***
– Делай с Джисоном, что хочешь, Чан, но с ним жить я не буду, – ворчал Минхо, сложив руки на груди. Он уже как полчаса сидел в комнате Бана и Со и жаловался на виновника всех своих проблем. – Ты же понимаешь, что выселить его я не имею права? – мягко спросил Крис. Они с Бином сидели на соседней кровати, наблюдая за ухудшающимися эмоциями на лице Минхо. От гнева к молчаливой истерике и к еще большему гневу. – Тогда верни мне Феликса! – Если Чонин заграбастал Ликса себе, – начал Со, – то ты уже никакими клешнями его не вытащишь из логова этого лисенка, – рассмеялся он. Ли его веселый настрой не поддержал. Ему плакать хотелось. Орать до потери голоса и бить несчастную грушу в спортзале, что каждый раз подвергалась сильным ударам с его стороны. – Тогда я меняюсь комнатой с тобой. – Не, я с Джи уже пожил, – усмехнулся Бин. – К тому же нам с Чаном так будет удобнее выходить по утрам на тренировку. Знаешь, как ужасно слушать причитания Кима с утра? Он же от каждого шороха просыпается. Минхо упал на кровать с глухим стоном, зарывшись лицом в всклокоченные простыни. – Джисон еще не снял свое постельное белье, – предупредил его Чан. Ли резко вскочил с кровати, тут же начав вытирать руки о штаны и кривить лицо, словно притронулся к чему-то мерзкому и скользкому. – Да чего ты так взъелся на него? – недоуменно спросил Чанбин. – Нормальный мужик. Компанейский. Шутит классно. Душа компании! – Ваш Джисон показушник и подлиза. А шутки у него второсортные и сортирные. – Будто ты не смеешься с говна, – закатил он глаза. – С его нет! – А мне смешно! – Вот и вытирай теперь ему зад! – Так, хватит, – спокойно прервал Бан. – Прекратите обсуждать говно. – А ты тоже хочешь? – сощурился Ли. – Минхо, – выдохнул Чан, поднявшись с кровати. – Вам правда стоит найти общий язык. Он в нашей части уже год, а вы словно кошка с собакой. Ты же знаешь, как понимание и командная работа важны в нашем деле, – он мягко сжимал его плечи, всматриваясь в темные глаза. – Считай это небольшим шагом к примирению. Я уверен, за это время вы найдете много общего. – Между прочим, Джисон против тебя ничего не имеет, – добавил Со. – Это ты вечно шипишь на него. И правда, как дикий кошак. – Он просто пытается с тобой подружиться… – Мы что, в детском саду? – тихо фыркнул Ли. – Постарайся отнестись к нему с пониманием. Он ведь не желает тебе ничего плохо. – И не делает! – снова добавил Бин. Минхо закатил глаза. Что все нашли в этом Джисоне? – Поэтому прекрати вести себя как обиженный ребенок и постарайся не задушить его в первую же ночь. – Пха! – усмехнулся Со. – Да ты только взгляни! У него же на лице все написано. Он уже давно придумал план, как убить беднягу Хана. Решил, как лучше это сделать – ночью или завтра на рассвете, когда все еще спят? Ну, знаешь, чтобы мы не слышали, а у него было время спрятать труп и улики, – подтрунивал он. Ли сжал кулаки, угрожающе шагнув вперед. – Тихо, – остановил Крис. – Минхо… Постарайся наладить контакт с Джисоном. Он ведь идет тебе навстречу. Почему ты не хочешь? – Потому что я его терпеть не могу, – прошипел Ли, скинув с себя Чановы руки, и вышел за дверь. – Ну и что мне с ним делать? Чанбин пожал плечами, удобно распластавшись на кровати. Ответа на этот вопрос он тоже не знал…***
Когда Минхо вернулся в комнату, Джисон уже закончил расставлять свои вещи и лежал на кровати, перебирая на гитаре аккорды. Первое, что заметил Ли, так это голый торс и накаченную грудь. А затем в глаза уже бросилась и черная лаковая гитара, и фигурки, что стояли на полочке по соседству с томиками манги, и даже плакат с аниме про пожарных. Ну, точь-в-точь уголок подростка. Только тело у этого подростка было далеко не детское… – Оденься, – фыркнул он, сев на свою кровать. – Зачем? – Хан отставил гитару. – Теперь это и моя комната. Имею полное право ходить тут хоть голым, – усмехнулся. Минхо цокнул. Он смаковал на языке все самые бранные слова, какие только знал. Но впереди всех ярко горело «показушник», обведенное неоновыми лентами. – Я думал, тебе