Минхо сам во всём виноват

      Минхо находится в уязвимом положении, стоя на коленях со сцепленными в замок сзади руками, и ощущает жжение на своих щеках, неотрывно смотря снизу вверх на Джисона, который отошёл в сторону.       Нет ничего необычного в том, чтобы оставаться в таком положении перед Ханом. Минхо нравится это. Нравится, когда Джисон хватает его за волосы, когда толкается своим твёрдым членом ему в щёки. Весь Джисон ему чертовски сильно нравится ровно настолько, насколько Минхо нравится ему отсасывать.       Минхо не стесняется этого. Его брови не дёргаются в удивлении даже тогда, когда Джисон подтрунивает над ним, называя его рот отличной грелкой для своего члена.       Минхо любит ощущение тяжести на языке, когда на него давит головка, и нет смысла этого стыдиться, если это заключено в границах их постели.       Только вот это не подразумевает собой Хёнджина, перед которым Минхо в эту секунду стоит на коленях, пока Джисон пристально за ним наблюдает.       Это уже в самом деле смущает.       — Открой рот, Минхо, — командует Джисон.       Минхо слушается и размыкает губы, переводя взгляд на член перед лицом, который ладонью ласкает Хёнджин. Ли чувствует себя обезоружным. Будто кто-то нашёл его слабое место и надавил на него со всей силы.       Хан нашёл и надавил.       Или почему у него сердце сжимается в груди так больно?       Джисон запрыгивает на подоконник, устраиваясь поудобнее, и расстёгивает ремень на своих джинсах, внимательно следя за двумя поодаль. Его хитрый оскал не дает покоя, зато возбуждённый орган даёт надежду.       Минхо смыкает губы вокруг налитого кровью органа Хёнджина, когда головка проникает в рот, и прикрывает глаза. Его передёргивает от ощущения дежавю. Он уже касался этого члена языком. И сейчас от этого вдвойне неловко.       Вообще-то раньше, в дебютные времена, Минхо много времени проводил с Хёнджином. Нет, они не встречались. Скорее помогали друг другу снять напряжение.       Не сосчитать, сколько раз Ли делал минет Хвану. Однако дальше они так и не двинулись. Никто не хотел подставляться. Минхо даже считал немного мерзкой мысль об анальном сексе. Но только до появления Джисона.       Джисону он позволил себя трахнуть в первую же пьянку, изрядно накидавшись. И при этом ни разу не пожалел.       С Хёнджином он тоже ни о чём не жалеет. Только вот отсасывать ему спустя столько лет на глазах своего парня... неловко? Нет, это слово не описывает весь пиздец, что орудует в голове Минхо.       Тем не менее чужой член во рту, что до безобразия растягивает щёки, очень неплохо выбивает все мысли. Ли высовывает язык и поднимает глаза, безмолвно прося толкнуться глубже. Хёнджин выполняет немую просьбу, и Ли задыхается. Нет, не от члена в глотке. От переизбытка чувств.       Он ощущает на языке капельки предэякулята, которые стекают со слюной с уголков губ, и переводит взгляд на Джисона, который медленно водит рукой по собственному члену. Минхо неосознанно тянется к ширинке, размыкая замок из рук, и вздрагивает.       — Руки убери, — рявкает Джисон. — Ты или кончишь, не тронув себя, или не кончишь совсем.       Хёнджин оборачивается, даря Хану коварную улыбку, и рот Ли освобождается.       — Сони...       — Руки, Минхо!       Минхо слушается, снова заводя те за спину, и с растерянным видом, вновь тянется к члену Хёнджина. Но тот дразнит его, уворачиваясь, и Ли чувствует себя потерянным котёнком.       Теперь двое в этой комнате из двух играют с ним.       У Минхо низ живота от этого болезненно тянет и слюна копится во рту, образуя дорожки на подбородке, ведь его губы по-прежнему открыты. Может, его взгляд, а может, нетерпение младшего влияет, но Хёнджин снова толкается в его влажный рот, заставляя практически замурлыкать.       Хван замирает, входя на всю длину, и у Минхо глаза закатываются от ощущения растяжения. Член пульсирует глубоко в глотке, и он скулит, желая коснуться себя.       Однако правила нарушать нельзя.       Это было условие Джисона, когда он звал Хёнджина.       На самом деле это изначально была идея Джисона. Он давно говорил о том, что хотел бы посмотреть, как Минхо возьмёт кто-то другой, давно хотел трахнуть его рот после кого-то. И он знал, что Минхо тоже бы хотел быть использован несколькими за раз.       И это правда. У Минхо желудок в узел сворачивался только от мысли того, что он будет с кем-то ещё, пока Джисон будет смотреть. Или будет участвовать. Неважно.       Важно, чтобы был третий.       Важно, чтобы они с Джисоном оставались порочными и грязными после. Оба.       И Джисон знал.       Всё знал.       И знал, что в прошлом Ли был близок с Хваном. Насколько близок, он не был уверен, ведь Минхо всегда было неловко об этом говорить. Тем не менее, звёзды сошлись.       Чувствуя, что дольше не продержится, Минхо стучит ладонью по бедру Хёнджина, и тот отстраняется, давая сделать вдох. Но только один. И снова толкается в тёплый рот, теперь придерживая старшего за мокрый из-за слюны подбородок. Хван виляет бёдрами, проникая в узкое горло всё резче и чаще, и Минхо уже не может оставлять глаза открытыми из-за сочащихся сквозь ресницы слёз.       Он смыкает веки, прежде запоминая, как отчаянно смотрит на них Джисон, касаясь себя, и прокручивает его образ в голове раз за разом. Один толчок — один кадр. И они учащаются, словно листаешь блокнотик с рисунками, получая мультик.       Только вот мультик этот для взрослых.       Джисон, который не отрывает взгляда от Минхо, который внимательно следит за тем, как за чужими губами исчезает член, кажется очень сексуальным, всё активнее начиная двигать рукой.       Минхо чувствует, как сильно кружится его голова от перевозбуждения, но так и не решается себя тронуть. И когда он понимает, что ещё немного, и провалится в бездонную пропасть, Хёнджин резко отстраняется, чтобы кончить ему на лицо.       Слезы на щеках смешиваются со спермой, и Минхо хочет по-настоящему разрыдаться, потому что не смог.       Он вздрагивает, когда Джисон соскакивает с подоконника, и ощущает себя полностью разбитым, когда тот дрочит перед его лицом, чтобы повторить то, что сделал Хёнджин. И этого недостаточно, чтобы справиться с собственным возбуждением. Ему нужно всего одно касание. Всего одно, чёрт побери!       И Джисон касается. Но не члена.       Джисон касается губ, слизывая с них солоноватые капельки, и Минхо начинает трясти.       «Это слишком», — думает Ли.       Как же он ошибается.       Слишком становится, когда Хёнджин тоже наклоняется, чтобы провести языком по его щеке.       Минхо хватается за руку Джисона, склоняя голову, и всё-таки позорно кончает в штаны. Нетронутым. У него так дрожат колени, словно собираются рассыпаться крошкой по полу. Но Джисон тоже встаёт на них, крепко обнимая за плечи, и говорит на ухо что-то ласковое.       Минхо не разбирает слов, но приходит в себя от родного голоса и ласковых касаний. Он чувствует себя так хорошо...       И когда Хёнджин опускается на пол к ним, у Минхо сердце ёкает.       «Да ну нет», — проговаривает про себя он, но его душа кричит:       — Да.       И Минхо плывёт, ощущая себя морем, крепче прижимаясь к Хёнджину, пропуская всё через себя, как попутное течение.