это называется «увлечение», «влюбленность», — сказал тоненький голосок в его голове. Только это было совершенно нелепо. Он был Харви Спектером, старшим партнером в Pearson Hardman и лучшим закрывающим в Нью-Йорке; у него не было влюбленностей. Особенно в молодых, перегруженных работой, гениальных врачей скорой помощи, склонных делать непонятные ссылки на телевидение и фильмы и не имеющих ни малейшего чувства стиля. В воскресенье вечером Харви наконец признал свое поражение и пригласил Майка на свидание. — Только ты слишком труслив, чтобы сообщить ему, что это свидание, — сказал Харви пустой гостиной и поборол желание удариться головой о ближайшую твердую поверхность. — Что я делаю? Это было совершенно на него не похоже. Харви никогда не боялся добиваться того, чего хотел. С другой стороны, никогда не было никого, кого бы он боялся потерять. Дружба, возникшая между ним и Майком за то короткое время, что они были знакомы, каким-то образом стала невероятно важной для Харви, и он не хотел рисковать.***
— Мистер Спаркс, что именно вы хотите, чтобы мы с этим сделали? — спросил Харви у сидящего перед ним пожилого мужчины лет семидесяти, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Он был студентом HLS и не хотел унижаться перед клиентом. — Я просто хочу, чтобы он взял под контроль свою собаку и оплатил расходы за всю работу, которую я проделал, чтобы крольчонок выжил без матери. — Верно. Хорошо. Думаю, я достаточно хорошо понял вашу проблему. Я просто должен проконсультироваться со своим начальником, и мы посмотрим, сможем ли мы вам помочь. — Да, сделайте это, молодой человек. С этими словами Харви покинул небольшую комнату для совещаний в центре юридических услуг. Как только за ним надежно закрылась дверь в комнату для персонала, и он снова оказался в относительно уединенном пространстве рабочей зоны для студентов, Харви разразился смехом. — Что смешного? — спросила Скотти, подняв глаза от своей папки. Они только что закончили первый курс HLS и оба устроились на летнюю практику в юридическую клинику при юридической школе. — Этот парень, с которым я сейчас встречаюсь. Он хочет подать в суд на своего соседа, — сказал Харви, все еще пытаясь взять свой смех под контроль. — Что в этом смешного? — Скотти нахмурилась. — Из-за его кролика. — Что? — Его маленького кролика. Который сейчас в депрессии, потому что стал свидетелем того, как соседский пудель так терроризировал его мать, что мама-крольчиха выскочила из сада на открытую дорогу и совершила кроличье самоубийство а-ля «дорожное убийство». Скотти подмигнула ему. — Ты просто выдумал это, — обвинила она. В ответ Харви передал ей папку мистера Спаркса. — О. Боже, — воскликнула Скотти, читая записи интервью Харви и краткое изложение жалобы в общей форме открытия дела, которую заполнил мистер Спаркс. — Что-то забавное, мистер Спектер, мисс Скотт? Харви обернулся и увидел Джасинту Ингрэм, контролирующего партнера центра юридических услуг, стоящую у входа в рабочую зону для студентов. Она была немного похожа на блондинку Джессику, только ее не так сильно волновали оплачиваемые часы, и она была больше сосредоточена на защите прав своих клиентов. Джастина ожидающе протянула руку, и Скотти быстро передала ей папку. Джасинта пролистала ее, сканируя глазами записи Харви, и Харви заметил, что на ее лице медленно появляется ухмылка. Через пару минут она закрыла папку и передала ее обратно Харви. — К сожалению, мы не сможем помочь мистеру Спарксу возместить ущерб от имени его кролика. Не тогда, когда нет свидетелей или документальных доказательств каких-либо правонарушений со стороны пуделя или его владельца. Харви кивнул. — Это будет ситуация, когда один сказал, другой сказал, —добавил он. — Именно. А в подобных исках нужны веские доказательства. А теперь возвращайтесь туда и сообщите мистеру Спарксу плохие новости. Мы не заставляем клиентов ждать дольше, чем это необходимо. — Да, мэм. Харви всегда с нежностью вспоминал мистера Спаркса. Пожилой мужчина был разочарован новостью о том, что у него не получится начать дело против его соседа, но он был любезен и поблагодарил Харви за то, что тот уделил ему время. Когда Харви только начал работать в Pearson Hardman в качестве младшего юриста из офиса окружного прокурора, Джессика завалила его делами на общественных началах. Он не возражал против гражданских дел, против того, чтобы жильцы обращались в суд на своих обидчиков-арендодателей, или помогал пожилым людям разобраться с ошибкой в их пенсии и тому подобными делами. Это были люди, которым действительно нужна была помощь, чтобы пробраться через бюрократический кошмар, которым является правовая система. — Не вовлекайтесь эмоционально. Вам необходимо установить определенную профессиональную дистанцию между вами и клиентом, иначе вы никогда не станете лучшим адвокатом, каким только можете быть, — такова была мудрость Джессики. Совет имел смысл, и Харви принял его близко к сердцу. Быть лучшим, кем он мог быть, было целью его карьеры и жизни, ради которой он был готов пожертвовать многим. Чаще, чем другие помощники, он оказывался в суде только потому, что работал помощником прокурора, защищая людей, которых раньше обвинял. — Ты должен уметь работать на обе стороны, Харви, — говорила Джессика. И это были те дела, которые он ненавидел. Это была битва между логической аналитической частью его мозга и инстинктами, которые были отточены и вбиты в него в офисе окружного прокурора, которые кричали ему, что эти подонки «виновны, виновны, виновны!», и где те же самые люди, которым он пытался помочь, лгали ему и суду, а позже обвиняли Харви и фирму в том, что их дело спустилось в унитаз. — Вы сказали, что добьетесь совместной опеки над моими детьми! — кричал Джонстон на Харви прямо посреди коридора в суде по семейным делам в один памятный случай. — Я знал, что мне следовало заплатить за нормального адвоката! — Это было до того, как ты забыл упомянуть мне тот маленький факт, что ты зависим от обезболивающих! — Это было непрофессионально и совершенно неподобающе для джентльмена, но Харви надоело терпеть этого парня. — Тебе повезло, что мне удалось уговорить их сохранить за тобой право на свидания по выходным! — Вы ожидаете, что я буду благодарен за это?! — Учитывая тот факт, что судья собирался пойти на поводу у твоей бывшей и удалить тебя из жизни твоих детей как непригодного родителя, да, я ожидаю чего-то большего, чем неуважение! — И что? Отлично, вы уволены! — крикнул Джонстон. — Хорошо, теперь я могу вернуться к более важным вещам, которые ждут меня в офисе, например, к обеду. О, и чтобы вы знали, вы не можете позволить себе мою почасовую оплату. Джессика только в ужасе посмотрела на Харви, когда он рассказал ей, что произошло. Вместо словесной выволочки, которую ожидал Харви, Джессика просто вручила ему новое дело о слиянии, и с этого момента объем его безвозмездной работы сократился до десятой части от прежнего уровня. Его оплачиваемые часы действительно выросли, и Харви счел это победой.***