наоборот нравится, – снова наглая ухмылка. Как же Минхо его ненавидел… – С чего ты взял? – усмехнулся уже он. – Ты всегда так смотришь на меня, словно только глазами съесть готов. Признайся честно, – он наклонился ближе. – Я же тебе нравлюсь. Поэтому ты так себя ведешь… Любовь/ненависть? Ли повторил его позу, оставив между лицами чуть меньше метра. – Я терпеть тебя не могу, Хан Джисон, – сквозь зубы произнес он. – Просто ненавижу. Выворачивает каждый раз, как смотрю на тебя. – Значит, все-таки смотришь? Минхо, не выдержав, поднялся, сжав кулаки. Он грозно навис, посмотрев на него сверху вниз. Медовые острые ключицы. Русые, вьющиеся волосы струились, обрамляя пухлые щеки. Ухмылка еще больше расплывалась, обнажив ровные белоснежные зубы, а ресницы отбрасывали тени в теплом свете торшера. – Что, ударишь меня? – рассмеялся Джисон. – Наш агрессивный Ли Минхо не может сдерживать эмоции, – наигранно скуксился он. – Может, посоветовать успокоительное? Или лучше врача? Хан буквально нарывался. Уже не нарочно выводил из себя, а специально провоцировал. Он делал так нередко, но Минхо никогда не распускал руки. Максимум мог оттолкнуть. Пыхтел, кричал. Мог что-нибудь кинуть. Но никогда не бил. А зря… Всегда хотелось. – Ты, блять, доиграешься, – прошипел он, а затем сильно толкнул, отчего Джисон невольно упал на матрас, вовремя выставив локти. Иначе ударился бы головой о стену. – Эй, слышишь! – Хан мгновенно поднялся на ноги, схватив за чужой воротник белой футболки. – Прекращай! Ли ухмыльнулся хищно, став еще больше похожим на кота. Он тихо смеялся, пока Джисон не притянул к себе ближе за воротник, так что ткань начала буквально трещать. – Я терпел твои выходки, Минхо. Но и у моего терпения есть предел, – говорил он тихо, отчего голос звучал достаточно хрипло и низко. – Я не посмотрю на то, что у тебя такая смазливая мордашка. Мои кулаки давно чешутся, – снова чуть потянул на себя. Ли инстинктивно схватил его за запястье, ощутив твердую хватку. Они пыхтели друг на друга, буквально смешивали дыхание. Стояли непозволительно близко, так что даже воздух стал горячее. Каждая клеточка тела наполнялась злостью и неудержимым желанием сорваться с цепи и нанести первый удар. Словно электрический ток бежал по венам. – Тогда почему же не бьешь. Слабо? – ухмыльнулся Ли. Эта игра в гляделки забавляла и распаляла. Только вот для чего? Джисон сжал кулак, наставив его прямо на Минхо. Он сильнее сжимал его воротник, но продолжал бегать по лицу глазами. Пухлые губы, темные глаза со стрелками ресниц, ровный нос и даже маленькая родинка на его крыле. Ничто не было не замечено. Хан невольно перевел взгляд на его губы, а Минхо почему-то облизал их, почувствовав сухость. Внутри все скрутилось тугим узлом. – Я хотел как лучше, – шептал Джисон. – Но ты даже не хочешь меня услышать. Я больше не собираюсь это терпеть. – Объявляешь мне войну? – с вызовом спросил Минхо. В шоколадных зрачках играло лукавое пламя. Гнев никуда не ушел, он лишь смешался со странным чувством некого желания. Желания чего? Ударить? Вывести из себя еще больше? Или это была совершенная противоположная эмоция? – Не я ее начал, но я ее продолжу, раз ты так хочешь, – Джисон прошептал практически в губы, но совершенно не заметил, как Ли сжался, а затем почти что расплавился в его руках. – Терпеть тебя не могу, Ли Минхо, – повторил его фразу, брошенную ранее, и резко оттолкнул, как можно быстрее направившись на выход из комнаты. Громкий хлопок двери чуть не заставил штукатурку осыпаться на пороге. Минхо со злости пнул Ханову кровать и пару раз ударил подушку. – Гори в аду, сраный Хан Джисон… С этого дня я тебе даже вздохнуть свокойно не дам.***
