Закрой глаза

«Кэнан, поговори со мной.» Это они уже проходили. «Кэнан, обрати на меня внимание, наконец.» А это слишком по-детски. «Кэнан, ты не прикасаешься ко мне уже полгода. Была даже мысль замутить с Сабин, но это ведь совсем не то…» Стоп, слишком топорно. «Кэнан, я до сих пор виню себя за то, что произошло с тобой и Асокой. Если бы я тогда послушал тебя…» Нет, слишком больно. Эзра еще некоторое время постоял в каюте Кэнана — отдельной каюте, так как он теперь никого к себе не подпускал. Не ходил на миссии, твердя, что станет для «спектров» обузой. Но он никогда не был и не станет обузой для Эзры. Он скучал. Так сильно скучал. — Кэнан, мне не хватает тебя, — вырвалось откуда-то из-под ноющего сердца. Похоже, эти его слова попали в цель. По крайней мере, мужчина на койке шевельнулся, и сердце Бриджера заколотилось, как бешеное. Однако на этом все. Его учитель продолжал молчать. Эзра продолжал задыхаться без него, как без воздуха. Темный голокрон учил его, учил страшным вещам. Он мог бы сейчас одной силой воли заставить его встать, извиниться за то, что избегал его, простить самого Эзру за ошибки. Он мог бы заставить Кэнана целовать и ласкать его, как раньше, когда каждый день был невероятным приключением и казалось, что они неуязвимы. Возможно, он мог бы даже заставить его снова видеть… Эзра поднял руку и… не смог. Нет. Кэнан учил его совсем не этому. Тяжело вздохнув, он потянулся к замку. — Эзра, не уходи, — голос Кэнана был хриплым от долгого молчания. — Пожалуйста, — добавил он как-то жалобно. Сердце юноши сжалось в гречишное зернышко. Ноги сами понесли его к учителю и подломились подле кровати. Ладонь Кэнана на его щеке, такая пронзительно-теплая. Эзра в тоске накрыл ее своими руками, держал и гладил бережно и нежно. — У тебя лицо мокрое, — с изумлением и болью произнес Джаррус. Он протянул вторую руку, баюкая голову Бриджера в своих ладонях, и юноша не выдержал, безмолвно разрыдавшись. — Эзра. Эзра, Эзра, Эзра, — повторял Кэнан. Он был без маски, и его широко раскрытые, невидящие глаза смотрели сквозь ученика, — Мой черничный пирожок, перестань. Как давно. Как чертовски давно он не называл его так ласково. Эзра пытался говорить, но его голос ломался и дрожал. — П-прости меня, К-кэнан. — За что? — удивленно приподнял брови тот. — Я-я не послушал тебя. Я подвел тебя! — неконтролируемо всхлипывал Эзра. — Ерунда. Это я виноват. Мне стоило больше доверять тебе, и тогда бы ты не попал так легко под влияние этого забрака. — Как ты можешь так говорить, — у Эзры перехватило дыхание, — Довериться Молу было моей ошибкой. Я должен учиться. Я должен стать сильнее. Прошу, вернись, Кэнан. Обучай меня. — Эзра, моей обязанностью, как твоего наставника, было все предусмотреть, а никак не твоей, — голос Кэнана было не узнать, — Я много думал на эту тему и уже не так уверен, что гожусь тебе в учителя. — Нет, — простонал Бриджер, невольно стискивая его руку, собирающую слезы с лица, до боли, — Нет, нет, нет! Не смей! Не смей бросать меня. Ты нужен мне. Ты мне так отчаянно нужен. Джаррус медленно выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Опомнившись, Эзра ослабил хватку. — Хорошо. Но много ли пользы от калеки? — Ты не представляешь себе, сколько, — прошептал Бриджер, — Одно твое присутствие в Силе придает мне сил. А когда ты улыбаешься, я чувствую, что могу вертеть всю Галактику на… на пальце. Джаррус усмехнулся, затем потянул его на себя, и они вместе оказались на узкой койке. Шмыгая, Эзра крепко обнял джедая и зарылся носом ему в шею. Кэнан мягко провел ладонью по жесткой щетине волос, чувствуя, как он расслабляется. — Так хочу заглянуть в твои глаза, — нежно произнес он, — Они просто чудесные. — А я скучаю по твоим, — Бриджер приподнялся на локтях, чтобы посмотреть ему в лицо, — Но я и таким тебя люблю! Джедай снова улыбнулся, стоило Эзре невесомо поцеловать обожженные веки. — Я тоже тебя люблю, — Кэнан скользнул губами по бархатистой коже юноши, на ощупь отыскивая шрам на его левой щеке. Эзра ответил низким стоном. — Как будто мы просто в темноте, — Кэнан теперь находился в миллиметре от его