***
Заказы идут друг за другом и шеф бы соврал, сказав, что не устаёт. Но это приятная усталость, он готов работать без передышки и даже не из-за сковывающего страха погрязнуть в долгах ещё больше. Горя своим делом, Пеппино не боится переработать, да и Густаво не позволит. — Перерыв через минуту! — слышится крик из кухни. — Да-да, я помню! — кричит в ответ Спагетти. Он отходит от кассы почти неохотно. В пиццерии стоит лёгкий шум, но он не раздражает, даже наоборот, почти подбадривает. Пеппино довольно хмыкает, пересчитывая монеты, а затем поднимает глаза и вдруг что-то замечает в углу зала. Что-то неправильное. Что-то, чего быть не должно. — А? Шляпа. Тёмная, несуразная. Абсолютно странная, будто… мультяшная. — Нет-нет… Тревога начинает усиливаться, когда Пеппино смотрит ниже. Солнцезащитные очки, чёрные, они полностью скрывают глаза чересчур высокого гостя, что сильнее кутается в длинное пальто. И… накладные усы? Пеппино бледнеет. То ли от осознания, то ли от того, что чудак всё это время смотрел на него не менее внимательно. — Густаво? М-можно тебя на minuto? — Да, что такое? — Густаво не успевает спросить что-то ещё, Спагетти влетает в кухню, с грохотом захлопывая дверь. Верный друг и помощник пугается тоже, но только от вида самого Пеппино. Его синяки под искрящимися злостью глазами будто в одно мгновенье стали чётче, а колени била мелкая дрожь. — Что он здесь делает?! — громко шипит шеф, но его шёпот скорее походил на хриплый крик. — К-кто? — Сам посмотри! Растерянный Густаво выходит с кухни и сразу замечает беспокойного гостя, который быстро озирался по сторонами, явно ища кого-то взглядом. Впрочем, он сразу успокоился, когда Пеппино встал рядом с напарником. — Только не говори мне, что я сумасшедший и это не он, — шепчет Спагетти, складывая руки на груди. — Нет, я тоже его вижу, — почти обречённо отвечает Густаво. — Неужели ему мало? Лучше бы занялся башней. Без лазера, конечно же. А ещё… Кирпич! Кирпич, стой! Но было уже поздно. Большая крыса, питомец Густаво и просто любимец завсегдатаев пиццерии, уже оказалась перед необычным гостем. Кирпич принюхался и тихо запищал. — Тупая крыса, — проворчал высокий силуэт, но быстро исправился, когда заметил, что на него смотрят. — Ой, мышка! Такая хорошая мышка! Он улыбнулся и вдруг засмеялся, когда Кирпич начал лизать его слишком жёлтые руки. Гость попытался его откинуть от себя, но крыса не останавливалась. — Ха-ха-ха! Мне щекотно! Хи-хи! Да уберите же её! Ха-ха! О-ой! Пеппино и Густаво переглянулись. — Узнаю этот писклявый голосок, — невесело сказал напарник. — Кирпич, ко мне, я сказал! — Могли бы узнать и без этого, — вздохнул Спагетти. — Будто было не очевидно. — Да уж… Кирпич! — Он действительно думал, что мы его не узнаем? С этой stupido маскировкой! Он думает, что мы дураки? — Ох, дружище. Трудно сказать, что он думает. И думает ли вообще. Только что нам теперь делать? И… Кирпич, ты меня слышишь?! В висках стучит. Пеппино предчувствует, как сосуды в глазах совсем скоро полопаются. Пиццахэд неконтролируемым ураганом врывался в его жизнь. Снова.***
Он приходил каждый день. С начала рабочего дня и не уходил до его конца. И не помогало ничего. Когда Пеппино закрывал перед ним дверь, тот лез в окно. И Спагетти бы мог смириться, мог вести себя так, будто перед ним всего лишь болтливый посетитель, но вскоре Пиццахэд вовсе перестал себя скрывать, а иногда даже оказывался на кухне или за прилавком, но оттуда его выгоняли быстро. Ненадолго, но хотя бы быстро. — Приве-е-етик! — Пиццахэд, не переставая широко улыбаться, помахал рукой. — Сегодня прекрасная погода! — Угу, не мешай работать, — холодно ответил Пеппино, подготавливая кассу. — Да я и не мешаю! Как ты мог про меня так подумать? Я и мешаю? Ты такой грубиян, Пеппино! — Избавь меня от своей бессмысленной болтовни. Пиццахэд недовольно цокнул языком, но уже через секунду он снова улыбался и что-то рассказывал, но Пеппино уже не слушал. Только велел заткнуться, когда подходил посетитель, чтобы сделать заказ. — Мог бы работать и побыстрее, — голос Пиццахэда вдруг раздался со спины. — Ничего сложного. О, а что это за кнопочка? — Не трогай кассу, cretino! — Спагетти быстро развернулся и хотел было ударить по белым перчаткам, но мультяшка ловко увернулась и уже снова стояла перед шефом. — Не успел, не успел, хи-хи! Ой, что-то не так? — он изобразил на своём лице грусть. — Ты стал таким ме-е-едленным. Возраст уже берёт своё? Ах, жаль, так жаль! Руки шефа понемногу начинают дрожать от нарастающего раздражения. — Пошёл вон, — сквозь зубы почти рычит Пеппино. — Наверное, это так ужасно, — продолжил собеседник. — Быть старым — страх какой! Понимаю твоё волнение. Ты не стесняйся, я поддержу тебя, если что. Помогу перейти дорогу, там, помогу подняться по лестнице, потом спущу тебя с неё, если не забуду, конечно. Я же не изверг, в самом деле. — Я не старый, тупоголовая ты дрянь. — Разве? — Я сейчас вышвырну тебя отсюда. — Ха! — махнул рукой Пиццахэд, на миг закатив глаза. — Будто это поможет. Спагетти хмурится сильнее, а мультяшка улыбается только шире. Словно злость Пеппино его насыщала, заводила и просто заставляла чувствовать себя лучше. Впрочем, так и было. — Когда-нибудь я сотру эту глупую улыбку с твоей морды. — О-о, мне очень интересно, как именно ты это сделаешь, — Пиццахэд отводит взгляд, но всего на мгновенье. А затем мультяшка хитро ухмыляется и, смотря шефу прямо в глаза, из ниоткуда достаёт свою курительную трубку. — Что ты задумал? — напрягается мужчина. — Я? Да ничего такого. Хи-хи-хи… Совсем и ничего… — усмехается Пиццахэд, делает быстрое движение и трубка начинает дымиться. — Ты не будешь курить в моём помещении! — Да? — лицо собеседника вытягивается от удивления. — Но я уже курю в твоём помещении. Пеппино даже не успевает возмутиться его наглости, Пиццахэд подносит трубку к своим губам, а затем выдыхает густой дым прямо в лицо Спагетти. И когда серое облако рассеивается, оторопевший Пеппино не уверен, что его взбесило больше: самодовольная ухмылка Пиццахэда или тот факт, что дым был в форме сердечка. Он не успевает решить, как и мультяшка начать хихикать. Пеппино наклоняется и резко хватает Пиццахэда за его раздражающе яркую галстук-бабочку. Тот лишь ойкает, чуть ли не врезавшись своим красным носом в прямой нос Пеппино. — По-хорошему до тебя не доходит, я понял, объясню получше… — голос шефа опасно понизился. — Ай, ты меня душишь! — почти с обидой произнесла мультяшка и негромко всхлипнула, когда на горло стало давить сильнее. — Да хоть бы задушил… По тебе, недоумку, плакать не будут, знаешь? — О-о, Пеппино… Ты та-а-ак жесток! На них потихоньку начинали оборачиваться. Взволнованные посетители перешёптывались, не понимая, что происходит. — Ты ещё не знаешь о моей жестокости. Ты вообще ничего не