Ночью Минхо спал плохо. Просто ужасно. Сквозь сон услышал, как Джисон вернулся в комнату и лег спать. Только вот если Хан смотрел яркие сны, о чем говорила его редкая улыбка, то Ли снились кошмары. Может, это были и не кошмары вовсе, а потаенные желания. Он собственными руками душил Джисона, пока тот смеялся в подушку и никак не сопротивлялся. Минхо просыпался каждые полчаса, но все одна и та же картинка прокручивалась в голове. Даже во сне Хан Джисон не давал покоя. В конечном итоге, не выдержав, он встал и ушел в гостиную. Около часа пялился в телевизор и смотрел шоу, смысл которого так и не понял, а затем решил приготовить завтрак. Понедельник – всегда тяжелый день. Но для Минхо сегодняшний просто отвратительный. – Доброе утро, – зевнул Хенджин, как только зашел на кухню. Хван всегда просыпался одним из первых. Неважно, во сколько он лег: в десять вечера или три часа назад. Будильник стоял на одно и то же время. Черные отросшие волосы были собраны в незатейливый хвостик. Безразмерная футболка нехило помялась во время сна. Хенджин вытащил из шкафчика свою любимую кружку с мухоморами и налил воды из графина, предварительно закинув в рот парочку витаминов. – Сынмин согнал меня с кровати. Так что сегодня я проснулся даже раньше будильника. – Не ты один, – вздохнул Ли, пока палочками помешивал обжаренный с кимчи рис. – Как провел ночку с Джисоном? Минхо бросил на него холодный взгляд, от которого по телу Хвана мурашки пробежались. Он поежился, допил воду и ополоснул кружку, вернув ее на законное место. – Ужасно, – буркнул Ли, добавив в сковородку каплю соевого соуса. – Сочувствую… Джисон до часу ночи с нами в комнате сидел, а затем собрался и вышел на улицу. Кажется, пришел только к четырем часам. Я как раз в это время к Сынмину в кровать пробирался. – Извращенец, – скривился Минхо. – Я просто замерз, – закатил глаза Хван. Ли смотрел на него с недоверием, продолжая помешивать рис. – Ладно, не просто… Но он сначала меня не выгонял. Я считаю, это успех! – Бедный Ким, – хмыкнул он. – Ему тебя придется еще долго терпеть. – Ничего он не терпит, – возмутился Хенджин. – Это взаимная любовь. – Какая-то она у вас странная. – В точности такая же, как и у вас с Джисоном, – ухмыльнулся Хенджин, легонько подтолкнув локтем. Минхо перевел на Хвана знакомый ледяной взгляд и перехватил палочки так, словно собирался воткнуть их ему в шею. Хенджин тут же отошел на два шага и выставил руки в примирительном жесте. – Ладно, не мешаю. Через десять минут уже будет готово? Ли ничего не ответил, подкинув на сковородке рис одним ловким движением. Он продолжал все так же прожигать жутким взглядом, от которого иногда даже бросало в холодный пот. – Отлично. Значит, к этому времени и приду, – улыбнулся Хван и вышел с кухни. На удивление, завтрак прошел достаточно спокойно. Джисон предпочел еде сон и в итоге не выходил из комнаты до самого начала рабочего дня, пока Чан не зашел к нему в комнату и мягко не разбудил. Хан даже будильники забыл себе поставить. В итоге собирался он с горящей жопой и попутно жевал тост, что успел ему сделать Феликс. Вся эта забота о нем со стороны других безбожно раздражала. Джисон что, маленький? Сам ничего не может? Его и разбуди, и покорми. А что дальше? Потребует, чтобы его спать укладывали с сопливой сказкой на ночь про принцесс? Вчерашний разговор не выходил у Минхо из головы. Кажется, Хан уже устал терпеть нападки Ли-старшего в его сторону. А в чем Минхо, собственно, виноват? Верно. Ни в чем! Джисон с утра лишь одарил каким-то странным взглядом и даже «привет» не сказал. Раньше каждый раз распинался. Улыбался, желал хорошего дня. А сегодня… Минхо ничего и не требовал. Но это уже означало то, что Джисон не шутил.***
В диспетчерской тихо играло радио. Теплый ветерок развевал легкие занавески, а на подоконнике стояла маленькая бегония, на желтых лепестках которой жужжала пчела. С улицы пахло свежескошенной травой и жаренными сосисками, отчего Джисон болезненно постанывал и плаксиво мычал. С момента несостоявшегося завтрака прошло четыре часа, а он, кроме несчастного тоста во рту ничего больше не держал. – Давайте закажем доставку, – захныкал он. Джисон крутился на стуле, сложив ноги на кресле, и принюхивался к запаху жареных сосисок. – Мы на работе, – спокойно ответил лейтенант, просматривая какие-то бумаги. В диспетчерской посередине стояли