И не говори, что тебе не нравится.
Он лишь молча глянул на неё, и отвернулся к окну. И погрузился в свои мысли. Джоан тихонько усмехнулась, и тоже отвернулась к окну. Начался дождь. » — Я хочу быть вашим менеджером,» — с этого все началось, и до сих пор продолжается. И эта Джоан ему сразу понравилась. Джоан Леннон заносчива, временами груба и бестактна, остра на язык, остроумна, и безумно, безумно талантлива. Брайан любил в ней абсолютно все: её голос, манеру исполнения, её чувство юмора, и её губы, такие маленькие и аккуратные. Отношения с группой тоже быстро заладились. В делах, касающихся работы, Брайан мог делать что угодно: объяснять, как себя вести на сцене (а этот пункт подразумевал многое: не пить, не курить, не есть, не жевать жвачку, не толкаться, не ругаться, и т.д.), что делать, чего не делать, как стоять, где; наводить лоск, подбирая им костюмы, но в их творчество он не лез н-и-к-о-г-д-а. Мешать таланту и искусству — преступление. Но вот неожиданно пришла любовь. Тихонько подкралась сзади, и оглушила. И ее пришлось совмещать с работой. Тяжелые дни и вечера после проходили у него всегда одинаково: работа, работа, работа; алкоголь все лился и лился, а таблетки все сыпались и сыпались. Но снотворное ему уже не помогает, алкоголь — тоже. Помогали ему только мысли о Джоан и любовь к ней.В чьи объятия ты хочешь упасть, спасаясь от одиночества и боли? Только в её.
— Куда мы? — неожиданно спрашивает Джоан, смотря на пролетавшие мимо здания. Она вновь берет на себя ответственность за нарушенную тишину. — В отель, тут недалеко. Обсудить некоторые рабочие вопросы. — Почему не в твоём офисе? — спрашивает она и снова поворачивается к Брайану. — Лучше в отеле. Джоан достаёт сигарету и закуривает. Оставшуюся часть пути они проводят в тишине. Она не спросила, почему они едут только вдвоём, где Пол, Джордж и Ринго, почему они не взяли их, и знают ли они вообще об этом. Джоан спросит об этом позже, чтобы застать Брайана врасплох. Но где-то в глубине души Джоан знает, зачем все это. Вскоре они приехали в какой-то фешенебельный отель. В какой — Джоан не знала, и знать не хотела. «Остин Принцесс» остановился у самых его дверей. Брайан вышел первым, открыл дверь со стороны Джоан, открыл зонт, и подал девушке руку. Она взглянула на него из-под густо накрашенных ресниц и поблагодарила. И вот они поднимаются в номер, чтобы «обсудить рабочие вопросы».Engelbert Humperdinck — A Man Without Love
Джоан первой влетает в номер, заполняя собой все мысли мистера Эпстайна. Опять. Пусть так и будет. Брайан заходит следом и запирает дверь. Джоан делает вид, что не замечает этого. Номер, конечно же, был таким же фешенебельным, довольно-таки большим и хорошо обставленным: два больших кресла, некое подобие письменного стола, кофейный столик, платяной шкаф, диванчик и большая кровать с бежевым покрывалом. И все это вместе с теплой цветовой гаммой. Обои, кстати, были кофейного оттенка, с мелкими золотыми цветами. Брайан сразу же ослабляет галстук — в контрасте со свежей улицей номер был ужасно душным. После — он открывает окно, а Джоан, быстро осмотрев весь номер, плюхается кровать, отчего та издаёт едва различимый скрип. — Ну и ну, — проговорила она, проводя рукой по покрывалу и широко улыбаясь, — Вот это кровать! Брайан улыбается этой детской наивности, хотя понимает, что все это игра на публику. Всего за пару минут сидения Джоан на постели, одеяло и покрывало сбились в комок. Пока Леннон еще несколько раз обводит взглядом номер, Брайан нервно ходит туда-сюда. — Ты сядешь, наконец? — спрашивает Леннон, замечая, что Брайан места себе не находит. Его нервное хождение по комнате уже поднадоело Джоан. Брайан сел на кресло и сразу же закурил. — Так о чем ты хотел поговорить?О чувствах, должно быть? Конечно, давай прямо сейчас о них поговорим. Поговорим о том, что нас убивает, и будет убивать всю оставшуюся жизнь.
