***
в следующий раз феликс приходит в понедельник, держа в руках все тот же черный рюкзак и зачесывая назад голубые волосы. — классный цвет. — меня опять выгнали, спасибо, — он улыбается, устало кидает рюкзак рядом с деревянным столом и садится в предложенное кресло, оставляя хенджину облезлую белую табуретку. — сегодня сдал предпоследний экзамен. хочется просто валяться в комнате целыми днями и ничего не делать. — а ты не уезжаешь никуда на каникулы? — хенджин ждет, пока с горем пополам работающий ноутбук прогрузит сайт — интернет в этом общежитии полное говно, — и бьется головой о стол. — себе дороже. слушать упреки по поводу и без от родителей? нет уж, спасибо… мне хватило того, как в прошлом году они меня прокляли, когда я признался, что мне нравятся парни, — феликс смеется и отвлекается на телефон. — знаешь, что я им сказал? «вам повезло, что передо мной вы родили гетеросексуального сына». так что внуки у них обязательно будут. — а как твой брат отреагировал? — взял с меня обещание, что он первый узнает о моем парне, — феликс усмехается и потирает ладони. — вот, ждем его появления. чан возвращается часом позже, весь уставший, но с довольной мордой, и в качестве извинений приносит в сумке две банки алкоголя с малиной и клубникой. — как будто на массаж сходил, — шепчет парнишка. — все мы знаем, что ему там массажировали. вину, скорее, надо заглаживать перед феликсом, это ведь он вынужден несколько раз в неделю покидать свою комнату ради личной жизни двух влюбленных дураков. а у хенджина все хорошо: сидит себе на кровати, что-то ест, что-то смотрит. он ставит банки в холодильник под столом и с улыбкой тянет: — это нам, видимо, на следующий раз. феликс немо соглашается.***
в среду он приносит хенджину отремонтированный другом ноутбук и им наконец удается посмотреть фильм без перебоев сети и перезагрузки. оказывается, в общежитии все это время хорошо ловил вай-фай. чан снова пропадает у чонина, и хенджин думает, что было бы неплохо поменяться комнатами вот так. только бы сосед не забрал мини-бар, используемый как холодильник, чайник и это классное кресло. в этот раз феликс выгружает из рюкзака карамельный попкорн и чипсы с зеленью, поэтому они вдвоем объедаются на скрипучей кровати с другим постельным бельем. у хенджина непонятная страсть к постельному белью с мультяшными рисунками. — а у тебя все белье такое? — с улыбкой спрашивает феликс, разглаживая складки на лице одного из трансформеров. хенджин неловко кивает. — даже нижнее? — хенджин кивает снова и, застыв на пару секунд со смущенным лицом, восклицает: — нет! — и чуть тише добавляет: — и обычное тоже есть. чтобы как-то скоротать время, они играют в дурака новенькой колодой карт, купленной феликсом, видимо, для таких случаев. они оба принимают поражение — чана с чонином друг от друга не оторвать, да и деть их некуда. но в принципе все не так плохо, феликс больше не наворачивает круги по стадиону в одиночестве, проклиная весь свет за то, что именно его сосед нашел себе парня. теперь хенджин наворачивает круги вместе с ним, играясь в снежки. и в общежитии практически пусто, потому что студенты разъехались по домам на каникулы. феликс домой ехать не собирается по очевидным причинам. меньше всего ему хочется возвращаться туда, где его назвали неблагодарным и глупым ребенком, ориентация у которого — «просто временный период». зато у феликса есть брат, который любит и принимает его таким. — а ты почему домой не поехал? — говорит он, когда снежок хенджина прилетает за шиворот и вызывает громкий испуганный писк. — придурок, ты куда попал... — феликс шипит, тряся край свитшота под длинной курткой, а хенджин лишь громко смеется на весь стадион. — потому что не хочу мешать своей матери. она недавно мужчину себе нашла. — и что, красивый? хенджин пускает смешок, включая телефон. — не знаю, я не гей. — боже, необязательно быть геем, чтобы оценивать мужчин, — феликс стягивает перчатки и забирает чужой телефон, рассматривая фотографию. — ну ничего такой. староват для меня, конечно, — и усмехается, ловя ответную усмешку. — мама у тебя красотка, это ты в нее такой. — какой? — секси. пойдем возьмем что-нибудь в маке? — а пойдем.***
