Мягкотелая сучка

- Мягкотелая сучка! - Взмах тяжелой руки отца, и щека, мокрая от слез, вспыхивает от боли. Кайусу всего тринадцать, и якобы он только что разбил горшок, за что и поплатился сломанной рукой. - Только и можешь реветь! Тряпка, я пытаюсь сделать из тебя мужчину! Кайуса трясет от страха, несправедливости и боли. Отец терпеть его не может, ровно как и младший брат, и отыгрывается на нем за каждый промах и проступок, ведь Кай, худенький и низкий, так похожий на свою мать, умершую при родах, точно так же не сможет дать отпор. - Мягкотелая сучка! Какой из тебя мужчина, если ты не можешь взять женщину силой? - Кайус сильно ударяется сломанными ребрами о наст, мгновенно ломая его под собой и режа в кровь голые руки. На нем только брюки, насквозь пропитавшиеся кровью от порезов оставленный отцом. Обе ноги сломаны, и Кайус их почти не чувствует, зато чувствует леденящий холод снега, мгновенно остужающий теплое человеческое тело. Младший брат злобно шипит, сбегая со ступеней крыльца, и изо всех сил, коих в коренастом и крепком теле было достаточно, пинает в лицо уже пятнадцатилетнего Кайуса. С хрустом ломается нос, и на снег брызжет кровь, а безвольное тело из-за сильного толча начинает сползать вниз с пригорка. Девочка лет одиннадцати отчаянно кричит в доме, насилуемая отцом или братом. Каю так жаль её но больше он не может ничего сделать, он дорого поплатился за свою доброту. Кайус с трудом приподнимается на руках, останавливая скольжение. Стуча зубами от холода, он ползет обратно вверх, к теплу и свету, хоть и перед глазами все начинает расплываться. На последней из ступенек он внезапно теряет силы и падает, ударяясь многострадальными ребрами о лестницу. Все его худое тело сотрясается от кашля, и Кайус с удивлением видит на рефлекторно поднесенной ладони кровь. Перед взором все расплывается и темнеет. Глаза застилают ненавидимые Каем слезы, в которых тонет фигура отца, вышедшего закончить наказание. - Мягкотелая сучка! - Перед шестнадцатилетним Кайусом стоит центурион и с отвращением смотрит на слезы, выступившие на глазах подростка. - Какой же ты мужчина, если ты ревешь, словно девчонка? Кайус хватает оружие, и с трудом подымается с земли, дрожа. Месяцы жестоких тренировок с утра до ночи сделали его тело крепче, но все еще не научили не плакать. Его партнер по спаррингу, высокий и крепкий мужчина, старше его на несколько лет и вчера против воли взявший его на койке, размахивается и заносит меч над Каевой головой. Подросток уворачивается и пытается провернуть атаку, но его вновь отшвыривают в сторону и обрушивают на его тело лавину ударов. - Мягкотелая сука. - Теперь уже двадцатипятилетний Кайус заносит меч над головой брата. Брат заливается слезами, в панике смотрит на обезглавленного четким и сильным движением отца и не узнает мужчину перед собой. Теперь Кай крепкий и высокий, не знает жалости и, кажется, разучился плакать. Голова брата отлетает в сторону подобному мячу странной формы, и Кайус чувствует себя счастливым, чувство удовлетворения от собственной мести захлестывает с головой. Кайус, словно идеальное воплощение смерти посреди поля боя. Ближайший из противников падает, сраженный умелым ударом меча, а за ним еще и еще. Чувство удовлетворения растет с каждым трупом, и Кайус на секунду пугается сам себя, но затем ему становиться совершенно плевать, ведь внезапно что-то убивает человека возле него. Что-то сверхбыстрое и сверхсильное. Кайус смотрит в алые глаза без страха. Ему уже давно нечего терять, единственное чего он желал с той самой битвы - стать таким же сильным и быстрым, если он сумеет выжить после встречи с вампиром. Его руку берут осторожно, словно спрашивая разрешения и Кай кивает, завороженный глубиной алых глаз. Внутри что-то просыпается, что-то странное, щекочущее душу и Кайус с удивлением понимает, что он к неравнодушен к тому, кто по-идее должен был его уже убить. В чужих глазах он видит ответ, и сердце начинает колотиться быстро и радостно. Вскоре, его сердце уже не может биться, а он осваивается в этом мире уже совершенным хищником рядом с тем, кто готов принимать его дрянной характер и его самого таким, какой Кайус есть. Вроде был готов. - Мягкотелая сучка. - отрезает любимый, когда Кайус, едва вырвавший его из лап оборотней чуть ли не ценой собственной жизни, впервые позволяет себе разрыдаться будучи взрослым, выплескивая пережитый стресс, видя, как самый дорогой в его жизни вампир постепенно приходит в здравый рассудок. Кайус замирает на месте, трясясь от накрывшей его истерики, и смотрит глазами, полными непонимания на того, кому, как он считал, может доверять. - Просто мягкотелая сука. Тряпка. - Голос насмешливый, и Кайус поднимается с колен, дрожа, словно осиновый лист на ветру, и не понимая, как он мог так близко подпустить к себе кого-то. Настолько близко, что слова, словно ножи режут сердце на кусочки и кромсают душу, которой у Кайуса кажется никогда и не было-то. Мягкотелая сука... Мягкотелая сука... Пальцы дрожат, слова бьются в голове раненными птицами. Настолько был тогда очарован... Кайус прогоняет воспоминания, и вновь сосредотачивается на книге, сидя в библиотеке их личного замка в Вольтерре. Мысли об Аро, не выходившим на связь неделю, тревожили