***
В тот вечер Валя и её кавалер гуляли по улицам города. Он ей что-то увлечённо рассказывал, но она совершенно не слушала, потому что была погружена в свои мысли. "Нет, — думала Антонова. — Надо всё это заканчивать, пока мы не зашли слишком далеко". — Стëп, нам надо поговорить, — решительно сказала девушка, остановившись. — Прямо сейчас. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Васильев. — Понимаешь, — тихо начала Валя, — ты очень хороший. Просто замечательный... Но я не могу больше обманывать ни тебя, ни себя. В общем, нам нужно расстаться... Я не люблю тебя, прости... Несколько секунд они молчали: она — потому что сказала всё, что хотела, а он — потому что не знал, что говорить. — Знаешь, это было вполне предсказуемо, — начал Стёпа, сумев подобрать слова. — Значит, всë-таки Галя? — В каком смысле? — недоумевающе спросила Антонова. — Только не делай вид, что не понимаешь. Думаешь, я слепой? Вижу же, как ты на неё смотришь. И всегда видел. Это так иронично: я на тебя, а ты таким же взглядом на неё. Дурак: наивно полагал, что когда-то это закончится. Но я, судя по всему, ошибся. — Васильев глубоко вздохнул. — Валь, знай: я не держу на тебя зла. Я даже благодарен тебе за то, что было, пусть это было не совсем честно. Но, видимо, Галя достойна твоего сердца больше, чем я. Будь счастлива. — Взглянув на Антонову ещё раз, Степан ушёл в неизвестном направлении. — Ну вот и всё, — сказала Валя сама себе. И ей стало как-то легче, спокойней.***
Утром следующего дня Рогозина собиралась в гости к подруге. Вчера они договорились, что устроят пикник, но неожиданный дождь нарушил их планы. Поэтому было принято решение посидеть у Вали. Галя шла по улице, о чëм-то думая. Из размышлений её вытащил звонок телефона. Взглянув на дисплей, Рогозина удивилась: звонил Васильев. — Стëпа? Что-то случилось? — Это неважно, — послышалось с того конца провода. — Со мной всё в порядке. С Валей, я думаю, тоже. Главное другое. Береги еë и будь рядом с ней. Потому что ты ей нужна. Нужна гораздо больше, чем думаешь. Рогозина хотела что-то сказать, но не успела: вызов был завершён. Ничего не понимая, она поспешила к Антоновой.***
— Привет, Галь! — Валя встречала подругу, ярко улыбаясь. — Проходи! — Привет. Представляешь, — начала гостья, — пока я шла, мне позвонил твой Васильев и сказал.... — Он не мой, — перебила Антонова и, видя замешательство Рогозиной, пояснила: — Мы расстались вчера вечером. — Однако здравствуйте... — Галя была очень удивлена. — Ну и что он тебе сказал? — Валя решила вернуться к начатому разговору. — Чтоб я берегла тебя. И чтобы была рядом. — Слова давались девушке с определëнным трудом. — И... — Она закусила нижнюю губу. — И?.. — повторила Антонова, желая услышать продолжение. — И что я нужна тебе... — Сказано почти шëпотом, как будто бы неуверенно. Вздохнув, Валя осторожно взяла подругу за руку и, глядя в глаза, сказала: — А ты думала, что это не так? — И, не дождавшись ответа, продолжила: — Знаешь, эти отношения со Стëпой — какая-то форма эскапизма¹. Я приняла его ухаживания только для того, чтобы сбежать, сбежать от себя, от своих настоящих чувств. Просто испугалась. Однако вчера я поняла, что не могу больше лгать. Как там? "Долгие годы бежал от себя и вот прибежал к себе"²? Ну, почти про меня. Радует хоть, что в моём случае это длилось несколько месяцев, а не лет. Короче говоря, молчать дальше смысла нет. Понимаешь, я влюбилась в тебя. — Валя выделила голосом последнее слово. — Галь, что теперь будет? — Теперь? Теперь всё будет гораздо лучше, чем было до этого. — Рогозина улыбнулась. — Скажу только, что влюбилась в тебя ещё на первом курсе. Ты была словно из сказки. Хотя, почему же была? И сейчас есть. Такая же чудесная, какой являлась, когда мы только познакомились. Такая же необыкновенно красивая. И всё ещё самая лучшая. Антонова чувствовала, как её щëки покраснели и сердце забилось быстро-быстро. Девушка не заметила, как Рогозина прижала её к себе, как они наклонили головы, как несмело прикоснулись к губам друг друга. Всё будто в тумане... Когда они в обнимку лежали на старом диване, Валя сказала: — Вчера ты спросила меня, счастлива ли я. Тогда я сомневалась, была не уверена, но всë же ответила "да", чтобы отмахнуться, избавиться от необходимости выворачивать душу наизнанку. Но сейчас... — Она резко остановилась. — Если хочешь, я повторю. — Рогозина заглянула в глаза возлюбленной. — Ты счастлива? — Вот сейчас совершенно точно. Да...