Врачи неотложки

Тэхён совсем не понимал, что происходит между ними. Чёрт, они стали походить на парочку, а не на коллег. Так быть не должно. Он очень близко к должности главы команды, и не хочет, чтобы какие-то непонятные отношения ему помешали. — Намджун, я подготовил отчёты. — Тэ зашёл к нему, положив на стол документы. — Нужно переформировать чемодан-укладку, потому что сроки годности некоторых медикаментов истекает. Я подготовил список. — Оперативно. — кивнул глава. — Можно попрошу тебя выделить те, которые требуют срочной замены? — Да, сейчас сделаю. Омега ушёл обратно за текстовыделителем. Он решил с головой погрузиться в работу, чтобы заполучить желанную должность. — Тэ-Тэ, поделись подушкой для шеи. — жалобно попросил Юнги. Ким метко кинул ему подушку, попав в грудь альфы. — Вообще-то, ты мог бы не кидать, а подойти. — Вообще-то, ты мог бы сам подойти и взять. — парировал Тэхён, с вызовом глядя на альфу. — Так. Всё, хватит. Целый день от вас покоя нет. — Чон расставил руки в стороны с недовольством поглядев сначала на одного, потом на другого. Омега, сощурившись, показал ему язык отвернулся к себе. — Как малые дети… — покачал головой Гук, нахмурился, глядя на Тэхёна. Чонгуку тоже знатно подпортили настроение. Причём даже не эти двое. «Пару дней назад он приехал к Джину. Нужно было отдать бустер, который он одолжил, чтобы завести машину. — Привет. Помогло? — дверь ему открыл младший из Кимов, забирая из рук небольшое устройство. — Да, супер, спасибо, выручил. Завелась хотя бы. Но думаю всё равно буду её менять, пять лет ей как-никак. Джин нервно хохотнул, почесав затылок: — Моей пятнадцать. Совсем старушка. — Теперь я понял, зачем тебе бустер. Ладно, ещё раз спасибо. Я пойду. — улыбнулся Гук, кивнув. Как только он вышел на улицу, заметил Хосока, который тут же направился к нему. — И зачем ты к Тэхёну ходил? Чон пожимает плечами, глядя ему в глаза: — Расслабься. Просто вещицу отдать нужно было. Хосок сжал его плечи и очень доступным языком сказал: — Не знаю правда ли это, но чтобы больше я тебя рядом с моим Хёном не видел. «Моим» — слово полоснуло по сердцу, словно острым ножом. Чон, не подавая виду, расслабленно кивнул. Спорить не стал, чтобы не провоцировать, лишь проходя мимо пихнул плечом, выражая внутреннюю злость.» Гук стиснул кулаки под столом. Этот разговор не давал ему покоя. Милый воинственный омега симпатичен ему. Они не с того начали, но почему же тогда Тэхён сам просил его остаться? Это неправильно. Он чувствовал себя использованным. Гаденькое чувство шевелилось где-то в душе, не давая покоя. Обязательно нужно поговорить, но сначала разобраться бы что на душе творится. Он ненавидел это состояние, когда вроде бы и надо что-то сделать, но подобрать слова — что-то из разряда невозможного, не сказать лишнего, остаться спокойным и рассудительным. Чон хлопнул по столу в бессилии, от чего сидящие в отделе вздрогнули, потом вышел. Но почти сразу же вернулся обратно из-за звенящего пэйджера. Тэхён откинулся на спинку сиденья, лениво посмотрев на Юна: — Что сегодня с Гуком? Он нервнее, чем обычно. — Я удивлён, что он вообще умеет нервничать. — поддержал Юнги, затем пожал плечами. — он уже второй день такой. Не знаю что с ним, он не рассказывал. — А ты спрашивал? Мин повернулся к нему, честно ответив: — Не-а, захочет — сам расскажет. Тэ отвернулся, обдумывая его слова. Может, стоит поговорить? Но хотя кто он ему, чтобы Чонгук душу наизнанку выворачивал. Так, любовники…? Даже не друзья. А может им даже друзьями не стать. «Я ведь хочу у него должность отобрать…» Тэхён задумался, хочется и то, и другое. Но вряд-ли получится. — Тэхён, дуй наверх. Я — следом. Тэхёну открыл дверь мужчина в возрасте. В квартире было очень душно. Омега заставил его сесть, и проблемы начались сразу же, со сбора сведений. Бета невнятно говорил, даже имя назвать не смог. — Пожалуйста, улыбнитесь. Мужчина сделал, как просил