— Извини, что опоздал. Я не знаю, почему Джессика продолжает сваливать на меня все эти безвозмездные дела, — извинился Харви, садясь напротив Майка, который уже был на полпути к своей трапезе. Они вернулись в «Улитку». Харви вообще не нравилось, когда на свиданиях он неоднократно оказывался в одном и том же месте, он чаще бывал в разных шикарных ресторанах на каждом свидании, а маленькое районное кафе обычно даже не принимал в расчет. Харви винил в этом греховные пончики с заварным кремом и Майка. С другой стороны, с Майком ничего не происходило так, как обычно происходит у Харви в отношениях, и самое странное, что все это вписывалось в жизнь Харви практически без усилий. — Никаких проблем. Работа мешает жить, я знаю об этом не понаслышке, — Майк ответил, отмахнувшись от извинений Харви. — Я был голоден, поэтому заказал первым. — Надо было попросить тебя взять мне что-нибудь, чтобы не ждать, — сказал Харви. — Я провел все утро, пытаясь привести в порядок беспорядок, который устроил Гарольд в этом деле. — Вот что ты получаешь за то, что заставляешь кого-то другого делать твою работу,— поддразнил Майк. — Что именно ты имеешь против безвозмездных дел? — спросил Майк, хрустя картошкой фри. — Я не имею ничего против безвозмездных дел. На самом деле, я считаю, что они необходимы для решения проблемы неравенства в доступе к нашей правовой системе. Я просто предпочитаю быть тем, кто не работает над ними. — Думаешь, ты слишком хорош для масс? — в тоне Майка было что-то такое, легкое неодобрение, которого Харви раньше от Майка не замечал. Конечно, Майк бы не одобрил, его работа, его жизнь была связана с помощью людям и спасением жизней. Мир Майка был настолько противоположен миру Харви, насколько это вообще возможно. — Я выполняю свою долю безвозмездных дел. Я занимался ими еще в юридической школе, и за время работы помощником прокурора я помог посадить больше грязных сук, чем я могу сосчитать. Но в карьере наступает момент, когда вместо того, чтобы чувствовать, что ты сделал добро и помог людям, ты чувствуешь, что тобой воспользовались и не оценили. Я решил, что не хочу так себя чувствовать, — Харви никогда раньше не чувствовал необходимости оправдываться так, как сейчас, и тогда он понял, что мнение Майка о Харви как о человеке имеет для него значение. — Можно сказать, что я перегорел, — пожал он плечами, надеясь, что не выглядел слишком защищающимся. Майк на мгновение замолчал, потягивая свой латте и обдумывая слова Харви. — Наверное, я понимаю, о чем ты, — наконец сказал он, и Харви почувствовал, что расслабился. Затем Майк продолжил рассказывать историю о том, как одна мать практически издевалась над ним и всеми медсестрами, пока Майк пытался спасти ее дочь от смерти в результате сложного случая бактериального менингита. — Бывают дни, когда ты настолько разочарован системой и/или людьми, что просто хочешь сказать — к черту — и сдаться. Не зря в неотложной медицине один из самых высоких показателей выгорания, — закончил Майк. — Тогда почему ты этим занимаешься? — Из-за тех случаев, когда тебе удается что-то изменить, спасти чью-то жизнь. Эти дни делают все это стоящим. — Майк сделал паузу на мгновение, а затем ухмыльнулся Харви. — Кроме того, когда чья-то жизнь находится в твоих руках, иногда в буквальном смысле слова, ты испытываешь настоящий восторг. — А еще говорят, что у меня большое эго. У тебя, друг мой, - ответил Харви, улыбаясь. — У тебя комплекс Бога. — Не, это у хирургов. Я просто мелкое божество, — нахально подмигнул ему Майк. И Харви пришлось напомнить себе, что нужно дышать.***
— Что это? — Донна стояла перед столом Харви, размахивая распечаткой того, что оказалось его ежедневником на месяц. — Мой календарь встреч? — спросил Харви, не понимая, какого черта Донна задумала. — Да, это он. Не замечаешь ли ты, что с ним что-то не так? — Донна шлепнула лист бумаги на стол Харви. Харви взял его и бегло просмотрел, не заметив ничего необычного. — Кажется, все в порядке. — В порядке? Это не нормально! — Донна выхватила бумагу из рук Харви и указала на двухчасовой блок, который Харви выделил с 10:30 до 12:30 в среду на следующей неделе. — Что это? — потребовала Донна. — Время, когда я недоступен. — Время, в которое ты был свободен вчера. — Кое-что появилось, — пожал плечами Харви. — Не думай, что я не замечала. Это не первый раз, когда ты так поступаешь. В течение последних трех месяцев каждый месяц ты выделял день на двухчасовой, иногда трехчасовой промежуток времени. Там нет никаких пометок, кроме «недоступен». Всегда в другой день и в другое время. Это, — Донна потрясла бумагой в своих руках. — Ты делаешь это уже четвертый месяц. — Донна... — Харви остановился, когда Донна сделала универсальный знак «замолчи». Она хорошо его обучила. — Я сопоставила дату и время с расходами по твоей кредитной карте, и все они относятся к этому месту под названием «Улитка в бутылке», и каждый раз, когда ты возвращаешься, ты общаешься по мобильному, но не говоришь, а пишешь смс. — Ты просмотрела выписку по моей личной кредитной карте?! — недоверчиво спросил Харви. Затем он вспомнил, с кем разговаривает. — Что я говорю, конечно же, просмотрела. — Ты скрывал от меня что-то и вообще вел себя как девочка-подросток со своей подружкой и безлимитными СМС на мобильном плане, что еще я должна была сделать? — ответила Донна. — У меня действительно безлимитные смс на моем мобильном плане. — Именно! В чем дело? Неужели Скотти сломала тебе мозг, и ты теперь встречаешься с замужней женщиной и вынужден держать в тайне свой бурный роман? Потому что текстовые сообщения - не лучший способ поддерживать связь, если ты этим занимаешься. — О чем ты вообще говоришь, Донна? — Не замужняя женщина? — Нет! Это просто друг с очень суматошным графиком, и мы встречаемся всякий раз, когда у него есть свободное время. Донна сузила глаза на Харви, явно думая, что в этой истории есть нечто большее, чем Харви ей рассказал. Конечно, она была права, но Харви не собирался сообщать ей об этом. — Друг, — недоверчиво повторила Донна. — У тебя нет друзей. У тебя есть коллеги, знакомые, враги, клиенты, старые увлечения, новые увлечения, Рэй, твой брат, Джессика и я, — Донна отсчитывала список по пальцам певучим голосом. — Итак, кто же этот новый человек в твоей жизни, о котором я совершенно ничего