Tabitha

— Синдзи, — говорит Каору, бьет ноги взад-вперед через открытый город под ними. — Да? — Синдзи смотрит вверх от того места, где он лежит, когда его голова отдыхает на коленях. — Ты когда-нибудь хотел иметь ребенка? — Что…. — Синдзи отступает и садится. Они сидели на крыше своего жилого дома, где они прожили последние семь лет. Они оба приближаются к тридцати и замужем пару лет назад, переехав в свою нынешнюю квартиру вместе сразу после университета. Вероятно, это должно быть связано с тем, что до сих пор они не говорили о том, чтобы иметь детей. — Всё в порядке, что бы ты решил, всё будет хорошо. — Каору спокойно говорит, что означает — что приводит в бешенство — он правдив, и он примет любой ответ, который даст Синдзи. — Это потому, что у Хикари и Тодзи родился ребенок? — Они единственные их друзья, которые до сих пор имели детей, и он должен признать, что он был удивлен тем, как счастлив Каору, чтобы провести время с ней. — Это то, что заставило меня впервые задуматься об этом, да, но есть ещё одна причина, по которой я хотел бы знать, — говорит Каору, задумчиво смотря на закат. Синдзи глубоко вздыхает, затем кладет свою руку поверх руки Каору на холодный камень под ними. — Я никогда об этом не задумывался. Моё собственное детство было не совсем хорошим, хотя мои тетя и дядя были добры ко мне, я так и не смог пережить потерю матери или то, что случилось с моим отцом. — Он кусает губу и смотрит на мужа. — Я не знаю, примет ли нас когда-нибудь какое-нибудь агентство по усыновлению, Каору. Записи о твоем рождении были подделаны Мари много лет назад, и никто, кроме нас пятерых, не знает, откуда ты на самом деле. — Он ожидает, что Каору будет выглядеть расстроенным, но он просто кивает, принимая факты. Синдзи вздыхает и продолжает. — И моя история тоже не совсем стабильна. — Значит, ты никогда не позволял себе думать об этом, потому что не верил, что это возможно. — Да. И это не значит, что нашей жизни чего-то не хватает, правда? Каору чувствует его беспокойство и поворачивается, чтобы улыбнуться ему. — Конечно нет, Синдзи, я никогда не был так счастлив. Я бы не советовал заводить ребенка, чтобы мы чувствовали себя более удовлетворенными, часто я не думаю, что это устраняет причину, по которой люди чувствуют себя такими опустошенными. В конечном итоге это может причинить вред большему количеству людей. — Сегодня вечером у тебя проницательное настроение, — говорит Синдзи, беря руку Каору в свою и переплетая их пальцы. Его удивляет, как Каору может совершать столько социальных оплошностей, но при этом попадает в самую точку в таких вещах. — Я думал об этом некоторое время, я бы сказал что-нибудь раньше, но сначала хотел убедиться, что это возможно. — Возможно? — спрашивает Синдзи. — Да. Это возможно, но только если ты хочешь ребенка. — Каору, не мог бы ты, гм, объяснить, что ты имеешь в виду? Потому что это большое заявление. И они действительно никогда не был об этом. Странно, учитывая, что они были обо всем остальном. — Ну, ты знаешь, что когда мы были моложе, примерно каждые пару лет мне нужно было сбрасывать лишнюю энергию. Синдзи кивает. — Твоя магия накапливается, если ты не используешь её в течение длительного времени. — Чтобы облегчить борьбу с этим, Каору использует короткие очереди по квартире, чтобы убрать её или заставить расти все растения во внутреннем дворике, а также использует , как обычно, небрежно. Никогда раньше ему не было так комфортно, но с годами он принял это. — Да, ну, в последнее время она… собирается в больших количествах. Я волновался, поэтому пошел поговорить с Рей. Синдзи кивает, во всех отношениях мудрый выбор. — У неё не было твердой идеи, кроме различных теорий, и, похоже, выбор есть. — Каору, — настаивает Синдзи. — Я могу либо создать где-нибудь лес — а у нас уже запланировано три места — два из них в нескольких часах езды, — либо… либо у нас может быть ребенок. Синдзи моргает, когда белый шум доносится до его ушей. — Никто из нас не стал бы вынашивать ребенка, мы оба мужчины, даже я не могу это изменить — и не хочу, — продолжает Каору, теперь держа дрожащие руки Синдзи обеими своими. — Он бы просто существовал, ребенок — наш ребенок — если бы ты этого хотел. Или у нас может быть лес. Целый огромный красивый лес, если хочешь. — К-К... Каору? — Да? — Думаю, меня сейчас стошнит, — выдыхает Синдзи, чуть не падая вперед с края здания, ожидая, пока чувство пройдет. Он знает, что на самом деле не упадет. Каору установил здесь барьер много лет назад, когда у одного из их соседей были особенно тяжелые времена… даже из-за этого его охватывает головокружение. Каору распутывает одну из своих рук и кладет её на спину Синдзи, успокаивая его и ожидая, пока пройдет шок. — Мы можем… можем просто пойти домой? — спрашивает Синдзи, и Каору целует его в лоб. — Да, мне очень жаль. Я не думаю, что это был лучший момент, чтобы спросить тебя, да? Синдзи смеётся над абсурдностью ситуации, но переходит в нервное хихиканье, когда Каору берет его на руки и летит в их внутренний дворик-сад. — Это жульничество. — Никто нас не