Однажды разбитые сердца

      Она вплетала в волосы шёлковую голубую ленту и очаровательно хмурилась, когда он тянул за конец, позволяя мягким волнам смоляных волос падать на её спину и плечи. Видеть её такой — чуть растрёпанной, зевающей спросонья и нежно-влюбленной, улыбающейся ему и переплетающей их пальцы — было счастьем. Она прижималась своим лбом к его, накрывала свободной рукой щеку, выводила большим пальцем невесомые узоры и смотрела с такой печалью, что его небьющееся сердце разрывалось.       «Соль Саншайн. Глупое имечко, как масло масляное, если подумать»       Она его рассмешила в ту их первую встречу — девчонка в тошнотворно-розовом платье, совершенно ей не идущем и навязанном старшей сестрой. Она всё поглядывала на часы и дверь, дожидаясь момента, когда сможет сослаться на плохое самочувствие и покинуть этот шумный многолюдный вечер. Ей нужно было выйти в свет, пробыть достаточно приличный срок, чтобы не опозорить семью, может, даже очаровать кого-нибудь побогаче, чтобы к её отцу пришли с предложением руки и сердца, большего от неё не требовалось.       А потом она встретила Джекса, и позор семьи оказался близок, как никогда.       Соль увлечённо что-то рассказывала сестре — сейчас она бы и не вспомнила, что тогда так её взволновало, таким оно было бесмысленным сейчас — и взмахивала руками: один такой жест, резкий, гневный, затронул Джекса, ударился ладонью в грудь и опрокинул бокал, отчего по его рубашке расползлось тёмное пятно. Соль тогда подняла один палец, замена слову «минуточку», быстро обернулась, попросила чуть подождать, и вернулась к сестре, чтобы закончить мысль. И только после этого она с победным видом уделила всё своё внимание усмехающемуся Джексу, ещё более развеселевшему, когда она осознала произошедшее и залилась краской.       «Простите! Как можно быть такой неуклюжей? Я могу как-то это исправить?»       «Подарите мне танец, и забудем об этом маленьком недоразумении»       Соль смутилась и хотела сделать шажок назад, сцепив руки за спиной и покачав головой, но он оказался рядом быстрее — так быстро, что она не успела ничего осознать, а Джекс меж тем уже вёл её в танце. Он был гораздо выше, и, когда они стояли, Соль приходилось сильно задирать голову, чтобы видеть его лицо. Сейчас же, смотря прямо, она видела его ухмылку и ямочки на щеках. Соль не думала, что может покраснеть ещё сильнее: Джекс прижимал её к себе, оторвав от пола и обвив талию руками; ей пришлось обхватить его шею, чтобы держаться удобнее, а он всё кружил их под музыку, не обращая внимания на любопытные взгляды и перешëптывания вокруг. Соль знала, что отец будет сердиться, чувствовала его злые глаза, и, не успев понять, что делает, уткнулась носом в грудь Джекса.       «Я не выйду из зала живой»       «Ты не настолько мне понравилась»       «Да причём тут это? Отец меня убьёт!»       «Тогда нужно бежать. К тому же, теперь я тоже должен тебе платье»              Соль посмотрела непонимающе, а он опустил её на пол и быстро, сжав ладонь, направился к выходу — ей пришлось бежать за ним, чтобы не упасть, и только далеко от бала и негодования семьи она поняла, что он имел в виду: на её груди вишнёвым цветом горело такое же пятно вина, пропитавшее ткань от его рубашки, так тесно он её прижимал.       Соль отдышалась и засмеялась, всё громче и звонче, и Джекс расхохотался вместе с ней: так они и стояли, не способные остановиться.       «Как тебя зовут? Конечно, безумно романтично сбежать с незнакомцем, но я всë же приземлëннее»       «Джекс. А ты?»       «Соль Саншайн. Глупое имечко, как масло масляное, если подумать»       Как-то так и началась их история: Соль сбегала из дома, придумывая самые разные причины и беря любые задания вне родных стен, Джекс, лукаво подставляя локоть своей даме, следовал за ней, куда бы она не пошла, любуясь синими глазами и весёлой улыбкой, так отчаянно желая её поцеловать — а вдруг она та самая, обещанная ему судьбой, способная пережить его поцелуи? — и отводя глаза от персиковых губ. Между ними были письма, множество исписанных листков и чернил, и столько слов и тишины…       А потом ей нашли жениха.       