омега, но улыбка получилась не симметричной: один уголок рта был опущен вниз. У него инсульт. Тэ уложил его на диван, к окну подбежал, распахивая его, чтобы обеспечить доступ к кислороду. — Юнги, давай быстрее, у него инсульт. Омега расстегнул пуговицы на рубашке беты, ремень ослабил. Вместе с альфой они переложили его на каталку. Тэ быстро подключил мужчину к аппарату ЭКГ, Юнги же поставил капельницу с физраствором. Высветилось давление, двести десять на девяносто. — Пароксизмальная тахикардия. — омега помолчал минуту, вглядываясь в рисунок сердечного ритма. — и трепетание предсердий. — Лабеталол внутривенно? — Да, десять миллиграмм в течение одной минуты. Нужно снизить артериальное давление. Пакет дай, срочно. Тэхён, отвернувшись, подставил пакет к лицу мужчины, как будто почувствовал, что у того будет приступ рвоты. Юнги поторопил водителя. Они поехали значительно быстрее по вечернему Сеулу, стараясь сохранить мужчине жизнь. Вдруг бета неественно задёргался, а изо рта пошла белая пена. — Тэхён, шевелись! — Юнги подвинул к нему чемоданчик, поворачивая голову пострадавшего на бок. Омега вколол противосудорожные, заметил, что они остановились. Водитель сигналил, несколько раз повторял номера машин, что мешали проехать, но они намертво встали. — Если мы так и продолжим стоять, он не жилец. — заключил Юнги, делая всё возможное и невозможное. Тэ закусил губу, он много думал над тем, как будет реагировать если человек умрёт, но сейчас раз надежда есть, надо пробовать. — Я сейчас. Тэхён открыл дверь, вышел на улицу в одной униформе с коротким рукавом. — Тэхён, куда?! Блять… Омега, несмотря на пробирающий холодный ветер, пошёл к стоящим впереди машинам. Подбежал сначала к одной, потом к другой. Стучал в окна, прося разъехаться. Люди виновато смотрели на него, деться то некуда, стоят все очень плотно. Освободить удалось лишь жалкие сантиметров тридцать. Тэхён обнял себя руками за плечи, глаза от сильного ветра слезиться начали, но он упорно оглядывал несколько колонн машин на полностью забитом шоссе, в поисках шанса. Неужели для беты всё закончиться именно здесь? — Тэхён, блять, возвращайся! — прошипел в трубку Мин. — У него анафилактический шок на введённые препараты. Сердце омеги ухнуло куда-то вниз, он совсем не подумал о возможной аллергической реакции. Ким побежал обратно, где Юнги вовсю пытался его спасти. На лице мужчины кислородная маска, Тэхён быстро подключил его к аппарату ИВЛ, пока Юнги вколол противошоковые. Прошли долгие сорок секунд, изменений не было. — Оно не действует. — глядя на беспорядочный ритм сердца, Мин продолжил. — Фибрилляция желудочков, доставай дефибриллятор. — Двести. Тело мужчины выгнулось, раздался глухой звук, но приборы продолжали пищать, показывая беспорядочные скачки. Затем лишь протяжный однотонный звук. — Триста. Снова тот же результат. Ничего. Никаких изменений. — Триста шестьдесят. Приборы начали издавать громкий протяжный вой, который подстёгивал обоих к ещё каким-нибудь действиям. — Девяносто миллиграмм лидокаина, давай, Тэ-Тэ, мы должны его вытащить! — Юнги отточенными движениями делал массаж сердца, не обращая внимания на выступившую испарину на лбу. — пробуй гидрокарбонат натрия, мы слишком долго его реанимируем. Снова разряд на триста шестьдесят, но совсем ничего не работает. Тело не отвечает. Сердце не работает. — Он — труп. — Нет-нет-нет… — зашептал Тэхён, он отказывался верить в это. — Он не должен был умереть! Разряд на четыреста, ещё один. Руки у омеги опустились, он беспомощно сжимал электроды, глядя на безжизненное тело. Юн щёлкает по кнопке отключения аппаратов, и в миг становится неестественно тихо. Тэхён, замерев, смотрел на то, как Юнги накрывает бету белой простынёй. Альфа руки смачивает антисептиком, укрыв дрожащего Кима термоодеялом. Почему же так больно? Душу будто пронзает острыми лезвиями, дышать становится трудно, а звон в ушах лишь нарастает. Омега