Подношение

      Длинные красивые пальцы, которые Се Лянь никогда ни с чьими не спутает, осторожно опускаются на её живот и поглаживают с такой нежностью, будто она – самое драгоценное и прекрасное сокровище. Это чарует – принцесса наблюдает из-под трепещущих вееров ресниц, и лёгкий розовый румянец, словно пион, цветёт на её щеках. Хуа Чэн тихо дышит ей в шею, хотя богиня абсолютно точно знает, что в этом нет необходимости. Но и бледные, обычно холодные, демонические руки тоже сейчас ощущаются живыми и тёплыми.       Мы здесь одни.       Эти три слова уже около пяти минут не покидают головы Се Лянь. И всё ей кажется таким интимным в этот момент... Приглушённый шум с улиц Призрачного Города, полумрак покоев её возлюбленной, атласная ткань рубинового цвета, окружившая беспорядочными складками бёдра Княгини демонов, между которыми сидела принцесса... Тихое дыхание... Шорох...       Голова идёт кругом.       Хуа Чэн потирается носом о шею Се Лянь, а затем накрывает её алыми губами, нежно сминая чувствительную кожу. Принцесса закрывает свои медовые глаза и сжимает белые одежды на бёдрах. Её внимательная возлюбленная как всегда замечает малейшие жесты и заботливо интересуется:       – Цзецзе неприятно..? Мне остановиться..?       – Н-нет... Я в порядке... Это... Приятно... – кончики ушей богини краснеют.       Хуа Чэн выдыхает и её губы растягиваюся в довольной улыбке. Такая смущённая, и до чего же очаровательная, Се Лянь мелко подрагивает в её руках. Хочется всю её покрыть сотней поцелуев-бабочек, каждый милиметр, чтоб знала, как сильно дорога, как желаема и нужна. Как бесконечно любима.       Но демоница помнит, что спешить ни в коем случае нельзя.       Хуа Чэн продолжает медленно, крайне осторожно целовать шею своей принцессы, наслаждаясь сладким запахом.       Её Высочество китайская роза.       Руки нежно оглаживают бока, живот и бёдра, пересчитывают рёбра... А Се Лянь прерывисто дышит, кажется, слыша собственное ускоренное сердцебиение и пульс в ушах.       Княгиня демонов замирает:       – Цзецзе... Могу я..?       Богиня заливается краской и еле заметно кивает.       Вот оно. Разрешение было дано.       Пальцы Хуа Чэн очень осторожно скользят под белые одежды и ослабляют завязки. Ханьфу плавно скатывается с ныне обнажённых плеч принцессы, приковывая полный восхищения и желания взгляд.       Се Лянь закусывает губу, не зная куда себя деть от неловкости.       Хуа Чэн расплетает её шелковистые волосы, зачарованно наблюдая, как они ниспадают на нагое тело, обрамляя.       – Ты прекрасна... – шепчет Княгиня демонов прямо в красное ухо своей принцессы, не в силах оторвать взгляда.       – Сань Нян... – также тихо лепечет богиня, облокотившись на возлюбленную и смущённо прикрыв глаза.       Хуа Чэн улыбается и целует девушку в щëку. Затем взгляд возвращается к обнаженному телу Се Лянь и останавливается на её пышных грудях. Руки нежно накрывают их, обводят, аккуратно мнут и массируют. Демоница облизывает пересохшие губы и осторожно касается красивых розовых бусин сосков большими пальцами, слегка поглаживая их. Принцесса тихо мычит и хлопает ресницами, чувствуя, как в нижней части живота трепещут мягкими крылышками бабочки, щекоча, пробуждая доселе неизведанные ощущения.       Хуа Чэн снова спускается поцелуями к шее возлюбленной, но теперь становится чуть смелее, лаская её языком и с упоением посасывая. Из глотки богини вырывается сдавленный, полный удовольствия стон. Се Лянь, зардевшись, закрывает себе рот рукой.       – О нет, цзецзе, пожалуйста, позволь мне слышать тебя...       – Это... Неловко...       – Но как иначе я пойму, что тебе нравится..?       Богиня быстро сдаётся, отдаваясь на милость возлюбленной.       Руки медленно скользят вниз. Хуа Чэн окончательно избавляется от белых одежд своей принцессы, позволяет себе чуть сжать её бедра, с вожделением улыбаясь. Се Лянь, откидывает голову на плечо Собирательницы цветов, закрыв глаза. Богиня бы постеснялась признать, но ей нравились такие собственнические замашки её возлюбленной.       