не знаю? Ситуация, которую, кстати, я планирую немедленно исправить. Харви еще никогда не испытывал такого облегчения от того, что его телефон выбрал именно этот момент для звонка. Он снял его с подставки, бросил на Донну беспомощный взгляд и ответил на звонок. Конечно, Харви знал, что Донна так просто не сдастся. Падение Харви произошло в пятницу после его четвертой встречи (свидания) с Майком. — Итак, этого загадочного парня зовут Майк? — спросила Донна, невинно глядя на Харви. — Как... — Ты бормотал себе под нос о том, что «Майк бы понял тебя» после того, как щенок убежал отсюда, поджав хвост, — Харви нахмурился на нее. — Серьезно, я не думаю, что кто-то, кроме тебя, мог бы понять большинство случайных ссылок, которые ты делаешь, — глаза Донны расширились, что показалось Харви внезапным осознанием. — Боже мой, Майк - это твое альтер-эго! Он твой воображаемый друг, который живет в твоей голове, поэтому он и понимает все эти отсылки! — Убирайся! — сказал Харви, стараясь не рассмеяться над слишком драматичными выходками Донны. — Некоторые из нас должны действительно приносить бекон, чтобы платить тебе зарплату. И каким-то образом, в странном и страшном мире, которым является разум Донны, она приняла отсутствие отрицания Харви за факт, что Майк действительно был плодом его воображения. В течение следующих нескольких месяцев она шутила над его воображаемым другом (только в кабинете и никогда ни перед кем другим, слава богу) и игнорировала Харви, когда он настаивал на том, что Майк реален. Дошло до того, что однажды утром Харви пришел на работу и обнаружил на своем столе визитную карточку доктора Патрика Малли, психиатра. Харви так и не смог понять, было ли это шуткой или Донна действительно была убеждена, что он бредит. На шестой встрече (свидании) с Майком у Харви чуть не случился сердечный приступ. — Харви, что мы делаем? — спросил Майк между укусами своего пончика. — Послеобеденный чай без чая? — Харви притворился, что не понимает, о чем говорит Майк, его голова закружилась, когда он пытался что-то придумать. Харви знал, что ему следовало пригласить Майка на свидание после их первых нескольких встреч в «Улитке», после того, как Харви стал относительно уверен, что Майк будет открыт для идеи чего-то большего, чем дружба, но ему так понравилось время, проведенное вместе, что Харви не хотел рисковать потерять его, каким бы малым ни был этот шанс. Это было нелепо, логическая часть его разума понимала это, но что-то еще в нем сдерживало его. Он должен был догадаться, что рано или поздно Майк уловит не слишком тонкий флирт Харви и начнет задавать вопросы. Когда Майк наконец задал вопрос. — Мы встречаемся? — а Харви не увидел никаких признаков того, что доктор готов броситься наутек, а выглядел вполне расслабленным, Харви сумел заставить свои голосовые связки работать и решился. — Да. Их первый поцелуй состоялся прямо перед «Улиткой», на пешеходной дорожке, когда Рэй ждал Харви в машине, а Майк опаздывал на работу. Первые поцелуи должны были быть наполнены неуверенностью, толчками, фальстартами и, как правило, хотя бы немного неловкостью, независимо от того, сколько опыта в поцелуях было у обеих сторон. Харви был практически экспертом в этом вопросе. Конечно, как и во всем, что касалось Майка, все это было неприменимо к нему. Поцелуй был до боли знакомым; может быть, потому что Майк был знаком после шести месяцев переписки и свиданий без свиданий, слабый вкус латте, который Харви чувствовал на Майке, пока они исследовали рты друг друга, навевал мысли о запахе пончиков с заварным кремом и простых поджаренных сэндвичей из «Улитки», запахе больничного антисептика, который прилип к одежде Майка после долгих часов, проведенных на работе, и еще о чем-то, что под всем этим было присуще только Майку. Харви не хотел отпускать его. — Я опоздаю, — пробормотал Майк в губы Харви, слегка задыхаясь и все еще держась руками за лацканы пальто Харви, их лбы соприкасались. — Я знаю. — На самом деле я не могу отлынивать от работы так часто, как мне хотелось бы, — продолжал Майк. — Я знаю. — Ты собираешься использовать какие-нибудь другие слова? — на этот раз улыбка была забавной. — Может быть, — ответил Харви, возвращая улыбку. Вполне вероятно, что Майк сломал ему мозг одним лишь поцелуем. Хотя было также приятно видеть, что Майк выглядел не менее пораженным и так же не хотел прерывать момент. — На самом деле тебе нужно отпустить меня, чтобы приступить к работе. — Я знаю, — повторил Майк слова Харви и прижался к нему еще чуть-чуть. После обеда у Харви было очень мало работы.***
Квартира Майка оказалась не такой, как ожидал Харви. Во-первых, она находилась в гораздо более красивой части города, а во-вторых, квартира Майка была единственной на последнем этаже. Если бы это была высотка, а не трехэтажный дом 1880-х годов, Харви сказал бы, что у Майка пентхаус. Насколько Харви мог судить, там даже был действующий камин. — Как ты можешь позволить себе это место на зарплату ординатора? — спросил Харви, несмотря на свое любопытство. — Старший ординатор, и никакого студенческого долга. Хотя я думаю, что, возможно, обидел богов бабочек или что-то типа того, потому что я не могу заставить эту вещь оставаться прямой. — Вид расстроенного Майка, дергающего за наполовину завязанный галстук, был жалостливо милым. И Харви был прав: Майк выглядел совершенно восхитительно в смокинге, который в данный момент не приносил Харви никакой пользы, учитывая тот факт, что они опоздают, если не выйдут в ближайшее время. Харви вынырнул из своих размышлений о том, что он хочет сделать с Майком, и протянул ему руку помощи, чтобы победить бога галстуков, а затем поспешил вывести их из квартиры. Харви должен был признать, что выражение крайнего удивления на лице Донны, когда она узнала, что Майк существует на самом деле, станет для Харви незабываемым. Однако, оглядев бальный зал, Харви понял, о чем подумали все остальные: Харви нашел себе еще одну хорошенькую штучку для демонстрации. Неважно, что они понятия не имели, кто такой Майк, тем более, что он был настоящим гением и за один день сделал для общества в целом больше, чем большинство людей в этом зале сделают за всю свою жизнь. Харви знал, что Донна заставит его заплатить за то, что он отмахнулся от нее, но необходимость развеять всеобщее представление о том, что Майк - всего лишь смазливое личико, приобрела неожиданную остроту. Поэтому Харви постарался представить Майка с указанием его полной должности и с удовлетворением наблюдал, как удивленно расширяются чужие глаза. Пора было дать людям понять, что внимание Харви привлекла не внешность Майка, а его быстрый ум, его способность