с феликсом, оказывается, очень круто проводить время, и хенджин впервые жалеет, что чан закрутил роман так поздно. прямо после сессии, когда они окончили первый курс! а ведь весь этот учебный год феликс был здесь, а они совсем не виделись. — м… ну, вообще-то, мы виделись несколько раз, просто ты не помнишь, — феликс жует наггетсы с сырным соусом, в другой руке держа карты. его волосы неосторожно убраны в хвост и местами топорщатся. — я думал, что ты сумасшедший, потому что ты постоянно очень быстро ходил и никого вокруг не замечал. — не было такого. — ну-ну, как знаешь. феликс выигрывает, хотя зубы вроде как заговаривали ему. — если честно, мне тоже с тобой нравится, — он серпает остатками приторно-ванильного коктейля, улыбаясь. — ты странный. я люблю странных, — феликс растягивает губы в усмешке. — ладно, если говорить серьезно, мне одиноко, я ни с кем не подружился в прошлом учебном году, так что всегда ходил один. у меня только чонин был, и то он вечно витал в облаках, а потом замутил с твоим придурковатым соседом. — о, не гони на него, он богатый, — хенджин грозит пальцем и улыбается тоже. — я не меркантильный. чан реально хороший чувак. — а еще подкаблучник. — какой родился... феликс еще недолго говорит о том, что в первый его приход сюда чонин действительно сказал что-то вроде: «подружись с соседом чана, у вас много общего», а феликс просто взял и пришел подружиться, потому что ему ничего не оставалось. рвением и любовью к одиночеству феликс никогда не обладал, ему, скорее, было некомфортно оставаться в комнате одному и знать, что никто не зайдет, чтобы хотя бы поинтересоваться, как у него дела, или попросить что-то. — тебе реально повезло, что тебе нравится быть одному. я это просто ненавижу. отвратительное чувство. — почему? — потому что вокруг вообще никого нет и ты понимаешь, что никому не нужен. хенджин дергает бровью. — я не стремлюсь быть нужным кому-то. — нет, я… может быть, я тоже хочу, чтобы ко мне приходил какой-нибудь красавчик и брал меня… ну для начала хотя бы на свидание, а потом мог бы и просто брать, — феликс хихикает, расплетает дурацкий хвост и заплетает заново, но уже опрятно и аккуратно. хенджин засматривается на привлекательную шею — феликс постоянно прячет ее за волосами. — так ты же тогда хочешь отношений, а не кого-нибудь рядом. — я не знаю, чего я вообще хочу. мне нужно куда-то деть свою любовь, а отношения — самый оптимальный вариант. и иногда я наблюдаю за этими кроликами… — феликс опускает взгляд, принимаясь теребить штаны на коленке. — они так друг на друга смотрят, что меня сжирает зависть, — он вконец стихает и жует губу, вынуждая хенджина долго размышлять. — даже не знаю, что и сказать. может… обнимашки? взгляд феликса останавливается на хенджине, раскинувшем руки в стороны, и губы успевают дрогнуть в подобии улыбки. он кивает, говоря: — люблю обнимашки, особенно долгие. они, кстати, способствуют выработке гормонов счастья. — да? руки соскальзывают на поясницу, цепляясь за свитер крупной вязки. кровать жалобно скрипит, когда хенджин подсаживается ближе — навстречу феликсу, тянущему ладони к шее. они маленькие и холодные. так хорошо умещаются на теле, ползут в волосы, чтобы шутливо растрепать их. хенджин делает вдох. — классный парфюм. — спасибо, твой тоже, хотя я такое не люблю. — какое? — ну… — феликс проходится кончиком ледяного носа прямо по шее. — мужское. типичные мужские ароматы. — я что, пахну типично? — нет, ты пахнешь прикольно. тебе идет. феликсу тоже идет его парфюм. цветочно-сливочный, совсем не навязчивый, как у некоторых людей, от которых разит за километр. у феликса просто приятно пахнут волосы, шея и свитер. и хенджину вдруг даже хочется, чтобы его аромат остался на подушке.***
спустя несколько дней, когда каникулы потихоньку идут к концу и в общежитии становится заметно шумно, хенджин не находит в комнате чана и думает, что сосед, наверное, опять закрылся со своим благоверным этажом выше. хенджин пишет феликсу и через полчаса ответа никакого не получает. через час тоже. через полтора он нервно вздыхает и громко бьет по пробелу, чтобы поставить фильм на паузу. комната, в которой он никогда не был, имеет табличку с номером 410. внутри — хенджин, конечно, стучит, потому что не слышит звуков чужой близости — оказывается пусто и до отвратительного холодно. поначалу хенджин думает, что в комнате нет вообще никого, а потом глаза привыкают к темноте и он замечает завернутого в плед феликса. — эй, ты