I still miss you all the time

      Время переезда приближалось. Чан ещё пару дней назад начал понемногу упаковывать вещи в бесконечные картонные коробки. Это, если честно, немного выматывало, но Чану было важнее поскорее со всем разобраться.       Закончив с очередной коробкой с вещами сына, он уже достаточно уставший после работы и долгого нахождения в одной позе, укладывает Сунхи спать, читая сказку - любимую сказку сына - что он выучил наизусть ещё тогда, когда всё было хорошо и он читал её Сунхи каждый вечер, а Кристофер обнимал его со спины и просто наслаждался голосом мужа.       Совсем скоро Сунхи исполнится шесть, но он всё равно каждый вечер просит папу прочитать ему любимую сказку, без которой не может заснуть.       Уложив сына и откинув воспоминания в сторону, он идёт в свою спальню, намереваясь наконец-то разделаться с комодом, покончив на сегодня с делами, и уйти спать, надеясь, что в этот раз бессонница всё же отступит и он сможет поспать больше трёх часов.       Он начинает с низа, постепенно открывая ящик за ящиком и аккуратно складывая вещи в коробки, либо откладывая их, чтобы потом выбросить. Здесь в основном хранятся уже ненужные предметы: старые вещи Сунхи, в числе которых были игрушки и одежда, старая техника, которую до этого момента никак не доходили руки разобрать.       Но ещё среди всех этих вещей есть те, связанные с ним, с их прошлой жизнью, когда всё ещё было в порядке. С жизнью, которую уже нельзя вернуть. Чан бережно берёт футболку серого цвета, с принтом в виде какого-то смешного кота, и застывает с ней на несколько десятков секунд. Она всё ещё пахнет им.       Крис на секунду позволяет себе представить, будто ничего не произошло. Вот сейчас Минхо выйдет из ванны, куда убежал сразу, как пришёл домой после тяжёлого рабочего дня, Бан подаст ему эту футболку, притянет к себе в объятия, поцелует в лоб, будет слушать как тот, быстро тараторя, расскажет про свой день, а Чан будет чувствовать себя самым счастливым. Простояв в объятиях пару минут, Минхо сходит проверить Сунхи, что часто засыпал ещё до того, как он возвращался домой, поцелует его в лоб, щепча как сильно любит, а потом уйдёт на кухню, где они с Чаном ещё час как минимум будут болтать обо всём на свете и пить чай, прежде чем уйти вместе спать.       Кристофер находит силы взять себя в руки и отогнать фантазии. Не хочется делать себе ещё больнее. Он аккуратно, одну за одной, складывает одежду в коробку - рука не поднимается выбросить. Эти вещи хранят в себе память, воспоминания, хранят его тепло и запах. И Чан будет хвататься за эти маленькие кусочки, за эти детали обеими руками, крепко-крепко, ведь это всё, что у него осталось от любимого человека.       Вместе с одеждой он находит пару фотографий - их совместных и где Минхо один - вставленных в рамки, что когда-то стояли на этом самом комоде и дарили улыбку всем, кто на них смотрел. Чан укладывает фотографии на одежду, задерживаясь на одной. Она была сделана ещё пару лет назад, когда после долгой разлуки из-за командировки младшего, они наконец-то встретились. Чан смог щёлкнуть его, такого невероятно красивого в лучах закатного солнца, искренне смеющимся с очередной тупой шутки Криса, когда они в тот день гуляли в парке, уставшие, но невероятно счастливые вновь иметь возможность проводить время вместе и быть рядом.       — Я так скучаю, Минхо-я, — Бан аккуратно проводит указательным пальцем по фотографии, будто гладит его по волосам. — Без тебя справляться намного тяжелее.       Влага начинает скапливаться в уголках глаз, и он даёт двум слезинкам скатиться по щекам, что оставляют за собой мокрые дорожки, которые сразу же оказываются стёртыми тыльной стороной ладони.       Засыпает Кристофер на удивление легко и быстро, сразу, как только лицо касается подушки, но нормально поспать ему так и не удаётся. Ему снова снится тот день. День, который навсегда разделил его жизнь на "до" и "после". День, что отнял у него самого дорогого человека. Кошмар. Его личный кошмар, что преследует его, пока Чан пытается не сойти с ума.       Почти полгода назад Минхо не стало. В тот день ему позвонила воспитательница из детского сада, сказала, что Сунхи стало плохо, похоже, кто-то в садике заразил его, и лучше как можно скорее забрать его домой. Бан младший сразу же начал переживать за сына. Но ему тоже нездоровилось. Температура была больше тридцати восьми, а голова раскалывалась. Понятное дело, ни о какой работе не было и речи, ведь даже встать с кровати было той ещё проблемой. Поспать не получалось тоже - таблетки отказывались помогать, и как бы Минхо не ворочался, сон никак не приходил. Это было ещё одним испытанием, ведь спать хотелось жутко. Последние дни он еле находил время как на отдых, так и на сон. На работе был ужасный завал, так ещё и многие его коллеги ушли на больничный. Пару дней Минхо приходилось даже ночевать на работе, а домой он возвращался давно за полночь. Выживал на кофе и поцелуях Чана перед работой, который нежно шептал слова поддержки. Неудивительно, что с такой нагрузкой ему стало плохо.       Никто, кроме него или мужа, забрать Сунхи не мог. Минхо думал попросить Чана съездить за ним, но знал, что у того какое-то важное мероприятие на работе, которое пропускать было нельзя. Но он всё же решил позвонить. Но и первый, и второй звонок остались без ответа, а значит, Крис не мог в тот момент разговаривать. Оставив ему сообщение, он, пересиливая себя, встал с кровати и стал собираться за сыном, перед выходом закидывая в себя жаропонижающие.       Но до детского сада он так и не смог дойти. Из-за плохого самочувствия - время от времени перед глазами всё плыло и спать хотелось невероятно - он стал более невнимательным и не успел заметить машину, что проехала, когда для пешеходов уже загорелся зелёный.       Чан переживал его смерть крайне тяжело. Сначала, как только ему позвонили из детского сада, обеспокоенные тем, что Минхо долго не было, а потом и из скорой, сообщая об аварии, он просто не мог поверить. Он старался не паниковать и продумать план действий, но беспокойство захлёстывало его. Надо было срочно забрать сына, но одновременно с этим, надо было ехать в больницу. Он быстро набрал Сынмина, надеясь, что они с Хёнджином находились недалеко от сада и могли бы забрать Сунхи. Быстро всё ему рассказав и пытаясь как можно быстрее объяснить, что нужно сделать, он поблагодарил друга, отпросился у начальства, которое, к счастью, всё поняло и отпустило его, и буквально побежал к мужу, надеясь, что с ним всё было в порядке.       Когда ему сказали, что Минхо умер, весь мир в одну секунду будто обрушился. Он не хотел в это верить, продолжая отрицать, думая, что это всё страшный сон, кошмар, что через секунду он проснётся, а минхо будет крепко обнимать его и говорить, что всё хорошо. Хотелось орать, кричать, рыдать, но он застыл посреди больничного коридора, не в силах сделать шаг или вымолвить и слова.       Он не помнил, как вернулся домой, как нашёл в себе силы дойти до кровати и сесть на неё. Все его мысли были о нём. Слёзы сами начали стекать из глаз, а он всё смотрел в одну точку.       Им с Сунхи было очень тяжело. Чан на время забыл, что такое улыбка, ходил хмурый и тихий, стал более рассеянным и зажатым, каждую ночь просыпался от кошмара с мокрыми дорожками от слёз. Единственное, что держало его и помогало хоть как-то проживать дни - сын. Бан понимал, что ему не легче, а возможно, и в разы сложнее переживать уход Минхо. Первое время Сунхи не понимал, что случилось. Почему папа Минхо не возвращался домой, а папа Чан был сам не свой. Однажды он решил всё же спросить у Чана, что произошло с папой.       — Папа Минхо больше не вернётся, солнце, — выдал он после пятисекундного молчания и снова затих, подбирая слова. — Его... Его больше нет с нами.       Сунхи много плакал. Не хотел, чтобы папа слышал, ведь от его слёз тому точно не станет лучше, поэтому зарывался в одеяло и тихо плакал в подушку.       Со временем становилось легче. Они начали привыкать, что теперь их двое. Чан начал привыкать к пустующей второй половине кровати, холоду и пустоте ночью из-за отсутствия рук, бережно обнимающих за талию, к нехватке поцелуев перед сном и по утрам.       Сунхи начал привыкать, что теперь сказку перед сном ему читал папа Чан, начал привыкать к тому, что больше не будет совместных прогулок по парку, когда папа Минхо играл с ним на детской площадке, а папа Чан наблюдал и улыбался.       Им было тяжело, но они справлялись. Ради себя. Ради Минхо.