идти в ногу с Харви и даже бросать ему вызов. Майк, казалось, уловил настроение Харви и ничего не сказал о том, что его квалификация и должность выставляются напоказ. — Вот это сюрприз, — сказала Джессика Харви, наблюдая за тем, как генеральный директор фармацевтической компании Pfizer и Майк ведут дебаты о состоянии современной медицины за основным блюдом. — Что? Я же говорил тебе, что приведу плюс один. — Я не ожидала... — Кого-то действительно достойного? — Кого-то, кто, похоже, знает тебя достаточно хорошо, чтобы назвать тебя дерьмом, — закончила Джессика. — Это то, о чем ты говорила раньше? — спросил Харви. — Помимо всего прочего, — ответила Джессика, не выдавая ничего другого. — И ты должен признать, что он не твой обычный тип. — У меня есть тип? — в шутку спросил Харви. — Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос? — Джессика бросила на Харви взгляд, который говорил о том, что он уже должен все понимать. — Время для речей. — Какое счастье, — сухо сказал Харви, делая глоток своего Мерло. — Веди себя хорошо, или я заставлю тебя сделать это в следующем году, — с озорной улыбкой пригрозила Джессика Харви, вставая и поднимаясь на сцену. Когда сорок минут спустя посреди десерта у Майка зазвонил мобильный телефон с почти разрывающим уши визгом (где Майк нашел этот забытый богом рингтон, хотел знать Харви, он звучал почти как крик Назгула из Властелина колец), он был уверен, что его слышал весь бальный зал. Майк бросился звонить и через пару минут вернулся к их столику с озабоченным и обеспокоенным видом. — Мне нужно идти. Крупное крушение поезда, и они прогнозируют сотни жертв, — прошептал он на ухо Харви, наклонившись поближе. — Пусть Рэй отвезет тебя, — сказал Харви. — Да. Я напишу тебе, когда закончу, — ответил Майк и быстро поцеловал Харви, совершенно не стесняясь окружающих. — Позвони мне — сказал Харви, давно пора было поговорить друг с другом по телефону, а не переписываться, как пара подростков. — Даже если это будет три часа ночи. — Скорее всего, это будет три часа дня, но твоя сентиментальность принята к сведению, — Майк слабо улыбнулся, извинился и выбежал из бального зала. Харви смотрел, как он уходит. — Харви? — Джессика повернулась к нему, явно ожидая от него более развернутое объяснение для нее и остальных людей за столом, чем торопливое «произошло ЧП, и я должен вернуться в больницу» от Майка. — Подождите, — Харви достал свой мобильный и открыл приложение Reuter News. Заглавными буквами было написано — СРОЧНЫЕ НОВОСТИ: КРУШЕНИЕ ПОЕЗДА В НЬЮ-ЙОРКЕ, СОТНИ РАНЕННЫХ И ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПОГИБШИХ. Там была ссылка на видео, на которую Харви нажал, наклонившись к Джессике, чтобы она могла видеть. У видео заняло пару минут, чтобы загрузиться даже на современном смартфоне Харви, но грубые кадры, снятые первым репортером на месте происшествия, показали масштаб катастрофы. — Боже мой, — воскликнула Джессика. Она взяла телефон у Харви и передала его по столу, чтобы остальные могли видеть. — Вот почему он должен был уйти, — объяснил Харви. — И некоторые из тех, кого вы сейчас видите на экране, завтра будут живы благодаря Майку. Если в голосе Харви и прозвучал намек на гордость, то это было вполне естественно.***
Чарли был единственным из его семьи, кто пришел на выпускной Харви из Гарварда. Харви не знал, почему он ожидал чего-то другого, учитывая, что он не разговаривал с родителями с тех пор, как они выбежали из его комнаты в Нью-Йорке, и все его попытки за последние несколько лет восстановить их отношения заканчивались крахом. — Дай им еще немного времени, Харви, — сказал Чарли в тот вечер в квартире Харви после того, как он покинул остальной выпускной класс, чтобы уединиться и поговорить. — Прошло уже четыре года, Чарли. Отец отказывается даже признавать мое существование! — Ты же знаешь, какие они старомодные. Потребуется время, чтобы преодолеть убеждения всей жизни. Я пытаюсь заставить их образумиться, но это идет медленно. По крайней мере, доверься мне, я их уговорю, — сказал Чарли, сделав глоток пива. — Я не «не доверяю» тебе, а просто больше верю в упрямство отца, чем в твои терпение и выдержку способные его переубедить. Окончание Гарвардского университета должно было стать счастливым событием, поводом для праздника, но разочарование от того, что рядом нет родителей, омрачало все. Харви даже не был уверен, почему его это волнует, но, увидев всех своих одноклассников с их семьями, он вспомнил, что это уже второй выпуск без родителей. В первый раз Харви был слишком зол, чтобы переживать, но аспирантура и Гарвард - это совсем другое, он гордился тем, чего добился, и Харви не мог не хотеть поделиться этим с родителями. — По крайней мере, я здесь, — сказал Чарли. — А они даже не догадываются, не так ли? — язвительно спросил Харви. — Нет. Они думают, что я проведу неделю у Дженис, и если они когда-нибудь спросят ее, она скажет то же самое. — Вечно послушный сын и его невеста, папа, должно быть, так гордится, — Харви действительно не хотел, чтобы его слова прозвучали так горько, как прозвучали. — Харви... — Прости, Чарли. Ты знаешь, что я не хотел этого. Я горжусь тобой. Просто... — Заебало? — Да, — вздохнул Харви, жалея, что ему на самом деле не плевать на своих родителей. Хотел бы он взять назад слова, которые произнес той ночью, и вместо этого воспользоваться тем выходом, который предложила ему мать, и который был готов принять его отец. Неудивительно, что мама дала ему пощечин: она предлагала ему выход из ситуации, а он поступил так, словно выплеснул ей в лицо стакан воды. — И я даже не могу появиться на твоем выпускном в следующем месяце, — Харви понял, что сожаление – это не то, что ему нравится. — Все равно приходи. — Я не хочу устраивать сцену. — Это мой выпускной, и я хочу, чтобы мой старший брат был там, — настаивал Чарли. — Дай мне знать, где будет вечеринка после выпускного, и я присоединюсь к тебе там? — предложил Харви. Как бы ему ни хотелось увидеть, как Чарли пройдет по сцене и получит свой диплом, он не хотел устраивать драму, только не на выпускном Чарли. — Да, хорошо. Думаю, мне придется смириться с этим. Единственное, в чем Харви когда-либо хотел ошибиться, так это в способности Чарли убедить их родителей принять сексуальность Харви. Конечно, как и во всем остальном, Харви не ошибался.***
