Огненная лиса

Это началось давно. Когда по землям Иназумы ещё спокойно ходили ёкаи, не прячась от любопытных, человеческих глаз. Их было много, они спокойно сосуществовали с своими маложивущими соседями. Кто-то находил себя в пугании этих существ, кто-то был хищником и люди стали его основной едой, а кто-то помогал. Тогда ещё жива была Макото. Сайгу ещё правила храмом Наруками. Рейзенбоу и Сасаюри рассекали небеса. Чио сражалась с монстрами. А Такамине лишь ползал, как и любой маленький ребенок, под столом. Мира была маленьким всполохом, юной лисичкой, которая лишь не так давно обзавелась вторым хвостом. Ей нравилось бегать по землям своего клана, играть с искрами пламени, пытаться перехитрить тануки и учиться у своей обожаемой тетушки. У любимой Сайгу, которая никогда не могла отпустить свою племянницу далеко от себя. Но той дела до храма не было. Её больше привлекала магия, ритуалы и общение с другими существами. Ей нравились таинственные леса своей родной страны, узкие ущелья, реки и озера, полные рыбы и других водных обитателей, горы и равнины. Она дралась с Каппами за рыбу и старалась отваживать людей от плотоядных водяных своими всполохами пламени. В страну часто приплывали торговцы из других стран и девочка в то время не могла наглядеться на яркие и интересные наряды, ей хотелось узнать о них больше. Намного больше, чем могли ей рассказать другие ёкаи. Они казались ей зашоренными, презирающими другие виды, кроме них самих. Противный Иорой даже не мог никак принять, что люди умны. Да, немного иначе, чем они, но умны. Они создавали красивейшие вещи, интереснейшие парфюмы, захватывающие рассказы, они не боялись плыть через целое море, чтобы попасть на другие земли. Они радовались новому дню. И их не захватывала скука. Потому что жили они критично мало и так быстро и ярко, что её всполохи ей казались лишь жалкими светлячками в сравнении с пламенем целого костра. И сейчас она сидит там, где когда-то они общались с Сайгу, и пьет крепкое саке, пытаясь унять до сих пор ноющую боль от потери любимой тетушки. Солнце ещё ярко светило, тихо уходя за горизонт. Оно уже почти не грело, лишь так, аккуратным теплом проходилось по коже. А впереди был лишь тихий, что-то шепчущий океан, вдали которого, она знала, что находится Ли Юэ. Она была там, до битвы с Бездной, когда на её руках рассыпалась Сайгу, отдавая свои последние силы на то, чтобы её воспоминания остались на земле. Когда Сакура рыдала, понимая, что её близкая подруга и хранительница покинула этот мир. Мира аккуратно поднесла к губам пиалу с саке, сделала большой глоток и отложила его в сторону, грустно отмечая, что алкоголь уже закончился и это были последние крохи. — Эй, Люмин, кто это там? — Мира удивленно повернула голову, услышав чей-то высокий, чуть писклявый голос. Дернула большим черным ухом с красной кисточкой на конце и пристальней вгляделась в неожиданных посетителей её скрытого местечка. Маленькая, беловолосая девочка парила над землей и подгоняла девушку в странном наряде. У Миры дернулся хвост — проснулось давно затолканное в угол любопытство. Оно боязливо подняло острую мордочку и посмотрело на двоих незнакомцев. — А мне интересно узнать, кто вы, — китсуне усмехнулась, чуть удобнее пересев. Взяла пустую бутылку и подала в неё импульс, пряча посудинку в подпространство своего глаза бога. Да, эта безделушка заставляла её грустить, вспоминать прошлое, но иногда и оно оказывалось удобным. Да и воспоминания о Катаклизме были неприятными, а печать на сердце жгла. — Ой, вы не статуя! — беловолосая малышка подлетела чуть ближе, всматриваясь в её лицо. Мира усмехнулась, показав острые клычки. — Простите, что потревожили! — Ничего страшного, — Мира лукаво посмотрела на девушку в странной одежде. Цветы на её голове светились фиолетовым и будто потрескивали