видел, — успокаивает его Каору, держа одну руку за волосами и прижимая Синдзи к груди. Синдзи молчит очень долго. Он понимает, что держит Каору слишком сильно, но это не причинит ему вреда. — Ребенок? — ему удается наконец спросить. — Да. — Каору целует его в волосы. — Хочешь, чтобы я уточнил? — Синдзи кивает. — В основном он будет человеком… с некоторыми ангельскими элементами. — Такими как? Каору качает головой. — Я не знаю наверняка, но он будет выглядеть как человек, у него будет магия, но она не будет такой сильной, как моя. Три четверти человека и четверть ангела. Не волнуйся, он не сможет создать никакой реальной опасности, он сможет контролировать всё это лучше, чем я. — Как ты можешь быть так уверен? — спрашивает Синдзи; его голос всё ещё дрожит, но лучше сказать что-нибудь, чем промолчать — Потому что мы будем тут, чтобы учить его, Рей тоже предложила помощь. — Каору кажется настолько довольным такой перспективой, что у Синдзи немного сжимается сердце. — Но, как я уже сказал, я совершенно счастлив просто провести свою жизнь с тобой, если ты не хочешь иметь ребенка, мы не будем. — Как долго нам… мне придется принимать решение? — Пару месяцев, может, чуть дольше. Синдзи кивает. — И возможно ли, что это повторится снова? Твоя магия становится настолько сильной, что это возможно? Каору качает головой. — Нет, думаю, после этого всё придет в норму. Я не могу знать наверняка, Синдзи, но похоже, что это именно так." — Каору прижимает его ближе. — Не торопись, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен с этим соглашаться, я всё равно буду здесь, несмотря ни на что. Синдзи снова кивает, не доверяя своему голосу, и зарывается головой в грудь Каору. *** Он думает об этом. Он думает об этом постоянно в течение месяца. Каору больше не поднимает эту тему, просто дает Синдзи своё пространство, пока они возвращаются к своей жизни. Каору зарабатывает на жизнь игрой на скрипке и фортепиано, а Синдзи работает в лучшем национальном журнале — там не так уж много конкурентов — в астрономическом журнале. Итак, он думает, думает и в конце концов понимает, что ему нужно ещё раз поговорить об этом с Каору. Итак, вынув листок из книги мужа, он спрашивает его об этом прямо однажды вечером после работы. Каору приветствует его у двери, и Синдзи открывает рот, прежде чем тот успевает взять его обратно. — Как мы его вырастим? Нам нужно будет переехать? Можем ли мы себе это позволить? Каору одаривает его самой нежной улыбкой, берет его за руку и ведет в главную комнату. — Садись, — мягко говорит он, затем приносит им чай и садится рядом с Синдзи, когда тот заканчивает. — У меня гибкий график, я могу договориться, когда пойду в студию записываться или когда мне нужно играть. Большую часть вечеров ты свободен, и Рей сказала, что будет более чем рада нам помочь. Я уверен, что Мари тоже, как и Аска. — Хорошо, — соглашается Синдзи. — Я мог бы взять отпуск с работы, хотя, думаю, даже за усыновление новорожденного — а им придется поверить, что это именно так — я получу только три месяца с полной зарплатой. — У нас есть деньги в банке, — напоминает ему Каору. — И нам не нужно переезжать. Я могу освободить небольшую свободную спальню, и мы сможем разместить его там. Когда он подрастет, у него будет комната побольше. В этом здании уже живет много семей, это не будет проблемой. — Ты правда думал об этом, да? Каору улыбается. — Ты тоже. Синдзи кивает. — Я всё ещё… я понятия не имею, что делать с ребенком, Каору. Его муж поднимает на него брови, но затем, кажется, передумал и отворачивается. — Я не поэтому не—. — Знаю, знаю, прости. — Я бы никогда, никогда не сделал того, что мой отец сделал со мной. — Я знаю, это то, что я имел в виду… — вздыхает Каору. — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом, у нас ещё есть время. Синдзи внимательно изучает Каору, обхватывает его лицо руками и смотрит ему в глаза. Нет никаких обычных признаков того, что его магия вышла из-под контроля, и их внутренний дворик-сад уже не такой дикий, как обычно. Удовлетворенный тем, что Каору не занимается никакой самоотверженной чушью, Синдзи целует его. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — успокаивает его Каору. — Это никогда не изменится. Синдзи кивает и прижимает Каору к себе, сжимая кулаки на рубашке сзади, чего он не делал уже много лет. *** В конце концов, момента принятия важного решения не происходит, Синдзи не ловит себя на том, что невольно спасает чьего-то ребенка, проходит мимо магазинов детских игрушек или чего-то в этом роде. Последнее больше связано с тем фактом, что он так и не перестал ходить на них, как и ни один из его друзей. Он просто позволяет себе принять возможность рождения ребенка от Каору. Он учился в средней школе, когда Каору появился из ниоткуда, совершенно не понимая, как и почему он здесь оказался; Имя Синдзи было на его губах, когда его спасли из замерзшего озера, покрытого снегом. Узнавание было мгновенным, и Синдзи перешел от ярости из-за настойчивых утверждений этого незнакомца о том, что они знают друг друга, к нападению с