Reverse

Уютно потрескивающий камин. Пряное вино в тонком бокале. Неспешная беседа за партией в старые, потёртые шахматы. Разве это не лучшие ингредиенты для приятного вечера? Что я тут делаю? – угрюмо размышлял тёмный Рейстлин. Ему казалось кощунственным тратить такую полезную часть дня на праздный отдых, но отказаться не получилось. Впрочем, на месте своего благодетеля Рейстлин бы тоже за собой присматривал. Причём у белого мага получалось это так вежливо и ненавязчиво, что даже не сильно раздражало. Впрочем, побыть одному этим вечером ему не удалось. Крисания, прежде наблюдавшая за игрой, направилась прямо к нему. В одной руке она держала свой опустевший бокал, в другой – нераскрытую ещё бутыль. - Будешь так любезен, тёмный маг? – спросила девушка, очаровательно улыбаясь. - Конечно, - Рейстлин забрал бутылку и поставил её на каминную полку неподалёку. Жрица удивилась ещё больше, когда он аккуратно взял в свои ладони её руку, ту, в которой был бокал. Прозвучали тихие магические слова; девушке показалось, что сквозь её пальцы пропустили слабый ток, и в то же мгновение чаша оказалась полна до краёв. Помедлив ровно столько, сколько позволял хороший тон, Рейстлин отпустил её. Крис заколебалась, но лишь на мгновенье – заметив самодовольство в золотистых глазах, она тут же пригубила напиток. Вкус показался ей более терпким, чем раньше, но вино оказалось всего лишь вином. - Хороший фокус. - Благодарю, - ответил маг с лёгкой, почти незаметной улыбкой. - Тебе не интересна игра? – жрица кивнула на шахматную партию. Крисания говорила вполголоса, чтобы игроки не смогли её услышать. - Эльф выиграет, - так же негромко ответил Рейстлин. Ему приходилось немного наклоняться, чтобы Крис смогла его расслышать. - И откуда ты это знаешь? – спросила жрица. - Потому что твой светлый друг поддался ему три хода назад. - Может, он просто ошибся? – предположила она. - Поверь, нет, - возразил маг. – Иначе я очень разочарован. Тем временем партия разыгрывалась не на жизнь, а на смерть. То и дело на поле возникали ожесточённые схватки между резными фигурками, и то чёрный, то белый боец оказывался побеждён. Даламару везло в этот раз, и его белый офицер триумфально вырвался на середину доски. Светлый Рейстлин проявлял беспокойство, хотя было не очень ясно, влияла ли на него так проигрышная партия или косые взгляды в сторону шепчущихся мага и жрицы. - Шалафи, твоя очередь, - ненавязчиво напомнил о себе Даламар. - Что? Да, конечно, - спохватился юноша. Тем временем беседа у камина продолжалась: - Ты подумал над моим предложением? – спросила Крисания. - Подумал, - ответил тёмный Рейстлин. - И..? – жрица повернулась к нему всем корпусом, чтобы увидеть выражение лица. Движения её после нескольких бокалов стали чуть менее элегантными, но оттого не менее чарующими. Вместо ответа маг придвинулся к ней ещё ближе, так, что жрицу овеяло сверхъестественным жаром, исходящим от его тела. Крис почувствовала, как его горячие пальцы коснулись её шеи… чтобы поправить сбившийся шарф. - Будь осторожней, если не хочешь показывать это остальным, - посоветовал юноша, убирая руку. – Я думал, у твоей богини есть лечебные заклятья. - Богиня не любит, когда её беспокоят по пустякам, - быстро возразила Крис, пряча досаду за очаровательной улыбкой. – А что, чувствуешь вину? - Нет, - без раздумий ответил тёмный маг. – Но раз уж мы теперь заодно… Он порылся где-то в складках своей мантии и извлёк оттуда маленький флакон тёмного стекла. Флакон этот он вложил в ладонь жрицы. - Это..? – спросила девушка, рассматривая вещицу. - Мазь для наружного применения, лучше на ночь. Запах… впрочем, это сама скоро узнаешь. - Что это? – с любопытством поинтересовался светлый Рейстлин, подходя. Шахматная партия как раз закончилась разгромной победой Даламара, которую он отмечал, напевая под нос популярный эльфийский мотив. - А, так, маленький секрет, - улыбнулась Крисания, пряча флакон в ладони. – Пожалуй, я пойду первой, спокойной ночи, маги. Тёмный Рейстлин собирался последовать за ней, но светлый его остановил: - Задержись, пожалуйста. Светлый маг придвинул кресло к камину и жестом пригласил собеседника сделать то же. Рейстлины дождались, пока Даламар также попрощается, и потом какое-то время просто сидели, смотря на колеблющееся пламя и думая каждый о своём. Чувствуя, что с каждой минутой начать разговор становится всё сложней, светлый спросил: - Как продвигаются твои исследования? - Если бы я добился результата, ты бы уже знал об этом, - ответил Рейстлин, не отводя глаз от пламени. – Пока же ни летопись, ни тайна перемещения мне не даются. - Не пойми неправильно, - спешно начал оправдываться светлый. – Я не пытаюсь помешать тебе, просто та запись Астинуса… Она не поможет, лишь усложнит тебе пребывание