Действительно, Брайан хотел поговорить о своих чувствах. А потом уже об остальном, неважном, или лучше вообще молчать. — Выступление на шоу Эда Салливана было просто потрясающим. Ты… Вы были великолепны. — как бы издалека, начинает он. — Спасибо, мистер Эпстайн, — рассмеялась Джоан. Он кое-как выдавил из себя улыбку, полную какого-то отчаяния, что ли, или, может, Джоан так показалось. — А все другие наши выступления? — щурит глаза девушка. — Потрясающим, как и все другие ваши выступления, — нашёлся Брайан. Сигарета истлела. Да и разговор был близок к этому. — Ты хотел обсудить рабочие вопросы, — как бы невзначай, напомнила Леннон. — Само собой разумеется. Итак… — Можно первый вопрос, касательно работы, задам я? — девушка достает из кармана юбки пачку «Мальборо» и зажигалку, и закуривает. — Конечно, — и Брайан приготовился внимательно слушать. — Где все остальные? — чтобы стряхнуть пепел, ей приходится слезть с кровати и подойти к столу, на котором стояла пепельница, и еще телефон. — Мы же должны обсудить рабочие вопросы? — Леннон садится на этот небольшой стол из тёмного дерева.Плохой вопрос, неправильный, страшный вопрос…
Мистер Эпстайн нервно потирает руки. — С ними я кое-что уже обсудил, — пытается выкрутиться он. Джоан замечает, как начали трястись его руки. — И что же именно вы обсуждали? Предстоящие концерты? Гонорар? Или что-то новенькое? — Джоан чуть наклоняет голову вбок, пристально смотря на Брайана. — Всего понемногу, — продолжает врать Брайан. Джоан докуривает, и тушит сигарету о пепельницу. — Я хочу проконсультироваться с кем-нибудь из ребят, ну, знаешь, на всякий. Мы же группа, — говорит она и снимает телефонную трубку, и уже собирается набирать номер, как Брайан подскакивает с кресла и чуть ли не вырывает трубку из её рук, смотря при этом девушке в глаза. В его взгляде — смесь страха и безысходности. — Что такое, мистер Эпстайн? Вы не хотите поговорить с Полом, например? — снова прищуривается Леннон.Опять этот Пол!
Пытаясь забрать из рук Леннон телефонную трубку, Брайан не заметил, как держит Джоан за руку. — Пол хорош, когда дело доходит до обсуждения, кхм, дел, но… — И правда… Он хорош. Пол такой… лиричный, талантливый, вежливый… — последнее слово Джоан произносит на выдохе, улыбаясь. Брайан немного опешил. Леннон это заметила, и широко улыбнулась.Ты попал.
Джоан аккуратно высвобождает свою руку и кладет телефонную трубку обратно, затем возвращается к кровати и садится на её край. Брайан несколько секунд стоит неподвижно, с молчаливым восхищением смотря на Джоан, затем подходит к сидящей девушке и падает перед ней на колени. « — Какой же ты эмоциональный » , — думает она и хмурит брови, но нисколько не удивляется. — Я твой самый большой фанат… — шепчет Брайан. — Я знаю, — широко улыбается Леннон. — Наши фанаты на все готовы, лишь бы урвать частичку Битлз. — Любовь всегда граничит с безумием, — так же улыбается Брайан, и глаза его грустно сияют, как и всегда, когда он видит улыбку Джоан. — Это правда, да, — отвечает Леннон. — Но иногда мне кажется, что они не видят в нас ничего, кроме… нас. Всего лишь артисты, кумиры, идолы, а потом все остальное. Если, конечно, по их мнению, за фасадом что-то есть. — выдаёт она горькую правду и замолкает, ожидая реакции Эпстайна. Но он всегда видел то, что скрывалось за фасадом. За ее фасадом. Он знает, какая она чувствительная, и вспыльчивая, если ей что-то не нравится. А еще, Джоан очень много выпендривается, стараясь выглядеть лучше, чем есть, но она ему и без этого, очень-очень нравится. Брайан аккуратно берет руки девушки в свои. Джоан даже не сопротивляется. О чем еще поговорим? — Ну, хочешь, я тебе автограф дам? Где расписаться? — усмехается девушка.Почему мы говорим не о любви? Точнее, не о той любви? Почему твои слова звучат так: «мне есть, кого любить, есть, с кем трахаться, и в обоих случаях — это не ты»?