чередой образов из жизней, которые он, очевидно, прожил с этим мальчиком - в тот момент, когда их глаза встретились. Затем Каору много плакал и дрожал под теплым одеялом, когда Синдзи отказался оставить его в больнице, и ни у одной из медсестер не хватило духу отослать его. После этого он привез его домой к тете и дяде, отказываясь при этом слышать или прислушиваться к их протестам. После этого они позволили ему остаться, поскольку никогда раньше не видели, чтобы Синдзи так решительно защищал кого-то. Даже сейчас он не уверен, что значит то, что они знали друг друга в прошлых жизнях, и ещё труднее поверить, что именно он стал причиной возвращения Каору. Но в то же время это имеет смысл; Каору делает его счастливее, чем кто-либо другой, кого он встречал до или после, и их совместная жизнь была более значимой и чудесной, чем он думал, что когда-либо заслуживал. Ничего в них не стоит на месте, они счастливы вместе… В этом Каору прав. Он знает, что Каору хотел бы иметь от него ребенка, даже если он никогда не думал об этом до этого момента, но Синдзи прекрасно понимает, что если он согласится на это просто чтобы сделать Каору счастливым, в дальнейшем это приведет к неприятным последствиям. Они не будут много спать, у них не будет столько свободного времени вместе, как сейчас, но с ними будет кто-то ещё, кто-то, кого они смогут любить и лелеять… новая жизнь, которую нужно воспитать. Они никогда раньше этого не делали, ни в одной из прожитых ими жизней… на самом деле они редко доживали до пятнадцати лет. Он прикладывает руку к груди – к сердцу – и улыбается про себя. Он чувствует тепло от этой перспективы, и, когда он проводит пальцами по щекам, он обнаруживает, что плачет. Каору этим вечер на работе, поэтому у него есть время собраться с силами и приготовить для них ужин. * Когда Каору приходит, он с удивлением слышит, как Синдзи готовит на кухне. В конце концов, сейчас очередь Каору. Ещё он не был уверен, что найдет Синдзи дома, иногда он проводит эти вечера где-то вне дома, приурочивая свое возвращение к приходу Каору домой. Даже несмотря на то, что Синдзи мог думать о ребенке, он не вел себя по-другому. Каору знает, что он думал об этом, и это всё, о чем он может просить. — Привет, — приветствует его Синдзи из-за стойки, он держит в руке последнюю пару тарелок и относит их к столу, прежде чем подойти к нему и взять за руку. — Добро пожаловать домой. — Спасибо. Я думал, тебя не будет. — Каору целует его в щеку, затем в губы, чувствуя, как уголки губ Синдзи изгибаются в улыбке. — Я пришел прямо домой, даже не понимая, какой сегодня день. Каору быстро моет посуду и садится на угол стола рядом с Синдзи. Он чувствует нервную и возбужденную энергию, которую он излучает, но не хочет надеяться, что это значит больше, чем есть на самом деле. — Каору, — говорит Синдзи в середине ужина. — Сколько времени потребуется, чтобы создать ребенка? Каору улыбается. — Совсем не очень долго, может быть, несколько минут, не намного дольше. Синдзи роняет ложку в суп, и Каору рассмеялся бы, если бы счел, что сейчас подходящее время для этого. — Я же говорил, — продолжает он. — Что ни один из нас на самом деле не будет вынашивать ребенка так, как это делают люди и некоторые существа. Он просто будет существовать. Моя магия и немного каждого из нас. Это не повредит и не займет много времени. — он делает паузу и наклоняет шею, чтобы лучше рассмотреть Синдзи. — Ты в порядке? — Значит, мы можем буквально завести ребенка? — Да. — Только….. — Синдзи, ты знаешь, что я частично ангел, что это перешло в этот мир. Неужели это так удивительно? — Д... да, Каору. Это так. — он качает головой. — Как долго нам нужно готовиться? Что нам нужно? Стоит ли мне позвонить Хикари и Тодзи? Или Рей? Каору нежно кладет руку ему на спину. — Синдзи, всё, что нам понадобится, можно заказать за пару часов и доставить за несколько дней. — А что насчет свободной комнаты? Каору улыбается и надеется, что не выглядит виноватым. — Я уже её прибрал. Я решил, что лучше сделать это независимо от твоего решения. Мой план состоял в том, чтобы превратить её в кабинет для тебя, когда ты работаешь дома. Оно пустая. Мне просто не понравилось оставлять там такой беспорядок, когда я понял, насколько там всё плохо. Синдзи кивает и что-то бормочет себе под нос, Каору оказывает ему любезность и не слушает так внимательно. — И сколько у тебя есть времени? — спрашивает он Каору, беря его за руку и вынимая из них палочки для еды, чтобы он мог лучше их держать. — Две недели, может быть, месяц, если понадобится, после этого мы займемся лесом. — в любом случае он создает новую жизнь, даже если он предпочитает одно другому. — Я хочу… — говорит Синдзи, сглатывая и встречаясь взглядом с Каору. — Я хочу иметь с тобой ребенка. Его сердце подпрыгивает, и на ближайших к нему горшечных растениях распускаются цветы. — Правда? — спрашивает он, желая убедиться. — Да, правда. — Синдзи улыбается и наклоняется, быстро, но глубоко целуя его. — Если хочешь, ты можешь заглянуть в моё сердце. Каору закрывает глаза и делает это, не