спишь? феликс молчит — спит. хенджин тихо закрывает за собой дверь и подходит к кровати, по пути чуть не опрокинув табуретку с каким-то рюкзаком на пол. и кто оставил ее прямо посреди комнаты? из кокона в виде пледа торчит только голубая макушка, хенджин, будто интуитивно что-то почувствовав, прикладывает ладонь к горячему лбу и почти театрально ахает. феликс приоткрывает глаза и еле разборчиво произносит: — это что, харассмент? хенджин цокает. — у тебя температура. — я знаю, весь день сегодня сплю. а ты зачем пришел? — хотел позвать тебя к себе, но ты не отвечал, так что… вот, я здесь. парень на кровати переворачивается на спину и трет лицо руками, а после тянется на пол за кружкой и с досадой понимает, что от чая остался только мокрый пакетик. — пойдем ко мне? — мне даже лежать тяжело, ходить-то я точно не смогу. — я тебя отнесу. — хенджин, ты больной? — нет, это ты больной, а я просто хочу поухаживать за тобой, — в надежде, что темнота обязательно скроет покрасневшие щеки, хенджин обхватывает чужое тело и спокойно поднимает на руки прямо вместе с пледом. феликс сначала отзывается недовольством и просит опустить его обратно, но потом уже смиряется, потому что в полупустом коридоре за ними пристально — возможно, с отвращением — наблюдают приехавшие студенты. феликс стыдливо прячет лицо в пледе и бьет хенджина кулаком в грудь. — какой же ты идиот, сплетен хочешь? — да срать я хотел на твои сплетни, пусть обсуждают. в хенджиновой комнате светло и по ощущениям в два раза теплее. может, отопление включили, может, это хенджин такой теплый. феликс хрипит и кашляет, когда оказывается на кровати и сворачивается в позу эмбриона. где-то в ногах валяется старый ноутбук, а на подоконнике работает чайник с синей подсветкой. — и давно ты так? — с сегодняшнего утра. я, блять, уверен, что это все твои сраные снежки виноваты. — ой, конечно-конечно, сваливай на меня. у тебя в комнате окна нараспашку, придурок, — язвит хенджин и наклоняется к холодильнику, чтобы вытащить тарелку с нарезанным лимоном. затем перед феликсом оказывается большая зеленая кружка, он морщится и принимает сидячее положение. — такой ты милашка… заботливый, прям мечта любого мужчины. хенджин закусывает губу, чтобы не улыбаться и выглядеть грозно, и качает головой, сев рядом. — а кролики где? — на свидании, представляешь. чонин увидел, что я полуживой валяюсь, и свалил куда-то. они с чаном решили оставить меня одного помирать. — мда, ну и друзья. — да просто заразиться не хотят, — отмахивается феликс и устраивает голову на чужом плече. — а ты бесстрашный. — ты знаешь, какой у меня иммунитет? видал? — хенджин, закатав рукав футболки, гордо хлопает себя по бицепсу. — я бронированный. — можем поспорить, что уже завтра ты сляжешь с температурой вместе со мной. — ой, не пизди, не будет такого. на следующий день хенджин обнаруживает на градуснике, с мольбой выпрошенном у парней из комнаты напротив, многообещающее «37,4». феликс ехидно хихикает и тихо кашляет в кулак. у него на шесть десятых больше. чан сжаливается над больными и варит простенький бульон, совсем не жалуясь на то, что феликс проводит целый день в их комнате. хотя какое право он вообще имеет на это? хенджин досматривает фильм уже на телефоне, лежа в обнимку с феликсом, принявшим жаропонижающее и моментально уснувшим после бульона. что ж, если болеть, то вместе, все-таки теперь могут пить из одной кружки.***
с началом нового семестра хенджин целиком и полностью завален старыми предметами и одним новым, по которому вынужден делать проект. у него нет времени даже на то, чтобы просто поваляться на кровати лишний часок и пострадать ленью. феликс тоже пропадает — совсем не пишет. у чана с чонином все стабильно, хотя в течение этой недели они пару раз пропадали на свиданиях, но большую часть будних дней проводили в хенджиновой комнате (да, именно так, потому что чан здесь практически не живет). хенджину откровенно скучно и грустно, он устает после пар и еле живой возвращается в общежитие по скрипучему снегу, а потом просто падает лицом в подушку и несчастно стонет. нагрузка слишком большая. больше всего он не любит общую ванную. парни с этажа, конечно, поддерживают там чистоту и раз в неделю выбирают «уборщика», который драит все душевые, раковины и выкидывает мусор, но хенджин все равно брезгливый. он всегда