прижимается спиной к спинке кресла, неотрывно глядя в одну точку. Эта была первая смерть за всё время его работы. Да, он слышал, что умирали другие, умирали у других, но не у него. Он не заметил, как они доехали до больницы, как санитары завернули тело в чёрный пакет и унесли его. — Тэхён, пойдём. — Юн взял его под локоть, поправив одеяло, куртку сверху накинул. Тэ вывернулся, смаргивая подступившие слёзы. На негнущихся ногах идёт в здание. Садится за свой стол, лицо руками закрывает. Он устал, сильно вымотался за этот вызов. Слёзы щиплют нос, и Тэхён голову задирает, не давая им покинуть глаз. В отдел тихо проскакивает Джин, замечает старшего брата, что сидит в темноте за своим столом. Подходит к нему, обнимает. Чувствует какими терпкими стали клубничные феромоны. Тэ тыкается носом ему в плечо, хныкает. Слёзы скатываются по щекам, почти сразу впитываясь в ткань халата Джина. — Я уб-бил его… — Ну тише, тише… — Джин его по волосам гладит, укачивая, как маленького. В висок целует, стискивая его в объятиях. Тэхён всхлипывает бесконечно, льнёт к брату. В кабинет входят Намджун и Чонгук, замирают. Тэ прячется за братом, шмыгая носом. Он очень не хочет, чтобы его видели таким… Слабым? Жалким? Первым сориентировался Джун, прикрыв дверь прямо перед носом Гука. Джин стал тихо напевать колыбельную, которая служила беспроигрышным вариантом успокоения для них обоих. Тэхён положил голову на его плечо, вслушиваясь в ласковый голос брата, изредка всхлипывая. Отстраняется, слабо улыбнувшись: — Ты самый лучший, спасибо… Тэхён чувствует себя лучше, но по телу, будто катком проехали. Шмыгнув носом, смотрит на брата, который всё ещё держит его за руку. — Я верю, что ты сделал всё правильно. Давай поговорим? Тэ медленно качает головой, движение остаётся непонятым. То ли это ответ на вопрос, то ли отрицание, что всё правильно сделал. — Прости, что оторвал от работы. Тебя, наверное, ищут. Джин улыбнулся, погладив Тэхёна по щеке: — Это последнее, что должно волновать тебя сейчас. Отпросись у Чона, тебе нужно отдохнуть. Я думаю, он пойдет тебе навстречу, или, хочешь, я договорюсь. — Не стоит, здесь всего пара часов осталась, доработаю. — Тогда сегодня без тренировки. — Согласен. Я и сам не хочу. — Ты молодец, слышишь? — Джин снова его обнимает. — Я люблю тебя и всегда поддержу, знай это. Тэхён еле заметно улыбнулся, он слышал эти слова часто, но сердце замирало от них, как в первый раз. Ему очень повезло с таким замечательным Джином. — Я пойду, будь на связи, пожалуйста. Тэ устало кивнул, конечно, он будет. Вот все вернулись с перерыва, выдались спокойные полчаса. Тэ лёг на свои сложенные руки, настроение было ни к чёрту. Помещение и разговоры людей давили. После плача ужасно хотелось спать и согреться никак не получалось. Тэхён выдохнул, он виноват, может быть это его последние две рабочие недели здесь, кто знает. Я хотел как лучше, я пытался! Но получилось как всегда. Почему же всё вышло так паршиво? Долбаные препараты, долбаная пробка… И я. Потому что снова не смог. На плечи ложится тёплая флисовая кофта. Тэхёну даже оборачиваться не надо, он чувствует запах имбирного печенья, запах, словно из детства. Так пахнет Чонгук. Странно, что он связал этот запах именно с печеньем, раньше как-то даже этого не замечая. Пахнет вкусно, чем-то сладеньким, ну или он просто проголодался. — Ты как? — альфа первым заговорил с ним после двухдневного очевидного избегания. Тэ усмехнулся, не зная, что ответить. Лишь перелёг на руку, так, чтобы видеть его лицо. — Не знаю. — произнёс омега. — Я ничего не чувствую. Сейчас. — Не так настраиваешь на разговор. — вклинился Юнги, по его виду можно было сказать, что тот тоже чувствует себя не лучшим образом. — Пойдём, покурим, легче станет на время. — Юнги, я не позволю курить на работе. — прорычал Гук, помотав головой. — Смена ещё не закончилась. — Отвянь. И так тошно. — Юн хлопнул его по плечу, к