потому, что ему это нужно для уверенности, а потому, что чудесно испытывать эту любовь так близко и так сильно. Ещё это имеет побочный эффект: он дает Синдзи такой же доступ к своему сердцу и всем своим эмоциям. Он разрывает связь, когда чувствует, что это слишком тяжело для его мужа, и позволяет ему упасть на грудь и прийти в себя. — Каждый раз, когда ты это делаешь, это так тяжело, — говорит он, задыхаясь, но в голосе звучит счастье. — Значит, две недели? Достаточно ли этого времени, чтобы всё уладить? — Да, по крайней мере, на данный момент. — Каору? — спрашивает Синдзи несколько мгновений спустя. — Да? — Нам, эм… когда ты сказал, что нужна маленькая часть каждого из нас… — Нам просто нужно держаться за руки, Синдзи, моя магия сделает всё остальное. — О, ох, хорошо. Значит, нам не надо заниматься сексом или типа того? Каору усмехается и утыкается носом в волосы Синдзи. — Чтобы это сработало, нам не понадобится заниматься сексом, нет. На самом деле, это так не сработает. Мне нужна ясная голова. Это заставляет Синдзи расслабиться, и он смеётся, глядя на Каору с милой улыбкой на лице. — Мы можем вдоволь позаниматься сексом заранее, обещаю. — Начиная с сегодняшнего вечера? — спрашивает Синдзи. Каору целует его в шею и выдыхает воздух, наслаждаясь дрожью возбуждения, пробегающей по Синдзи. — Да. *** — Синдзи? — спрашивает Каору неделю спустя. — Хм? — Ты хочешь мальчика или девочку? — то, как он это говорит, очень похоже на то, что у них есть выбор. — Я правда не знаю, а ты? Улыбка Каору видна даже в тусклом свете комнаты, теплая и обнадеживающая. — Мне бы очень хотелось маленькую девочку, если ты правда не против? Синдзи качает головой. — Совсем нет, есть какая-то особая причина? Он пожимает плечами. — Мне просто нравится эта идея, вот и всё. Когда я впервые задумался об этом, я представил себе маленькую девочку с моими волосами и твоими глазами, и с тех пор я не могу представить это по-другому. Синдзи переворачивается и обнимает его. — Хорошо, у нас будет маленькая девочка. Ты уже придумал имя? Каору качает головой. — Нет, не совсем. Я не хотел, понимаешь, заранее. Синдзи улыбается. — У нас есть неделя, мы можем подумать. — Хм, да, мы можем. Вскоре после этого Каору засыпает, но Синдзи не спит, пытаясь придумать хорошее имя, и в глубине души, как ни странно, благодарен, что в детской они выбрали очень нейтральные цвета. *** — Значит…. тут? — спрашивает Синдзи, следуя за Каору во внутренний дворик. — Да. — Сейчас начало лета, и их растения и деревья образуют навес, скрывающий их от глаз - магия Каору делает всё остальное. Сейчас она пузырится так близко к выпусканию, что даже его крылья начинают показываться. Белый, серебристый и серый в свете утреннего солнца, переливающийся в темноте их квартиры. Они также почти телесны, что, хотя и не является причиной того, что он без футболки, но, безусловно, является дополнительным преимуществом. Они оба одеты только в нижнее белье и пижамные штаны, потому что ему сказали, что младенцу нужен контакт кожа к коже, когда он совсем маленький, и он хочет убедиться, что они делают это правильно. Всё это. Он собирает излишки, чувствует их, когда они проходят через него. — Возьми меня за руку, — говорит он и крепко сжимает её, как только пальцы Синдзи скользят между его собственными. — Готов? — спрашивает он, глядя на мужа. — Да, — соглашается Синдзи. Он целует его перед тем, как отпустить, просто чтобы убедить себя, что это правильный поступок. Тогда ничего не остается, кроме как позволить его магии взять верх и делать то, что ему так хочется. Яркий свет окружает их руки, и перед ними распускается большой цветок, лепестки которого окружают светящийся шар света, формирующийся в центре, пока последние нити энергии не покидают их и он не исчезает из поля зрения. Каору падает на колени, слышит, как Синдзи зовет его по имени в тревожном крике, но у него нет сил утешить его или сказать, что с ним всё будет в порядке. Он чувствует, как руки Синдзи обхватывают его за спину, крепко прижимая к груди. Пальцы прижимаются к его точке пульса, и только тогда муж расслабляется. — Я в порядке, — хрипит Каору. — Это просто отняло у меня больше сил, чем я думал. Ты как? — спрашивает он, чувствуя себя немного сильнее. — Со мной всё хорошо, немного кружится голова и зрение плывет, но Каору, ты меня напугал. Он кладет голову на плечо Синдзи. — Самое худшее, что могло бы случиться, — это то, что я потерял бы сознание на несколько минут и пропустил бы её пробуждение. Я буду в порядке. Синдзи прижимает его ближе, уткнувшись головой ему в плечо. — Иногда ты действительно идиот. Каору смеётся. — Я знаю. — Он моргает до тех пор, пока свет в его глазах не исчезает, пока его магия не успокаивается и он не чувствует новое присутствие. — Синдзи, — шепчет он, — ты это чувствуешь? Он протягивает руку и касается стебля цветка, опуская его туда, где они стоят на полу. Синдзи кладет свою руку на руку Каору и улыбается. — Уверен, что там кто-то есть. — Она ощущается как мы… но и она сама. У неё есть своя душа. — Ты думал, её не будет? — спрашивает