моется только в своих тапочках и старается не касаться стен — а кто знает, чье семя на плитке окажется в этот раз. порой хочется поехать домой и хоть раз часок полежать в ванне с пеной и цветной бомбочкой. мечтать не вредно. возвращаясь из ванной, хенджин встречает в пустой комнате (чан снова куда-то сбежал) феликса, сидящего на его кровати и, кажется, успевшего помыться тоже. чужой взгляд оценивающе скользит по телу. — ух ты, что за аполлон… полотенчико мешает, — он улыбается с озорством и залезает на кровать с ногами, спрятанными в шерстяных носках. феликс в целом очень мерзлявый, так что и сейчас укутан в несколько слоев одежды. — а ты со всеми такой? — какой? — флиртующий. — нет, только с сексуальными мужчинами, которые меня привлекают, а что? хенджин усмехается и находит в шкафу чистые штаны с футболкой, а после, обернувшись, хмурится и говорит: — мы еще не так близки, чтобы я светил перед тобой своей подтянутой попкой. — меня не волнуют попки, джин-а… — парень ложится на подушку и отворачивается к стене. тогда хенджин замечает, что на его хлипенькой кроватке валяется новый плед. — я не предпочитаю верхнюю позицию. — ты такой гей, феликс, что это просто ужас… — а ты что, гомофоб? — будь я гомофобом, моим соседом чан не стал бы никогда, а ты… и ты тут не появился бы, — наконец переодевшись, хенджин вешает зеленое полотенце на дверцу шкафа и шлепает по аккуратной заднице друга просто потому, что хочет. феликс отзывается укоризненным взглядом. — я би. — а тебе больше девушки нравятся или парни? — не знаю, я с девушкой встречался только один раз, а с парнями — два, — хенджин переводит взгляд на дымящуюся кружку, стоящую на столе рядом с ноутбуком, и феликс улыбается ему, мол, да, это для тебя. — приятненько. а почему ты пришел с пледом? феликс мнется, заламывает пальцы и вздыхает. в комнате витает слабый аромат его парфюма, смешанный с гелем для душа, а форточка старенького окна приоткрыта. — у нас походу отъебнуло отопление, батарея ледяная. чонин все утро ругался с кем-то из службы, но ему сказали, что не могут помочь… типа, перебои, что поделать. а в прошлом году их не было. — ну так, и? — он собрался согреваться теплом своего мужчины. какими способами, я знать не хочу. а я чем хуже? вот я и пришел согреваться тоже. — моим теплом? — хенджин с улыбкой щурится, накинув на футболку мятое худи, и садится рядом. черные волосы упорно лезут в рот, и он убирает их в хвост. — а ты против? — тихо говорит феликс. его маленькое личико выглядит расстроенным — у хенджина, кажется, нет выбора. — не, я тоже скучал. — я не говорил, что скучал по тебе. — а я говорю. вообще-то, спать вдвоем на одноместной кровати — то еще приключение. и как чан с чонином умудряются? нет, может, перепихнуться вполне можно, но вот спать… вопрос интересный. но феликса это не волнует, он отодвигается к холодной стене, шипит и ложится на левый бок, в ожидании хлопая длинными ресницами. хенджин чувствует что-то пульсирующее где-то в груди и делает большой глоток горячего чая. это так странно. — слушай, если ты реально не хочешь спать со мной, я могу уйти, не надо тут вздыхать. — да нет, я хочу, просто… не знаю, непривычно это. — я вот со старшим братом спал иногда. вообще, меня кошмары некоторое время мучали, да и бессонница была, поэтому я шел к нему. — а сейчас? — хенджин устраивается на правом боку, разглядывая бледные веснушки на чужом лице. — а сейчас передо мной горячий мужчина. — боже, феликс, прекрати. — а что, возбуждает? — феликс не прячет довольной усмешки и протягивает ладонь к черным волосам, чтобы убрать прядь за ухо. — ну сейчас нет бессонницы практически, я слишком заебываюсь с универом. у меня уже к четвертой паре глаза слипаются. хочется вернуться в каникулы и все. — прошла только неделя. — а я устал в первый учебный день. потом феликс замолкает, хихикая над второсортными мемами в тик токе, и накрывается своим пледом. хенджин отворачивается, сцапав кусочек подушки — второй у него нет — под голову, и чужая рука приземляется на талию. да, это странно. а затем выключается телефон и феликс ложится ближе, тепло дыша в шею. хенджин ежится от мурашек и тихо вздыхает, поворачиваясь обратно и встречая удивление в темных глазах. — напрягаю, да? извини. и феликс с виноватым видом ложится лицом к стене. хенджин упрямо двигает его к себе через