столы, объединенные в один большой. На каждом размещался компьютер, канцелярский стакан и кипы бумаг. А вот телефон стоял только на рабочем месте лейтенанта, откуда хорошо можно было следить за работой каждого пожарного. У Чана же был свой кабинет, куда попасть можно было из той самой диспетчерской. Правда, она уже давно стала просто общей офисной комнатой. Раньше у них был свой диспетчер. Но как только Чимин ушла, восьмой отряд стал принимать звонки исключительно самостоятельно. Сказать по секрету, их отряд не особо-то любили среди других пожарных частей. Капитана Бан Чана считали слишком мягким. Он никогда не повышал голос, а на лице в любой ситуации держалась улыбка с очаровательными ямочками. Работал он идеально, за что раньше его хвалило начальство. Но вышки в главном штабе сменились, а затем изменилось отношение к Крису и к его отряду. В восьмом пожарном, помимо добросердечного капитана, была его полная противоположность – Ли Минхо. Вспыльчивый мужчина с взрывным характером, что всегда говорил прямо и не стеснялся высказывать свое мнение. Он часто грубил и не слышал, что ему говорят. Или не хотел слышать. Предпочитал все делать так, как сам считал правильным. Но лишь до одного определенного момента… Бана Минхо никогда не пытался ослушаться. Как-никак они знакомы больше пятнадцати лет и прошли не только пожарную академию и работу в первом отряде, а также школу и ежегодные подготовительные курсы. Они практически делили одну мечту на двоих, а как только узнали, что их переводят вдвоем в новый отряд, то радовались дальше, чем видели. Хотя по большей части радовался Крис. Минхо же просто был благодарен судьбе, что остался рядом с другом. Новые знакомства он заводить не особо умел, а с ним все же было спокойнее. Отчасти восьмой отряд был самым молодым. Так как существовал всего три года. По сравнению с первым, что был сформирован еще двадцать с лишним лет назад, этот просто ребенок. Минхо не только не особо любили, но и боялись. Но не его одного. Лейтенанта Кима тоже страшились, но все же он был более сдержанным, чем Ли. Ким Сынмин окончил пожарную академию с наивысшим балом за последние пять лет. Ему нравилось учиться. За все время учебы он пропустил пары лишь два раза, и то потому, что слег с ангиной. Многие считали Сынмина скучным и нудным. На самом же деле он был очень умен, а свободное время предпочитал тратить не на глупые походы в клубы и студенческие вечеринки, а на саморазвитие и уход за больной мамой. К сожалению, она не дожила до того момента, когда Сынмин выпустился из академии. – И что? Обед никто не отменял, – скуксился Джисон. Ли взглянул на него исподлобья. И угораздило же Чану дать ему рабочее место именно напротив. Карандаш в руке был на грани того, чтобы не сломаться и не отлететь бедному Феликсу в глаз, что сидел справа от Минхо. – Обед через час, – взглянув на наручные часы, ответил лейтенант. – Потерпи немного. – Слушайте, – в диспетчерскую зашел Хенджин. Его белая майка была полностью пропитана потом, а на щеке красовался след от машинного масла, форменный комбинезон держался на талии, а лямки болтались до самых колен. – Вы очень заняты? – с мольбой спросил он. – Что случилось? – поинтересовался Феликс. Его стол был напротив Чанбина, из-за чего они шутливо перебрасывались скомканной бумагой. На столе лежали недописанные отчеты и конспекты. Хоть они уже давно не учились в пожарной академии, но теоретическую часть никто не отменял. – Мне колесо на тачке поменять нужно, будь оно не ладно, – выругался Хван. – А я в одиночку уже заебался его тягать. Может кто помочь? – Забирай Джисона, – усмехнулся Чонин. Ян сидел по левую руку от Со и играл в Нинтендо, от усердия высунув язык. Напротив него располагался стол Хенджина, но тот за ним работал редко. – Он сегодня только и делает, что ноет, – не подняв глаз от отчета, добавил Минхо. – Я не ною! – возмутился Хан. – Я хочу есть! Между прочим, ты бы мог меня разбудить сегодня утром. Мы ведь теперь соседи. Где твоя забота? Феликса всегда будил на