Красивая, но колючая

Цветы... Что вы представляете, когда слышите это слово? Наверняка что-то прекрасное. Любовь, весна, радость...Но только не для Кнайфи. Цветы стали для нее синонимом страданий. Стебли роз обвивали лёгкие и сердце девушки, протыкали их своими острыми шипами. А когда их накапливалось слишком много, Кнайфи кашляла кровью. И вместе с этой пугающей красной жидкостью из её рта вылетали излишние цветы. Больно. Как же больно. Это намного больнее, чем когда Замазыч бил её ни за что. Намного больнее, чем самый сильный удар Краткого. Сейчас Кнайфи готова была терпеть насмешки от остальных участников хоть всю жизнь, лишь бы избавиться от этих грёбаных роз! Почему именно розы? Ну, они такие же, как сама Кнайфи. Красивые, но колючие. Только вот Кнайфи никогда и никому не делала больно. Дальше, чем насмешки, она не заходила. Так за что ей это всё?! За Лампчку. Если бы не дурацкая Лампчка, то сейчас всё было бы хорошо. Кнайфи жила бы, как раньше. Не мучалась бы от своей тупой влюбленности и роз в лёгких. Сейчас эта радостная девочка сидит вместе с "Цветочным маем" и что-то обсуждает. На ее лице милая улыбка, порой она даже смеётся от чьих-то высказываний. "Эх, Лампчка, быть бы мне такой же весёлой, как и ты..." При мысли об этом к горлу снова подступил ком. Кнайфи подставила ладошки и выкашляла очередную порцию роз вместе с кровью. Она никогда не сбежит от любви к Лампчке. И тут взгляд голубых глаз направляется на Кнайфи. Она что-то заметила? Что-то услышала? Или же просто так пялится на члена своей команды? — Эй, Кнайфи, чего такая грустная? — кричит она и машет тонкой изящной рукой, чтобы привлечь внимание. — Иди сюда, к нам. А то чего стоишь, как не своя. — Не...я...не могу... — попыталась придумать оправдание Кнайфи, но безуспешно. Лампчка встала, схватила Кнайфи за руку и привела её в их круг. Эх, милая Лампчка. Ты даже не заметила, что руки Кнайфи испачканы в крови. — Ты какая-то странная в последнее время, — сказал Бутылыч, глядя на Кнайфи. — Такая же, как и всегда, — отрезала та. Она не хочет видеть никого из них. Только Лампчку, свою возлюбленную. Взгляды Кнайфи и Лампчки неожиданно встречаются. Лампчка смотрит с каким-то удивлением...Нет, с беспокойством. Она не понимает, что происходит с Кнайфи, но хочет помочь. А у той снова начинается приступ, и она выплёвывает лепесток розы в лицо Лампчки. — Что... — прошептала Лампчка, снимая мокрый от крови лепесток со своего лица. Потом осмотрела его. Обычная красная роза. Но почему она растёт внутри Кнайфи? Разве это нормально? — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Лампчка, хотя вопрос был риторическим. Человек, у которого мешки под глазами, усталый вид и розы во рту не может хорошо себя чувствовать. — Может, пойдешь к Краткому? Это же ненормально.. Лампчка серьезно смотрела на Кнайфи. Её правда волновало состояние подруги. Но она сама не могла ничего сделать, ибо даже не знала, что происходит. В ответ на ее предложение Кнайфи нервно вздохнула. — Это что, шутка какая-то? Лампчка поникла. Да, идея не из лучших. — А если попросить помощи у Ё? С Ёшкой у Кнайфи тоже были натянутые отношения. Чуть ли не с первой минуты знакомства Кнайфи подколола его насчёт голоса, а позже ещё и называла тварью. Ёшка добрый, но просить помощи после стольких оскорблений было слишком стыдно. "Только ты можешь мне помочь, моя милая Лампчка". Вечно весёлая Лампчка больше не улыбалась. Они с Кнайфи просто переглядывались, словно хотели что-то прочесть в глазах друг друга. Молчание прервал громкий кашель Кнайфи и очередные пятна крови на траве. — Всё-таки сходи к Ёшке, — попросила Лампчка. А потом добавила: — Ради меня. Её взгляд был таким просящим, что Кнайфи не могла отказать. Она встала с травы, бросила недовольное "ладно" и пошла искать помощника ведущего. *** Словно приговор, Кнайфи был поставлен диагноз "Ханаки". — Что? Что за бред? — возмутилась она. — Понимаешь, эта болезнь появляется, когда человек очень долго не может признаться в чувствах, — объяснил звездный мальчик, перебирая пальцы. — Ты должна ей признаться, Кнайфи. Признаться...Боже, да это будет испытание похлеще, чем те, которые готовит Краткий! Всё было бы хорошо, если бы не пол Лампчки... Ведь они обе девушки. Ёшка говорил, что в этом нет ничего плохого, но Кнайфи слишком боялась. Ей хватило насмешек из-за внешнего вида, а теперь её ещё и лесбухой будут дразнить! Кнайфи думала об этом, пока возвращалась на поляну, и специально давила ногами цветы, словно пытаясь выплеснуть эмоции на них. А стоило образу Лампчки возникнуть в голове Кнайфи, как к горлу вновь подступали розы, не давая шатенке даже нормально вдохнуть. — Кнайфи! — услышала она голос позади себя. По его звонкости было уже понятно, кому он принадлежит. Лампчка редко развернула Кнайфи к себе и обняла, словно мягкую игрушку, прижимаясь к её небольшой груди. — Как дела? Тебе получше? Боже, эти объятия...От них словно кружило голову. Волосы Лампчки приятно пахли лавандой. Интересно, почему именно ею? В любом случае, запах очень приятный. А вот розы, которыми кашляет Кнайфи, пахли абсолютно не так, как настоящие розы. К металлическому запаху крови примешивался противный запах чего-то гнилого. Этот вкус, к сожалению, стоял во рту Кнайфи постоянно. Даже смерть не способна избавить Кнайфи от страданий, ведь её тут же воскресят, а розы начнут прорастать в лёгких с новой силой. — Отпусти, — попросила Кнайфи, пытаясь выбраться из объятий Лампчки. — Не-ет. Это целительные обнимашки, — ответила она. Иногда Лампчка ведёт себя, как ребёнок, но это даже привлекало Кнайфи. Ну почему она сама не может быть такой же лёгкой и наивной, как Лампчка? Или же может?.. Сейчас Кнайфи совершит самый импульсивный поступок в своей жизни. Наверняка потом будет жалеть. Но это единственный способ вылечиться. Шатенка подняла Лампчку за подбородок и прильнула своими губами к чужим. Со стороны Лампчки послышалось удивлённое мычание. Но, несмотря на это, она... Стала отвечать на поцелуй. И даже неприятный вкус крови не оттолкнул ее. Да и вкус этот начал отступать. Розы, обвивавшие внутренности Кнайфи, сначала расслабили свои стебли, а потом и вовсе исчезли. Были ли они вообще настоящими? Или это просто галлюцинация Кнайфи? Неважно. Главное, что больше эти чёртовы розы не будут причинять ей страдания. Лампчка первая оттолкнула Кнайфи от себя. — Что т-ты... — пролепетала она. Кажется, в её маленьком мирке раньше не было места для поцелуев и романтической любви. — Целительный поцелуй, — пожала плечами Кнайфи. На лице появилась слабая, но всё же улыбка. Не злорадная, а искренняя. У Кнайфи ещё никогда не было такого. Розы отступили полностью, теперь вместо них были бабочки в желудке.