знаешь. Не знаешь, не соображаешь и не хочешь соображать. Или тебе нечем? Никчёмный идиот, который считает, что может приходить сюда и сводить меня с ума. — М-м-м, я свожу тебя с ума? — щёки мультяшки вдруг слегка порозовели, но румянец быстро спал и остался незамеченным. — И тебе стоит запомнить вот что, — голос Пеппино начинал повышаться и уже совсем переходил на крик. — Пока ты, щенок, находишься на моей территории — ты выполняешь мои правила! — Пеппино! — взволнованный Густаво вдруг оказался совсем рядом. — Пеппино, ты пугаешь гостей! Спагетти застыл, всё так же сжимая в руках затихшего Пиццахэда. Будто очнувшись, он медленно обернулся на друга. — Он тебя просто провоцирует, — нервничал Густаво. — Отпусти его уже! Пускай уходит. А ты умойся холодной водой и отдохни. Тебя не должны видеть в таком виде. Пеппино медленно расслабил хватку и Пиццахэд неохотно отстранился. — Sì… Sì, ты прав… — будто не в себе, Спагетти отошёл в сторону. — Твой друг испортил всё веселье, — недовольно сказала мультяшка, поправляя сбитую галстук-бабочку. — Иди уже, — вздохнул Густаво. Пиццахэд одним рывком развернулся, сделал пару широких шагов, но внезапно остановился и снова посмотрел на двух шефов. — Эй, Пеппино! — Чего тебе? — без эмоций спросил Спагетти, даже не смотря на того. — Насчёт "задушить". Не хотел бы тебя расстраивать, но мы, мультяшки, не можем так просто умереть. — Жаль. — А ещё… Мне понравилось. — Что? — взгляд Пеппино наконец обрёл осознанность, а на лице отразилось непонимание. — А? Я молчал сейчас. Увидимся! Пиццахэд поспешил уйти, а Пеппино продолжил работать. В голове всё путалось, голоса посетителей сливались в один сплошной гул, но он продолжал работать.***
— Ваш заказ скоро будет готов! Да-да, ожидайте, — не успевал договорить шеф одному гостю, как тут же появлялся другой. — День добрый! Угу, да. Ожидайте. Проходите. Цены написаны прямо перед Вами! Да-да-да, заказывайте. Говорите громче, per favore. Да, усы настоящие. Не задерживайте очередь! Здравствуйте, угу. Поток людей казался бесконечным, но шелест купюр и звон монет успокаивал. Он даже улыбался не через силу. И дни пролетали быстро, почти легко, но… — Все-е-ем здравствуйте! Хи-хи-хи! — Пиццахэд, широко улыбаясь, как и всегда, запрыгнул на один из столиков, но поскользнулся и с грохотом упал на пол, опрокинув на себя мебель. — Ой. На взбешённый взгляд Пеппино он ответил только пожиманием плеч и неловкой улыбкой. — Что? Я ничего не делал! — пролепетала мультяшка, вставая с пола. — Конечно, — прошипел Спагетти. — Не переживай, мне не больно! — Я не переживал. Шеф уже хотел было приказать ему поставить стол на место, но Пиццахэд уже упрыгал в неизвестном направлении. А направление это стало известно, когда с кухни послышался звон посуды. — Прошу меня извинить! Густаво, замени меня! — выкрикнул Пеппино и, схватив метлу, понёсся на кухню. Ворвавшись в небольшое помещение, первое, что услышал Спагетти — хруст стекла под ногами. Второе — заливистый смех Пиццахэда, который прыгал по всей кухне. Схватив очередную тарелку, он с силой кинул её на пол, отчего осколки подпрыгнули так же высоко, как он сам. Хохоча, он сделал сальто назад, приземлившись руками на стол. Его тело изгибалось, выворачивалось так, будто в нём не было костей, быстро и ловко, а затем он перепрыгнул на другой стол, снова набрал посуды и одним движением скинул её вниз. — Ха-ха-ха! Наверное, хи-хи, он будет так расстроен, когда!.. — было трудно договорить из-за дикого хихиканья, но он вдруг заметил, что находится в помещении не один. — Когда!.. Ой. Пеппино только сильнее сжал в руках метлу, ничего не говоря. Да и говорить было нечего. — А-а, шеф… — Пиццахэд аккуратно слез со стола и осмотрел кухню так, будто видел её впервые. — У тебя тут, э-э, беспорядок немного… Не представляю, кто мог такое натворить. Меня тут вообще не было! — Правда? — хрипло спросил Спагетти. — Спрашиваешь! Когда я тебе врал вообще? Не помню ни одного случая, — он скрестил руки и подпёр подбородок костяшками пальцев, будто о чём-то думая, а затем снова улыбнулся и посмотрел на мужчину. — Я только сейчас пришёл, заглянул пожелать спокойной смены, а тут такой погром! — И ты не имеешь к этому отношения? — Ни малейшего! Честно-честно! — он быстро закивал, отчего его нос начал забавно дрыгаться. — О, так хорошо, что у тебя метла с собой. Как ты узнал, что здесь нужно подмести? — А я метлу не для уборки взял, — Пеппино улыбнулся, но улыбкой это назвать было сложно, скорее его лицо свело судорогой от надвигающейся истерики. — Да? — недоумённо спросил Пиццахэд. — Странно, обычно с мётлами просто так не ходят. Ты пролил на неё клей и не можешь оторвать от себя? Или она тебе просто нравится? Или… О, я понял. Густаво только успел увернуться, когда с кухни выбежал вопящий Пиццахэд, а за ним вдогонку и Пеппино, размахивая метлой и что-то громко крича. Споткнувшись об спящего Кирпича, мультяшка влетела в дверь, едва не оставляя в ней дыру в форме своего силуэта, но она быстро пришла в себя и побежала прочь из пиццерии. Запыхавшийся Спагетти смотрел ему вслед недолго. Хотелось сломать метлу об колено, но не хотелось покупать новую. День должен был продолжаться.***
— А мне кажется, он очень одинок, — задумчиво произнёс напарник, пересчитывая сдачу. — Ты посмотри на него. Он играет в ладушки сам с собой! Пеппино без интереса посмотрел на стоявшего перед большим зеркалом Пиццахэда, который, с высунутым языком, хлопал по стеклу, соприкасаясь со своим отражением. — Густаво, он не одинокий, он чокнутый, — ответил Спагетти, а затем повысил голос, снова смотря в сторону балующейся мультяшки. — Не порть зеркало, дубина! — Ох. Я вот чего думаю… Где он теперь ошивается? Башня разрушена. Не на улице же он… — Что ты! Нет, конечно! — усмехнулся Пиццахэд, вдруг оказавшись между ними. Отшатнувшись от него, мужчины нахмурились. — На улице уже прохладно, — продолжил плут. — Кто бы мог подумать, что чулан в доме Пеппино такой вместительный? И тёпленький. Я даже не мёрзну! — Что?! — подпрыгнул Спагетти. — Ты поселился в моём чулане?! — Тебе жалко, что ли? — Лучше уходи, Пиццахэд, — с каким-то сожалением произнёс Густаво. — От тебя одни неприятности. И работать мешаешь. — Да что вы меня гоните сразу?! — плаксиво воскликнула мультяшка. — Я, может, заказ сделать хочу! Неужели вы так безжалостно выгоните гостя?! Богатого и кра-а-айне щедрого гостя, прошу заметить. Густаво и Пеппино вздохнули почти одновременно. Кивнув напарнику, Спагетти чуть отошёл, чтобы протереть столы. — Гм-м? И что же ты хочешь заказать? — холодно спросил Густаво. — Его, — довольно улыбнулся Пиццахэд, указав на Пеппино. Напарник завис на пару секунд, а затем посмотрел с нескрываемым замешательством. — Что, прости? — А… — глаза Пиццахэда резко округлились и его зрачки быстро посмотрели