минуту. — нормально, я долго не могу найти удобную позу и люблю ворочаться. у чана бомбит по ночам. — хенджин. — м? в тесноте одноместной кровати феликс, крепко прижатый к чужой груди, ощущает, насколько горячее хенджиново тело, и это довольно приятно. большая ладонь покоится на животе, а теплое дыхание касается затылка. — как думаешь, они там трахаются еще или нет? за спиной звучит короткий смешок, и феликс расплывается в улыбке, скидывая одеяло до пояса. хватает одного только хенджина — он как батарея. разница, конечно, есть: батареи у них нихуя не греют. они просто ледяные. — сбегай к ним и проверь. на несколько минут наступает молчание, потом онемевшие конечности вынуждают феликса закряхтеть «неудобно» и развернуться к хенджину лицом. вообще-то, он сам приперся сюда и предложил спать вместе, но эта одноместная скрипящая койка… так раздражает. — одному зимой тут и вправду холодно спать, — шепчет он в хенджиновы ключицы, ощущая легкий аромат геля для душа и стирального порошка от ткани худи. теперь одна рука под феликсовой головой, а вторая лежит на пояснице. — ни вздохнуть, ни пернуть. — ты сам предложил это, так что не жалуйся. — ой, ну я не жалуюсь. не каждый день мне перепадает полежать в объятиях сексуального мужчины. хенджин краснеет и театрально-обреченно охает. утром он находит себя лежащим на спине, а феликса — сжавшимся у бока. это выглядит забавно. правая нога сегодняшнего соседа перекинута через бедро и свисает с кровати, широкая штанина задралась до икры. короче говоря, феликс навалился всем телом и уже отдавил парочку органов, но хенджин держится стоически. — ну каковы милашки, — звучит слева. он поворачивает голову, замечая на соседней кровати чонина и чана, наблюдающих за ними. чонин улыбается, как хитрющая лиса, заметившая добычу. — натрахались и вернулись? давно сидите тут? чонин закатывает глаза и сдувает прядь волнистых каштановых волос, ничего не отвечая. чан снисходительно улыбается, попивая чай. шторы в комнате худо-бедно задернуты. феликс бубнит что-то во сне и мило причмокивает губами, водя ладошкой по хенджиновой груди. вот это утро, конечно. убрать бы отсюда двух друзей-кроликов, и хенджин бы с удовольствием провалялся так еще немного, поглаживая феликса по голубым спутанным волосам. хотя он может это устроить — феликс продолжает беззаботно спать, оплетая онемевшее тело всеми конечностями, и жмется щекой к груди. и хенджин даже невольно задерживает дыхание, смотря за тем, как друзья выходят из комнаты. — ты передавил мне все, что можно, — начинает он, когда парнишка просыпается и дышит уже громче. нога соскальзывает по бедру чуть ниже. — и даже член. феликс широко раскрывает глаза и убирает ногу. — ой, я не хотел. он неловко перелезает через хенджина, запрыгивая в свои тапочки и потягиваясь, а потом упархивает в ванную, и только тогда хенджин наконец может выдохнуть. феликса он не видит до самого вечера, пока тот не прибегает обратно в десятом часу и не забирает свой плед. — что, не понравилось со мной спать? — батарея начала работать. батарея работать не начала — это проверил хенджин следующим утром, забежав в четыреста десятую. ситуация вызвала у него смешок. в понедельник он вернул стучащего зубами феликса в свою комнату и заставил спать рядом.***
в начале февраля чан с чонином беспочвенно ругаются, а на общей кухне внезапно ломается холодильник и прелестный аромат сгнивших продуктов просачивается во все комнаты. чан называет это явление ретроградным меркурием, пока собирается в супермаркет, чтобы порадовать чонина чем-нибудь сладким и извиниться, купив огромный дорогущий букет в цветочном. хенджина радует одно: у них в комнате свой холодильник, где хранится вся еда. в остальном у него все как-то печально. хрен пойми откуда взявшуюся домашку пришлось делать два часа, пальцы от писанины болят неимоверно, а черная ручка закончилась и полетела в урну. но сейчас домашка сделана, а хенджин планирует съесть шведский стол из мака, поэтому перебирается на кровать и открывает вкладку с новым фильмом, о котором грезил последние две недели. трапезу и просмотр двухчасовой комедии-боевика прерывает короткий стук в дверь и печальное личико феликса, просунувшегося в дверной проем. — у вас отвратительно воняет на этаже. — холодильник на кухне сдох, — хенджин откладывает ноутбук в сторону и ставит