электричеством. Как и некоторые элементы необычной одежды. — Просто очень неожиданно, что мое секретное место кто-то нашел. — Нам подсказали, где искать, — прошуршал голос блондинки, видимо, Люмин, как сказала малышка. — Кто же? — улыбка стала шире, скрывая интерес лисицы. Она пыталась показать лишь вежливость и радость от общения с человеком. А вот тот, кто открыл кому-то стороннему место её встреч с тетушкой, её немного напрягал. — Странная девушка в маске китсуне, — девочка подняла вверх указательный палец, подлетев чуть ближе. — Когда мы помогли ей очистить какой-то корень… — Очистить корень? — Мира подняла брови, резко встала на ноги, становясь выше своих собеседниц по росту. — Очищение священной сакуры? Вы начали ритуал? Как? — Она сказала, что ты можешь нам помочь в этом деле. Ты знаешь, как его провести и у кого искать амулеты, — золотоволосая девушка серьезно посмотрела на Миру, сложив руки на груди и тяжело выдохнув. Видимо, карабканье на гору её сильно утомило — со лба тек пот, ладони потрясывало, пальцы явно тяжело гнулись. — Ой, мы так и не представились! — летающая малышка подплыла чуть ближе и протянула маленькую руку для рукопожатия. — Паймон! А это Люмин, путешественница. — Мира, — она растянула губы в очередной улыбке. — Приятно познакомиться.

***

Обряд очищения священной сакуры Мира пыталась проводить сама. Долгие годы после смерти Сайгу, которые прошли мимо неё из-за горя и непонимания действий старой подруги, она пыталась. Пыталась помочь детищу Макото и её тетушки. Но ничего не получалось. Она не находила нужный ей ключ в самом начале. Вот его старая лисица запрятала слишком хорошо. Даже для своей любимой девочки. Но когда Эи закрыла страну, ввела жесткий сегунат и начала забирать глаза бога резко стало не до сакуры. Она хаотично пыталась помочь ёкаям, которые слабели из-за того, что их стали забывать люди. Сакура не грозилась развалиться и потерять силы прямо сейчас. Поэтому старые друзья, враги и незнакомцы стали намного важней. Она помогала им вернуть хотя бы частичку сил. Разговаривала с новой гудзи о фестивалях, ярмарках и ритуалах. Но та была занята своим новым детищем — литературой. И ей никогда сильно не нравилась магия. Яэ Мико в свои лапы утягивала скука. Потеря близких друзей дала Мире мотивацию что-то делать, кому-то помогать и двигаться, хоть и довольно медленно, но дальше. А вот новая Гудзи начинала вязнуть. Она, в свое время ответственная до тошноты, превратилась в того, кто гонится за постоянным весельем и азартом. Сбегала с празднеств в храме, не так часто проводила нужные ритуалы, а в конце-концов решила удариться в редактирование странных и непонятных книженций. А сама вечно веселая Мира, не смогла сохранить свой настрой и вяло плыла по жизни. Любопытство уже перестало так часто высовывать свой маленький нос из плотной металлической коробки внутри души. Огонь перестал пылать, он спрятался среди угольков и потихоньку тлел. А молния и дальше блестела в небесах, все ярче с каждым годом. — О чем ты задумалась? — спросила у Миры путешественница, когда они шли по темному, освещаемому лишь странными растениями лесу. Лисица перевела взгляд острых желтых глаз на свою новую знакомую. Паймон отлетела чуть вперед, осматривая цветочки. Когда лисичка была маленькой, эти растения вызывали в ней такой же душевный трепет. Они в лесу тануки казались менее загадочными, чем остальные его обитатели. — Как давно я не была в лесу Иороя, — она немного пакостливо улыбнулась. Звон колокольчиков звенел в ушах, как в первое посещение этого места. Когда главный и самый наглый тануки ещё не был заточен в камень. — Боюсь, что этот старый енот будет не рад меня видеть. — Почему же? — Люмин удивленно подняла тонкую светлую бровь. В волосах у неё поблескивали цветочки, из-за чего золотистые