здесь. - Премного благодарен за заботу, - съязвил тёмный. Рейстлин в светлой мантии с растущим беспокойством почувствовал, что разговор заходит куда-то не туда, и поспешил сказать: - На самом деле, я хотел извиниться. Тёмный маг острым взглядом оглядел собеседника. Нечасто ему приходилось слышать такие слова; любопытно, что последует за ними дальше. Светлый тем временем глубоко вздохнул и продолжил: - Я не могу полностью понять, что ты сейчас переживаешь, однако, сколько бы я ни думал об этом, я бы на твоём месте был растерян и подавлен. И я хорош – вместо того, чтобы помогать, лишь ставлю тебя перед новыми ограничениями, требую от тебя следовать правилам, которых толком не объяснил. Я искренне хочу помочь тебе, оказать поддержку и защиту… Рейстлин смотрел в лицо своему светлому двойнику бесконечно долгим взглядом. Юноша размышлял, что стоит сказать этому человеку, столь похожему и не похожему на него самого. Сочувствие – хрупкий мост доверия, но он станет крепче, если с другого берега перекинуть ещё верёвку. С другой стороны, доверие легко оборачивается предательством, если ты недостаточно хорошо отличаешь друзей и врагов. - Поддержку и защиту… - горько ухмыльнулся маг. – Знаешь ли ты, что я – сильнейший маг Кринна? Мне твоя защита не нужна, но вот тем, кого я оставил там, в своём мире… Рейстлин заметил мелькнувшую тень на лице собеседника. Может, это был отблеск пламени, а, может, он верно нашёл слова, чтобы обрести это пресловутое доверие. - Карамон и Танис попытаются составить свой план, - тёмный Рейстлин продолжал, - Но им не справиться без моих знаний. Дыхание войны ещё не развеялось; остатки тёмной армии зализывают раны, чтобы ударить снова, а я застрял здесь, как в ловушке… И в этой ловушке бессилен что-либо сделать! В отчаянии он обхватил голову руками, и седые волосы полностью скрыли выражение его лица. Светлый маг заговорил нерешительно после такой пламенной речи: - Я… я понимаю тебя, в этом мире война тоже не окончена. И, поверь, я приложу все усилия, чтобы помочь тебе скорее попасть домой… - Тебя не должны волновать мои проблемы, - возразил тёмный. – Я исчезну отсюда так скоро, как смогу. Однако я тоже могу что-то сделать, - с жаром предложил юноша. – Поскольку я оказался здесь, то мои силы и умения могут пригодиться. Куда лучше быть полноправным участником в летописи Астинуса, чем именем, что он напишет мимоходом между строк! - Ты хочешь помочь? – поразился светлый Рейст. - Конечно! Пусть цвет мантии тебя не смущает; я сражался против армии Такхизис, так же, как и ты. Изложи мне свой план, давай посмотрим, что я смогу сделать… - Я не уверен… Не сейчас, - маг вынырнул из задумчивости. – Сейчас слишком поздно, а я и так излишне задержал тебя. Спокойной ночи. - Спокойного сна, - проговорил в ответ Рейстлин, но его собеседник уже исчез, оставив лёгкую дымку, которая мгновенно рассеялась. К своему удивлению, он понял, что говорил достаточно искренне. Участие в местных событиях казалось более реальной перспективой, чем возможность вернуться. Заклинание, которым он переместился сюда, начисто вылетело из его памяти; восстановление этих воспоминаний могло не произойти никогда или открыться совершенно внезапно, и кто знает, вдруг ему удастся осуществить свой изначальный план отсюда, с этого плана бытия? Имея в союзниках кого-то столь же могущественного, как он сам, он мог бы многого добиться! Главное – действовать осторожно… *** Чудесный аромат распространялся следующим утром по Башне Высшего Волшебства, проникал во все комнаты и манил, подобно искусному заклятью. Если и был шанс устоять перед этим потрясающим запахом, то только у того, кто навсегда спит мёртвым сном или лишён способности обонять. Тёмный маг зашёл на кухню и заглянул через плечо Даламара; тот, предельно сосредоточенный, выкладывал на верхушке румяного пирога маленькие фигурки звёздочек. Эльф не обернулся, чтобы посмотреть, только попросил: - Шалафи, подай миндаль, пожалуйста. После недолгих поисков Рейстлин протянул эльфу нужную банку; Даламар с видом художника прилаживал белые ореховые лепестки на своё произведение. - Ученик, а напомни мне наш план, - невинно поинтересовался маг. - Наш план, шалафи? – эльф был совершенно погружён в работу. – Открыть Врата, разумеется. - Что? - Что? Выражение лица Даламара было поистине непередаваемым. Если кто-то скажет вам, что эльфы бесстрастны, не верьте этим лгунам! За мгновение осознания эти утончённые эльфийские черты выразили целую гамму эмоций самого разного спектра, остановившись где-то между удивлением и ужасом. - Спа-си-бо, - тёмный маг с ликующим видом покинул кухню, разве что не пританцовывал. Или всё же пританцовывал? Вряд ли Даламар мог вспомнить потом всё верным образом. Что ж, одной тайной меньше, может, оно и к лучшему…