Первый День Жизни малышки

«Во всём виноваты голодрамы», — думал Кайло, наблюдая за суетой, устроенной бегающим по каюте Хаксом и тремя пищащими мышедроидами, следующими за ним по пятам. Сидящая у Кайло на коленях Айседора весело хлопала в ладоши, разглядывая разноцветные гирлянды, старательно развешанные под потолком. Трудно поверить, что в это же самое время год назад их теперь уже окрепшая маленькая девочка доставила им столько беспокойства. Они всегда знали, что беременность станет для Хакса тяжёлым испытанием, но, когда у него случилась первая незащищённая течка, появилась слабая надежда, что всё пройдёт легче, чем ожидалось. Надежды не оправдались. На пятом месяце Хакс был уже прикован к постели, на шестом — отстранён даже от самых простых обязанностей. Хакс, оказавшись в ловушке в собственной постели со строгим приказом следить за давлением, стал сущим кошмаром и научил Кайло контролировать свой вспыльчивый нрав лучше, чем годы джедайского обучения. Впервые в жизни у него появилась настоящая причина держать себя в руках — странное ощущение, мягко говоря. Но именно оно навело Кайло на мысль, которая прежде ему бы никогда и в голову не пришла. Например, показать Хаксу все голодрамы, которые он обожал в детстве. Когда родителей не было дома (что случалось довольно часто), маленький Бен предавался в основном легкомысленным развлечениям, коих Хакс во времена своей аскетичной юности был лишён. Поскольку Хаксу требовалось отвлечься, а Кайло искал предлог прижаться к нему и его выступающему животу, голофильмы представлялись идеальным решением. Они смотрели по два-три фильма за вечер. Начали с боевиков и приключений, понятных человеку военной закалки, а потом переключились на комедии и романтику. Кайло не знал, почему выбрал именно эту историю о Дне Жизни. Традиция отмечать его пошла от вуки — вряд ли Хакс слышал об этом празднике. Да и сюжет был примитивным — примитивнее, чем у большинства голо, которые он предлагал до сих пор. Но был канун Дня Жизни, они нервничали из-за внезапно замедлившегося роста ребёнка, а Бен в детстве любил этот фильм. История о том, как принц поменялся местами с мальчишкой с кухни ради нового опыта на День Жизни, всегда нравилась Бену, ведь он и сам был принцем в буквальном смысле слова. Но он не ожидал, что эта история заставит Хакса расплакаться. На самом деле за шесть лет знакомства Кайло лишь дважды видел Хакса плачущим: когда принёс официальные извинения и предложил Хаксу стать его партнёром и позже, когда они получили первый положительный тест на беременность. При виде супруга, рыдающего навзрыд над легкомысленной комедией, Кайло испытал шок, который чуть не вверг его в панику. Он испугался, что что-то не так с ребёнком, пока Хакс наконец не рассказал о своей матери. Лорелея любила День Жизни. Хотя Хаксу было всего четыре, когда его увезли, и он не особо понимал суть происходящего. Всё, что он запомнил: деревце в углу кухни, свечи и блестящие кусочки бумаги, украшавшие потолок. Ютясь в каморке под лестницей на военной базе, им приходилось довольствоваться малым, но, будучи талантливой поварихой, Лорелея всегда умудрялась наскрести достаточно, чтобы устроить для них собственный маленький пир. Его самые ранние воспоминания о любимых лакомствах — шоколаде, цукатах и мясе со специями — были связаны с этими обрывками эмоциональной памяти. Хакса до глубины души поразило, что вся та еда, которую «заставлял» поглощать его ребёнок, имела прямую связь с отношениями с матерью. Впервые за долгое время он действительно скучал по ней. Кайло обнял его и пообещал устроить настоящий праздник для него и малышки. Несколько недель перед рождением Айседоры (появившейся на свет на два месяца раньше срока) они только и делали, что смотрели посвящённые Дню Жизни голофильмы, какие только смог найти Кайло. Глаза Хакса начинали сиять при виде приключений в заснеженных лесах и необычных историй о духах, приносящих подарки, и это было чудесно. Теперь же их каюта напоминала волшебную пещеру. Большую часть украшений Хакс сделал сам. Диодные лампочки не являлись дефицитом, спаять их в гирлянды — автоматическая задача, помогающая расслабить мозги. С бумагой дело обстояло сложнее, но Хакс обнаружил в теплице желатиновые цветные фильтры и вдобавок — самую приметную вещь в каюте. У них было дерево. Настоящее живое дерево. В детстве Бен даже не сомневался, что на День Жизни дома будет ёлка, но они всегда отмечали праздник на поверхности планеты. А тут — звёздный разрушитель. Кайло никогда не видел на кораблях Первого Порядка живых растений, пока дроиды не доставили в каюту это дерево. Миллисент, любимая кошка Хакса, судя по всему, точно знала, для чего оно, поскольку сразу же вскарабкалась на него и теперь наблюдала за происходящим с верхней ветки. Кайло выбрал момент, когда Хакс отвернулся, чтобы поправить гирлянду, и Силой осторожно поднял звезду, которую чуть раньше свернул из фольги. Айседора так громко хихикала и гукала, что ему пришлось шикнуть на неё, когда звезда пролетела через всю комнату прямо к Миллисент. Та прижала уши в ожидании неизбежного. — Мяу! Хакс обернулся и увидел свою кошку с серебряной звездой на голове. Звезда явно удерживалась Силой. На секунду Кайло показалось, что Хакс сейчас отругает его, но тот вдруг улыбнулся и бросился за датападом, чтобы сделать снимок, прежде чем Миллисент ожидаемо удерёт. Когда кошка промчалась мимо, Айседора попыталась схватить её, но Кайло действовал быстро, удержав её на месте. Хаксу не нравилось, когда две его малышки досаждали друг другу. Сбитая с толку мгновенной реакцией отца, Айседора потянулась к тарелке с печеньем, которое Хакс заказал специально с Арканиса. Но, так как её ручки были ещё недостаточно длинными, Кайло особо не волновался. Пока не услышал хруст. — Хакс, — позвал он тихонько, с изумлением глядя на дочь. — Это не я… К счастью Хакс всё ещё держал в руке датапад, поэтому ему удалось запечатлеть одетую в прелестный пушистый серебристый комбинезончик дочь, сидящую на коленях у Кайло и радостно жующую печенье, и остальные сладости, парящие вокруг её головки, словно конфетное созвездие. Первый День Жизни малышки и первое проявление Силы — законный повод для гордости. И любимая фотография Хакса — первая, на которой Кайло улыбался так беспечно и счастливо. Она заняла место на его рабочем столе, а через год к ней присоединился ещё один праздничный снимок: Хакс прижимает Айседору к своему округлившемуся животу, а над ними парит Миллисент. Эта фотография была самой любимой у Кайло.