Синдзи. Каору качает головой. — Нет, я просто не знал, что это будет так. — О, Каору, — шепчет Синдзи, целуя его в ухо. — Похоже она просыпается. Он поднимает глаза и видит, что лепестки раскрываются по одному и сначала медленно, розовые, голубые, желтые и сиреневые. Красивый и невероятный цветок, открывающий рождение девочки. Каору чувствует, как будто его сердце остановилось на мгновение, хорошо чувствует это в груди и чувствует, что Синдзи тоже. Цветок опускается на землю, и они смотрят на свою маленькую девочку. Пучки серебристых волос по всей её голове, её глаза моргают, и они такие же голубые, как у Синдзи в яркий летний день. — Каору, — шепчет Синдзи. — У неё есть пупок. — Конечно, есть, было бы странно, если бы не было. Синдзи смеётся, и это радостный и радостный смех. Их ребенок, ясно слыша это, протягивает Синдзи маленькую пухлую ручку. Он кладет трясущийся палец ей на ладонь и улыбается. Каору протягивает руку и осторожно берет её на руки, не разрывая контакт с Синдзи. Она хихикает и смотрит на него. — Привет, цветочек,— приветствует Каору. Синдзи наклоняется над ним и обхватывает её голову рукой. — Хочешь назвать её так? — он спрашивает. Каору качает головой. — Нет, это просто казалось уместным, учитывая настоящий цветок. — он думал, что яйцо было бы слишком странным, поэтому — мудро — вместо этого визуализировал цветок. — Я думал о её имени, — говорит Синдзи, двигаясь так, чтобы он мог сидеть, крепко обнимая Каору одной рукой, а другой — их ребенка. — Ох? — Ага. Твое ангельское имя Табрис, да? То есть было когда-то. — Да, для ангельских целей, я полагаю, это всё ещё так, но это не имеет большого значения. — он говорит очень тихо, чтобы не напугать ребенка. — Я подумал — можешь возвразить — я знаю, что это странное имя, но как насчет Табиты? Это старинное английское женское имя, и оно, возможно, лучше вписывается в безумное прикрытие, которое Мари сумеет придумать. Каору улыбается маленькой девочке, её глаза устремились прямо на Синдзи, когда он произнес это имя. — Я думаю, ей нравится. Мне тоже. Табита. Таби для тех, кто не сможет это произнести. — Хорошо, — соглашается Синдзи. — Думаешь, ей холодно? — спрашивает он мгновение спустя. Каору качает головой. — Она в порядке. — Ты можешь… можешь говорить с ней? Каору усмехается. — Нет, но я чувствую её. Она просто новенькая и пытается во всем разобраться. Хочешь подержать её? — Я… эмм… Да? Каору поворачивает голову и целует его. Они передвигаются и шаркают, прислонившись к стене позади них, затем Синдзи убирает руку с Каору и принимает Табиту в свои объятия. — Она тяжелее, чем я ожидал. — Хм, ты это же сказал, когда держал на руках маленькую девочку Хикари, — напоминает ему Каору, улыбаясь. — Синдзи? — Да? — Мы должны скоро войти внутрь, если мы этого не сделаем, я усну здесь. — Всё ещё истощен? Он кивает, и все трое осторожно направляются в спальню. Он чувствует прохладный матрас на своей спине и улыбается, когда чувствует, как Синдзи опускает Табиту ему на грудь. — Я присмотрю за вами обоими, — говорит Синдзи. — И сфотографируешь? — спрашивает Каору, увидев телефон в его руке. — И сфотографирую. Каору зевает и вырубается, как свет. *** Каору спит до конца утра, просыпаясь только после полудня. Табита дремлет у него на груди, но суетится каждый раз, когда Синдзи выходит из комнаты. — Ты разбудишь своего отца, — мягко упрекает Синдзи, когда возвращается из ванной, скользя вниз рядом с Каору и кладя руку ей на спину. Она сразу приживается. Он поднимает взгляд и видит, что на него смотрят красные глаза; их цвет настолько темный, что кажется почти коричневым, и он понимает, как много сил отнялось у его мужа. — Всё нормально. Я говорил, что такого больше не повторится, через пару месяцев со мной всё будет в порядке. — Месяцев? Каору улыбается. — Мне придется заниматься настоящей работой по дому и немного поливать растения, всего-то. Я всё ещё смогу обеспечивать нашу безопасность, тебе не о чем беспокоиться. — он зевает и кладет свою руку на руку Синдзи, лежащую на спине Табиты. — Ты знаешь, я всегда буду беспокоиться о тебе, и ты, — добавляет Синдзи, снова привлеченный видом их маленькой девочки. — Я до сих пор не знаю, как тебе это удалось. — Магия. Я до сих пор не знаю, как ты добился моего возвращения или как позволил мне существовать в этом мире, Синдзи, но это не меняет того факта, что ты это сделал. — Я люблю тебя, — говорит ему Синдзи, глядя ему в глаза. — И я не собирался прожить свою жизнь без тебя. Каору улыбается. — Иди сюда, — он целует его мягко, нежно, ровно настолько, чтобы согреть изнутри. — И я тебя люблю. В конце концов Каору чувствует себя достаточно сильным, чтобы сесть, и Табита заставляет услышать свой тоненький голосок. — Чего она хочет? — спрашивает Синдзи. Каору пристально смотрит на неё и ещё пристально смотрит на неё, так же, как он делает с на ребенком Хикари. — Думаю, она голодна. Для неё все это настолько ново, что она не уверена, и я не уверен. — Ладно ладно…. у нас есть формула, верно? — Он вскакивает и направляется на кухню, благодарный, что они