Когда Майк наконец позвонил, было уже ближе к обеду следующего дня. Если бы кто-нибудь спросил, Харви до последнего вздоха отрицал бы, что с самого утра проверял свой телефон, ожидая звонка. — Привет. Ты просил меня позвонить, я звоню. Майк звучал так, словно собирался заснуть прямо на месте. Прежде чем Харви успел подумать об этом, он уже надевал пальто и держал в руках ключи от машины. — Если ты сможешь не вырубиться еще минут двадцать, сходи в душ или еще куда-нибудь, я за тобой заеду, - сказал Харви, уже выходя за дверь. Харви понадобилось чуть меньше двадцати минут, чтобы приехать в больницу, быстро отправить сообщение, и Майк встретил его у входа для посетителей. — Это может стать началом окончательного заражения, - процитировал Харви, когда Майк сел на переднее пассажирское сиденье, бросив небольшую сумку, которую он нес с собой, на заднее сиденье и пристегнув ремень безопасности. Майк притянул Харви к себе для быстрого поцелуя в знак приветствия, а затем подмигнул ему. — День мертвых? Никогда не считал тебя фанатом зомби. — Ты, наверное, устал. Это был — День мертвых 2, - поправил Харви, выезжая на дорогу. — А ты выглядишь как один из них. — Я и чувствую себя так же, —ответил Майк, откинув голову назад и закрыв глаза. — Не дай мне заснуть, потому что если я засну, тебе придется нести меня из этой машины в мою квартиру. — Я за рулем. Что я должен сделать, чтобы остановить тебя? — ответил Харви. — Я бы спросил, как прошел твой день, но, думаю, у меня есть довольно хорошее представление. В новостях сказали, что в аварии пострадало более 200 человек? — И нам доставили 128 из них, большинство с травмами первого уровня. Троих мы потеряли еще до того, как они добрались до нас, — Майк сделал над собой усилие, чтобы сесть прямо, и снова открыл глаза. — Четверо детей младше десяти лет сейчас находятся в операционной или в реанимации, борясь за свою жизнь, я даже не уверен, где их родители, если честно. Это был полный хаос. Обычная жизнерадостность и оптимизм Майка отсутствовали, но, учитывая ночь, которую он провел, и тот факт, что он не спал по крайней мере 36 часов, если не больше, Харви не слишком беспокоился. — Ты дал им шанс на борьбу, остальное зависит от них. — А Бог? — Ты имеешь в виду хирургов? — спросил Харви и был рад услышать веселое фырканье Майка. — Да, это одно и то же, — ответил Майк. — О, чувак, я до смерти устал. Не могу поверить, что раньше я мог работать по 60 часов, питаясь только Ред Буллом и пончиками, — Майк устало потер глаза. — Должно быть, вот что значит стареть. — Осторожнее, парень, — предупредил Харви, но его тон был легкомысленным. — Я все еще способен провести 48 часов без сна, если того потребует ситуация. Конечно, на 46-м часу у меня начинаются галлюцинации, но это уже не важно. Майк издал усталый смешок. — Спасибо, что заехал за мной, — сказал Майк, когда Харви повернул налево и нашел место для парковки через дорогу от квартиры Майка. — Давай, отведем тебя домой. Майк успел лишь пробормотать Харви что-то вроде — «Чувствуй себя как дома», прежде чем упал лицом на свою постель и отключился поверх одеяла, как только добрался до кровати, все еще полностью одетый. Харви стоял у двери спальни Майка, наблюдая, как тот спит, прежде чем войти в комнату и снять с Майка обувь. Одежда Майка выглядела достаточно удобной, поэтому Харви просто вытащил одеяло из-под него и уложил его спать. Харви не удержался и провел рукой по волосам Майка, все еще слегка влажным после душа в больнице. — Сладких снов, Майк, — прошептал Харви, удивляясь, как простой вид спящего Майка может заставить его чувствовать себя... довольным.***
— Ты слышал? — Донна практически вскочила со стула и последовала за Харви в его кабинет, как только он пришел на работу в понедельник. — Донна, я буквально только что вошел в свой кабинет. Что такого я должен был услышать? — О, ничего, — ответила Донна тоном, который определенно на что-то намекал. — Как прошли твои выходные? — Расслабляюще, — ответил Харви, подозрительно глядя на Донну. Он положил свой портфель, устроился поудобнее в кресле и стал ждать. — С... Майком? — а вот и оно, как Харви и ожидал. — Хватит, Донна, — нетерпеливо сказал Харви. Обычно он не был склонен к сплетням в офисе, но рано усвоил, что когда сплетничают о нем, лучше обратить внимание и при необходимости принять меры по устранению последствий. — Они говорят, что Майк ушел на полпути к десерту, потому что иначе его карета могла бы превратиться в тыкву. — Они? — Помощники адвокатов, вспомогательный персонал, юристы, все, — затараторила Донна, стоя перед столом Харви. — По сути, он слишком молод и красив, чтобы быть тем, кем ты его назвал, особенно учитывая твою историю с молодыми красотками. Он ушел на полпути, чтобы не отвечать на ненужные вопросы. Харви не мог поверить в то, что слышал. — Я должен уволить их всех. — За сплетни о твоем парне? — спросила Донна, удивленная. — За то, что не сдали 101-й курс! Простой поиск в Гугле выдал бы страницу профиля программы ординатуры в NYP с его именем и фотографией. Если они упускают что-то настолько очевидное, то что еще они упускают, когда я говорю им раскопать компромат на оппозицию? — Разве не для этого у тебя есть Ванесса? — Не в этом дело. — Серьезно, Харви, — Донна нахмурилась, явно смущенная реакцией Харви. — Это офисная сплетня, причем довольно безобидная. Никогда не видела, чтобы ты так реагировал раньше. В прошлом году тебе было все равно, когда они обсуждали, как зовут ту девушку, которую ты привел на празднование середины года. — Франсин, с «и» — уточнил Харви. — Да, какая разница, — Донна пренебрежительно махнула рукой. — Тебе было наплевать на то, что они сказали на следующий день. Так в чем разница? Харви действительно не хотел говорить с Донной о своей личной жизни, но он также знал Донну достаточно долго, чтобы понять, что она вряд ли сдастся и превратит его жизнь в ад, если он не даст ей что-то после того, как отмахнулся от нее в пятницу вечером. Скорее всего, она просто попытается выяснить все сама, и бог знает, что еще она обнаружит в своих поисках или какие безумные теории придумает. Кроме того, не похоже, что у нее уже не было всей необходимой информации, чтобы собрать все воедино, Харви нужно было только намекнуть ей. — Франсин была моей спутницей в тот вечер, мы хорошо провели время, и это было все, — сказал Харви. — А доктор Майк — это... О! — Донна выглядела ошеломленной. — Я думаю, мне нужно присесть, — прошло несколько секунд, прежде чем она продолжила, понизив голос. — Боже мой, вы встречались с ним последние шесть месяцев! — Честно говоря, Донна. Я думала, что ты быстрее это поймешь. Я разочарован, — Харви ухмыльнулся, тот факт, что ему удалось так ошеломить Донну, был весьма приятен. — Ты не умеешь строить отношения! Прости меня, что я не подумала принять это во внимание! — Донна сделала паузу и посмотрела на Харви так, словно тот совершил что-то ужасное. — Значит, все серьезно, — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Я встречаюсь с его бабушкой на рождественском обеде. Донна наклонила голову и посмотрела на Харви. — Ага. Скотти определенно сломала тебя своей последней выходкой, — наконец заключила она, прежде чем встать и направиться обратно к своему столу. Харви не собирался говорить ей, что он встретил Майка до того, как началась вся эта история со Скотти. Если это ошибочное мнение поможет Донне держаться от него подальше, Харви был более чем счастлив позволить ей продолжать в том же духе.***