влево, потом вправо. — Я-я имел ввиду, э-э-э, ну… То! Рука мультяшки быстро указала правее от Спагетти, на пустой, ещё неубранный стакан, в котором раннее было нечто красное. — Ты хочешь клубничный коктейль? — Густаво всё ещё был удивлён. — Д-да! Да! Именно его! Конечно! — Х-хорошо. Пеппино молчит, но выглядит рассерженным, когда замечает бегающего с подносом Густаво. Пиццахэд смотрит на коктейль задумчиво, почти с безразличием. Красная жидкость немного дрожит, когда он сжимает в руке холодный, украшенный сочными ягодами стакан. Сладкий аромат немного кружит голову, но мультяшка не спешит пить, пристально следя за тем, как Пеппино продолжает наводить чистоту. Иногда позволяя своим губам расплываться в мечтательной улыбке, Пиццахэд едва успевал отвести взгляд, когда Спагетти на него оборачивался. Труднее всего было сдерживать розовые сердечки, вылетающие прямо из головы, но Пиццахэд старался поймать их и лопнуть прежде, чем кто-то заметит очередную мультяшную штучку, которую не в силах побороть. — Ну? Понравилось? — Густаво подошёл сразу, как последняя капля была выпита. — Угу, но кровь Пеппино была бы слаще, — он сказал это нарочито громко и удовлетворённо улыбнулся, заметив, как нервно дёрнулся Спагетти. — Dio mio… — Позвольте мне ещё немного побыть в вашем замечательнейшем заведении. Здесь та-ак уютно и, быть может, позже я захочу чего-нибудь ещё… — Если будешь вести себя прилично. — Ох, конечно! Конечно, буду! Когда Густаво ушёл, а Пеппино скрылся на кухне, Пиццахэд заскучал быстро. Громко постукивая кончиками пальцев по гладкой поверхности стола, он ненадолго задумался, а затем довольно кивнул своим мыслям. Взяв стакан, он вытянул руку за предел стола и медленно разжал пальцы. Звон в тишине показался почти оглушительным, а цель была достигнута, ведь Спагетти тут же выбежал в зал. — Ах, я такой неловкий! — плохо сдерживая улыбку, Пиццахэд вытянул ладонь, дотрагиваясь до своего сердца. — Ёбанный придурок! — закричал Пеппино, с силой ударяя кулаками по столу. — О? — удивлённая мультяшка резко вдохнула и прикрыла свой рот рукой. — Да кому-то нужно помыть рот с мылом! — Долго ты, блядина, будешь издеваться надо мной?! — Не понимаю, о чём ты… — Сейчас поймёшь, когда я разобью твоё рыло об этот стол! Все зубы выплюнешь, а я не остановлюсь! Слышишь, урод?! Не остановлюсь! — Слышу. Продолжай, — почти томно произнёс Пиццахэд, подперев подбородок тыльной стороной ладони. — Ты действительно этого хочешь? — Не то слово! Мечтаю! — Ого… О чём же ты ещё мечтаешь? — Мечтаю засунуть тебя в печь и смотреть, как ты заживо плавишься! Хочу оглохнуть от твоих воплей, когда этот дешёвый сыр потечёт с твоих горелых щёк! Хочу, чтобы твой поганый язык таял, обжигая тебя изнутри! Хочу, чтобы твои руки медленно растянулись от жара, а потом оторвались к чёртовой матери! И я так хочу, чтобы твои глаза расплавились последними, ты просто обязан до последнего видеть, как горишь живьём! Вот о чём я мечтаю, тупорылая ты мразь! Пиццахэд ответил не сразу. Внимательно, даже слегка озадаченно посмотрев на трясущегося от гнева мужчину, он о чём-то задумался, а затем спокойно улыбнулся. — Ты просто душка, Пеппино. — Ч-что?.. Гнев испарился, оставив только изумление и какую-то досаду. Спагетти вдруг почувствовал себя очень уставшим. — У тебя интересные фантазии, знаешь ли! — Катись к чёрту, — вздохнув, шеф сделал шаг назад, чуть не пошатнувшись. — Могу. А могу заплатить за коктейль. Да, кстати, сколько он стоит? Медленно обернувшись, Пеппино сказал цену почти неосознанно. Он на миг забылся, перестав понимать что либо, но резко пришёл в себя, когда в руках оказалась сумма намного больше названной. — Он стоит меньше. Ты ошибся. — Нет-нет-нет, — замотал головой Пиццахэд. — Бери. Бери, я сказал. Да настоящие они, не бойся, глупенький, ха-ха! — Но… — Всего лишь небольшая благотворительность. А то, знаешь, мне почти противно смотреть, как ты загибаешься от нищеты… Хи-хи-хи! Забавно, но противно. Авось ты проживёшь чуточку дольше и ещё посмешишь меня! — Я должен был догадаться. — Ага! Теряешь хватку. Ха-ха… Пеппино, детка, тебе нужно больше отдыхать. — Без тебя решу, — прошипел шеф и, сжимая в руках купюры, поплёлся прочь. Раскрыв двери кухни, Спагетти прошёл внутрь и вдруг остановился. — Он что, только что назвал меня деткой?***
И снова новый день. Не сказать, что они сильно отличаются друг от друга, но сегодня немного сложнее. Пеппино отвечает на телефон, что-то записывает, здоровается, что-то уточняет, а потом снова раздаётся звонок. И это всё почти одновременно. Улыбаться всё тяжелее, но шеф не позволяет себе не справляться. — Пеппино, а ну давай на кухню, — подходит Густаво. — Ещё немного и сам будешь дымиться, как пицца. Отдохни от общения. — Grazie… Челюсть уже трещит, если честно. Постоянно что-то говорю, говорю… Так хоть бы слышали с первого раза. Они же переспрашивают всё раз пять! — И не говори. Но Спагетти не успевает дойти до кухни, едва ли не врезаясь в лицо висящего головой вниз Пиццахэда, который непонятно за что держался. Вскрикнув от неожиданности и отскочив назад, Пеппино чуть не зарычал, а мультяшка только засмеялась. — Привет, милашка! — Чего?! — шеф нахмурился сильнее. — Привет, итальяшка, говорю. Выглядишь плохо, как и всегда! — Сейчас ты будешь выглядеть мёртвым. С дороги! Отпихнув подлеца, Пеппино прошёл на кухню. — Зануда, — фыркнул Пиццахэд и, перевернувшись в воздухе, спрыгнул на пол. И не успел Спагетти спокойно вздохнуть, как мультяшка оказалась на кухне тоже, широко улыбаясь и жонглируя тремя апельсинами. — Ты перепутал, это пиццерия, а не цирк, — бесстрастно сказал Пеппино, проверяя печь. — Разве? — Сволочь, — пробубнил шеф, а затем спросил уже громче. — Преследуешь меня? — Да нужен ты мне, ха-ха! — захохотал Пиццахэд, едва не выронив апельсины. — С чего такие выводы? — Ходишь за мной, как собачка, по пятам. — Ты преувеличиваешь! — Ага, как же… — Какая слежка, о чём ты? Я всего лишь знаю, что ты готовишь себе на завтрак и во сколько ложишься спать. Тоже мне, тайна, хи-хи-хи! — Что?! — Пеппино оторвался от печи. — Что? Я молчал сейчас. Пеппино отвернулся от него. Злость понемногу уступала тревоге. А затем Пиццахэд легонько ударил по апельсину и, отскочив, спелый фрукт ударил Спагетти по голове. — Прости-и-и-и, — неприятно растянула букву мультяшка, состроив виноватую гримасу. — Я случайно! Честно-честно! — Подонок! Чтоб тебя! — Мне принести аптечку? Вдруг у тебя сотрясенье! Я слышал, что человеческие кости у стариков такие хрупкие. Тебе срочно нужно провериться! — Я не старик, безмозглое создание! И сейчас тебе нужно будет провериться. — Ой, а на что? — На количество травм, которые я тебе нанесу. Случайно. Или нет. — Опять я у тебя во всём виноват, — Пиццахэд вытянулся и театрально приложил ладонь к своему лбу. — У