попрактиковались в этом заранее. Мари и Рей их тренировали, и Каору было слишком весело. — Можешь принести с собой подгузник и полотенце? — Каору кричит из спальни, перекрывая пронзительный крик их ребенка. — Да! — Синдзи хватает всё это и направляется в спальню, ожидая увидеть ужасный беспорядок, но вместо этого обнаруживает, что Каору успокаивает её пальцами и очень нежно покачивает. — Эммм… — Это на потом, на всякий случай, — весело говорит Каору. И Синдзи падает на кровать рядом с ним, совершенно ошеломленный и одновременно счастливый. *** — С ней все хорошо? — спрашивает Каору у Мари. — Думаю, да. — её пожатие плеч, возможно, не лучший показатель. Аска стоит и смотрит на Табиту. Синдзи держит её в своих объятиях, позволяя ей выжимать жизнь из одного из своих пальцев. Рей сидит на диване и тихо наблюдает за ними. — Я имел в виду Аску. Мари смотрит. — Я знаю, что ты имел в виду Аску, и я не знаю. Она никогда раньше не вела себя так тихо. — Эм, Аска? — спрашивает Синдзи, его взгляд бегает по комнате от человека к человеку. Каору воспринимает это как сигнал встать позади мужа — на всякий случай. — Могу я подержать её? — спрашивает она, к удивлению всех присутствующих. — Эм, конечно… конечно, держи. — осторожно и нежно Синдзи передает девочку на руки Аске. — Привет, Табита, привет, милашка, — говорит Аска, всё ещё не сводя с неё глаз. Табита издает радостные звуки, и вся комната коллективно расслабляется. Дело не в том, что у Аски плохая репутация среди младенцев — до этого она была единственным объектом внимания Хикари, — но иногда она может быть немного терпимой. — Наш ребёнок околдовал Аску? — бормочет Синдзи, старательно не встречаясь взглядом с Каору. — Нет, она этого не сделала. Ничего подобного она пока сделать не может, ей понадобится как минимум несколько лет, чтобы проявить какие-то признаки. — Синдзи вздыхает с облегчением и прислоняется к Каору. — Я не мог выкинуть из головы образ того, как прихожу в детскую и вижу, как она летает над кроваткой. Слава Богу. Каору смеётся, но приглушает смех в плече Синдзи. — Она ещё ребенок, Синдзи. — Я знаю, но посмотри на Аску, она не может оторвать от неё глаз. Каору пожимает плечами. — Мы тоже не смогли первую неделю. И дети тоже люди, мне никогда не нравилось, когда люди хвастались своими детьми случайным людям, мне всегда казалось немного странным, что все над ними воркуют, очень странно. Но она наша, а Аска — наша подруга, наверное, поэтому. — Правда. *** *** — Так, все документы оформлены и рассортированы. Она ваша по закону, предыстория закончена, написана и одобрена. Табита Нагиса — кстати, очень мило звучит — официально имя вашей дочери. — Мари протягивает им копию документов и обнимает их обоих. — Поздравляю! Когда решите, что вам нужно больше регулярного сна, не стесняйтесь спрашивать, и я присмотрю за ребенком, если Аска не вызовется первой, хорошо? — Хорошо, — соглашается Синдзи. Табита спит в детской переноске, которую носит Каору. Он выглядит таким счастливым и гордым ею и ими, что это растапливает сердце Синдзи. Его волосы растрепаны, как никогда, а глаза ещё не вернулись к своему обычному ярко-красному сиянию – но они становятся, с каждым днем становясь немного ярче. Церемония наречения Табиты завершилась, как обычно, через неделю после её рождения. Они держали её в белом семнадцать дней и отвезли в храм, когда ей было 33 дня. Каору суетился вокруг неё, когда это было возможно, но он был настолько сбит с толку всеми обычаями(переводчик тоже ничего не понял), что ему пришлось предоставить всё остальное Синдзи. На самом деле он просто попросил Мари о помощи, особенно учитывая её работу в правительственных учреждениях. — Ребята, вам нужна минутка? — спрашивает Мари, и Синдзи понимает, что он стоит и смотрит на своего мужа, который, в свою очередь, смотрит на их ребенка. — Ой, ой, извини, нет. — на что Каору улыбается. — Большое спасибо, Мари. Увидимся завтра за ужином? — Я его не пропущу. — она подмигивает и выводит их из своего кабинета, кивнув и целуя Табиту в голову. — Я вас всех люблю, увидимся завтра, ладно? Они уже на полпути вниз в лифте, когда Каору поворачивается к Синдзи. — В её глазах были слезы. Синдзи склоняет голову набок, думая об этом. — Да, были. — Мы должны попросить её посидеть с ребенком на следующей неделе. — Почему? У нас нет никаких планов. — У них не было. Даже до Табиты они редко чем-то занимались, кроме как проводили время друг с другом и своими друзьями, единственная разница в том, что теперь у них есть Табита, а между ними пятерыми это не было проблемой. — Нет, но я думаю, Мари будет полезно провести время с Табитой. Синдзи усмехается. — Значит, твои силы возвращаются. Каору улыбается и поднимается на ноги, медленно опускаясь вниз, когда лифт приземляется. Табита издает свои обычные довольные булькающие звуки. *** Тетя и дядя Синдзи перестали удивляться поведению своего племянника в тот день, когда они нашли его и Каору спящими в объятиях друг друга, в ту же ночь, когда он потребовал, чтобы Каору разрешили жить с ними. Кроме того, это был первый