Княгиня демонов разводит ноги своей цзецзе, закидывает их себе на колени и нежно поглаживает внутреннюю сторону бёдер, едва ли не щекоча. Принцесса рефлекторно сводит дрожащие ноги вместе, но Хуа Чэн настойчиво возвращает их в прежнее положение, опаляя шею Се Лянь горячим дыханием и продолжая свои ласки. По венам разливается вязкое удовольствие, смешиваясь с бурлящей кровью.       Демоница вжимается в свою принцессу сзади и пытается контролировать дыхание, чтобы ненароком не напугать. Потому что не смотря на внешнее спокойствие в душе Хуа Чэн бушует ураган чувств и эмоций. Она писала эти бёдра веками, потеряла счёт времени, пока ваяла скульптуры своей богини, обнимала и целовала их ледяную каменную поверхность с желанными очертаниями. И ненавидела себя, ведь оскверняла своими грязными руками и губами её образ.       Однако... Сейчас её принцесса – живая, тёплая, настоящая – трогательно подрагивает и краснеет, ласкаемая этой недостойной жалкой верующей. Доверчиво раздвигает пред ней ноги и смотрит этими невозможными глазами. От нежности давно не бьющееся сердце щемит. Княгиня демонов искренне не понимает, чем заслужила такое счастье.       Хуа Чэн осторожно подхватывает возлюбленную на руки, поднимается и укладывает принцессу на мягкую постель. Се Лянь, такая чувствительная и нежная, будто бы даже хрупкая сейчас, сгибает ноги в коленях и поджимает, дымка вожделения застилает медовые очи. Она – раскрасневшаяся, со сбитым дыханием, робко пытающаяся хоть как-то прикрыться, ведь совершенно не смыслит как себя вести под голодным, полным обожания взглядом – самое очаровательное и прекрасное, что Хуа Чэн когда-либо видела. Такую сторону богини, на секундочку, войны, может лицезреть только демоница, и это осознание лишь сильнее её распаляет. Если бы не накатывающее бурунами возбуждение – села бы писать очередную фреску.       Но у неё ещё будет время.       Теперь у Княгини демонов наконец появилась возможность выразить всю свою любовь, трепетно хранимую восемь сотен лет ожидания.       Хуа Чэн, вдоволь насладившись открытым ей видом, стягивает одежду уже с себя самой, ловя смущённый взгляд своей принцессы, впрочем, не мешающий ей откровенно рассматривать демоницу. Княгиня ухмыляется и, забравшись на кровать, вновь разводит бёдра Се Лянь и устраивается меж ними. Затем опускается и накрывает мягкие губы богини своими. Сминает, ласкает языком, проникая им внутрь. Принцесса мычит в поцелуй от удовольствия, инстинктивно выгибаясь навстречу телу демоницы.       Оторвавшись от желанных, сладких губ, немного припухших от дарованного внимания, Хуа Чэн нежно прикусывает мочку уха богини, обводя языком, спускается дорожкой поцелуев к ключицам, а затем и к грудям. Теперь они прямо перед её лицом, такие большие, аккуратные и красивые. Княгиня демонов широко улыбается и проводит языком по ложбинке меж ними, прикрыв глаза от вскружившего голову возбуждения.       Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.       Когда алые губы накрывают взбухший розовый сосок, Се Лянь, кажется, давится воздухом. Ноги неловко сводятся вокруг рёбер демоницы, подрагивая. Принцесса смущённо опускает взгляд.       Хуа Чэн довольно улыбается и обводит ареолу языком, нежно целуя розовую жемчужину. Богиня выгибается и судорожно хватает ртом воздух, неосознанно прижимая Княгиню демонов ближе. А та, упиваясь жалобными стонами своей цзецзе, начинает лизать и слегка посасывать чувствительный сосок, лаская другую грудь рукой. Се Лянь теряется в ощущениях.       Поцелуи демоницы опускаются всё ниже-ниже... Губы скользят по рëбрам, животу, потом по бëдрам, оставляя небольшие красные следы – уже не понятно, отпечатки ли это алой помады с губ или же засосы. Хуа Чэн кажется особенно довольной парочкой на внутренней стороне бёдер.       Княгиня демонов снова наклоняется, мягко целует лобок, приближаясь к истекающей предэякулятом промежности своей богини и пристально наблюдая за её реакцией. Конечно, она не заставляет себя долго ждать – принцесса вдруг становиться поразительно похожа на спелую вишню.       – П-подожди... Сань Нян... Разве так можно..?       Хуа Чэн нежно усмехается. Разумеется знания Се Лянь в этой области очень скудны.       – Прошу, цзецзе, доверься своей Сань Нян. Расслабься и наслаждайся, Моë Высочество...       