пакет из макдональдса на пол, когда замечает, что феликс выглядит слишком подавленно. и он, похоже, даже плакал. тревога мигом возникает в голове и отзывается ускоренным сердцебиением. — у тебя что-то случилось? феликс останавливается рядом с кроватью и прячет руки за спину. на нем большой бежево-коричневый свитер в полоску и теплые домашние штаны. волосы, недавно осветленные каким-то знакомым с журфака прямо в общей ванной — ну и вонь же там стояла несколько дней после, — еще влажные после душа и неряшливо уложены. — ты можешь меня обнять? — шепчет феликс, как-то уныло склонив голову, и хенджин упирается локтями в скрипнувшую кровать, уже собираясь подняться. — я просто хочу обниматься. хенджину ничего не остается. он встает на ноги и подходит ближе, взяв феликсово лицо в ладони. феликс отводит взгляд и закусывает губу, его руки ложатся на поясницу, и он вырывается, прижавшись лицом к плечу хенджина. потом тишину, прерываемую шумом ноутбука, нарушает еще и громкое шмыганье носом. — родители звонили… опять устроили мне гневную тираду о том, что я не такой и что у брата там все серьезно с девушкой, а я… неблагодарный кусок дерьма. хенджин оплетает дрожащее плечо одной рукой и ладонью другой поглаживает светлую макушку. он плох в поддержке и никогда не может подобрать правильных слов, но феликс все равно пришел сюда за поддержкой. ни к чонину, с которым второй год живет в одной комнате, ни к какому-нибудь своему знакомому, а к нему, к хенджину. а хенджин ничего не может сделать… он, на самом деле, такой ужасный во всем этом. — сегодня все хорошо было, я закончил с домашкой, помылся, хотел к тебе прийти, чтобы что-нибудь глянуть, а они позвонили и испортили вообще все, что можно было, блять. а позвонили, чтобы спросить, как у меня дела, представляешь. феликс стискивает ткань синего свитшота на хенджиновой спине и разжимает кулаки, сделав глубокий вдох. — ну разве я заслужил этого? — он поднимает слезящиеся глаза, и хенджин возвращает ладони к лицу, стирая потекшие слезы. — прости, я совсем не умею поддерживать. — можешь просто сказать, что все вокруг хуесосы, а я хороший. — все вокруг хуесосы, а ты хороший, — хенджин улыбается, когда феликс смеется и обнимает чуть мягче. — я правда не знаю, что сказать. с этим, наверное, пока нужно смириться. ты же не обязан потакать родителям всю жизнь. — вот получу диплом и кину им в морду, а потом возьму и съеду. — это верное решение. хочешь посмотреть со мной тупую комедию, о которой забудешь на следующий день? феликс пару раз кивает и улыбается, выбираясь из объятий и осторожно залезая на кровать. хенджин поглядывает в сторону бумажного пакета с остывшей едой. — я не знал, что ты придешь, так что у меня тут шведский стол на одного, но я с тобой поделюсь. — это необязательно. — феликс. — ладно… а там есть наггетсы? — ага. — отлично, обожремся жирной едой и тоже будем жирными. хенджин подогревает фастфуд на общей кухне, ловя завистливые взгляды парней с этажа, и отчего-то хочет показать им всем язык, но вовремя останавливает себя. феликс играется со шнурками на штанах и складывает губы в улыбке, когда хенджин вытаскивает из пакета бургер, наггетсы, большую картошку фри. а в холодильнике находятся два сырных соуса и ванильный коктейль. — ого, биг тейсти. я никогда его не пробовал. — серьезно? — хенджин открывает коробку и делает вдох, с довольным видом закатив глаза. — ты многое упустил. включай фильм. феликс, кажется, съедает даже больше самого хенджина, и это его напрягает, но хенджин молча отдает ему половину бургера, всю упаковку с наггетсами — две штуки только забирает — и коктейль. и феликс впервые за неделю чувствует себя так хорошо, что не может перестать улыбаться и активирует фирменный режим флирта, шепча: — джин-а, ты такой хороший и до сих пор не мой… у хенджина это вызывает усмешку — он давно привык и старается не придавать этому значение, хоть иногда где-то в сердце колит. он выключает ноутбук, отсоединив его от зарядки и положив на стол, и складывает пустые упаковки обратно в пакет. феликс, разморенный едой и фильмом, закутывается в одеяло и очевидно обозначает место сегодняшнего сна. и никто не возражает. — ты глупый, хенджин. — почему это? — ты правда думаешь, что я с тобой по приколу флиртую, да? — феликс зевает и отворачивается к стене. — ты мне нравишься. — ты