***
Метель, бушевавшая несколько дней в горах, постепенно стихла. Вокруг намело достаточно, чтобы ни одна живая душа не приблизилась к одинокой ледяной крепости. Холодное утреннее солнце поднялось на ледяной небосвод, освещая поистине сказочное сооружение, преломляясь в резных льдинках на фасаде. По залу замка гулко разносился стук ледяных сапог, эхом отдаваясь в коридорах и лестничных пролётах. Зал имел форму закруглённого многоугольника и каждую из стен украшал узорный рисунок рыси на вершине заснеженной горы. Такой же рисунок широкими линиями вывелся в центре каждого зала. Эжен сам не понял, как так вышло. Он неосознанно изобразил старый, почти забытый герб своего королевства. Проходя по замку, ледяной король не мог не видеть себя в отражениях гладких, почти прозрачных стен. На Эжене не осталось тканевой одежды — она вся промёрзла, рассыпаясь и уступая место снежному одеянию. Одеяние в точности очерчивало все изгибы тонкой гибкой фигуры, рельеф груди и обманчиво тонких рук, слишком элегантную для молодого человека талию, стройные ноги… Пышные русые кудри улеглись и покрылись серебром. Эжен теперь сам мог сойти за ледяную скульптуру великого мастера. Эжен прошествовал к полукруглому балкону, словно выполненному из тончайшего дорогого хрусталя, опёрся о бортик, вглядываясь в снежную даль. В зоне видимости всё было белым, до рези в глазах. Слишком чистым и нетронутым. Наконец получилось глубоко вдохнуть. Холод приятно обжёг лёгкие, приводя в себя после нескольких дней отчаянных метаний во тьме. Теперь сердце успокоилось, буря улеглась и ледяной король встречал свой первый морозный рассвет новой свободной жизни. Снег был его глазами и ушами. На сотни километров в округе не было живой души. Бледные пальцы сильнее вцепились в бортик, и Эжен закрыл глаза, мысленно сливаясь с плодами своих трудов. Стихия, сдерживаемая годами, наконец выплеснулась наружу, стала свободной. Наконец он остался один. Никто ничего не говорил, никому он не мог навредить, больше никому. В груди холодом разливалось спокойное ликование. Открывшиеся голубые глаза были холодны, словно две льдинки. Сердце больше не желало говорить и чувствовать. Эжен застыл, бездумно смотря вперёд, за горизонт своих владений. Туда, где хрустальным светящимся шаром висело солнце.***
Постороннее присутствие в своих владениях Эжен уловил далеко не сразу. Почувствовал на грани сознания, как что-то движется. Стремительно и совершенно точно в сторону замка. Льдистые глаза закрылись, чтобы лучше сконцентрироваться, стать единым с природой… По снегу ступали мягкие лапы. Шаги были настолько лёгкими, словно животное, а это было совершенно точно оно, парило, совсем не проваливаясь в свежие, ничем не утрамбованные глубокие сугробы. Тянувшаяся следом слабая дорожка следов постепенно истаивала, будто её и не было. Удивиться Эжен не успел. Потому что распахнул глаза и увидел у подножья замка рысь. Светлая, почти белая шерсть была на спине покрыта коричневыми пятнами, а острые уши заканчивались чёрными кисточками. Животное остановилось перед главным входом и село, смиренно ожидая… Приглашения? Эжен слегка помедлил, но, затронутый внутренним чувством необходимости этого странного визита, широкими шагами направился в выходу. Маленькие каблучки торопливо отбивали хрустальный звон льда о лёд. Когда обычные люди могли поскользнуться и упасть, Эжен мог хоть бежать по своему ледяному замку. Лёд не смел позволить своему королю упасть. На верхней ступеньке широкой лестницы Эжен остановился. Отсюда он наконец увидел, насколько много снега упало за все эти дни — добрая половина ступеней были скрыты белым покрывалом. И на его кромке, перед нижней видимой ступенькой, сидел большой пушистый дикий кот. Пришедший к нему символ королевства… Рысей давно не встречали в этих краях. Светло-зелёные глаза животного смотрели пронзительно и осознанно. Снизу вверх, прямо на него. Эжен как зачарованный присел, протягивая руки. Рысь гибким движением поднялась на лапы и мягко зашагала по лестнице вверх. Вблизи было видно, что Эжен с врождённой компактностью был меньше, особенно сидя в таком положении. Выставленной вперёд ладони коснулся тёплый нос. Следом шершавый язык. Эжен невольно выдохнул, опуская руку между ушей, зарываясь пальцами в густую шерсть. От этого действия ладони вдруг стало тепло. Эжен поднял вторую руку, потрепав за ушком. В ответ раздалось довольное мурчание. Гладить дикое животное было не страшно. Наоборот, в душе настал покой, из головы выветрились все тревоги и Эжен понял, что очень устал. И что очень хочет обнять рысь, чтобы согреться.***