Брайан все сидел на коленях перед ней, как перед идолом, держа её руки, не в состоянии сказать что-либо ещё. Кажется, будто любовь теперь — нелегальна. Молчание затянулось, и они оба это понимали. Единственное, что Брайан хотел сейчас сказать — «я люблю тебя». Но это молчание, эта пропасть спасала его, как ему казалось. Но от чего? От боли? Брайан боялся сболтнуть лишнего, зная, что его чувства не только не взаимны, а попросту не нужны. Они оба сейчас ходят по лезвию ножа, и оба прекрасно это понимают. Они так и могли бы курить в тишине, потому что обсуждать правду в их случае бессмысленно. Взгляд Джоан слишком долго задержался на лице Брайана. Было в его внешности что-то привлекательное, лисье, что-то, чего раньше Леннон не замечала. Ещё она видит обожание в его глазах, и что-то ещё, что-то искреннее и неподдельное, но такое хрупкое, и едва ощутимое для посторонних. Вот Брайан собирается что-то сказать, но девушка перебивает его: — Хочешь сделать мне приятно — сделай, — прозвучало, как всегда, с вызовом. Грубо и правдиво. И взгляд ее темных глаз впивается в его лицо.Я не против и «такой» любви. Все равно нам с тобой больше ничего не светит.
И он решается, но пока только на поцелуй. После него могла бы последовать звонкая и очень болезненная пощёчина, ведь от Джоан можно ожидать, чего угодно, но этого не случается. Он целует ее маленькие, аккуратные губки, из которых совсем недавно вылетали тонкие струйки дыма. Очень тихо. Слышно только дождь за окном. А если совсем замереть и совсем не двигаться, можно будет услышать чьё-то сердцебиение, быстрое и чёткое, как ритм рок-н-ролла. Брайан ближе придвигается к Джоан, она же падает на кровать. Они больше не держаться за руки. Теперь же ладони Брайана скользят по бёдрам девушки, затем по талии, и забираются под водолазку цвета вина и крови. Он наклоняется, чтобы оставить несколько поцелуев на животе Джоан, и поднимает водолазку выше. Грудь, шея, и снова губы. Джоан закусывает губу и прикрывает глаза. Брайан снова целует ее в губы. Никогда ещё Джоан не была так близко к нему. Она чувствует аромат дорогого парфюма вокруг себя, обволакивающего, словно туман, и расслабляется. Сейчас они вместе, но потом — снова одиночество. Мистер Эпстайн снова будет выжигать лёгкие дымом и накачивать себя таблетками от бессонницы, или еще чем похуже. И все — без неё. Одиночество сродни смертному приговору. Сначала твоё сердце разбивают, а потом ходят по этим осколкам туда-сюда, стирая их сначала в порошок, а затем в пыль. Джоан все понимала. Понимала чувства Брайана, и ещё явственнее она понимала то, что просто не сможет дать ему то, что ему просто необходимо, как таблетка от бессонницы. Показывать свою любовь, а уж тем более её дарить — для некоторых непосильная задача. Всё усложняется тогда, когда любви попросту нет. Но только тихо, пусть это будет их общей тайной, о которой они и так знают. — Te quiero, — шепчет Брайан, растворяясь в своих иллюзиях. — И я тебя, — разумеется, она врала, но сейчас это было необходимо, хотя и очень больно…Мне жаль, что я не могу ответить на твою любовь…
Я могу только солгать.
Но так хорошо, что ты поверишь, пусть и ненадолго.
— И я тебя тоже, Брайан, — на одном дыхании произносит Джоан, когда Брайан целует её плечо. И она действительно, взаправду, по-своему его любила. В первую очередь, как человека, а потом уже как близкого друга, и менеджера. Ей было хорошо; она не хотела, чтобы он останавливался. Наслаждение всегда остаётся наслаждением. Но все когда-нибудь заканчивается. И Джоан, и Брайан уже были близки к финалу. Джоан успела расцарапать спину Брайана, несколько раз поцеловать его прямо в губы, что сделать удавалось редко, а до этого дня — никогда, и ещё раз поймать его взгляд, внимательный и цепкий. — Ну, как ты? — тихо-тихо спрашивает Джоан, проводя ладонью по щеке Брайана. — С тобой так хорошо, — так же тихо отвечает он. Зрительный контакт не прерывается. — Мне тоже с тобой хорошо. Еще несколько часов они проведут вот так, в объятиях друг друга, в тишине, а потом все снова будет как прежде.