Прошло шесть недель нового года, прежде чем Майк получил еще три выходных дня подряд. Первый день выпал на пятницу, и Харви решил воспользоваться ситуацией, пригласив Майка на обед в свою часть города. Разумеется, телефон Харви зазвонил как раз перед тем, как он должен был встретиться с Майком в холле Pearson Hardman. «Разговариваю по телефону с давним, но важным клиентом. Это может занять некоторое время. Поднимайся». Харви отправил Майку сообщение, в промежутке заверив мисс Консунски, что да, они делают все возможное, чтобы позаботиться о ее деле. Харви все еще разговаривал по телефону, когда Донна забрала Майка из приемной и привела его в офис Харви. Харви немного обеспокоил расчетливый блеск в глазах Донны, но Майк, казалось, был рад поболтать с ней, помахав Харви рукой через открытую дверь. Десять минут спустя мисс Консунски все еще говорила о том, что все хотят получить ее бизнес, и Харви уже начал думать, что она страдает параноидальным бредом, когда раздался панический крик о помощи. Это был голос Гарольда. Донна и Майк подняли глаза от бог знает чего, что они смотрели на экране компьютера Донны, и бросились к кухне 50-го уровня. — Мисс Консунски, я буду рада решить любые другие ваши проблемы, но мне придется перезвонить вам позже. Я опаздываю на следующую встречу, — Харви повесил трубку так быстро, как только мог, не показавшись грубым или пренебрежительным, и последовал за Донной и Майком. — Луис, где твой эпинефрин? — Харви услышал вопрос Майка еще до того, как смог пробиться сквозь толпу сотрудников и вспомогательного персонала вокруг кухни. Толпа автоматически расступилась, как только заметила среди них старшего партнера, чтобы пропустить Харви. Луис лежал на полу кухни, галстук и пиджак были расстегнуты, его лицо приобрело неестественный оттенок красного, а губы распухли, пока он боролся за дыхание. Майк был рядом с ним, руки срочно обшаривали карманы Луиса, пока он не нашел то, что искал. Харви не мог не вздрогнуть, когда Майк воткнул эпинефрин в бедро Луиса и ввел лекарство. Донна разговаривала по мобильному телефону, предположительно, у нее хватило ума позвонить в 911, пока все остальные стояли вокруг и озирались. — Где аптечка? — спросил Майк, оглядывая толпу. Харви с удовольствием отметил, что именно Гарольд поспешил к стойке и схватил аптечку рядом с тостером для бутербродов. — Луис, тебе уже лучше? — спросил Майк, открывая набор и роясь в нем в поисках необходимого. — Дышать стало легче? — спросил Майк, спокойный и собранный, явно в своей стихии. Луис покачал головой, его лицо стало еще краснее. Даже для Харви было очевидно, что Луису становится все труднее и труднее дышать. — У тебя распух язык, и похоже, что горло тоже, — Майк взял фонарик из аптечки и стал проверять дыхательные пути Луиса. Где-то по пути он надел пару латексных перчаток. — Эпинефрин должен был хотя бы замедлить процесс, но не похоже, что это была достаточно высокая доза, если ты не чувствуешь хоть какой-то разницы. Глаза Луиса расширились в тревоге, даже когда он пытался втянуть больше кислорода. — Все, кроме Донны, убирайтесь, — приказал Харви. Это была неотложная медицинская помощь, а не цирковое представление. В таких обстоятельствах даже Луис заслуживал уединения. Харви также был рад увидеть, как Майк поднял на него глаза и тихо поблагодарил. Несколько человек все еще оставались возле двери, но, по крайней мере, они не толпились на кухне. — Не паникуй, Луис, с тобой все будет в порядке, поверь мне, я доктор, — успокоил Майк, и Харви пришлось удержаться от неуместного смеха при упоминании Майком Доктора Кто. Учитывая опыт общения Харви с доктором Майком Россом в скорой помощи, казалось, что упоминание непонятных телевизионных и кинофильмов было частью его профессионального почерка. — Донна, ты все еще на связи с диспетчером? — спросил Майк. Донна кивнула. — Они в десяти минутах езды. — Ты можешь включить громкую связь? — Подождите, я включу громкую связь, — сказала Донна оператору 911 на линии. — Диспетчер, это доктор Майк Росс из отделения скорой помощи Нью-Йоркского Пресвитерианского Госпиталя. У пациента анафилаксия после приема внутрь неизвестного количества арахиса. Тяжелая обструкция дыхательных путей после подкожной инъекции дозы эпинефрина в 15 мг. Подтверждается ангионевротический отек и, вероятно, отек слизистых оболочек, — отчитал Майк оператора. Именно тогда Луис начал по-настоящему паниковать, хрипеть, а его руки отчаянно сжимали руки Майка. — Диспетчер, подтвердите эндемию слизистой оболочки! — Майк снова взял фонарик и посветил им в рот Луиса. — Язык полностью распух, я не могу его интубировать, даже если бы у меня было оборудование. — До приезда скорой помощи еще семь минут, док, — ответил диспетчер через крошечный динамик телефона. — У него начинается гипоксия, у него нет семи минут! — резко сказал Майк, оглядывая кухню. — Харви, принеси мне нож для фруктов, — приказал Майк, и Харви схватил маленький нож, сушившийся рядом с раковиной, и передал его Майку. — Диспетчер, я собираюсь провести экстренную трахеотомию, — сказал Майк, взял несколько спиртовых салфеток и использовал их для стерилизации ножа, как только мог. Харви был почти рад, что Луис к этому моменту отключился, потому что, насколько Харви мог судить, Луис очень не хотел бы бодрствовать в ближайшее время. — Харви, ты не мог бы найти мне соломинку, или шариковую ручку, или какую-нибудь маленькую пластиковую трубочку? — Точно, соломинку, — ответил Харви, роясь в различных ящиках и шкафах. — У нас тут вообще есть соломинки?! Кто-нибудь, возьмите ручку, — наконец обратился Харви к небольшой толпе зрителей, все еще стоявших у входа в кухню. Он оставил свой пиджак с ручкой в кармане пиджака в своем кабинете. — Я думаю, у меня есть кое-что, Харви, держи телефон, — сказала Донна, передавая свой телефон Харви, когда она выбежала из кухни обратно к своему столу. Она вернулась меньше чем через минуту с чем-то зажатым в руках. — Это подойдет? — она передала Майку то, что у нее было. — Тампоны? — сказал Майк, внимательно осмотрев упаковку. — Точно, тюбик для введения, это должно сработать. Диспетчер, расчетное время