Но разве ж это возможно? Принцесса честно пыталась прислушаться к возлюбленной. Сначала, секунды две, мешало смущение. Потом же, когда язык Собирательницы Цветов размашисто прошёлся по её половым губам, как бы невзначай задевая клитор... Все мысли то, конечно, ушли из головы, но вот напряжение сковало с новой силой.       Вязкая патока разливается в нижней части живота, пока Хуа Чэн старательно ублажает свою горячо любимую цзецзе. Богиня, вопреки просьбе Княгини демонов, накрывает губы ладонью, ибо звуки, которые вырываются из её глотки... Слишком непристойные. Но разве может Се Лянь себя контролировать сейчас? Её изящные ноги мелко дрожат, бёдра то неуклюже разъезжаются, то сводятся по сторонам от смоляных волос, в сопровождении громкого задушенного хныканья. Это невыносимо хорошо.       Демоница закрывает глаза и покрывает половые губы порхающими поцелуями, слегка сминая их. Затем язык плавно скользит по вульве ниже, на заднюю стенку уретры, нежно потирая, иногда даже немного погружаясь во вход. Подушечки пальцев тянущим вверх движением оглаживают низ живота Се Лянь, словно бы играя какую-то прекрасную мелодию на гуцине.       Принцесса откидывает голову на изголовье кровати и сжимает рубиновые простыни в ладонях, почти что отчаянно цепляясь за них, как если бы она тонула. И богиня действительно тонет: в омуте наслаждения. Узел в нижней части живота затягивается всё сильнее с каждым движением языка Собирательницы Цветов. Рука богини медленно ложится на макушку Хуа Чэн, пальцы вплетаются в смоляные волосы.       – Ммм... – довольно тянет демоница, наслаждаясь процессом не меньше своей возлюбленной.       Княгиня вновь ведёт расслабленным языком вверх и останавливается на клиторе. Губы мягко опускаются на него, целуя. Пальцы Се Лянь бесконтрольно чуть сжимают непослушные волосы Собирательницы цветов, мышцы её напрягаются и дрожат от удовольствия, пунцовый румянец разливается по шее и плечам.       Зрачки Хуа Чэн сужаются. Она издаёт низкий гортанный звук, отдалённо напоминающий рык, и легонько кусает свою принцессу за внутреннюю сторону бедра. Затем, услышав тихий стон, улыбается и дорожкой поцелуев возвращается к клитору. Пару раз проведя по нему языком, Княгиня демонов начинает нежно посасывать его, пристально наблюдая за реакцией цзецзе. И остаётся довольной своими действиями, ведь теперь богиня полностью отдаётся процессу, хотя смущение явно не оставляет её насовсем. Так сладко стонет, так прелестно прикрывает глаза и чувственно выгибается. Так откровенно и трепетно. Хуа Чэн и мечтать не смела о том, что когда-нибудь станет причиной и сведетелем такого акта.       – Сань Нян..!       Принцесса зажмурилась и метнулась корпусом в сторону, ощущая нарастающую опьяняющую вспышку безумного удовольствия. На каком-то интуитивном уровне она попыталась отстраниться от возлюбленной, но та лишь настойчиво сжала бёдра своей богини, не позволяя. Язык снова нежно прошёлся по клитору, и Се Лянь, наконец, громко вскрикнула, содрогаясь в оргазме.       Хуа Чэн медленно открывает глаза и облизывается. Она хихикает, поднимаясь на коленях к рукам, закрывающим очаровательное смущение на лице её принцессы, и трепетно целует их. А затем пару раз игриво «стучит в дверь».       – Цзецзе, открывай, твоя Сань Нян вернулась!       – Бесстыдница. – шепчет Се Лянь, но Княгиню демонов не проведëшь: голос богини робок, однако так и сквозит нежностью.       – Тебе это нравится. – губы растягиваются в самодовольной ухмылке, пока не оказываются в плену чужих, искусанных, но таких мягких и сладких. Хуа Чэн победно мычит в поцелуй, оглаживая щëку принцессы, приятно удивлённая инициативой возлюбленной.       Се Лянь меняет их местами, укладываясь на демоницу сверху, заключая её в объятия и утыкаясь носом в шею. Княгиня замечает багряный кончик уха, предательски выбивающийся из шелковистых волос, и заливается лёгким смехом. Руки блуждают по спине, ведут дорожку вниз по хребту, нежно сминают ягодицы и бёдра, массируя.       Хуа Чэн наконец-то моргает без страха проснуться. Потому что это больше не сон и не плоды воображения, а умиротворенное тëплое дыхание её принцессы на ключицах – прямое тому доказательство.