них, видите ли, стаканы падают, апельсины летают, а виноват я! Нет, ну вы представляете? А если ты кого-то на свидание пригласишь и тебе откажут?! Тоже я буду виноват?! — Мне не откажут. — Нахал, — резко нахмурилась недовольная мультяшка. Пеппино вернулся к печке, решив просто не обращать внимания. Но Пиццахэд вновь что-то придумал, о чём свидетельствовала его улыбка. — К слову… У тебя сегодня поразительно криво подстрижены усы. А, погоди, они у тебя всегда такие! Ну, кривые. — Это ты зря начинаешь, — шеф почувствовал, что снова начинает закипать. — Ничего я не начинаю. Лучше бы это ты начал одеваться нормально. У тебя совсем нет чувства вкуса! Даже тапочки домашние и то порванные. Нет, я понимаю, денег нет, но неужели не стыдно перед гостями? А, точно-точно, как я мог забыть! — он махнул рукой, щёлкнув пальцами. — У тебя не бывает дома гостей, ты никому не нужен! Прости, что напомнил. — Пиццахэд. — Да-а-а? — Пасть закрой. — Ну что ты сразу ругаешься на меня?! — надулась мультяшка. — Я что-то плохое сказал? Совет же даю, почти как другу! Очень глупому такому другу. Вообще, я бы много чего тебе дал, конечно, но… Ох, о чём это я? Хи-хи… — Что? Что ты несёшь?.. — Говорю же, ты абсолютно нелепый, поварёнок! Ты когда причёсывался в последний раз, кстати? — Какое твоё дело?! — Просто видно, что очень давно. Во всех смыслах. Ведь у тебя столько самомнения явно потому, что ты не видел этих седых волосков, торчащих из-под колпака. — Что?! Пеппино подбежал к зеркалу и начал быстро осматривать свою голову под громкий хохот за спиной. А когда обнаружилось, что седых волос не было, Спагетти развернулся и бросился на шутника. Схватив Пиццахэда, Пеппино резко прижал его к стене, и тот, не успев среагировать, сильно ударился головой. Глаза мультяшки сменились на крестики, а вокруг её лба заплясали в хороводе звёздочки, но они тут же развеялись и разлетелись по всей кухне, когда Пиццахэд пришёл в себя и быстро помотал головой. — Как же меня достали эти фокусы! — прорычал Спагетти, едва увернувшись от одной из звёздочек. — Я не могу это контролировать. — Мне плевать! Ты смешон! — Смешной, ты хотел сказать? — самодовольно улыбнулся Пиццахэд. — Нет. Ты смешон. И жалок. Улыбка быстро сползла с лица Пиццахэда и он впервые посмотрел на Пеппино так серьёзно, обиженно и раздражённо. — Ты переходишь границы, а? — Ты давно их перешёл, — нервно выдавил из себя шеф. — Мстишь мне, да? За башню? — Да чёрт с этой башней! Злопамятный какой. Ладно, я тебя прощаю. Но только на первый раз! И… Ох, я таю от твоего взгляда… И действительно, с его виска медленно скатилась капля. А потом ещё одна. И ещё. Но дело было вовсе не в Пеппино, точнее не совсем. Спагетти только сейчас заметил, что раскалённая печка совсем рядом и Пиццахэд начал подтаивать именно из-за её близости. Ну, по крайней мере Спагетти хотел в это верить. — Э-э… — Прижимаешь меня сильно-сильно, не отпускаешь и так смотришь… — шепчет Пиццахэд и его лицо начинает розоветь. — Что? Нет, я… — Тш-ш, всё в порядке, — мультяшка вдруг игриво дотрагивается до его подбородка, потом до груди, скользя по ней ниже, к животу. — Вспомни, как нам было хорошо… — Чего?! К-когда?! — Неужто забыл? Хи-хи-хи… Когда ты бегал по моим этажам, боясь умереть каждую секунду. Разве это не было хорошо? — Д-д-да как ты смеешь… П-почему я?.. Почему именно я?! — Потому, что ты мне не нравишься, — ухмыляется Пиццахэд, розовея только больше. — О-о-очень сильно не нравишься. Пеппино снова начинает бить мелкая дрожь. — Что такое, мистер Спагетти? Ты сейчас похож на помидор черри. А знаешь что? — Что?.. — еле слышно спрашивает раскрасневшийся мужчина. — Я терпеть не могу помидоры черри. И Пиццахэд резко отталкивает его от себя, отчего Пеппино едва не падает. Усмехнувшись, шут медленно пошёл к двери, махая бёдрами, смущая шефа ещё больше и наслаждаясь этим. — Увидимся! — хмыкнула мультяшка, и, послав воздушный поцелуй, покинула кухню, оставляя растерянного мужчину одного.***
Сегодня Густаво вновь попросил сесть за прилавок. Пеппино, впрочем, уже было почти всё равно. Не хотелось думать ни о чём. Успешно выполнив множество заказов уже отработанными движениями, не задумываясь, словно робот, Спагетти отдыхал на перерыве, медленно листая утреннюю газету. Рядом лежала тарелка с аккуратно нарезанным хлебом, который заботливо испёк Густаво для друга. Скучно. Почти. Перед глазами что-то промелькнуло, а затем появилась жёлтая рука. Она начала быстро удлиняться, двигаясь подобно змее, и вот уже белая перчатка почти касается хрустящих кусочков, но Пеппино, не отрываясь от газеты, вдруг вкалывает лезвие ножа в стол, не попадая по руке всего из-за сантиметра. — Да с Вами, шеф, опасно играть, — нервно хихикает Пиццахэд, убирая руку и возвращая ей прежнюю длину. — Угу. Чего нужно, чудовище? — лицо Пеппино не изменилось, осталось спокойным. — От тебя? — От меня. — Да ничего мне от тебя не нужно, хи-хи… Совсем и ничего… — Ну так проваливай. Даже не хочу на тебя время тратить. — Ой-ой, какой занятой! Вы на него посмотрите! — Пиццахэд приложил вытянутые ладони к щекам. — Бездельничает и ещё прогоняет такую хорошую пиццу, как я! Ах, что же делается, что же делается! — Да-да, вали уже. — Как прикажете! Хам! И, гордо подняв голову, он ушёл. Мужчина успел только глубоко вздохнуть и начать читать новую страницу, как из кухни выбежал Густаво. — Пеппино! Кран! — Что? — переспросил Спагетти. — Кран на кухне! Он сломан! Нет, выломан! Нужна твоя помощь, срочно! Пеппино, тихо ругнувшись, медленно повернулся и посмотрел в зал, уже зная, что виновник там. И действительно, мультяшка, заметив его взгляд, начала свистеть, пряча за спиной лопату для пиццы. — Моя помощь, Густаво? О, я помогу… — Да, идём, там… — Помогу проломить башку гниде, что за это ответственна! Густаво не успел даже удивиться, Пеппино рванул в зал. Пиццахэд засмеялся, подождал, когда разъярённый мужчина приблизится, а затем перепрыгнул через него и бросился наутёк, но не на улицу, а в другой угол пиццерии. Подхватив лопату, Спагетти поменял направление и снова побежал на негодяя. Ловко уходя от ударов, перепрыгивая через столы, ходя на руках и выгибаясь дугой, Пиццахэд не переставал хохотать ни на мгновенье, доводя Пеппино до сумасшествия. Они бегали по всей пиццерии, ломая и разбивая всё, что попадалось на пути и никто не мог — нет, не смел! — их остановить. Подпрыгнув особенно высоко, мультяшка закрутилась вихрем и опустилась на пол уже в костюме мушкетёра. Быстро расправив пышное перо на своей шляпе, Пиццахэд направил в сторону Пеппино заточенную шпагу, кончик лезвия которой заблестел от солнечного луча, пробившегося сквозь разбитое окно. — Защищайтесь, мсье! — широко улыбнулась мультяшка, взмахивая шпагой. — Убогий! — и Спагетти кинулся на него, ни на мгновенье не испугавшись, что