Соль прибежала к нему в слезах, голос дрожал столь сильно, что она была не в силах говорить, и Джекс смог лишь сесть рядом, затянуть её к себе на колени и держать, прижимая крепко-крепко и гладя по плечам и спине. Ей нужно было время, чтобы успокоиться, и Джекс готов был отдать ей всё время до секунды, если бы это высушило её слëзы и уняло боль.       «Свадьба состоится через месяц»       «Чья?»       «Моя! Через месяц я стану чужой женой»       Джекс обещал что-нибудь придумать, а пока просил позволить проводить домой и более ей самой ничего не предпринимать — он решит это, он найдет способ избежать брака. Ей просто нужно подождать.       Этой же ночью Соль вернулась к нему, разбитая.       «Отец сказал, что, если приду к тебе, то домой могу не возвращаться. Что его у меня больше не будет»       Красные заплаканные глаза и ещё не высохшие дорожки слëз, потухший взгляд, безвольно опущенные руки и голова — всё это было до ужаса неправильным. Был ли он вправе врываться в её жизнь и переворачивать всё с ног на голову? Если она была той самой, то, наверное, он мог найти себе оправдание. А если нет? Это было жестоко, с какой стороны ни глянь. Он поступал неправильно, а Соль пришла к нему, отказавшись от всего, что было в её жизни до. Как следовало поступить?       «Значит, я буду твоим домом»       Он взял её за руку и снова, как в первую встречу, повёл куда-то, и Соль пошла следом слепо, вверяя ему свои жизнь и сердце.       Джекс увёз её далеко, туда, где их никто не знал. Был ли это их шанс на долго и счастливо? Здесь, вдали от боли прошлого, наедине друг с другом, казалось, что всё может сложиться иначе. Но мог ли он быть уверен в том, что Соль — та самая? Что поцелуи с ней будут простыми поцелуями? Ему так хотелось в это верить — но вдруг он ошибался? Джекс не хотел рисковать.       Рискнуть хотела Соль. Она смотрела на него долго-пристально, прислонялась своим лбом к его, улыбалась уставше-счастливо, наконец позволяющая себе любить Джекса открыто, не таясь — казалось, дальше всё будет только лучше. Может, она назначена ему судьбой? С каждым днём Соль верила в это всё сильнее.       «Разве ты не хочешь узнать наверняка?»       Джекс лежал головой на её коленях, когда Соль задала тот вопрос. Нежные ладони, до этого выводящие узоры на его лице, застыли у губ, она задержала дыхание, страшась и ожидая ответа, он сам в тот момент был не способен говорить или хотя бы дышать. Что ей ответить? Хотел. Конечно, он хотел знать, но подвергать её жизнь угрозе не хотелось совершенно.       «Ты не веришь в нас? Сомневаешься, что то, что происходит между нами, настоящее?»       Он верил в это, как ни во что другое до встречи с Соль: рядом с ней ему казалось, что сердце вот-вот забьётся. Но каждый раз, стоило позволить себе эту мысль, разум начинали терзать сомнения. Хватит ли этой любви? Стоит ли ставить её жизнь на кон? Не лучше ли остаться в неведении, но с совершенно живой Соль?       «Я просто боюсь»       «Тогда я буду смелой за нас двоих»       И Соль его поцеловала — коснулась губ и застыла, не зная, что делать дальше. Оторвалась, села вновь, как будто ничего не произошло, и накрыла кончиками пальцев свой рот — и Джекс уже сам поднялся резко, оказался рядом и притянул её, целуя жадно, словно мучимый жаждой и наконец добравшийся до воды. Соль закрыла глаза и обвила его руками крепко, отчаянно, голова Джекса кружилась от сдерживаемых когда-то желаний. Это чувство было сродни обретению давно пропавшего, словно деталь, которой не доставало, вновь оказалась на своём месте. Почему он не решился раньше?       Руки Соль ослабли, но Джекс не сразу смог это ощутить.       Она отстранилась и улыбнулась, накрыв его щеку ладонью. Её губы блестели, глаза, затуманенные и печальные, неотрывно смотрели в его, и прежде, чем упасть без чувств ему в руки, Соль успела сказать только «Прости».       Солнце умерло, и мир вокруг Джекса, сжимающего бездыханную Соль в объятиях, лишился света.