и старейшина просто старался отвлечься чтением. - Кайус? - Встревоженный Маркус буквально влетел в помещение. - Только что пришло известие, Аро... - Марк отвел взгляд в сторону. - Больше нет. - Что? - Внутри что-то оборвалось. Что-то, что явно сдерживало истерику Кайуса. Что-то, что не давало столько лет плакать, ровно после той памятной ночи, когда Кайуса предал самый дорогой в его жизни вампир. Слезы выступили на глазах, стоило Кайусу посмотреть на брата, роднее которого у него нет. Теперь ему есть что терять, теперь он дорожит другими вампирами. - Мягкотелая сучка. - Голос Маркуса, полный отвращения, раздается в паре метров от Кайуса. - Слабак. Ты не достоин своего звания, если ревешь по-любому поводу. - Что? - Тупо повторяет Кайус, не могущий понять, почему, когда он впервые не сдержал эмоции рядом с родным вампиров, на его слезы среагировали так. Снова больно внутри. Он ему доверял. Он думал, что может доверить ему свои эмоции. - Аро жив. - Сухой тон Маркуса режет слух. - Я лишь хотел узнать, правда ли под маской бездушного и жестокого Кайуса скрывается слабак. И я узнал, что это правда. Ты отвратителен. Осознание приходит внезапно. Он подпустил его слишком близко к себе. Посмел кому-то доверять. Больше он не совершит эту ошибку. Стоит Аро войти в тронный зал, целым и невредимым, как Кайусу где-то в глубине души хочется кинуться к нему на шею и прижаться плотно-плотно, чтобы почувствовать чужой запах, будоражащий сознание уже несколько лет. И не только запах. Чтобы почувствовать, как обнимают в ответ чужие руки, как прижимают голову к плечу изящные длинные кисти, не испорченные шрамами. Но Кайус безжалостно давит в себе эти чувства, приветствуя брата лишь едва заметной улыбкой. Слишком много "если", чтобы у них был шанс. - Шанс? - Тихо спросил Аро, держа чужую кисть, исполосованную когда-то кривой саблей врага. - У нас есть шанс, Кай. Внутри становиться хорошо, и Кайус, проклиная себя, соглашается с Аро. Последний раз он подпускает к себе кого-то настолько близко, чтобы ему могли сделать больно. Кайус дрожит, видя Аро, целого и невредимого, словно не на него неделю назад напали ликаны и практически разодрали в клочья, и не выдержав, кидается на шею в истерике, прекрасно зная, что последует дальше. Теперь он, кажется, готов к этому. Чужие руки неожиданно лишь прижимают Кайуса крепче к себе вместо того, чтобы оттолкнуть. Кай вздрагивает, когда пальцы нежно поглаживают его по голове. Когда вместо привычной боли он чувствует ласку. - Тише-тише, любовь моя, я в порядке. - Аро успокаивает его. Его впервые кто-то успокаивает и из-за этого хочется рыдать еще больше. Кайуса заботливо подхватывают на руки и усаживают на постель, где он несмело, вновь прося объятий, прижимается к чужому телу. И стоит ему получить желаемое, как плотину внутри прорывает. Его рыдания без слез больше похожи на припадок, глаза так и остаются сухими на протяжении всей короткой истерики. - Ты... - Слова застревают в горле. Кайус теряется, глядя в алые глаза любимого вампира. - Ты меня успокоил? - Это звучит больше как вопрос, чем утверждение, настолько Кайус удивлен произошедшим. - А я разве не должен был этого делать? - Спросил Аро, выгнув дугой изящную бровь. Его руки обняли Кая за талию и прижали к себе. - Я должен был смотреть как ты плачешь? Или, что еще хуже, плюнуть тебе в душу, сказав, что ты не имеешь права испытывать какие-либо эмоции, потому что мне они, якобы, не нравятся? Кайус виновато отводит голову в сторону. Как он мог подумать, что Аро будет таким же как они? Он в сотни, нет в тысячи раз лучше, чем те, кто так безжалостно его предали. - Кай, посмотри на меня. - Ладонь ласково прикасается к его скуле, поглаживает щеку и Кайус вновь смотрит в чужие глаза, уже в который раз тонет в них и, видя лишь улыбку, улыбается в ответ. - Послушай, я хочу, чтоб ты знал. Ты замечательный правитель, прекрасный стратег и если бы не ты, нас бы всех давно не было в живых. Меня не было бы. И бесконечно благодарен тебе за то, что тогда ты все же не сбежал и вытащил меня из лап Детей Луны. Это самый мужественный поступок, на который не пошёл бы Маркус и те, кто причинил тебе боль до него. И поверь, то, что ты проявляешь эмоции не делает тебя кем-то другим. Те, кто считают по-другому глубоко больны душевно. Кайус улыбнулся чуть смелее, чувствуя, как внутри его что-то отпускает. Что-то, что держало в напряжении все годы их отношений. - Послушай, я знаю, что пока ты не можешь полностью верить мне. И я знаю, кто в этом виноват, - взгляд Аро ожесточился на секунду, но потом снова в него вернулась нежная и светлая любовь. - И я готов обещать, что я никогда не заставлю тебя думать о том, что ты подпустил меня слишком близко. Кайус кивает, его губы дрожат, он кажется сейчас вновь разрыдается, но все негативные эмоции внезапно схлынывают, когда Аро с щемящей душу нежностью и лаской целует Кая. - Обожаю тебя, - шепчет блондин, устраиваясь в объятиях полулежащего Аро.- Люблю тебя до безумия за то, что ты принимаешь мой дрянной характер и даешь мне время для работы над ним, за то, что ты, как выяснилось, готов успокаивать меня. Аро молча целует Кая в макушку и негромко отвечает: - А я тебя, любовь моя. Расскажи, как прошел твой день.