– Предатель, – она заносит руку для решающего удара, – не достоин и капли сочувствия!
Однако руки предательски дрожат.
Как всё дошло до этого? Друзья с самых первых дней университета. Лучшие друзья. И шутки, и угрозы отчисления, и сложные сессии, и пьяные тусовки с однокурсниками – они пережили так много вместе... А теперь ей приходится так легко всё оборвать?...
Слёзы невольно катятся по щекам. Взгляд тухнет с каждой секундой вместе с дыханием дорогого человека. Эти люди вокруг... Они наблюдают, как она вонзает этот чёртов нож ему в глотку, и ничего не говорят. Потому что сами выбрали ее на эту роль. Жестоко. Но довольно эффективно. Ведь он теперь не сопротивляется.
Перчатки окрашиваются в темно-красный, и ее костюм будто бы получает от этого последние штрихи. Она упорно смотрит в его мутнеющие глаза. Они были прекрасного цвета хвойного леса, а что сейчас?.. Тьма... Даже белок стал сероватым, даже губы...
А ведь она ведь совсем недавно целовала его губы персикового цвета.
Глаза закатываются вверх. Жуткое зрелище. Остальные члены экипажа, убедившись в смерти предателя, спешат подготовить комнату, чтобы изолировать тело.
Они серьезно хотят отдать на изучение тело человека, с которым они буквально час назад спокойно общались... Это так жестоко... Он не может быть убийцей, но экипаж почему-то решил иначе!
– Очнись, – одними губами шепчет Красная и тянет руку к изуродованому лицу.
Половину лица покрывает странная черная субстанция, к которой она не решается прикоснуться. Он правда убил тех троих? Её милый и ласковый, словно кот, молодой человек? И он убил? Это ведь не мог быть он, она знает. Так почему никто не верит!? Это был кто угодно, но не он! Не он! Он просто не мог...
Она хмурится, пытаясь сдержать слёзы, но получается настолько паршиво, что случайно вырывается всхлип. Затем ещё и ещё... Она закрывает лицо руками, размазывая слёзы по всему лицу. В нос ударяет ненавистный запах крови. Она не может справиться с эмоциями. Не может... И уже всё равно на косые взгляды остальных. Они... Это
они убийцы. Убийцы её возлюбленного, самого дорогого, что у неё было.
– Хватит, – внезапно раздаётся басистый голос. – Из восьми осталось четверо, нужно доложить об этом в главный блок, когда наконец-то появится связь.
– Да, командир, – сдержанно кивает парень в фиолетовом скафандре и бросает взгляд на лужу растёкшейся крови. – А это...
– Белая, это за тобой, – бросает самопровозглашенный командир и решает спешно удалиться. Зрелище... Правда не для слабонервных. Но для такого зрелого мужчины поступок до смешного трусливый.
Фиолетовый скафандр удаляется вслед за командиром, оставляя девушек наедине с трупом.
Тихие рыдания не прекращаются ни на секунду. Белая вздыхает. Берёт в руки тряпку и швабру. И просто начинает отмывать кровь на гравитационном полу. Нет желания сочувствовать. Нет сил на что-то столь энергозатратное. Все без остатка ушли на поиски убийцы и дебаты.
Белая даже вздрагивает, когда плач внезапно прекращается.
– Ты сожалеешь? – почему-то голос звучит с хрипотцой. Красная пытается вытереть руки о костюм, но безуспешно. Следов крови даже не видно. Они просто сливаются с цветом одежды.
– О его смерти? – Белая бросает взгляд на чёрный неподвижный скафандр.
Секундная заминка, во время которой она даже перестает тереть шваброй.
– Нет. Ни капли, – и Белая вновь принимается за дело, даже не взглянув на Красную.
Красная закрывает глаза и, не выдержав, падает на пол рядом с Чёрным. И вновь всхлип. Но после него ничего. Она лишь поворачивается набок, обнимая медленно остывающее тело. Кажется, что еще немного, и она сделает с собой то же самое, что и с ним...
– Давай только без самоубийств, – сразу оживает Белая, заметив туманный взгляд, направленный на нож. Она наступает на него и отбрасывает на другой конец комнаты. – Хорошо?
– Обними, – почему-то вновь всхлипывает Красная и уставляется молящими глазами на Белую. Та медлит, но вскоре нехотя поддается и уже через пару секунд заключает её в объятия.
Неприятный холод от объятий кажется каким-то странным и даже пугающим. Белая быстро отстраняется, всучив в руки тряпку, чтобы Красная наконец-то протерла лицо от крови, и разворачивается спиной к ней, ища глазами оставленную неподалеку швабру. Она просто хочет поскорее закончить и пойти к остальными выжившим.
Холодок снова пробегает по телу, заставляя вздрогнуть. Белой это не нравится.
– А где? – удивлённо спрашивает Белая, убежденная, что она точно оставила швабру около стола, и обеспокоено поворачивается лицом к Красной. Может, это из-за нервов?– Ты не ви...
Хрусть.
Словно стрела, длинная рукоять проходит через рот, пробивая череп. Красная смотрит на подёргивающуюся в конвульсиях "подругу" и, словно завороженная, тянет руку к её телу. По велению хозяйки множество чёрных точек движутся к открытому рту жертвы, заполняя череп до треска. Долгая и неприятная смерть. В самый раз.
– Из восьми осталось трое, надо доложить об этом в главый блок, когда появится связь, – усмехается Красная, пародируя капитана, и заглядывает в широко раскрытые глаза Белой. Она чуть наклоняется, ставя руки на колени, и обворожительно улыбается. – Как жаль, как жаль... Но не волнуйся, я позабочусь о наших друзьях.
Попытки возмущения прерывает внезапный громкий звук, который заставляет Красную поморщиться. Столько крови... А ведь она всего лишь наполнила светлый череп «мыслями», которыми экипаж сам свои головы и загрузил. И по итогу Белая вместила в себя намного меньше, чем изначально пыталась на недавнем собрании. Что ж, её никто не просил так яро выступать против невинного человека. Она сама виновата.
Красная бросает взгляд на Чёрного. Наверно, её частицам стоит дать больше времени, чтобы аккупировать тело и заставить сердце биться вновь. Да... Она прикрывает глаза, опускаясь на пол. Ложится рядом с Чёрным. Берёт его за руку.
Глубокий вдох.
Мигание ламп.
Саботаж.
Где-то вдалеке начинают слышаться спешные шаги и встревоженные голоса. Красная усмехается. Просто смешно, как отчаянно они хватаются за свои жизни. В любом случае из восьми должны остаться лишь двое, иначе месть будет неполной. За ошибки нужно уметь расплачиваться.