завтрак, – нахмурился он, сложив руки на груди. – Не обязан. – А значит… – Джисон, помоги ему, – прервал их Ким. – А почему не Минхо!? Иначе мы сейчас все уйдем и оставим вас двоих наедине. Будете до конца смены дежурить. – Я не понял! Ты на чьей стороне? – возмутился Ли-старший. – На моей, – улыбнулся Хван. – Верно, милый? – подмигнул он Сынмину. От Минхо не скрылось то, как зардели Сынминовы щеки, а оленьи глаза, что за стеклами очков казались еще больше, опустились в бумаги. Чанбин смеялся, украдкой поглядывая на лейтенанта. Хван при любом удобном и не удобном случае в открытую флиртовал с Кимом. Даже на самых опасных заданиях умудрялся что-то ляпнуть, отчего потом Сынмин краснел. Только вот от злости или от смущения, лейтенант еще сам не особо понимал… И если между Минхо и Джисоном всегда было напряжение, наэлектризованный и одновременно раскаленный воздух, то вокруг этих двоих витала какая-то легкость и шалость, зачастую присущая детям. Хоть Сынмин старательно делал вид, что его раздражают подкаты и нелепые фразочки Хвана, он все равно никогда его не отталкивал. Ведь ему нравилось это внимание. – Пойдем, Джисон, – махнул в сторону выхода Хенджин. – Обещаю, что покормлю после. – Правда? – Правда. Хан в ту же секунду подорвался с места и направился за ним следом. Джисон и Хенджин часто копались вместе в мастерской. У них было много общего: от любимой рок-группы до банальной добавки к кимчи-чиге. Их по праву можно было назвать лучшими друзьями, ведь все свое свободное время они проводили вместе. И частенько в шутку называли друг друга «чаги». Минхо это жутко раздражало. Они вели себя порой как сладкая парочка. Но не только ему это не нравилось. Сынмин иногда смотрел на них так, словно убить был готов. Конечно же, он понимал, что между ними ничего не может быть. Хенджину однозначно нравился Ким, а Джисону… А нравился ли ему вообще кто-то?***
Оставшееся рабочее время прошло без глобальных происшествий. Один ложный вызов в школе, где какой-то умник решил узнать, что будет, если нажать на кнопку пожарной сирены, и несчастная кошка, что забралась на дерево, а слезть без посторонней помощи уже не смогла. Питомца благополучно спасли и вернули в руки пожилой хозяйке, а школьника наказали, да так, что теперь он точно запомнит это на всю жизнь. Крики его истеричной мамаши, что поехала за ним следом в полицейский участок, целый район еще долго не забудет. По ночам восьмой пожарный отряд никуда не выезжал и даже не дежурил. У каждой части было свое расписание, и так уж получилось, что после девяти они были уже свободны. Конечно, иногда случались моменты, когда их просили прибыть на место возгорания в качестве подмоги или подежурить ночку вместо другого отряда. В такие дни шла надбавка к зарплате, но и еще большая нагрузка. Особенно от этого страдал Чан, что и так на протяжении всей рабочей смены трудился в поте лица, и даже простое дежурство никогда не прерывалось на отдых. Пока Хенджин снова пропадал в мастерской, на этот раз прихватив с собой Чанбина, Сынмин и Феликс отправились в ближайший цветочный магазинчик. Ликс давно хотел купить одинокой бегонии, что стояла в диспетчерской, небольшого компаньона, а Сынмин пошел с ним за компанию, а заодно и пополнить запасы удобрения. Все же на заднем дворе, помимо полигона и небольшого поля с воротами и баскетбольным кольцом, был маленький огородик, состоящий из трех грядок. В основном там рос салат, морковка и лук. Когда-то они хотели посадить там и редис, но со временем эта идея забылась, а семена затерялись в кладовке на дальней полочке. Минхо сидел перед телевизором и смотрел дораму, что крутили по местному каналу. Чаще он включал его для фона, когда читал в гостиной. А иногда дорамы затягивали, заставляя отложить книгу. Чан уже около часа не выходил из комнаты. Как пришел, сразу же закрылся и, скорее всего, уснул. Нарушать покой капитана никто не хотел, поэтому многие отправились по своим делам за переделы общаги. Наедине с собой Минхо был самым тихим. Порой его было даже не