***
После уроков, Марат верно поджидал Айгуль за дверьми кабинета алгебры. Недавно они публично признались в романтических отношениях и Ахмерову даже начали уважать в её кругу девчонок, а на обеде в столовой восьмиклассница часто сплетничала с подружками о Марате и других членах группировки. Её одноклассницы были до беспамятства влюблены в некоторых из парней универсамов. — Как дела? — Суворов взял в руки портфель девушки и демонстративно приобнял её за талию, пока мимо проходили учителя и знакомые. Они с опаской смотрели на Марата и с неким неподдельным интересом на Айгуль. Кто-то даже надеялся, что из-за девчонки Суворов отойдет от пацанских дел и даже взойдет в ряды комсомолов. Айгуль одарила Суворова самой искренней и яркой улыбкой, что могла только найти. Она отсчитывала минуты ради долгожданной встречи, теребя свои пальцы и карандаши, чтобы вновь в подъезде её дома потеряться в долгом и страстном поцелуе с Маратом. Она не отрицала, что ей нравится Марат. Она не отрицала, что даже испытывает к нему сексуальное влечение и не отрицала того, что точно хочет выйти за него замуж, если на то позволят обстоятельства. — Хорошо, — девушка прошла вглубь коридора, как бы теряясь в толпе учеников. Они с Маратом любили прятки и догонялки по школе. Если Марат ловит её, то она дарит на прощание поцелуй. Загвоздка в том, что Марат всегда ловит Айгуль. — Слуша-а-а-й, — Марат догнал Айгуль за очередным поворотом и неловко коснулся локтя девушки. — Вова и Турбо готовят месть за видюшник. Это пиздец странно. — Эй! — она шлепнула парня по руке. — Извиняюсь. Капец как странно! — Суворов рассмеялся, прикусывая нижнюю губу. — У нас сегодня сбор, а после я должен быть в подвале. Не получится погулять. Хочешь могу проводить до музыкалки, а? Ахмерова бросила на Марата любопытный взгляд. Он никогда не впутывал её дела группировки якобы ради её же блага. Это ему посоветовал Вова. Марат ни разу не разглашал причины всех этих сборов и тайны всех разговоров в дряхлом подвале старого склада. Порой девушку такие обстоятельства только обижали, но позже она приходила в чувство. Не могла долго дуться на Суворова младшего. — Ладно, — выдохнула Айгуль. — Тогда, проводишь меня до дома, а потом до музыкалки? — Ага! — Марат улыбнулся и кинулся с объятиями на девушку, чуть не задушив последнюю. — Пошли. И они удалились вниз. Она с интересом слушала каждую смешную историю Марата с его лучшим другом — Андреем. Что насчет последнего — он заболел и не сможет посещать занятия, но его мама уверяла, что Васильев скоро поднимется на ноги и придет. Марат любезно открыл дверь подъезда девушки и она покорно зашла, зная, что вновь проиграла в догонялки. Знала, что снова застрянет между стенкой и телом Суворова. Знала, что влюбилась как дурочка в бандита, который даже гимна наизусть не помнит. Предпоследний этаж. Лестничный проем. Она блекло смотрит в карие глаза парня, ожидая его действий. Марат же в свою очередь не хочет выходить, хочет вечность находиться здесь, рядом с Ахмеровой итак заполнявшую все его мысли. В сердце каждый раз разрасталось тепло от её прикосновений, от её поцелуев. — Ну, мне пора, — она улыбнулась, — Встретимся по… Восьмиклассница не успела договорить. Парень с ликованием в душе прижал податливое тело девушки к стенке зеленого подъезда. Её горячее дыхание проходило по его лицу, словно заходя в каждую клеточку кожи. Он с опаской взглянул на лестницу и прислушался, дабы никто не помешал столь проникновенной идиллии. Суворов прикоснулся к русым волосам от которых всегда пахло вкусным и одурманивающим шампунем. Он даже и не знал, что аромат настолько манящий вблизи. Он и не понимал насколько охмеление от желания обычного поцелуя может быть настолько сильным. С аккуратно причесанных локонов, он опустился до края подбородка девушки, нежно прикоснувшись большим пальцем, словно заставляя смотреть в его бесстыдные глаза, заполненные страстью и искушением. Марат боролся каждый день со своим желанием, боролся с сексуальным влечением в сторону девушки. Он всегда думал, что подобные мысли недопустимы, но черт, ему нравилось. Он не мог говорить вслух, но не стеснялся думать об этом. Нежно потирая небольшую ямочку на подбородке, он уже было хотел накрыть поцелуем изученные губы девушки, как она опередила его. В этот раз вся инициатива была на ней. Она слишком долго ждала своего проигрыша. Каждый поцелуй, что был до этого, ощущался также одинаково маняще и влюбленно. Словно до этого между ними не было никаких споров. Словно до этого они знали друг друга сто лет, а то и тысячи. Марат крепко обхватил лицо Ахмеровой, прижимая ещё сильнее тело девушки между ним и стенкой, будто если на миг отпустит, то лишится её навсегда. Она неумело перебирала пальцами на его плечах и сражалась с незнанием куда деть их. Однако каждый приглушенный стон парня сквозь их рты перебивали её мысли, перебивали абсолютно всё. И в такие моменты по особенному кажется, что подъезд, здание, да и в целом мир сузился до них двоих. Что нет никакой войны, перестройки, что есть только Марат и Айгуль. И подросткам этого хватало. Очень даже хватало. В этот раз Ахмерова посмела выронить краткий, но такой запоминающийся стон между голодными поцелуями Суворова. Она немного опешила, даже