деревянная лопата не ровня лезвию. Скрестив оружия, они подбирались друг к другу только ближе. Беспорядочное махание, звон, смех, лопата быстро режется на десятки маленьких кусочков и Пеппино чуть замедляется, осознавая, что следующим пойдёт он. Но сжав кулаки покрепче, он продолжил атаковать, даже сильнее, чем прежде. И вот, хорошо получив в живот, Пиццахэд громко запищал, повалился на пол и выпустил из рук оружие. Подбирая его, усталый, но всё ещё готовый к бою, Спагетти видит, что лезвие шпаги резиновое. А на его вопросительный взгляд, Пиццахэд только разводит руками, неловко улыбаясь. — Погань… — бросает Пеппино и плетётся к прилавку, к перепуганному Густаво. — Даже руку не подашь? А как же честь? — пыхтит побеждённый мушкетёр. — У тебя её нет. И никогда не было. — Так плохо обо мне думаешь… Умеешь же ты наказывать, Пеппино, хи-хи-хи… — Я скажу гостям, что ты новый коврик для их обуви. — Не надо. — Тогда рот закрой и не беси меня ещё больше! Глоток прохладной воды разливается свежестью по всему уставшему телу. Он даже не замечает, что Пиццахэд пропал, больше не валяясь на полу. Густаво что-то говорит, что-то про кран, но Пеппино не слышит. Он вообще не хочет ничего слышать. Но он внезапно чувствует. Чувствует, как Пиццахэд, уже в привычной одежде, берёт его за руки. Он не успевает ничего понять. Да и понял бы? Перед глазами всё плывёт и превращается в одно сплошное пятно, через которое пробивается что-то красное. Галстук-бабочка. Это Пиццахэд вращает Пеппино в танце, берёт его за плечи и крутит по всему залу. И Пеппино приходится схватиться за талию что-то напевающей мультяшки, чтобы не упасть. Картинка перед глазами проясняется только тогда, когда Пиццахэд останавливает танец и замирает, вытянув руку Спагетти, притягивая его к себе ещё ближе. — Меня сейчас стошнит… — хрипит шеф, чувствуя, что ещё немного и он просто потеряет сознание. — И умеешь же ты всё испортить, — цокнул языком Пиццахэд, отпустил мужчину и тот грохнулся на пол, больше не в силах держаться на ногах.***
— Я справлюсь, Густаво, иди домой. Сегодня был загруженный день. Отдыхать мне советуешь, а сам что? Ну-ка, давай. — Да иду я, иду. Не засиживайся, а то я тебя знаю. Пару раз вообще уснул прямо на кухне. Это ещё хорошо, что у меня ключи были. — О, ты мне всё время будешь это припоминать? — беззлобно фыркнул Пеппино. — Не буду. Только свет не забудь выключить. Протри всё и сразу на выход. Кирпич, домой. — Ага, а ты счёт на свет видел?! Как тут забудешь? Всё, давай. Кирпича покорми хорошо, он лучший работник месяца. — Ха-ха-ха, безусловно! Закрыв дверь на замок, Пеппино вернулся на тёмную кухню. Не сказать, что он был романтиком и ему нравилось работать только при свете луны, скорее глаза уставали от порой ослепляющих ламп. Всего лишь протереть тарелки и печку. Это не должно занять много времени. Как ему казалось. Ему так хотелось. Но за спиной послышался скрежет и Спагетти захотел разреветься. — Приветик! Хи-хи! — Пиццахэд быстро скользнул руками по плечам шефа, почти гладя, отчего тот отпрыгнул, чуть не задохнувшись от возмущения. — Ты чего удумал?! Как ты сюда пробрался?! — А, ерунда! В кастрюле спрятался. — О… — Всё ещё удивляешься? Туго же до тебя доходит, недотёпа. Я не со зла, не обижайся! А то вдруг ты расплачешься, а тут никого, чтобы тебя утешить… Никого, кроме нас двоих, хи-хи-хи… Что-то не понравилось шефу в его интонации. Что-то было не совсем так. И находиться с ним в тесном, тёмном помещении один на один, когда рядом совсем никого нет… Пеппино сделал шаг назад. Скорее неосознанно. — Ой, аккуратнее! — усмехнулся Пиццахэд, не сводя с него взгляда. — В темноте так легко свернуть шею. Случайно. Или нет. И он тоже делает шаг. К Спагетти. Сердце начинает стучать быстрее от нарастающей тревоги. Пеппино даже не может объяснить своё состояние, ведь он уже справлялся с Пиццахэдом, и он бы справился снова, но… — Угрожаешь мне? — Брось! — отмахивается мультяшка, делая ещё один шаг, ещё ближе. — Всего лишь предупреждаю. При тусклом освещении кажется, что его улыбка ничто иное, как фальшь. Пеппино медленно пятится и упирается спиной в стену. Всё, как тогда. Только роли сменились. А мультяшка делает ещё пару шагов. — Почему ты приближаешься ко мне?.. — негромко спрашивает мужчина, быстро окидывая взглядом кухню, дабы найти ближайшую вещь, что сгодится для защиты. — Пеппино, я слышу страх в твоём голосе? Ты что, боишься меня? — он звучит разочарованно, но его улыбка только шире. — Ты — преследующий меня, непредсказуемый псих… — Это значит «да»? Шеф не отвечает. Он чувствует себя загнанной в угол мышью. Впрочем, так оно и было. — О-о, дорогой, меня не нужно бояться. Глупости какие, хи-хи… — Д-д-дорогой?! — громко переспрашивает Пеппино, теряя остатки спокойствия. — Разве я делаю что-то плохое? Разве я когда-то делал для тебя что-то плохое? М-м? — Пиццахэд останавливается, сохраняя ничтожное количество пространства между ними. — Оставь меня в покое… — Я же ничего не делаю. — Уйди. — Не очень вежливо. Ну, ничего-ничего… Посмотри на меня, Пеппино. — Что ты от меня хочешь?! — хмурится Пеппино, но он не зол, он напуган, хоть и пытается это скрыть. — Что, мать твою, мне сделать, чтобы ты перестал меня преследовать?! Или тебе просто нравится издеваться надо мной?! — Да не нервничай ты так, глупышка. Видишь ли… Пиццахэд тихонько хихикает, нависая над побледневшим Спагетти. — Ты не выходишь у меня отсюда, — его дрожащая рука поднимается и касается корочки. — Ни на минуту… Ни на секунду… Я закрываю глаза и вижу одного тебя! Ты, ты, только ты!.. — Ч-что?.. — Чего мне надо от тебя, спрашиваешь?! Прекрасный вопрос, но у меня нет на него ответа! Представляешь?! Ха-ха… Ха-ха-ха! — Ты сумасшедший! — Как ты думаешь, мне станет легче, если я убью тебя? К примеру… Гм-м, что бы тебе такого придумать? — Пиццахэд быстро замотал головой. — Вот! Если я скину на тебя рояль! Знаешь, я же это переживу, но не ты, хи-хи-хи! Может, тогда всё наладится? Может, тогда ты перестанешь занимать все мои мысли? — Лечи голову! — Ах, а вдруг нет? А вдруг всё станет хуже?! Будешь являться мне призраком! Нет-нет, это скучно, это та-а-ак скучно! — Ты болен! — И я не желаю другого! Ведь я ненавижу тебя! Я всегда буду ненавидеть только тебя! — Отвали от меня! — Ведь ты такой ничтожный, неказистый, милый, никудышный! Ты не вызываешь у меня ничего, кроме жалости! — Неадекватный! — И я так люблю, так люблю, та-ак люблю тебя… мучить! Для меня нет наивысшего наслаждения! Ха-ха-ха! Ха-ха-а-а-а! Пиццахэд откинул голову, громко и истерически хохоча. Сковывающая кости паника немного отступила и Пеппино уже хотел было вырваться, но обезумевшая мультяшка вновь нависла над ним, выставляя руки. Глаза округлились, зрачки Пиццахэда сверкнули красным, а широкая улыбка утратила даже намёк