это серьезно или только потому, что я тебя накормил и утешил? — я это серьезно, идиот. даже сейчас так думаешь… но ничего страшного, я подожду, пока ты созреешь. хенджин ложится рядом и, обняв парня левой рукой, шепчет на ухо: — давай поговорим об этом завтра? я очень устал, и ты наверняка тоже не готов. феликс вздрагивает, когда теплые губы приземляются на чувствительное местечко за ухом, и улыбается во все тридцать два — так, будто пил что-то покрепче приторного ванильного коктейля. — так я тебе нравлюсь? — нравишься-нравишься, просто ложись спать сейчас. сегодня ночью феликс обнимает особенно крепко, а хенджин позволяет ему это просто потому, что осторожные прикосновения вызывают мурашки, а сладковатый шампунь с чем-то ягодным приятен до бесконечных попыток вдыхать-вдыхать-вдыхать.***
утром хенджин просыпается один — постель пуста. это немного расстраивает, он думает, что феликс просто-напросто испугался и решил сбежать, и разочарованно вздыхает, поднимаясь с кровати. душ, быстро съеденный йогурт, и хенджин наконец берет в руки телефон. и вот тогда настроение взлетает выше крыши. феликс пишет: «не мог тебя подождать, проснулся позже обычного, так что чуть не опоздал на первую пару. у тебя сегодня три пары, да? встретимся после около универа» и присылает глупейший стикер с котом, вынуждая хенджина забавно посмеяться в кулак. чан замечает окрыленность соседа и достает вопросами, хотя, наверное, прекрасно понимает, в чем дело, — сам ведь влюблен. хенджин загадочно ухмыляется, закинув в рот рис, и оставляет чана без ответа. он думает лишь о том, что после этой пары встретится с феликсом, и эта мысль греет душу. и даже снегопад сегодня мягко опускается на ресницы, застревает в волосах и оседает на черной куртке. снежинки по-особенному красивые, но еще красивее феликс, выходящий из здания универа и прощающийся с одногруппником. у феликса бело-голубой шарф в полоску и убранные в низкий хвост волосы. он переводит взгляд на хенджина и очаровательно улыбается, стараясь скрыть очевидное смущение, а затем подходит к воротам и берет хенджина за руку. это первый раз, когда они держатся за руки, и хенджин удивленно поднимает брови. — не смотри на меня так, это смущает. — вчера ты сказал, что я тебе нравлюсь, а сейчас говоришь это? феликс отворачивает голову и, спрятав нижнюю часть лица в шарфе, бурчит: — ты тоже сказал, что я тебе нравлюсь. и они молча идут до общежития. ладонь феликса маленькая и теплая — хорошо держать ее в своей. некоторые студенты на них пялятся, но хенджин не зацикливает на этом внимание, его в принципе никогда не волновало чужое мнение. на третьем этаже приходится разойтись, феликс бросает: «нужно вещи оставить» и убегает на четвертый в свою комнату, где пропадает на целых десять минут. хенджин с улыбкой моет руки на общей кухне, переодевается и садится на кровать, в усталом ожидании глядя на дверь. у чана еще одна пара, так что у них есть немного времени, чтобы побыть вместе без лишних глаз, и хенджину от этого факта приятно. после короткого стука появляется феликсова голова, только позже он входит в комнату, мнется у порога и облизывает губы. — что, ты уже не такой смелый? — говорит хенджин, откинувшись к стене и сцепив ладони. то, как способен этот парень меняться — совсем недавно флиртовал, разбрасываясь пошлыми шутками, а сейчас стесняется, — иногда забавляет. — я никогда никому не признавался в чувствах первым. вообще-то, хенджину феликс нравится. это случилось плавно и осторожно, поэтому он и сам не заметил, как стал засматриваться слишком долго, начал ждать стука в дверь или сообщения с дурацким посылом в диалоге и поймал себя на мысли, что частенько переживает за феликса. и это показалось чем-то обыденным и правильным, так что никогда не приносило хенджину неудобств. он в принципе всегда был довольно спокойным по отношению ко всему. кроме феликса, конечно. — твои вчерашние слова прозвучали несерьезно, — феликс устраивается рядом так же, как в день их знакомства. наверное, опять чувствует себя неуютно. — какие слова? — хенджин, не строй из себя дурака. слова о том, что я тебе нравлюсь. ты сказал это так просто. хенджин отворачивается к окну и хмыкает. на улице редко падает снег. — ты немного тревожный, знаешь? — ой, ну хватит. — ты правда не веришь мне? — я верю, — феликс кладет ладони