на миг остановилась, но Марат вновь и вновь продолжал глумиться над губами девушки с пониманием, что они снова будут припухлыми из-за настойчивых движений. — Мне… мне пора, — Суворов отошел первый, преодолевая в себе желание остаться здесь ещё на минуточку. Он нехотя поднял запылившийся портфель и скрипку девушки и аккуратно протянул ей. Айгуль вытерла губы от оставленной на них слюны парня. Она глупо усмехнулась и забрала свои вещи. Ей также не хотелось расставаться, пускай даже Марат вновь придет за ней. — Если… если я не буду здесь. Иди без меня, — выронил он. — Я тебе потом всё расскажу, — переменившись в настроении, он уже хотел уходить, но Ахмерова настойчиво взяла его за руку. — Я люблю тебя, Марат. — И я тебя люблю. После признания они снова расплылись в невинном поцелуе, словно у Марата не было никаких важных дел. Словно в мире больше не существовало людей кроме них.***
— Ты опоздал, — парни уже сидели в подвале, переменив его сбором на улице. Собралась целая толпа. Непривычно, что во главе был не Вова, а Турбо. — Я… — Марат уже хотел оправдываться, но Туркин заметил припухлость на его губах и не расчесанный вид. Валера только довольно усмехнулся и вскинул бровями, при этом кинув хитрый взгляд на Адидаса. — Ладно, — Турбо поднял руки. — Я понял, — и после своих слов глупо прокашлялся, прочистив горло. — Причина сбора. — Кража видеомагнитофона, — ответил за него Адидас. — Мы справедливы, — Суворов старший пытался найти оправдание их поступку. — Поэтому… — в комнату вывели невысокую брюнетку лет шестнадцати. Она выглядела напуганно, но парни даже боялись к ней прикасаться, поэтому с ней шли по обе стороны двое девчонок — подруги Турбо и Зимы. Марат прошелся по ней недовольным взглядом. Он понял причину её присутствия, и это только давало вскипать ему. Он превращался в бомбу замедленного действия. Неужели его брат: умный, мудрый мужчина смог допустить похищение черноволосой красавицы? — Асима, — проговорил Туркин. — Поживет здесь, пока её братец не вернёт то, что принадлежит нам. Все согласны? — Турбо бросил презренный взгляд на Закирову, плечи которой были охвачены руками двух девчонок: рыжей и блондинки. В помещении раздались восторженные возгласы. На удивление Асимы, парни действительно ничего не делали с ней, даже старались не смотреть на неё. Она не вызывает у них никаких животных инстинктов и тем более сексуального влечения. Закирова пыталась что-то вымолвить, но её грубо перебил некий Вова Адидас: — Дежурить будем по трое. Кастеты, биты и дубины в тех ящиках, — он злостно покосился на два огромных шкафа в углу подвала. — Не прикасаться к ней. Если хоть волосок упадет с её головы — убью. Они не стали разговаривать с самой Асимой. Они не брали её во внимание. Им был интересен только её братец, за косяки которого она отдувается. Ей было противно, что она как посмешище стоит перед толпой разъяренных парней, словно клоун, пугало.***
Дежурить остались Турбо, Зима и Марат. Последний был недоволен тем, что все его планы с Айгуль «отменил» Туркин из-за своей личной мести к Желтому. Был недоволен тем, что парни воспринимали его за шестерку, а не брата самого Адидаса. Асима не проронила ни слова после показного представления. Рыжая и блондинка нехотя поделились с ней теплой одеждой на первое время, ведь никто не знал как долго Желтый решит переступить территорию универсамов. — В карты играешь? — спросил Турбо, когда он остался наедине с Закировой. Она презрительно посмотрела на него, так и не ответив. — Ну, ладно, — отмахнулся Туркин и вновь перешел к чтению какого-то старого романа. — Твой брат как-то не торопится. Видать, ты ему не нужна. — Закрой рот, — процедила сквозь зубы Закирова. — Ты даже не знаешь какую игру ты затеял, придурок. — О, я то знаю… — Турбо нахально рассмеялся, вскинув брови, словно играясь с терпением попаданки. — Поэтому и раздражаю тебя, злючка. — Не называй меня так. — А как ещё, злючка? Как видишь, я даже не трогал тебя, хотя мог… — Туркин замолчал. Парень, конечно, был ублюдком, но не до той степени, чтобы пользоваться бессилием девушки. — Проехали, — и вновь отмахнулся. — Знаешь, тебя здесь никто не тронет. Мы пацаны нормальные, правда девчонки стервозные, но привыкай. Таких как ты никто не любит. Желтый переступил дорогу и зассал сам отвечать за свои деяния. Ты лишь приманка, не более. Твой брат придет и уйдешь вместе с ним. Это мы ещё посмотрим. Или же он придет один, но уже по частям, — Турбо рассмеялся. — Располагайся. Не чувствуй себя как дома, не перечь мне и пацанам. Скорлупе по шапке надавать можешь за чересчур ярый базар, но а так — мы все твои товарищи, — последнее слово Туркин проговорил со всей напыщенностью, что мог из себя выдавить. — Ага, — девушка невольно усмехнулась из-за жестикуляции Туркина. Он смешил её. В нем перестала играть та злоба, когда он и его друзья отморозки украли её по белу дню. — Есть свидетели похищения. За мной обязательно придут. Не брат, а кто-то другой… — девушка пыталась говорить внятно, но глубокий и увлеченный взгляд Валеры её приводил в замешательство. — Ну, удачи, — Турбо снова раскинулся на спинке стула и принялся дочитывать главу. — Не знала, что ты умеешь читать, — добавила девушка. — Не знал, что ты умеешь говорить, злючка.