на дружелюбность. — Я же всё понимаю, Пеппино, всё знаю! Хи-хи-хи! У тебя сто-о-олько проблем! — Главная из них — ты, — шепчет испуганный Спагетти. — Конечно-конечно! Мне так жаль! Ха-ха! Послушай, послушай меня! У меня… У меня есть деньги, Пеппино. Мно-о-ого денег! Ты бы смог погасить все свои долги! Ты бы забыл про бедность! Пеппино, посмотри на меня! Пожалуйста! Пеппино, я же не делаю ничего плохого! Посмотри на меня! Я прошу тебя! Ха! Ха-ха! — Ты что, хочешь купить меня? — мужчина не скрывает своей брезгливости. — Н-ну… — он отводит виноватый взгляд, но его глаза всё ещё горят. — Я… Я хочу помочь! Да! Просто хочу помочь. Я же не изверг, нет-нет! Ха-ха-ха!.. Пеппино никогда не видел его в таком состоянии. Пиццахэд говорил быстро, хаотично и будто сам не понимал собственных слов. Он страшно бредил и прижимал Пеппино к стене, не желая его отпускать. Он капризничал, злился, сжимал плечи мужчины до синяков, повторял одно и то же слово много раз, и снова смеялся, смеялся… Спагетти давно не испытывал такого ужаса. Казалось, что страшнее письма из налоговой быть ничего не может, но дикая, полоумная мультяшка оказалась ещё хуже. — «Хорошо, сыграем по твоим правилам, ублюдок!» — промелькнуло в голове и, нервно вдохнув, Пеппино попытался проглотить ком в горле. — Не молчи, — дыхание Пиццахэда выравнивалось. — Расскажи, что думаешь. Я хочу посмеяться. Пеппино поднял на него взгляд, постарался сделать спокойное выражение лица и вдруг прикоснулся к прорезиненной лямке полукомбинезона мультяшки. Пиццахэд замер с приоткрытым от удивления ртом, а затем медленно улыбнулся, быстро успокаиваясь. — Ты понимаешь… Ты наконец-то понимаешь! — его шёпот задрожал от восторга. С каждым мгновением краснея всё больше, Пиццахэд наклонился к Спагетти ниже, осторожно, боясь спугнуть. — Вот, что я тебе скажу… — задумчиво произнёс шеф, неспешно оттягивая лямку ещё больше. — М-м? — заинтересованно протянула мультяшка, предвкушая. — Пошёл ты на хер. И Пеппино резко отпускает лямку, отчего та с громким щелчком ударяет Пиццахэда в нос. Взвизгнув, мультяшка отпрыгнула в сторону и, зажмурившись, схватилась за пульсирующий нос, который будто бы внезапно стал краснее. — Ах ты! Мерзавец! Ай-ай-ай! Он очень чувствительный! А-а-а-а! — захныкал плут, а затем оскалился, обернувшись на Спагетти. — Р-р! Ты пожалеешь об этом! О-о-очень пожалеешь! Ай… Не думай, что победил. Ты ещё будешь мо… Не важно! И, еле сдерживая слёзы то ли от обиды, то ли действительно от боли, Пиццахэд подскочил к окну, ухватился за раму, подтянулся и исчез в темноте. А Пеппино, оставшись наконец в одиночестве, медленно сполз по стенке вниз и закрыл лицо руками.***
Нарезая овощи, шеф Спагетти старался лишний раз не поворачиваться к Густаво, дабы скрыть дёргающийся глаз. — Так-так, — бегал по кухне напарник. — Это готово, это готово, отлично. Как успехи, дружище? — Bene, — с полнейшим безразличием ответил Пеппино. — Гм-м? Ты хорошо себя чувствуешь сегодня? — Я в порядке. — Точно? — Я в порядке. — Ты подготовил печь? — Я в порядке. — Пеппино? — Я в порядке. Густаво обернулся на друга и приподнял одну бровь. — Друг, ты не переутомился? Во сколько вчера вышел с работы? — Я же сказал, что со мной всё в порядке! — вдруг закричал Пеппино. — Сколько ещё ебучих раз мне нужно это повторить?! В зале не слышат нихуя, ты тоже не слышишь нихуя! — П-пеппино? — Сука! — мужчина, больше не сдерживаясь, начал с каждым новым словом бить по столешнице, да так, что продукты подпрыгивали, разливались, падали на пол. — Сука! Сука! Сука! Сука! — Ты сломаешь сейчас! Господи, Пеппино! — Пусть! Пусть ломается к ебени матери! — Спагетти подскочил, срывая с себя колпак, распушив и без того стоящие дыбом волосы. — Она мне никогда не нравилась! — Да что с тобой такое?! — Густаво не скрывал своего ужаса. — Ты сейчас разнесёшь всю кухню! — Я разнесу?! Не более, чем эта шалава, приходящая сюда как к себе домой! А нет! Нет, Густаво, это и есть её новый дом! — Пеппино! — Он опять сломал кран! Опя-я-ять! Третий раз за неделю! Меня уже доебало его чинить! А нахуя, спрашивается, если эта шваль опять всё сломает?! — Успокойся! — Успокоиться?! Густаво, как я могу успокоиться, когда я не чувствую себя в безопасности даже дома?! Отморозок следит за мной везде, понимаешь?! Везде! Я не могу так больше, Густаво! Не могу! Пеппино схватился за голову, едва не вырывая себе волосы. Грудь его судорожно поднималась и опускалась, лицо раскраснелось, а зрачки были не одного размера. — Он пускает на меня слюни, проходу не даёт и смеётся! Бог ты мой, Густаво, он постоянно смеётся! Убил бы суку, так нет, это невозможно! — Дружище… — Когда это всё закончится?! Когда?! Когда я сдохну?! — Н-не… — Я не ебу, чего он добивается! — перебил Спагетти, вновь крича. — Он просто ебанутый садист, сам по себе! И я ничего не могу сделать! Ни-че-го! — Пеппино… — Я живу в постоянном страхе! Проклятье, я только начал думать, что моя жизнь налаживается! И снова этот клоун! А-а-а-а-а! Спагетти ударил по ведру на полу, отчего тот перелетел через всю кухню и перевернулся. Громко шмыгнув, Пеппино опустился на стул так резко, что тот хрустнул. Воцарилась тишина не только на кухне, но и во всей пиццерии. Густаво еще помолчал с минуту, а затем осторожно подошёл к другу и положил ему руку на плечо. — П-прости, — прошептал охрипший Пеппино, не смотря на него. — Прости меня. Я ору не на тебя, я ору на ситуацию… — Понимаю… Возьми на сегодня и завтра выходной. Выспись. Я тут всё приберу. — Нет… Нет, — отрицательно помотал головой Спагетти. — Работать надо. Дай мне пять минут и я помогу тебе убрать… беспорядок. — Но… — Я люблю свою работу, Густаво, — шеф наконец нашёл в себе смелость взглянуть на напарника. — Правда люблю. Но когда тебе мешают буквально каждый день… Я просто… — Это всё ужасно. И я очень хочу тебе помочь, Пеппино, но я совершенно не знаю, что можно сделать. — Да я сам не знаю, что может мне помочь… — горько усмехнулся Спагетти. — Просто помни, что ты всегда можешь на меня рассчитывать. Обращайся в любое время. — Угу… — Уверен, что выходной на сегодня не нужен? — Уверен, — устало улыбнулся Пеппино. — Сейчас уберёмся, отработаем… Приду домой, пропущу пару бокальчиков граппы и буду как новенький. — Хороший настрой. И день продолжился.***