губ, — Закрой глаза. Эзра подчинился. От одного его запаха, его тепла кружилась голова. Он накрыл руку Кэнана, прижимая ее к обнаженной шее над курткой. Ведя ее вниз, к вороту. Ладонь обжигала, словно раскалившаяся на солнце обшивка Призрака. Их пальцы сплелись на молнии и потащили ее вниз. Ранее стеснявшийся взгляда Кэнана в постели, Эзра теперь жаждал, чтобы он пожирал его глазами. Нельзя. Веки Бриджера остались сомкнутыми. Отведя руку Кэнана в сторону — тот, как ни странно, подчинился — Эзра сам снял куртку и нательную рубаху. Снова подобрал его кисть с постели и прижал к оголенной груди, прямо напротив неистово бьющегося сердца. Кэнан сделал судорожный вдох. Сила, а может его воображение нарисовали ему Эзру так отчетливо: заплаканные, наполовину встревоженные, наполовину влюбленные сапфировые глаза, остриженные в яростной попытке отсечь прошлое волосы. Соболиные брови, широкий нос, крепко сжатые бледные губы. Красивая бронзовая кожа, словно сверкающие пески Рилота… Его ладонь принялась самостоятельно изучать тело Эзры, будто открывая его заново. Тонкая шея, изящные ключицы, раздавшиеся вширь плечи. Твердые, совсем не детские уже грудь и пресс, и уж точно не детские густые паховые волосы. — Эзра, ты так вырос! — в голосе Кэнана сквозило нескрываемое восхищение. Ладони Бриджера определенно стали шире, руки сильнее. Джаррус вдруг почувствовал в себе странную дрожь желания подчиниться этим рукам, позволить им вести. Он видел сквозь их ярко пылающую связь, как Эзра улыбается. — Заманчивое предложение. Кэнан выгнулся от прикосновения его грубоватых ладоней, пробежавшихся под свитером. Скатав его к шее и тем самым дразня, Эзра принялся медленно целовать соски мужчины. Левый, правый, снова левый. Кэнан понял, что неминуемо твердеет, и когда Эзра начал играть с его вершинкой языком, застонал в голос, снова отрывая поясницу от кровати. — А мне это нравится. Прежде Кэнан всегда брал инициативу на себя, заласкивая Бриджера до состояния плохо соображающей лужицы, а после трахая его немеющее тело. Учитель и его ученик, один всегда сверху, другой всегда снизу. Не сегодня. Провести кончиками пальцев по краешку проступивших под кожей ребер. Скользнуть языком по впадинке пупка. Все приемчики Кэнана, обернувшиеся против него самого. Эзра все-таки ослушался и открыл глаза, чтобы оглядеть худощавое тело под собой. Погрузившись в медитации и вялое бдение за базой, его учитель подрастерял форму, но Эзра это исправит. Эзра вымотает его просьбами о тренировках (и о сексе), и пусть только попробует отказаться. Темный голокрон вообще вещь занятная. Как личность, одолеваемая сотнями и сотнями пороков, он хранил множество самых разных знаний о Силе, в том числе таких, о которых не принято разговаривать тем, кто всю жизнь борется с привязанностями. Кэнан не такой. Кэнан привязывается и болеет людьми, и он заразил этим Эзру. Юноша склонился, покусывая мужчину сквозь штаны. У Джарруса кончились звуки, чтобы выражать изумление, и он просто пыхтел, легонько, очень тоненько, по-животному поскуливая. А Эзра ловил эти стоны, переходящие в ультразвук, словно хищник, полуночный лот-кот, зависший над лот-крысой. — Эзра, я не узнаю тебя. — Это хорошо или плохо? — Бриджер облизнулся, держа в кулаке багровый, блестящий от преякулята член Кэнана. — Не знаю, — отмахнулся тот, — Ах, Эзра! Эзра ответил тихим стоном, с удовольствием вылизывая горячую, соленую головку Кэнана. Он чувствовал, как его ягодицы вздрагивают под пальцами, поджимаются и приподнимаются, отчего член проваливается ему в горло. Эзра напряженно дышит, после чего сглатывает. Кэнан кончается, как человек, даже не от того, как шикарно Эзра ему отсасывает, а от того, как его закованные в перчатки без пальцев руки разводят и держат его ноги. Выпустив его изрядно потяжелевший член изо рта, он проводит головкой по краешку своих теплых губ, Кэнан ощущает мягкую еще, подростковую щетину на его лице и дрожит, стискивая простыни в пальцах. Он снова видит его, так же отчетливо, как в первый раз и замирает, когда они встречаются взглядами. — Кэнан, ты как будто… Трясет