Кажется, Эжен только моргнул, а когда открыл глаза, рыси уже не было. Перед ним стоял невероятной красоты мужчина. Лёгкие белёсые волосы опадали на плечи, словно шёлк, светлая кожа, ясные, почти прозрачные глаза с еле заметной зеленью. Широкие плечи, крепкие руки, рельеф мышц, фигура… Эжен на автомате облизал разом пересохшие губы, отстранённо заметив, что от мороза они потрескались и медленно начинают нарывать. Вместе со слюной от этого во рту появился железный привкус крови. Мужчина не шевелился, смотря пристально, но ожидая, когда на него вдоволь насмотрятся. Как зачарованный Эжен гулял взглядом по чужому телу, не обращая внимания на наготу. Мозг затуманило. Там словно поднималась метель, закрывая обзор, сдувая рассудок… Рука сама потянулась к чужому лицу. Ему шагнули навстречу. Ледяные пальцы обожглись о щёку с лёгкой колючей щетиной, но не смели отстраниться. Мужчина был выше Эжена на пол головы, от чего пришлось поднять глаза и пропасть окончательно. Из груди вырвался тихий стон, когда горячие губы коснулись его рта. Вторая рука для равновесия автоматически поднялась тоже к чужому лицу. Никогда в жизни Эжен не испытывал ничего подобного. Никогда в жизни он ни с кем не целовался, лишь изредка читал в книгах… Новое чувство было похоже на бурю, которая стремительно разрасталась в груди. С его губами творили что-то невообразимое, втягивая, слегка покусывая, тут же зализывая. Эжен в очередной раз выдохнул, и в рот проник горящий язык. Попытка ответить хоть как-то быстро провалилась, и Эжен сдался, полностью отдаваясь умелым губам, лишь сильнее вцепляясь в чужую голову, зарываясь пальцами в волосы. За спину аккуратно придержали, и тело прошило яркой вспышкой, которая стремительно сползла куда-то в пах, скручиваясь в узел до светящихся кругов перед глазами. Когда под коленями оказалось что-то жёсткое, Эжен не смог удержать равновесие и упал, неожиданно приземляясь на кровать. Откуда она здесь взялась, было как-то не важно. В мягкую перину настойчиво вжимали ставшим грубее и напористее поцелуем и навалившимся сверху телом. Горячее чужое колено оказалось у Эжена между ног. Чужие руки, что походили теперь на живой огонь, блуждали по телу, оглаживая изгиб тонкой талии, крепкие узкие бёдра. Неожиданно приятно и невероятно правильно. Когда ладонь прошлась по низу живота, Эжен промычал в поцелуй от прошившей насквозь вспышки удовольствия и вдруг почувствовав собственный жар. Перед глазами неожиданно плыло, лёгкого покалывания от одежды больше не ощущалось, а в паху что-то нестерпимо пульсировало и малейшее прикосновение отзывалось дрожью по всему телу. Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался. Мужчина отстранился, вглядываясь Эжену в глаза, чему-то своему усмехаясь алыми опухшими губами. Широкая рука аккуратно убрала прилипшие к потному горящему лицу волосы и замерла на щеке. Эжен опустил свою руку сверху, прижимая сильнее. Тихо выдохнул, расслабляясь, греясь в чужом жаре… —Ты сейчас очень красивый, — с улыбкой произнёс мужчина. От его голоса по коже пробежались мурашки. Слишком мягко, слишком красиво… Эжен простонал, откидывая голову назад. Шею тут же опалило чужим дыханием, следом к ней прижались губы, творя что-то уж слишком немыслимое. С его горящих от поцелуя губ то и дело срывались беспорядочные стоны. Тут колено между ног двинулось, проезжаясь по внутренней стороне бедра, от чего-то слишком чувствительной. В паху стало слишком влажно и невыносимо, почти до боли, а стон вышел особенно громким и мелодичным. Перед глазами на миг потемнело. —Ч-ш-ш-ш, — щеки вновь коснулась ладонь, успокаивая, —Всё хорошо, Эжен, всё хорошо. Мужчина плавным движением опустился на кровать рядом, притираясь нереально горячим телом и со вздохом прижимаясь губами к виску. В бедро упиралась чужая каменно-твёрдая плоть, а колено всё ещё давило между ног. К нему невыносимо хотелось притереться, чтобы погасить накатывающее мучительно тянущее чувство, от которого всё тело до дрожи в напряжённых мышцах обдавало жаром. От которых член изнывал, почти касаясь живота. Чужая широкая ладонь вдруг с нажимом провела по груди, безжалостно проезжаясь по затвердевшим соскам, выбивая двойной протяжный вскрик. Эжена выгнуло дугой, а перед глазами взорвались яркие искры. На члене сжалась рука, сдавливая до очередного стона, не позволяя болезненному удовольствию закончиться так скоро. На мочке уха несильно сжались зубы, а рука внизу выпустила плоть и продолжила свою пытку, невесомо поглаживая слишком чувствительную кожу внизу живота, переодически пощипывая, заставляя часто вздрагивать и теряться в собственных стонах, судорожно хватая ртом воздух из-за напрочь сбившегося дыхания. Когда рука вновь сомкнулась на плоти, медленно проводя от основания и обратно по всей длине, из груди вырвался обречённый протяжный