На небе уже начинали сверкать первые звёзды, когда Спагетти бренчал ключами, закрывая пиццерию. Прохладный воздух должен был бодрить, но хотелось спать. Очень хотелось спать. Дёрнув дверную ручку раз пять точно, проверяя, Пеппино медленно побрёл по дороге. И нет, домой он желал попасть побыстрее, но сил не хватало, отчего казалось, будто мужчина лишь неспешно прогуливается. Небрежно сидящая куртка была застёгнута лишь наполовину, а застегнуть её полностью Пеппино удосужился лишь тогда, когда начал подрагивать от холода. Головная боль усилилась, когда он проходил мимо караоке-бара. Кто-то громко праздновал завершение дня и Спагетти почти завидовал, что это не он. Он не был завсегдатаем, но иногда, на выходных, позволял себе посидеть в этом баре. Пеппино не сдержал ухмылки, вспомнив, как сам некоторое время назад там пел, не обращая внимания на смеющегося Густаво. Правда, он совсем не помнит, что пел, зато хорошо помнит, как утром болела голова от намешанного алкоголя. — «Надо будет повторить.» — думает Спагетти и плетётся дальше, стараясь не видеть в каждой тени фонаря высокий силуэт. Входная дверь неприятно скрипит. Он снова забыл смазать петли, снова запишет это в свой блокнот, а потом снова забудет. Кажется, это длится уже два месяца. Аромат разогретой еды не вызывает аппетита. Хочется спать. Или хотя бы просто лечь в тёплую постель и ни о чём не думать. Или хотя бы не думать о том, что за ним следят. Казалось, что ещё совсем немного и Пиццахэд полезет прямо из-под его собственной кровати. Он даже не удивился, когда так и вышло. — Приветик, истеричка, — улыбается мультяшка, садясь на край кровати. — Только тебя здесь и не хватало, — ворчит Пеппино, не успев даже накрыться одеялом. — О, правда?! Какой ты нескромный, — усмехается негодяй, не поняв сарказма. — Мне даже нравится, хи-хи-хи… Пиццахэд рывком поворачивается и закидывает ногу на ногу. — Уже поужинал? — Да, — ответил Спагетти, а затем нахмурился. — Какая тебе разница? Решил поиграть в добренького и дождаться, пока я поем, а не сразу изводить? — Как уныло ты мыслишь, — хмыкнула мультяшка, закатив глаза. — А что тогда? — Я добавил яд в твою еду. Сердце пропустило удар, но на лице Пеппино это даже не отразилось. — Тебе плевать, что ли? — нахмурился Пиццахэд, явно ожидая более яркой реакции. — Если я умру, то тебе будет намного хуже, чем мне. — Гм! Мультяшка скрестила руки на груди, признавая поражение. Но уже через пару мгновений она снова улыбалась. — Знаешь, о чём я думаю? — Ты умеешь думать? — Это же так очевидно, — продолжил Пиццахэд, игнорируя колкость. — По всем правилам, ты можешь меня съесть, я же почти еда, если так посмотреть. Но… Это я бы не отказался тебя съесть, хи-хи-хи! — Я уже говорил, что по тебе психушка плачет? — Так и представляю, м-м-м… Да, я бы определённо хотел попробовать тебя на вкус! Везде! — взгляд плута резко переместился на живот Пеппино и скользнул куда-то ниже. — Что?! — щекам мужчины стало горячо, а мультяшка уже снова смотрела ему в глаза, плохо пряча свой собственный румянец. — Смущать тебя — чертовски весело. — Не смей даже приближаться ко мне! — Не сметь? — негодяй склонил голову набок, изображая на своём лице обеспокоенность. — Совсем-совсем не сметь? Быстро перевернувшись, Пиццахэд сделал рывок и навис над лежащим Пеппино, прижимая его к постели. — Я посмел, — улыбнулся он. — Я приблизился. — Тупица, — почти выплюнул Спагетти. Хихикнув, мультяшка опустилась на него, подпёрла щёку рукой и стала его рассматривать ещё внимательнее, словно любуясь. — Забавный… Ты очень забавный, — негромко сказал Пиццахэд, вкладывая в слова какой-то особый смысл, понятный лишь ему. — Перестань так смотреть. Противно. — Интересно, что ты сделаешь теперь? Пиццахэд, пусть и сильно превышал рост Пеппино, не был тяжёлым, но шеф не мог даже пошевелиться под его давящим весом. — Такой беспомощный, хи-хи-хи… Просто умилительно. Тебя так легко сделать покорным, а? Даже не знаю, разочаровывает меня это или нет. Хочу распробовать… Мультяшка спускается чуть ниже и Спагетти шипит от неожиданной боли, когда чувствует зубы Пиццахэда на своей шее. Быстро слизав несколько выступивших бардовых каплей, он демонстративно облизнулся, смотря мужчине в глаза снова. — Я не ошибся… Действительно слаще клубники… — Ты окончательно рехнулся! — зрачки Пеппино начинают расширяться от страха. — Хи-хи-хи. О-о, Пеппино… Даже не представляешь, насколько сильно я хочу тебя… убить. И руки Пиццахэда резко хватают его за горло. Пеппино дёрнулся, захрипел, но нервно улыбающаяся мультяшка вцепилась мёртвой хваткой, душа. Она смотрела заворожённо, с интересом, как Пеппино отчаянно и безрезультатно пытался вдохнуть. Спагетти был не способен даже ослабить напор, не то, чтобы скинуть его с себя. И только когда лицо мужчины стало синеть, Пиццахэд отпустил его, немного отстраняясь, но не слезая с него. Снова подперев щёку рукой, он, как наблюдающий за жертвой хищник, стал ждать, пока Пеппино придёт в себя. Только аккуратно смахнул слезинки с уголков глаз несчастного. — Ай-яй-яй… — Пиццахэд медленно помотал головой. — Я думал, ты продержишься дольше, а ты такой слабенький, оказывается? — Т-т-ты п-психопат! — залепетал Спагетти. — Ба, заладил! Придумай что-то ещё. Мультяшка хихикнула и улеглась на него сверху, придавливая ещё больше. — Да ладно тебе, — кончики пальцев прикоснулись к горячей щеке и нежно повели вниз. — Не бойся, убивать тебя сегодня в мои планы не входило. — С-сегодня?! — Ты слишком много думаешь. Да расслабься уже, а то лежать на тебе неудобно, — усмехнулся плут. Смущение снова захлестнуло, когда пальцы в белых перчатках чуть коснулись нижней губы. — Ч-что… — попытался выдавить из себя Спагетти. — Что ты делаешь?.. — Всего лишь веселюсь, — негромко ответил Пиццахэд. — Всё, что я делаю, Пеппино, это ради веселья. И мультяшка снова наклонилась к нему, прижимаясь своим лбом ко лбу Пеппино. — Есть так много весёлых вещей, которые можно с тобой сделать… — голос Пиццахэда понизился до шёпота. — Я могу сделать с тобой всё, что захочу. И ты даже не можешь возражать. Хи-хи, нет, можешь, конечно, но тебе это не поможет. Разве это не весело? А, Пеппино? — Оставь меня в покое… — Как думаешь, это будет весело, если я прямо сейчас скину тебя с кровати и ты сломаешь ногу? — его лицо стало ещё ближе. — Будешь лежать на полу, хныкать и думать «ах, как же я теперь соберусь на работу?». Это будет та-а-ак весело, хи-хи-хи… — Мерзкая тварь! — Пеппино, не сдержав злости, дёрнулся снова и, из-за близости лица мультяшки, случайно дотронулся своими губами до её губ. Пиццахэд резко отстранился, посмотрел с ошеломлением не меньше, чем сам Пеппино. А Спагетти начал жалеть, что вообще пришёл домой сегодня. — Т-ты… О… Это… — мысли в голове Пиццахэда в одночасье перепутались, его лицо обильно порозовело, а глаза широко открылись. — Пиздец… — еле слышно прошептал Спагетти, зажмуриваясь. — Это было… просто отвратительно! Я-я!.. Ох! В жизни не пробовал ничего более омерзительного! Ты ужасен! Ты просто ужасен! Я ненавижу это! Я ненавижу тебя! О-о, божечки! Божечки-божечки-божечки! — его всего затрясло, а уголок губ криво пополз вверх, образовывая широкую, взбудораженную улыбку. — Ещё! Сделай это ещё! — Что?! — взвизгнул Пеппино. Пиццахэд вдруг обхватил его шею, на этот раз крепко обнимая, не давая