прибытия? — спросил Майк, вскрывая упаковку и разбирая тампон, чтобы добраться до нужных ему частей. — Еще пять минут, — ответил диспетчер. — Я должен резать. Иначе он не протянет, без необратимого повреждения мозга. — Я пойду вниз, подожду парамедика, — сказала Донна. Харви кивнул, глядя в сторону, пока Майк делал горизонтальный разрез на горле Луиса прямо под его адамовым яблоком. — Харви, принеси мне клейкую ленту, — сказал Майк, и Харви ничего не оставалось, как посмотреть. Майк засунул указательный палец левой руки, казалось, наполовину в горло Луиса, а правой рукой пытался ввести пластиковую трубку. Когда трубка была вставлена, Майк дышал в нее каждые несколько секунд, пока Харви не увидел, что грудь Луиса начала двигаться сама по себе. Крови было гораздо меньше, чем Харви ожидал от пореза такого размера. — Диспетчер, у меня хорошее дыхание и похоже, что он приходит в себя, — доложил Майк, прижав правое ухо к груди Луиса и прислушиваясь. Взяв у Харви рулон скотча, Майк оторвал две полоски, чтобы закрепить трубку в горле Луиса. — Я предупредил врачей скорой помощи, они должны быть там через пару минут. Хорошая работа, док, — ответил диспетчер. — Да, я даже выходного не могу получить без того, чтобы не случилось что-нибудь подобное, — шутливо ответил Майк, и Харви почувствовал, что расслабляется. Если Майк шутит, значит, с Луисом все будет в порядке. — Так, медики уже на месте и направляются к вам. — Спасибо, диспетчер. Дальше я сам справлюсь. — Хорошего дня, док. Харви повесил трубку и положил в карман сотовый Донны. Он слышал приближающиеся быстрые шаги, и Донна прошла через кухню с парамедиками прямо за ней. — Что происходит? — Харви поднял голову и увидел Джессику, стоящую у входа в кухню и ошеломленно смотрящую на открывшуюся перед ней сцену. — У Луиса была сильная аллергическая реакция на что-то, что он съел, —объяснил Харви. — Майк спас ему жизнь. — краем глаза он видел, как парамедики начали ставить капельницу, а Майк был занят тем, что вводил в нее различные лекарства. Их краткий обмен мнениями, казалось, указывал на то, что Майк знает парамедиков. — Мисс Пирсон, возможно, вы захотите связаться с ближайшими родственниками Луиса. Он пробудет в больнице по крайней мере несколько дней, — сказал Майк, пока парамедики поднимали Луиса на каталку. — Я уже много лет не видел такой сильной реакции на пищевую аллергию. — Майк, ты едешь с нами? — спросил один из парамедиков. — Да. Вейл Корнелл? — Это ближе всего, — ответил тот же фельдшер. — Харви, встретимся там? — Да, увидимся там, — Харви успел ответить, прежде чем Майк вышел за дверь вместе с парамедиками и Луисом. На этом их планы на обед были разрушены, хотя этот инцидент должен был положить конец слухам в фирме о настоящей квалификации Майка. Харви только пожалел, что в этом инциденте Луис Литт чуть не погиб от арахиса.***
Был вечер пятницы, и Харви был в офисе в 9 часов вечера, ожидая Майка, который заканчивал двойную смену. С их карьерой и расписанием обоим было трудно видеться чаще, чем пару раз в неделю. Харви пришлось сократить свою послерабочую деятельность по налаживанию контактов, а Майку пришлось медленно и незаметно реорганизовать график работы скорой помощи, чтобы его смены лучше совпадали с графиком Харви. Конечно, не помогало и то, что через несколько месяцев Майк должен был сдавать экзамен на сертификат. И несмотря на то, что устный экзамен должен был состояться не раньше, чем через год, Майк начал паниковать по этому поводу, что привело к увеличению количества учебных занятий в дополнение к его 60-80-часовой рабочей неделе. — Тебе не кажется, что сейчас паниковать немного преждевременно? Тебе еще нужно закончить программу ординатуры, а затем сдать письменный компонент, — спросил Харви. Они были у Харви дома, и Майк занял гостиную, разложив вокруг себя различные учебники и копии файлов, а сам сидел на ковровом покрытии, держа в руке ручку и засунув за ухо маркер. Эта сцена ничем не отличалась от тех многочисленных случаев, когда Харви приносил работу домой в условиях сжатых сроков. — Я не беспокоюсь о письменном компоненте. Я никогда не сталкивался с письменным экзаменом, который бы я не сдал с блеском, меня беспокоит устный экзамен. — Разве это не просто сценарий ролевой игры? — спросил Харви. Он сидел на диване, рассеянно смотря бейсбольный матч, который показывали по телевизору. — Чем это отличается от того, что ты делаешь каждый день? Майк перестал сканировать лежащую перед ним страницу и посмотрел на Харви. — Ты искал форматы экзаменов для ABEM. Харви пожал плечами. — По крайней мере, я не регистрировался для сдачи экзамена. — Боже мой, я не могу поверить, что ты до сих пор не смирился с тем, что я сдал экзамен на адвоката! — И сколько же ты набрал? — Харви не мог не спросить. — Эээ... 800 баллов. — Ты шутишь?! Тебе нужно всего лишь сколько? 675 баллов, чтобы сдать экзамен? Ты понимаешь, что это становится смешным? — спросил Харви. — Ты хочешь увидеть мое письмо с результатами? Какой у тебя был балл? Ты ведь не набрал меньше 800? — Майк отложил ручку в сторону, вступая в разговор. — Конечно, нет, но 800?! Даже не поступив на юридический факультет? Ты просто смешон. — Да, мы уже выяснили, это советник; теперь расскажи мне, как ты справился. Если только ты не набрал меньше баллов, чем я, тогда мне, возможно, придется пересмотреть свое отношение к свиданиям с кем-то ниже моего явно превосходящего уровня интеллекта. — Свидания с кем-то ниже твоего... — прорычал Харви и поднялся с дивана, встав над Майком, который все еще сидел на полу, наклонив голову, чтобы посмотреть на Харви с дразнящей улыбкой. Харви протянул руку, которую Майк принял, и Харви поднял его на ноги. — Ты самодовольный ублюдок, — сказал Харви, притягивая Майка к себе для поцелуя. — Для справки, я набрал 890 баллов, лучший в своем году. — И чтобы остановить Майка от дальнейших пререканий или вообще от слов в ответ, Харви засунул руку в штаны Майка и провел языком по его горлу. Насколько Харви мог судить, это была безотказная стратегия, чтобы заставить Майка замолчать и вообще перестать думать. Харви ухмыльнулся при воспоминании об этом, учеба была последним, о чем думал Майк к тому времени, когда Харви закончил с ним в тот вечер. Правда, теперь, когда Майк официально закончил ординатуру и подрабатывал в больнице, пока не сдаст экзамен на аттестат, его график работы стал более гибким и цивилизованным. Харви размышлял о том, стоит ли начинать работу над проектом новой корпоративной конституции Дональдсона, когда у него зазвонил телефон. — Харви Спектер, — ответил он. — Все еще на работе, Харви? — поприветствовал его голос Чарли. — Который час в