★¸.•☆•.¸★

      С переезда прошла неделя. Чан с сыном постепенно осваивались в новой квартире. Она была не особо больше предыдущей, но в разы светлее. И более пустой. Отсутствие Минхо давило сильнее, чем раньше.       Чан, проходя по коридору, слышит тихие всхлипы из комнаты Сунхи. Зайдя внутрь, он застаёт его сидящим на кровати и тихо плачущим. Кристофер аккуратно подходит к мальчику, садясь на корточки.       — Сунхи? — тот, слыша тёплый, но встревоженный тон папы, поднимает на него свои заплаканные глазки. — Что случилось?       — Я... Я очень скучаю по папе Минхо, — его голос немного дрожит после слёз.       Чан опускает взгляд на пол, на пару секунд зависая, а после садится рядом с сыном на краешек кровати и обнимает его, гладя по волосам.       — Я тоже скучаю по нему, очень сильно скучаю. Мне намного труднее без него и я никогда не смогу смириться с его утратой. Но он всегда будет с нами, вот здесь, — он выпускает Сунхи из объятий и пальцем осторожно указывает в область сердца.       Минхо навсегда останется для Чана самым любимым человеком, сколько бы лет не прошло. Память о нём всегда будет с ним, и она будет помогать ему двигаться вперёд.