отвернуться. Спагетти замотал головой, снова сделав попытку вырваться, когда мультяшка прижалась своим телом к его. — Нет! Убирайся! Убирайся прочь! — Поцелуй меня ещё! Поцелуй! Пожалуйста! Ещё! Ещё! Я хочу ещё! — закричал Пиццахэд, уткнувшись своим носом в его нос. — Сгинь, нечисть! — Прошу! Пеппино! Умоляю! — мультяшка схватила его за домашнюю рубашку. — Я… О Божечки! А-а! Я убью тебя! Я построю новую башню! Я сооружу новый лазер! Я уничтожу тебя и твою чёртову пиццерию! Если ты не поцелуешь меня ещё раз! Ха-ха! Ха-ха-ха! Или знаешь?! Точно! Точно-точно! Я сделаю это сам! Он снова начал хохотать, хватая Пеппино только сильнее. А затем он вцепился в губы Спагетти. Пиццахэд целовался очень активно, но неумело. Совмещая страсть с невинностью, мультяшка так и старалась укусить чужой язык. Она обнимала громко мычащего шефа, почти нежно массажировала его плечи, гладила растрёпанные волосы, пытаясь хоть как-то успокоить и продлить своё, в первую очередь, удовольствие. Вдавливая мужчину в постель, она не давала возможности отвернуться, целовала больно, быстро, едва не оставляя засосы, будто боясь не насытиться. Но в какой-то момент Пеппино вырвался и сделал шумный вдох. — О, я совсем забыл, — разочарованно хмыкнул Пиццахэд. — Людям нужно дышать. — Ты сошёл с ума! — воскликнул Пеппино, не скрывая своего ужаса и отвращения. — Хи-хи-хи… Сошёл с ума? — почти со снисхождением спросила мультяшка, прикусив свою губу. — Хочешь узнать, насколько сильно я сошёл с ума? — Н-не… — Погоди, ты не понял, дружок, — перебил он. — Мне не нужно твоё согласие! И меня не волнует, хочешь ты или нет. И, прижавшись к Пеппино особенно сильно, Пиццахэд немного поёрзал. Не сдержав стона от неожиданности, Спагетти начал бледнеть. Рассмеявшись, мультяшка стала быстро покрывать поцелуями всё его лицо. Щёки, лоб, нос, а затем вновь чмокнула его губы. А когда Пиццахэд почти подпрыгнул на нём и будто бы случайно потёрся, мужчина почувствовал, что сейчас сам станет таять от нахлынувшего жара. — Что ты… мать твою… — Хи-хи… — дыхание Пиццахэда начинало тяжелеть. — О божечки… — С-слезь с меня! — Заставь меня! Если сможешь. Ха-ха! М-м!.. Пеппино схватил его за талию, но сделал только хуже, помедлил и вместо того, чтобы попытаться скинуть с себя Пиццахэда, сжал его в своих руках. Громко охнув, мультяшка выгнулась и только крепче обняла его за шею. — Сучка… — зашипел мужчина, чувствуя, что сам начинает дрожать не меньше. — Да… Да, именно так! Капли пота скатились по виску. Пиццахэд, почти мурлыкая, провёл языком по его щеке. Напряжение в теле росло и становилось невыносимым, Пеппино чувствовал себя обессиленным и, казалось, просто физически не мог сопротивляться. Голова кружилась, всё казалось ненастоящим. О, как бы Пеппино хотел, чтобы это всё было ненастоящим! — Пиццахэд… — зажмурился тяжело дышащий Спагетти. — Н-не надо… Пожалуйста… — Ты что, просишь меня?! Так быстро? — П-пожалуйста, слезь с меня… Я не хочу. Только не с тобой. — Ха! В чём дело, сладенький? Взгляд мультяшки опустился низко, слишком низко; туда, куда Пеппино бы не хотел, чтобы он смотрел. — О-о-о… — ухмыльнулся Пиццахэд, возвращая взгляд. — Пеппино, неужели ты настолько… голоден? — Ч-что?.. — Я просто чувствую, что не так уж тебе и противен, как ты говорил. О-о-очень чувствую. — О Боже. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько… побеждённым и униженным. — Это всё сон? — Пеппино ощущает себя потерянным. — Какие интересные у тебя сны, — Пиццахэд был похож на довольного кота, который добился своей цели. — Мне просто снится кошмар, да? — Я уже говорил, что ты уныло мыслишь? Мультяшка немного приподнялась и снова улеглась на мужчину, уже не двигаясь. — У меня просто… давно никого не было, — зачем-то оправдывается Спагетти. — Ха-ха-ха! Конечно-конечно! И неудивительно. Ты себя в зеркало давно видел?! — усмехается Пиццахэд, а затем невесело вздыхает, начиная вырисовывать на груди Пеппино то ли сердечко, то ли череп. — Я тут подумал… А вдруг, получив тебя, я больше не захочу? Совсем-совсем не захочу… А я так не хочу! Так не интересно. Станет скучно, а я не хочу этого допустить. Не хочу, чтобы было скучно. И что же тогда? Хотеть и ничего не делать? Так это тоже скучно! Я не хочу не хотеть! Я хочу хотеть и чтобы это хотение не проходило. — Ты опять бредишь? — Да ну тебя! — фыркнул обиженный Пиццахэд. — Вредина! Ничего ты не понимаешь! Мультяшка сползла с него, вскочила с постели и, повернувшись к нему, скрестила руки на груди, будто чего-то ожидая. — Ты ждёшь колыбельной? — Хочу-хочу-хочу! Но, боюсь, от твоих колыбельных и сон пропадёт и слух. Хи-хи… Гм-м. Какой же ты невежа, — не без досады произнёс Пиццахэд, а затем он повернулся в вихре, переодевшись в длинную пижаму нежно-голубого цвета с рисунком из синих звёздочек. — Выглядишь нелепо. — Ха! — мультяшка вновь улыбнулась, поправляя ночной колпак. — А знаешь, что ещё весело, Пеппино? — Удиви. — С радостью! Очень весело наблюдать, как ты всё меньше и меньше сопротивляешься. Я даже твои руки не держал всё это время. Приятных кошмаров! И Пиццахэд юркнул за дверь. Спагетти ещё долго смотрел в потолок, пытаясь переварить произошедшее. И когда глаза уже начинали закрываться, а сознание почти даровало очередной беспокойный сон, он резко подскочил, когда услышал скрип двери чулана.***
— Кто такой психиатр и почему мне советуют к нему сходить? — разговаривал сам с собой Пиццахэд, ходя рядом с прилавком. На вопросительный взгляд посетителей Пеппино только вздохнул. — Это местный дурачок. Не обращайте на него внимания. — Тю-ю, опять наговаривает. Что же делается, что же делается… — громко хлопнул в ладоши Пиццахэд, выгибая тело в волнообразном движении. Пеппино обернулся на него, одаривая раздражённым взглядом. — Какой грозный мужчина, — ухмыльнулась мультяшка. — Боюсь-боюсь! — Свали в страну нарисованных дебилов, таких же, как ты сам. — Не хочу, там не будет тебя. Спагетти фыркает и отворачивается, чтобы пересчитать сдачу и вздрагивает, когда плечи начинают обхватывать жёлтые руки-пружины, сдавливая. — Что? — спрашивает мужчина, не смотря на него и с печалью отмечая про себя, что начинает привыкать к мультяшным чудачествам. — Хорошо мне с тобой, вот что… Хорошо и весело, — тихо отвечает Пиццахэд. — Чего ты там бормочешь? — переспросил Пеппино. — Я молчал сейчас вообще-то. Спагетти ворчит, пытается сосредоточиться на работе, но чужие руки начинают сжимать сильнее. — Как ты меня заебал, — устало бросает шеф, раздумывая, что сегодня обязательно нужно купить бутылку чего покрепче. — Нет, тебе точно нужно помыть рот с мылом! — отпрыгивает Пиццахэд и упирает свои руки в бока. — И кстати! Я твой дом поджёг сегодня утром. — Что?! — Да шучу я! — засмеялась мультяшка, похлопав его по плечу, но затем отвела взгляд, широко улыбнувшись. — А может и нет.