стон, заставляя ледяные стены звенеть. Сознание затопило огненным маревом, перед глазами потемнело окончательно. —Эжен… Эжен! За плечи несильно потрясли, возвращая в сознание. За мутной пеленой вскипевших в глазах слёз на него смотрели обеспокоенные светлые глаза. Чужое лицо оказалось очень красивым с раскрасневшимися щеками, чуть приоткрытым ртом из угла которого тянулась тонкая влажная дорожка… Эжен потянулся непослушной рукой к влажным светлым волосам. На пол пути запястье перехватили, донося до желаемого места. Он бездумно потрепал по волосам, заново отчётливо ощущая собственное возбуждение и глухо стучащее в груди сердце. —Видел бы ты себя сейчас… — голос мужчины сделался вдруг низким и хриплым, —Красивее зрелища не найти. Эжен не сразу осознал, что когда потерял связь с миром, ему успели переместиться между ног, разведя их в стороны и чуть согнув в коленях. Понял он это лишь сейчас, когда левое бедро погладили горячей рукой и подхватили под коленом, приподнимая, а внизу коснулись влажные пальцы, медленно оглаживая, вызывая короткий вскрик. Тело как струна напряглось, и члена тут же коснулись, парочкой движений заставляя растечься по простыням. Краем сознания Эжен подумал, что вовсе кровать не холодная, хотя появилась же как-то в замке из льда… Из мыслей выбил собственный протяжный стон, когда внутрь проник палец, поглаживая. Резко захотелось свести ноги и заплакать. Первое было не осуществимо, потому что между них сидел этот идеальный человек… Человек? Или рысь в образе человека? Или… А вот слёзы хлынули сами. Эжен зажмурился, тихо постанывая на движения, начиная вдруг подаваться бёдрами навстречу ласке. В ответ его придержали, возвращая на кровать, ведя рукой линию изгиба талии, ложась на щёку, большим пальцем стирая влагу с глаз. С губ Эжена сорвался не стон даже, а всхлип, когда внутрь с усилием проник второй палец, массируя и растягивая, от чего снизу становилось всё напряжённее. Вдруг палец задел что-то внутри, отзываясь во всём теле яркой вспышкой удовольствия, выгиная тело над кроватью. Эжен сам поразился вырвавшемуся красивому продолжительному стону. Эжен пропустил момент, когда пальцев стало больше. Ноющая боль внизу с каждым движением усиливаясь, слёзы не прекращая текли, а с губ на каждое движение срывались стоны. Эжен не успел понять, почему мужчина вытащил пальцы, лишь разочарованно простонал от внезапного ощущения пустоты, когда пульсирующего входа коснулась твёрдая горячая плоть. В него входили медленно, а перед глазами всё померкло, слившись в какой-то калейдоскоп искр, рассыпающихся вместе с частыми вскриками от каждого настойчивого толчка. Кажется, лицо ему целовали, щекотно проезжаясь по щеке щетиной, а бёдра крепко держали, не давая делать лишних движений. Изысканная приятная пытка казалась бесконечной и высосала все возможные силы отвечать. Грудь тяжело и часто вздымалась, внутри беспорядочно билось сердце, а собственные хриплые стоны доносились как из тумана. Тут члена коснулись, парой резких движений выбивая из лёгких весь оставшийся воздух, до боли толкаясь слишком глубоко… Свой вскрик Эжен уже не слышал, реальность померкла, но разом стало так спокойно и хорошо…***
Когда Эжен пришёл в себя, он лежал головой на чужой широкой горячей груди, где размеренно билось сердце. Некоторое время не шевелился, возвращая глазам способность видеть и прислушиваясь к ощущениям. Тело после пережитой неги не слушалось, ощущаясь ватным, только внутри внизу жгло от недавнего вторжения. Заметив, что Эжен очнулся, чужая ладонь опустилась на лежащую рядом с головой руку, поглаживая большим пальцем. Эжен попытался напрячься, слегка приподнимаясь. Совсем чуть-чуть, достаточно, чтобы встретиться с улыбающимися зеленоватыми глазами. —Кто ты такой?.. — только и смог выговорить Эжен непослушным языком. Кто украл его сердце, поцелуи, невероятно священный момент близости, о котором слишком редко писали в книгах, чтобы юный принц смог где-то об этом узнать?.. Кем является это невероятно красивое создание, которое выбило из головы все переживания и страхи, мысли, всё, что Эжен в этой жизни пережил? Кто смог согреть его в одинокой вечной зиме? —Петер. Мужчина улыбнулся, зарываясь пальцами в спутавшиеся оттаявшие русые кудри и возвращая голову себе на грудь. Провёл другой рукой по тёплой спине, обнимая за тонкую талию, целуя куда-то в висок. Ему в последний момент удалось спасти своё единственное теперь сокровище, не дать ему самого себя заморозить. Теперь юный правитель опустошённого королевства размеренно сопел на его груди. Как же давно Петер не вступал в союз с людьми, что судьба всё вдруг решила за него, стоило лишь забыться… —Хранитель твоего ледяного края, мой король.