раз, когда он удивил их, обычно будучи таким тихим, хотя иногда и сердитым подростком, и им это было относительно легко. Поэтому, когда Синдзи позвонил им и сообщил, что у них с Каору родился ребенок, они прислали деньги и пообещали приехать к ним через пару месяцев. * — Каору, можешь открыть им дверь? Мне нужно закончить подготовку Табиты, — кричит Синдзи из детской. — Конечно. — Он ставит бутылку, которую только что нагрел, — колдуя, чтобы поддерживать правильную температуру, — и направляется к двери. — Никаких полетов, — предупреждает его Синдзи. Каору смеётся. — Но так веселее. — Каору. Он падает на пол в паре футов от входа. — Логично. — говорит он. — Я никогда не использовал свою магию прямо перед ними. Он даже ждет, пока они постучат в дверь, прежде чем открыть её и пригласить их войти. Они нежно приветствуют его, сбрасывают обувь и надевают домашние тапочки, а затем подходят и обнимают его по одному. — Как дела, Каору? — спрашивает тётя Синдзи. — Очень устал, но очень счастлив, спасибо. — Могу представить, — ласково говорит она ему, от неё исходит теплота, и он чувствует, насколько искренне её счастье. Затем он вспоминает, что Синдзи переехал к ним только тогда, когда ему было четыре года, и раньше у них в доме никогда не было детей. — Заходите, Синдзи как раз подготавливает её. — в глубине души Каору понимает, что, вероятно, он пропустил дюжину обычаев или сделал что-то неправильно — на самом деле — до сих пор заботясь о Табите, но его это не особо волнует. Её любят, о ней заботятся, и она особенная сама по себе, конечно, этого будет достаточно, и эти люди, которых он считает семьей, не будут судить его слишком строго. Табите сейчас три месяца, и она, кажется, рада знакомиться с новыми людьми – пока её родители знакомы с ними – Каору не знает, насколько ему следует это учитывать, но Хикари говорит, что её малыш такой же, и этого вполне достаточно для него. Синдзи держит её на руках, в новом желтом платье — подарке Аски — и выносит её на встречу с людьми, которых они хотят попросить стать её бабушкой и дедушкой. — О, привет, дорогуша, — говорит тетя Синдзи, беря её на руки, когда Синдзи отдаёт её. Его дядя стоит рядом с ней и кладет руку ей на плечо. Они садятся и воркуют над ней, и Каору берет Синдзи за руку, нежно обнимает его, прежде чем они садятся на диван рядом со всеми. * Они разговаривают и проводят день вместе. Икари останавливаются на выходные и забронировали на ночь отель примерно в пяти минутах ходьбы от их квартиры. Синдзи и его дядя покидают квартиру, чтобы в последнюю минуту сделать покупки к ужину, в результате чего Каору и его тетя остаются наедине с Табитой. — Каору. — Да? — Он отрывается от Табиты и добродушно ей улыбается. — Таби очень похожа на тебя…. и на Синдзи. Каору моргает. — Ну да. Она наша дочь. — Он наблюдает, как она пытается обойти его честность и задает вопросы, которые не знает, как озвучить. Для Каору хорошая вещь в забывчивости и замешательстве во многих вещах заключается в том, что он может использовать это в своих интересах в подобных ситуациях. — У неё глаза Синдзи, твои волосы и, я думаю, твоя улыбка, но я полагаю, что она слишком маленькая, чтобы я могла сказать точно. — Как я уже сказал, она наша дочь. — он снова улыбается и возвращается к кормлению Табиты. — У вас есть подруга, которая работает на правительство, да? — Да, Мари Илластриэс Макинами. Она была моей подругой жениха на нашей свадьбе, ты её встречала. — И ты сказал что… рождение совместного ребенка произошло очень быстро. Каору ставит пустую бутылку, перекидывает полотенце через плечо и поднимает Табиту, чтобы нежно погладить ей спину. — Так и было, да. На самом деле мы думали об этом всего пару месяцев. — как бы он ни рад, что Синдзи здесь нет, чтобы беспокоиться о том, к чему это может привести, он надеется, что сможет запомнить всё слово в слово, чтобы рассказать ему позже. — У меня есть официальные документы, если вы хотите их увидеть, — предлагает он, задаваясь вопросом, не затянулось ли молчание. — Нет-нет, мы бы не хотели вмешиваться. — она вздыхает и качает головой. — Извини, это просто шок, вот и всё. Я знаю, что вы с моим племянником были неразлучны с тех пор, как ты приехал в Японию шестнадцать лет назад, и для меня не было сюрпризом, когда вы вместе стали учиться в университете или поженились. Я просто не думаю, что когда-либо ожидала, что у вас будет ребенок. Каору тепло улыбается, слегка похлопывая Табиту по спине и наслаждаясь её присутствием рядом с ним. Такой чудесный комочек света. — Мы тоже, но мы решили не упустить эту возможность, и вот мы здесь. — Вы… думаете об ещё одном? — спрашивает она с осторожной надеждой. — Нет, думаю, что это шанс, который выпадает раз в жизни. Однако у неё много людей, которые её любят, поэтому я думаю, что с ней всё будет в порядке и без братьев и сестер. Большинство моих друзей — всего лишь дети. — он никогда не рассказывал ей слишком подробно о своей жизни до этой, о своих воспоминаниях о братьях, сестрах и семье, которых здесь просто не может и не существует. Вместо этого он всегда