слышно. Он ходил бесшумно и даже посудой никогда не гремел. Поэтому включил телевизор, заварив себе кружечку любимого молочного улуна. – Что смотришь? – на диван резко запрыгнул Джисон, шурша пачкой ванильного печенья. Минхо ненавидел, когда он так делал, потому что потом все крошки оказывались на полу или между обивкой дивана. А так не долго и тараканам завестись! Теперь же Ли понимал, что крошки будут не только в гостиной, но и в их комнате. От этой мысли становилось плохо. Да, вы теперь и правда соседи по комнате. Смирись с этим, Минхо. Ли ничего не ответил. Сделав глоток чая, он продолжил смотреть дораму. Даже на Хана не взглянул. Джисон, что еще вчера ни то угрожал, ни то пытался запугать, вел себя как обычно. Забыл? Надоело играть со мной в молчанку вне работы? Или стало настолько скучно? – А! Он потом застрелится, – как ни в чем не бывало выдал Джисон. – Скажи же, так себе концовка? Минхо даже чаем поперхнулся. Начал истошно откашливаться, наощупь отставив кружку на подлокотник дивана. Дурацкая привычка с детства. – Что? – уставился он на Хана. – Мин Су спрятался в своем доме, а затем выстрелил себе в голову. Правда, тело так и не показали, поэтому… – Ты издеваешься!? – перебил его Минхо. – Ты не знал? – Беги, Хан Джисон, пока я тебя не убил, – сквозь зубы прошипел Ли. Тот рассмеялся, невольно опустив руку Минхо на коленку. От его гогота могли разбежаться все животные в округе Хотелось последовать за ними… – Не знал? – все смеялся он. Минхо краснел от злости. Краснота поднималась от шеи к щекам, а в глазах еще чуть-чуть и полопались бы сосуды. Руки сжимались в кулаки, а зубы буквально скрежетали. – Я убью тебя, сукин ты сын! – он не выдержал. – Лично выстрелю в голову! Ненавижу! Ли повалил Джисона на диван, нависнув сверху. Он пихался ему то в грудь, то в живот, а Хан все смеялся и вопил, что ему щекотно. Невольно Минхо соскользнул, упал прямо на него, уткнувшись в шею, и издал непонятный всхлип. Он слышал бешено бьющееся сердце Джисона, но, кажется, его собственное было в разы громче. Медовая кожа была такой горящей, что можно было обжечься, а сильная накаченная грудь вздымалась. От Джисона пахло ванильным печеньем и чем-то мускатно-ореховым, словно сладкий топпинг на мороженном. Хан прерывисто дышал прямо на ухо. А затем резко скинул с себя Минхо и уже сам навис сверху. Кружка упала на пол, чудом не разбившись, а чай разлился по светлому ковру. Джисон всматривался в темные глаза Минхо, словно тонул. Но и в его глазах утонуть можно было. Они засасывали, заставляли теряться. Словно черные дыры, затягивали в свои глубины, где расщепляли на атомы. Ли тяжело дышал, ощущая на своих запястьях сильную хватку. Мышцы Хана напряглись, а пресс стал еще отчетливее. – Будь тише, – прошептал он. У Минхо внутри все скрутило, заставив поджать ноги. Электрический ток прошелся по телу, остановившись в районе паха. Джисон не сводил глаз, находясь непозволительно близко. Только сейчас Ли заметил, какие у него розовые губы. Нижняя чуть пухлее верхней. На щеке маленькая родинка, словно шоколадная крошка. И ресницы такие длинные, а глаза зачарованные. – Что ты… – сиплым голосом начал Минхо, но сил договорить не было. – Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? Ли сильно передернуло, откинув в прошлое на много лет назад. Стало плохо, душно и страшно. – Слезь с меня! – крикнул он, чудом сумев выпутаться из цепких рук. Минхо ударил куда-то в грудь и, вскочив с дивана, злобно прошипел: – Не смей больше и на шаг приближаться ко мне. И буквально убежал в комнату, захлопнув дверь. Чан проснулся от криков. Выйдя в коридор, он увидел растерянного Хана и сонно спросил: – Что у вас тут происходит? Джисон ничего не ответил, уставившись на дверь их с Минхо комнаты. За ней послышался какой-то звук, словно что-то упало… Ли, захлопнув дверь, скатился по ней спиной, осев на пол. И зажал рот рукой, тихо всхлипывая и мыча. Перед глазами возникла картинка из прошлого, о которой он так давно не вспоминал. Стало действительно страшно…