волосы в некоторых местах отливали сиреневым. — Моя тетушка превратила его в камень, обманув, — лиса тихо хохотнула, прикрыв рот и нос ладошкой. Большие уши забавно дернулись. — А так как я была в тот момент неподалеку — он меня прекрасно запомнил. Как и его детишки. Лисица аккуратно осмотрела лес, почти не поворачивая головы. Тануки были неподалеку. Они держались на расстоянии, но тихий звон колокольчиков, который не замечали путешественники, оповещал о их появлении. Мира потерла пальцы друг о друга, вызывая приглушенных, белых светлячков. Они освещали местность. Не сильно, но достаточно, чтобы и обычному человеку стало тут немного комфортней. Люмин благодарно улыбнулась, прикоснувшись пальцами к браслету на руке. Потерла кисть. Она явно нервничала. Без малышки в качестве переговорщика ей было неуютно. Она привыкла сражаться, а не быть дипломатом. Без неё путешественница впадала в непонятный ступор. И парочку своих огоньков лисица отправила в сторону к маленьким енотам. Те прятались в виде каких-то ящиков, маленьких фонарей, кустов, сундуков. Немного поводив огоньком над одним из таких шутников, Мира щелкнула пушистого по хвосту. Тануки резко вернулся в свою обычную форму, недовольно что-то пробормотал себе под нос и побежал в сторону своего домика. Или же к Иорою. Паймон что-то громко пропищала. Путешественница побежала в её сторону, вытащив откуда-то простой одноручный меч и приготовилась сражаться. Мира проскользила рядом, аккуратно доставая из закромов любимые веера. Посмотрела на огромного митачурла и улыбнулась. — На тебе. Хиличурлы. И взмахнула веером снизу вверх, вкладывая в любимое оружие свою магию. Огонь в виде большого лезвия устремился в сторону противника. Тот в последнюю минуту укрылся большим деревянным щитом, но тот резко вспыхнул, превращаясь потихоньку в кучу золы. Поудобнее перехватила два веера и, очертив вокруг себя круг, заставив траву вспыхнуть, повернулась к митачурлу и отправила в него поток огня. Жар обдавал теплом щеки, от азарта покалывало пальцы. Она уже и забыла, что когда-то эти масконосцы были обычными людьми — такими же как и стоящая рядом девушка. Она помнила, как пытались вернуться в дома из Каэнри’ах люди Иназумы. И Мира прекрасно видела их преображения. Как их скручивало от проклятья богов Селестии, как они из своего обычного вида обрастали волосами, кожа шла пятнами и по итогу превращалась в сухое, серое нечто. Люди рыдали, страдали, не могли не звать на помощь, молились тем, в кого месяц назад не верили. Но не помогало. Если бы не они, её любимая Сайгу была бы жива. Как и Макото. Как и остальные. Если бы не они, Уракусай не полез бы в это пекло, принеся в Иназуму ядро бездны. Последней волной пламени, обрушенной на монстра хватило, чтобы он оставил от себя лишь огнестойкую маску. Мира презрительно посмотрела неё — грубо расписанную, керамическую, тяжелую и пнула ногой. Подальше от себя. Стараясь этот же пинок вложить в мысли и отогнать их. Люмин нахмурилась, резким движением отряхнула меч от крови и остаточного электричества и посмотрела на Паймон. Та икнула от страха и стыдливо отвела глаза. — Прости, Люмин, я забрела немного не туда, — шмыгнула маленьким носом и крепко обняла свою подругу за шею. Путешественница тяжело выдохнула, прижала к себе поближе малышку. Мира последний раз взмахнула веерами и с тихим свистом сложила их, убрав в подпространство. — Ничего страшного, — лисица улыбнулась, показав острые зубки. — Когда-то тут не было хиличурлов. Только Каппы водились. С ними нужно было вести себя ещё предусмотрительней. Они ведь плотоядные. Паймон икнула от испуга. И первый раз за много времени Мира тихо, но искренне посмеялась. Хоть ситуация вообще не располагала к смеху, лисица не могла успокоиться. Ей первый раз за столько времени было хорошо. Ей было спокойно.