позволял ей поверить в правду: он из большой семьи, но остался один. Из-за этого она всегда была к нему очень добра и милостива, и он всегда был благодарен, очень благодарен ей – и её мужу – за это. Она кивает. — Это правда. Мы будем рады, если вы втроём приедете и погостите у нас в деревне, когда она подрастет, или вообще в любое время. — Большое спасибо, я уверен, что мы примем ваше предложение. — Прошло около двух лет с тех пор, как он и Синдзи в последний раз навещали их в их новом доме. Они уехали из города, когда Каору и Синдзи окончили университет, оставаясь рядом только для того, чтобы поддержать их. Она извиняется и идет заваривать чай, оставляя Каору некоторое время посидеть с Табитой. Он наблюдает, как она спит, и считает её вдохи и выдохи, вдохи и выдохи. — Я люблю тебя, малышка, — говорит он и наблюдает, пока Синдзи не возвращается домой и не садится с ним. — Они настаивают на приготовлении ужина, и я не собираюсь их останавливать, — говорит ему Синдзи. — Нет, они так давно для нас не готовили, а мы только рады. — Моя тетя задавала какие-нибудь вопросы, пока меня не было? — спрашивает Синдзи, закусив губу. — Да, но она, похоже, убедила себя, что Табита выглядит как мы и является частью правительственного эксперимента. Синдзи глубоко вздыхает и выглядит так, словно собирается взорваться, но медленно выдыхает и смотрит. — Позже тебе придется рассказать мне, что ты сделал. Каору улыбается и наклоняется, целуя его, а затем прижимаясь к нему так, что они удерживают Табиту между собой, пока она спит. — Честно говоря, я только сказал ей правду. Синдзи прячет лицо в волосах и смеётся. — Я уверен, это ты это и сделал. *** Каору настаивает на том, чтобы носить её повсюду, и отказывается использовать коляску, которую Синдзи использует, когда возит её за покупками. — Я в порядке, она не такая тяжелая, и так веселее. Мы более мобильны. Кроме того, у неё лучший обзор. — Ей семь месяцев, Каору, как много она видит? — Синдзи бормочет себе под нос. Они в Токийской башне на групповом отдыхе. Мари, Аска и Рей, конечно же, с ними, хотя они сражаются с толпой в сувенирном магазине, в то время как Синдзи и Каору стоят с Табитой и наблюдают за городом вокруг них. Она сидела в переноске лицом наружу, размахивая руками и пытаясь съесть свой кулак. — Ты счастлив? — спрашивает его Каору. Синдзи поворачивается к мужу и видит, что он смотрит на город и старательно не смотрит ни на что другое. — Конечно, да. Каору улыбается, и их глаза встречаются в отражении стекла. Синдзи — решив, что это, должно быть, один из странных способов Каору убедиться, что с ним всё в порядке, — подходит ближе и встает, обнимая мужа так, чтобы он мог держать и Табиту. — Я просто устал и до сих пор не очень люблю толпу. — Извини. — Я уверен – что бы ты ни говорил – что Табита достаточно особенная, чтобы так или иначе помнить это. — он кусает губу. — Просто… — Продолжай, — мягко подталкивает Каору. — Как думаешь, мы сможем себе это позволить, если я буду работать меньше часов? Я чувствую, что мне не удается проводить много времени с вами обоими, когда я вернулся на полную ставку. Либо один из наших друзей присматривает за Табитой, либо ты на работе. — Мы можем себе это позволить, Синдзи, ты можешь проверить сам, когда мы вернемся домой. Он кивает. — Ладно, ладно, я скажу на работе в понедельник. *** Каору потерял сознание на его коленях — полночи он не спал с плачущей и кричащей Табитой, и он только что вернулся после ночи в обсерватории. Уже поздно, очень поздно, и его муж успел лишь передать ему ребенка, прежде чем тот упал в обморок и заснул. — Что случилось, Таби? — спрашивает Синдзи, нежно укачивая её, пока она суетится и переходит от грани слез к грани успокоения. — Это потому, что я поздно? — она скулит, и он крепко прижимает ее к себе. — Я не Каору и не могу перенести нас всех троих в постель, и я знаю, что ты ещё слишком мала, чтобы это сделать. Слава богу, — добавляет он, забавляясь, вспоминая, что думал, что это вполне возможно, но всё равно согласился стать отцом вместе с Каору. Он ни о чём не сожалеет и рад, что рискнул. Она неизвестная, чудесно неизвестная, и им очень повезло, что она у них есть. Синдзи чувствует себя очень счастливым, что она и Каору есть в его жизни. — Тогда давай, малышка, в постель. — он собирается встать, но она выглядит так, будто снова заплачет, поэтому он снова садится, понимая, что не может далеко уйти из-за того, как лежит Каору. — Мы можем спать здесь, — бормочет Каору. — Я думал, ты уснул. — Уснул. Обещаю, тут будет безопасно спать. Синдзи не стал его расспрашивать и уселся спиной к дивану, Каору свернулся калачиком лицом к нему, а Табита устроилась между ними. Он клянется, что видит её улыбку ещё до того, как она засыпает, но он слишком устал, чтобы беспокоиться о последствиях этого. — Я люблю тебя, — бормочет Каору, кладя руку на бедро Синдзи, и тут же засыпает — снова. — Я тоже тебя люблю. — затем Синдзи зевает и проваливается в сон. Гадает – с равным предвкушением и нервным волнением – что ждет их маленькую семью в будущем. Конец.