на колени и вздыхает. — ладно, может, ты можешь просто поцеловать меня? и хенджин усмехается. парень перед ним выглядит очень неловко с этими взъерошенными волосами и бегающим по всей комнате взглядом. — поцелую. — ох, ну спасибо. хенджин, конечно, целует — осторожно и медленно, чтобы вспомнить, как вообще это делается. он не целовался уже давно. во рту ощущается вкус мятной пасты, когда феликс лижет нижнюю губу, и хенджин аккуратно отталкивает его за плечи, с иронией сдвинув брови к переносице. — зачем ты почистил зубы? — а зачем ты жевал жвачку? — феликс хмурится в ответ. хенджин прислоняется к его шее, тихо посмеиваясь и сжимая ткань бледно-желтого свитера. — боже, блять, как же это глупо… я хотел, чтобы у нас все прошло хорошо. — вот и я тоже. хенджин поднимает голову, разглядывая веснушки на покрасневшем от стыда лице, и не может перестать смеяться. спустя несколько секунд он прочищает горло и, устроив ладони на горящих щеках, шепчет: — ну ладно, иди сюда. и это заставляет феликса успокоиться и выполнить просьбу. у него немного обветренные губы, но он целуется уверенно — совсем не так, как ведет себя. кожа пахнет сливочно-цветочным парфюмом и ощущается теплой под подушечками пальцев, когда хенджин опускается поцелуями к шее и заползает руками под свитер, вынуждая феликса выгнуть спину навстречу и громко вздохнуть. — а мы будем выгонять кроликов из комнаты, когда решим уединиться? — это еще зачем? — феликс смеется и ойкает, так и не привыкнув к прикосновениям холодных ладоней. — а чтобы им неповадно было. месть, — хенджин отвлекается и смотрит в чужие глаза. — как далеко заходишь… думаешь, я тебе дам? — парень складывает руки на груди, свитер сползает, оголяя ключицы — у него, наверное, вся одежда такая большая, — и губы кажутся покрасневшими. — а куда ты денешься? — ты самоуверенный, — произносит феликс, царапнув загривок и растрепав черные волосы. — я не хочу, чтобы наш первый раз произошел на этой ужасной койке. — а что ты хочешь? — снять номер в каком-нибудь отеле на одну ночь, чтобы нас никто не беспокоил и кровать была огромной и удобной. — ты забываешь, что я все еще нищий студент. феликс отмахивается и прижимается шепотом к уху, отчего хенджин кусает губу, расплываясь в улыбке. руки машинально опускаются на теплую голую кожу и неторопливо скользят к спине. феликс пахнет так хорошо, что хенджин почти задыхается, когда его блондинистые волосы оказываются рядом с носом. — а мы будем просить у чонина с чаном материальную компенсацию за моральный ущерб нашей психике каждый раз, когда они собираются выгонять меня. — тогда мы станем богатыми. — да, хенджин, это же прекрасный план, — феликс усмехается и снова облизывает губы, кинув взгляд на хенджиновы. большой палец поглаживает родинку под глазом. хенджину хочется закрыть комнату на ключ и сделать с феликсом нехорошие вещи — точно такие же, какими занимаются их соседи по вечерам. просто феликс очень горячий с опухшими губами и со сползшим свитером, который уже оголил плечо. а еще феликс сидит на коленях хенджина и смотрит на него так. — а ты скажешь своему брату, что у тебя появился парень? — я написал ему еще утром, он сказал, чтобы ты меня не обижал, иначе останешься без причиндалов. а мой брат страшен в гневе. — и кто кого еще обижает… — хенджин принимает лежачее положение, хватаясь за стройные бедра ладонями, и наблюдает за тем, как феликс удивленно дергает бровями и начинает смущаться. кажется, такая поза вгоняет его в краску. — но, знаешь, номер на одну ночь правда звучит классно. я хочу поваляться в ванне с пеной. феликс фыркает, заправив волосы за уши и наклонившись. он всегда был таким красивым? — и только поэтому ты согласен? — нет, еще я хочу взять тебя на огромной мягкой кровати и никуда не отпускать. теперь феликс изображает отвращение. — фу, ты такой мерзкий… о чем ты только думаешь? — это мне ты говоришь? кто тут уже несколько месяцев травмирует мою психику своими порнушными приколами? — не такие уж они и порнушные, просто ты слишком испорченный. кто знает, чем ты занимаешься по вечерам, когда чана нет в комнате. хенджин смеется и шлепает феликса по ягодице, вызвав недовольный стон. — думаю о твоей секси попке. парень, сидящий на нем, обреченно вздыхает. — если ты продолжишь так говорить, то наш первый раз случится на этой скрипящей кровати.