Киму обратился. — Если захочешь — приходи. Ничего не хотелось. Хотелось провалиться в сон, и проспать как минимум неделю. Тэхён повернулся к Чону, глядя на него снизу вверх. Сделай что-нибудь… Пожалуйста… Я хочу хоть что-нибудь почувствовать! Ударь меня! Обними! Что угодно. Я хочу чувствовать что-то кроме звенящей пустоты внутри! Чонгук вздохнул, отойдя от него. Тэ вышел на улицу, накинув поверх кофты куртку. Юнги умиротворённо курил в сторонке. — Паршиво вышло. — выдохнул Мин, протягивая сигарету и зажигалку омеге. Тэхён забирает тлеющую сигарету прямо из губ Юна, затягивается, возвращая её обратно. Дым неприятно заполняет лёгкие, и закашлявшись, Тэ сгибается пополам, выдыхая. Ни хрена не успокаивает. Курение — точно не для него. — Слишком затянулся для первого раза. — безразлично заметил Юнги. — Хочешь попробовать ещё раз? — Нет, спасибо. — Тэ помотал головой, наконец выпрямившись. Мин пожал плечами, мол, не хочешь — не надо. — Не вини себя, завтра напишем объяснительную, Гук если что поможет. — Угу… Сказать это, было легче, чем понять. — Привет, хотел тебя предупредить, что на тренировке сегодня не буду. Нехорошо себя чувствую. — Тэхён уселся за стол, с удивлением обнаружив на нём кружку ароматного чая и любимые печеньки. Благодарно улыбнулся Гуку, размешивая сахар. — Не имеет значения что случилось, пожалуйста пойми меня, мне нужно пару дней. — Ким устало вздохнул, негодуя на себя. Зачем же я ему позвонил, если мог просто написать? — Хосок, ты ничем не можешь мне помочь. Я всё отработаю. Нет, спасибо, я смогу сам добраться до дома. Чон делал вид, что ему совсем не интересен разговор, но ему показалось странной их манера разговора. Юн пихнул его в бок, улыбнувшись, показал сердечко за горячий напиток и конфетки. Тэхён отложил телефон в сторону. Почему же люди не понимают слова «нет»? Почему для отказа причина должна быть весомее, чем «потому что я не хочу»? Чай пришёлся как нельзя кстати. С какой-то успокаивающей добавкой получилось очень вкусно. Приятным бонусом оказались любимые печеньки. Через полчаса Гук предложил им уйти пораньше, глядя на то, какие они оба хмурые. Юнги сразу воспользовался предложением, быстро свинтив. Но Тэхён на отрез отказывался уходить, осталось-то всего пара часов, и может быть один или два вызова. — Выйдем на пару минут? — спросил, словно из неоткуда возникший, Гук. Облокотившись на стену, Тэхён посмотрел на него, ожидая, пока тот заговорит. Лицо омеги выражало ровным счётом ничего. Никаких эмоций, да и вкусный запах клубники стал блёклым, почти не ощущался. — Я понимаю, что ты всё ещё в обиде на Намджуна. — Я не… — Послушай меня. Я вижу, что ты хочешь эту должность, но она — не основание губить себя и своё самочувствие. Тебе тяжело после сегодняшнего инцидента, я верю. Иди домой, ляжешь спать пораньше, выпьешь, что угодно. Но я не понимаю зачем издеваться над собой, и сидеть здесь до последнего. — Мне нужно отличиться. Буду работать больше, если надо. — звучит ответ Тэхёна, который Чону совсем не нравится. Как будто отличник-школьник, у которого оценки ниже пятёрки быть не должно. — Если я откажусь от этой должности, ты перестанешь себя насиловать? — складывает руки на груди Чонгук. — Мне не принципиально кем работать. — Почему..? Чем тебе это выгодно? — недоверчиво спрашивает Ким, вглядываясь в тёмные глаза напротив. — Ничем. — пожимает плечами Гук. — Как бы сопливо не звучало, но мне жалко твой организм. Я совсем не понимаю, почему ты так рвёшься к большей ответственности, ведь ты и так на вес золота для всей больницы. — вздохнув, продолжил. — Я отошёл от темы. Ты согласен? Тэ резко опустил, а ведь Чонгук прав. — Да. Спасибо и прости, что заставил беспокоиться. Альфа кивнул: — Тогда ты сейчас без препирательств идёшь домой. Тэ согласился, до сих пор не веря в происходящее. — Спокойной ночи. Чон кивнул, провожая его взглядом. Я не могу видеть, как ты издеваешься над собой.