головой. — Показалось, наверное. И снова насаживается ртом на его член, и Кэнан ВИДИТ, ВИДИТ, блять, это, как натягиваются его губы, расширяется шея, увлажняются прекрасные глаза, как две драгоценности, коим положено прятаться глубоко, глубоко внутри какого-нибудь особенно причудливого астероида. Эзра не оставляет ему времени на раздумья, делая несколько мелких движений и одно протяжное, прожигающее нервы Кэнана насквозь. — Эзра, — хрипит он, и просит, — Посмотри мне в глаза, Эзра. «Зачем?» — вспыхивает во вскинутых вверх бровях, но Эзра подчиняется, и это как если бы далекие шумы космоса вдруг выстроились в мелодию — изображение в мозгу Кэнана стало столь четким, что это причиняло ему боль. Одновременно он кончал, он так блядски досуха кончал в глотку Эзры, что его тело трясло, словно от инквизиторских пыток. Бриджер навис над ним. — Ты видел меня? — тихо проговорил он, с надеждой и одновременно смиренно. Видел и продолжает видеть. Видит, как капелька спермы поблескивает в уголке его рта и отирает ее большим пальцем. Эзра вздрагивает. — Кэнан… Изображение тихо гаснет, оставляя Кэнана в темноте и одиночестве. Но вот Эзра тянется к нему, целует мускусными губами, и мир вновь расцветает яркими красками. — Эзра, ты невероятен, — хрипло бормочет Джаррус, глотая воздух, — Ты заставляешь меня оживать. Улыбка Эзры отпечатывается на его поврежденной сетчатке, как фейерверк на небосводе. — Не прекращай меня целовать. И больше не угасает. Его легкое красивое тело дрожит под пальцами. Он отрывается от губ, только чтобы тихо-тихо прошептать то, что может слышать только человек, пересекший все границы, глубже интимного, глубже доверия, глубже вторжения: — Возьми меня. Я так долго этого хотел… И продолжает целовать, даже когда Кэнан нащупывает в его запинанной между стеной и кроватью куртке тюбик смазки и тихо хмыкает в поцелуй. Какой предусмотрительный. Как крышесносно стонет, слегка в нос, и как его губы сочно приоткрываются, впуская глубже — всюду, везде, лишь бы только вошел и наполнил его. — Встань на четвереньки, — исполняет. Выгибается своим восхитительным телом, и Кэнан это видит, он не ощупывает подслеповато его бедра, а сразу же тычется головкой куда надо, заставляя Эзру громко ругаться, смешивая общегал и ласатский. В этот раз он не просит его вести себя потише, не оглядывается пугливо на дверь, он сосредоточен лишь на его маленькой похотливой дырочке, созданной для того, чтобы два тела сопрягались, чтобы Кэнан ощутил его жар везде, ползущий от живота к глотке, и ударяющий прямо в глаза. Он видит его спину, его острые лопатки, его потную блестящую шею. Слизывает капли испарины, медленно двигая бедрами, так, чтобы Эзра скулил и сходил с ума. — Кэнан… карабаст, Кэнан, я так хочу, чтобы ты кончил в меня… — отчаянное. Руки Эзры скользят вдоль простыни, пока он не распластывается на груди, открываясь Кэнану полностью. Все еще узкий, но двигаться легче, и он ускоряется, следя за тем, как их ощущения подползают к высшей точке и скрещиваются, искря. Эзра тоже подергивается рябью и искрит в мозгу Кэнана. Он как извержение вулкана, как взрыв сверхновой, сносит все на своем пути, выжигая плотную, вязкую, унылую, гадкую тьму, и оставляя после себя ровный свет и покой. Отвыкший от подобных физических нагрузок Джаррус валится на Бриджера. И он видит не только его искаженное от удовольствия лицо. Он видит его плоть, неустанно смыкающуюся вокруг члена, он видит собственное семя, вяло струящееся внутри него. Он видит его исступленно колотящееся сердце. От этого даже страшно, но вот Эзра бормочет что-то малоосмысленное, но очень-очень довольное, и видения сменяются на более привычные. — Эзра, я не знаю, как ты это сделал, но я вижу еще лучше, чем раньше. Спасибо тебе. Эзра пожимает плечами и счастливо улыбается. Ох, эта открытая, непосредственная, мальчишеская улыбка. С самой первой встречи она поразила Джарруса в самую душу и не отпускала его. — Уж теперь-то у тебя не останется отговорок, чтобы не потренироваться со мной! Кэнан тепло рассмеялся, обхватывая ученика обеими руками и прижимая к себе как можно крепче. — В точку, Эзра.