Нью-Йорке? Четверть девятого? В пятницу вечером? — Да, я сидел здесь и ждал твоего звонка. — Забавно. А если серьезно, Харви. Никаких планов на вечер пятницы? Это на тебя не похоже. — У меня есть планы. Мои планы не заканчиваются на работе до 10. Я планировал выехать в 9:30, чтобы забрать его и устроить поздний ужин — ответил Харви. — Должно быть, у тебя какие-то особенные планы, если ты готов ждать, — поддразнил Чарли. — Чарльз, ты же не просто так позвонил мне из Шанхая, чтобы обсудить мою светскую жизнь. — Нет. Я хотел сказать тебе, что мы с Дженис переезжаем в Нью-Йорк в следующем месяце, и... у меня к тебе просьба. Как ты думаешь, можем ли мы с Дженис пожить у тебя несколько дней, пока не найдем жилье? Я знаю, что мы, по сути, будем бросать гаечный ключ в работу, которая является твоей социальной жизнью, но это будет всего лишь несколько дней, пока... — Чарли, все в порядке. У меня есть комната для гостей с очень удобной кроватью и более чем достаточно места. — Хорошо, — ответил Чарли, немного опешив. — Это было слишком просто. — Что? Ты ожидал, что я откажусь? — Я ожидал каких-то переговоров, услуга за услугу, да. Итак, кто ты такой и что ты сделал с моим братом? — Чарли... — Правда, Харви, в чем дело? Ты был практически спокоен, когда я разговаривал с тобой на Рождество, но я думал, что это потому, что ты только что потрахался, а теперь это. — Я действительно только что потрахался, когда ты позвонил на Рождество. — Так и знал! — развеселился Чарли. — Наверное, стоило сказать тебе тогда, вообще-то. — Что рассказать? — Что я с кем-то встречаюсь, — признался Харви. — Встречаешься с кем-то в смысле настоящих, реальных, долгосрочных отношений? — спросил Чарли, как будто он не был уверен, что правильно расслышал Харви. — Да. Неужели так трудно поверить, что я способен на настоящие, долгосрочные, реальные отношения? — Харви раздраженно хмыкнул. — Это тот самый «он», которого ты забираешь в 10 часов? — Да. — И чем же он зарабатывает на жизнь, что не уходит с работы до 10? — спросил Чарли, его тон намекал на что-то, от чего Харви стало явно не по себе. — На что ты намекаешь, Чарли? — спросил Харви, и если он прозвучал немного оборонительно, что ж, он устал от людей, делающих предположения о Майке только потому, что предыдущий вкус Харви в отношении постельных компаньонов обычно не сопровождался большим количеством мозгов. — Ничего! Просто ты богатый и успешный адвокат с миллионным состоянием, а на свете полно золотоискательниц. Я просто пытаюсь присмотреть за своим братом. Харви вздохнул. — Извини. Я просто устал от того, что люди делают предположения о Майке, когда они не знают о нем ни черта. — Майк. Это имя не внушает мне доверия. Звучит как имя... официанта или кассира в местном гастрономе. — Для тебя это доктор Майкл Росс, сопляк, — Харви постарался смягчить свой тон. — Он врач в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице, и они назначат его лечащим врачом, как только он пройдет аттестацию, что он, несомненно, сделает, потому что он гений. На другом конце телефона воцарилась тишина, и на мгновение Харви подумал, не случилось ли чего-нибудь неладного с телефонной связью. — Харви, ты совершенно неравнодушен к этому доктору, не так ли? — наконец сказал Чарли. — Я... Да, — признался Харви, его глаза автоматически обратились к запонке с абстрактной улиткой на правом рукаве, маленький бриллиант в центре которой мерцал под офисным светом. — Мы только пару месяцев назад отметили годичную годовщину. — Один год?! И ты не рассказывал мне о нем до сих пор?! — Эй, мы же не имеем привычки обсуждать нашу личную жизнь, ты звонишь максимум два раза в год, и я был очень занят на Рождество. Ты не удосужился сказать мне, что переезжаешь в Китай, пока не пробыл там девять месяцев! — Ладно, хорошо. Так и было, — признал Чарли. — Я познакомлю тебя с Майком, когда ты приедешь. — Да... ты сказал, что он работает в пресвитерианской больнице Нью-Йорка? Думаешь, он может знать хорошего акушера? — Может. А что? — спросил Харви. — Дженис на третьем месяце беременности. — Ого, поздравляю. И когда ты собирался сообщить мне эту новость? На первом дне рождения твоего ребенка? И у тебя хватило наглости обвинить меня в том, что я не рассказал тебе о Майке. Чарли рассмеялся. — Да, мы немного не умеем общаться, не так ли? — Мама и папа уже знают? — спросил Харви. Никто из них не любил поднимать тему родителей, но, как бы Харви это ни не нравилось, рождение первого внука было большим событием. С годами отношения Чарли с родителями постепенно ухудшались. После «потери» Харви родители пытались все больше контролировать своего младшего, что только отдаляло Чарли. Не помогал и тот факт, что Чарли не прекращал попыток изменить их мнение о Харви. В конце концов, Чарли надоело бесконечное вмешательство родителей, и он устроился в многонациональную инженерную фирму, переехав за границу, чтобы возглавлять различные инженерные проекты в развивающихся странах. Дженис, которая обожала путешествовать, не могла быть счастливее, следуя за своим мужем по всему миру, устраиваясь на работу преподавателем английского языка при любой возможности. — Нет. Последнее, что нам с Дженис сейчас нужно, это драма, и ты знаешь, что как только я скажу им об этом, начнется драма, — Харви практически слышал заглавную букву «Д» в голосе Чарли. — Я просто хочу вернуться домой, немного успокоиться, прежде чем сообщать им. Я действительно могу обойтись без критики мамы и папы и попыток взять все на себя. Харви вздохнул. — Да, я понимаю, — он посмотрел на время на дисплее телефона: 9:42 вечера. — Слушай, Чарли, мне нужно идти, иначе я опоздаю. Пришли мне по электронной почте данные о своем прибытии, и я заберу тебя из аэропорта или пришлю кого-нибудь, если не смогу приехать. — Да, да, иди к своему парню. Когда Харви добрался до больницы, было уже пять минут десятого, и вид Майка, ожидающего его, стал привычным, успокаивающим. Уже не в первый раз Харви молча поблагодарил Рэя за то, что тот притащил его именно в это отделение скорой помощи больше года назад и привел Майка в его жизнь. — Чему ты улыбаешься? — спросил Майк, застегивая ремень безопасности, и Харви вдруг расхотелось идти на ужин и делить внимание Майка со всем миром. — Тебе, — ответил Харви, явно удивив Майка своей откровенностью. — Кто-то сегодня в настроении, — поддразнил Майк, вернув улыбку Харви. — Мне хочется пиццы. Пойдем домой и закажем. — Да, — ответил Харви, выезжая на дорогу, все еще удивленный тем, что Майк легко уловил настроение Харви. С некоторых пор Харви понял, что он не возражает против сюрпризов, когда они связаны с Майком. — Домой - это звучит отлично. Конец.