Смертник22

      Тэхен сходил с ума, пока они добирались до пункта назначения, так как теперь сидеть рядом с Чонгуком, без возможности прикоснуться к нему и тем более поцеловать, оказалось для него настоящей пыткой. На пароме в отдельной каюте вдали от посторонних глаз они могли позволить себе все время наслаждаться объятиями, не отлипая друг от друга даже во время ужина, а также постоянно целоваться, из-за чего припухшие и гладкие губы покалывало от частого взаимодействиями. Но пересев в машину, на которой они добирались до деревни в дом, в котором им предстояло прожить целый год, им снова нужно было держаться друг от друга на расстоянии, чтобы не привлекать внимания мимо проезжающих водителей машин и людей, появляющихся вдоль дороги. В таком темпе Тэхен не мог найти себе места, постоянно заламывая пальцы и дергая коленкой. Раздражали все, кто попадался у них на пути, также как и дорога, которая никак не заканчивалась, и особенно обеденное время, так как из-за дневного солнца спрятаться в машине было невозможно. А самая настоящая ломка наступила, когда спустя час дороги ему безумно захотелось получить хоть маленькую дозу ласки от Чонгука, который, как ни в чем не бывало, сидел рядом и вел машину.       Хладнокровие старшего в такой ситуации тоже стало раздражать, и Тэхен не понимал, почему его так выкручивает, когда Чонгук спокойно сидел и никак не проявлял своего нетерпения, только время от времени на пустой дороге брал своей правой ладонью его левую и нежно целовал на ней костяшки. Поцелуй на коже одновременно давал подпитку, чтобы он мог подождать еще немного, пока они не доберутся до удаленного места, где позволят себе утонуть в объятиях друг друга, но в тоже время в паху все скручивало спиралью, а тело обдавало жаром. И стоило только машине остановиться около небольшого одноэтажного домика в той самой деревне, о которой всю дорогу рассказывал Чонгук, где вокруг на несколько сотен метров ничего и никого не было, Тэхен не выдержал. Он быстро отстегнул свой и чужой ремень безопасности и перелез на колени старшего, который, смеясь из-за его стремительных действий, еле успел отодвинуть свое кресло максимально назад и немного опустить спинку чуть ниже, тут же крепко прижав к себе младшего.       Тэхен не понимал, откуда в нем такое необузданное желание постоянно быть ближе к Чонгуку, прикасаться к нему, сжимать в ладонях его кожу и глубоко и мокро целовать. Он знал, что всегда был тактильным, но сейчас явно перегибал даже свой уровень. Ни с кем он еще не испытывал такую жажду, никого он еще так сильно не хотел. В нем словно что-то взорвалось и теперь ураганом сносило все внутри, а остановить себя или притормозить — не хватало сил. А Чонгук и не пытался, словно дал ему зеленый свет, безмолвно говорил, что он рядом, присмотрит, не даст упасть и при необходимости поможет сделать вздох, если тот утонет от наплыва моря эмоций. И это подкупало Тэхена еще сильнее. Он чувствовал, что рядом с ним был тот же мужчина, который всегда оберегал и помогал при необходимости, но уже совсем другой человек — тот, кто теперь держит его крепко в своих руках и вряд ли отпустит, по крайней мере, пока. О том, что будет через год, Тэхен даже думать боялся.       И младшему больше не хотелось сопротивляться своим желаниям и сдерживать себя, особенно когда никого не было рядом. Он раздвинул ноги максимально широко, оседлав Чонгука на водительском кресле, и прижался своим пахом к его до болезненного давления на привставший член. Было до ужаса неудобно, колени повисли в воздухе, и если бы Чонгук не держал его, прижав к себе вплотную за талию, то он бы уже застонал от боли из-за неудобной позы. Но губы, которые распахнулись ему в ответ, и горячий язык, который толкнулся ему в рот, скользя по собственному языку, заставили забыть обо всем на свете. Большие и горячие ладони крепко и до боли сжали его ягодицы, и Тэхен не смог удержаться и застонал в рот, прикусив его нижнюю губу. Ему было слишком хорошо уже от глубоких поцелуев, горячего языка, который спустился по его шее, и острых зубов, которые прикусили его кожу на кадыке до кровоподтека. Но хотелось большего. Чтобы без одежды и кожа к коже скользить друг на друге от мокрого пота, и желательно, на более удобной поверхности.       — В душ, — скомандовал Чонгук, прикусывая кожу уже на ключице Тэхена и оставляя новый след рядом с тем, что уже был отмечен им ночью в каюте на пароме.       — Я это уже слышал от тебя однажды, — мягко улыбнулся Ким, отстраняясь назад и смотря своим опьяненным взглядом в почерневшие глаза напротив. — Хочу большего чем в каюте.       — В правом крыле дома в ванной комнате, которая расположена около спальни, ты найдешь все необходимое, — хрипло произнес Чонгук и увидел удивленный взгляд напротив. — Хоби, который подготавливал для нас этот дом, пока мы сюда добирались наземным транспортом, закупил нам продукты и новые вещи на первое время, а также заехал в аптеку, чтобы взять все необходимое для первой помощи при необходимости.       — Он в курсе про…       — Нет, я личным ни с кем не делюсь, — замотал головой Чонгук, улыбнувшись на покрасневшие щеки Тэхена, который прикрыл глаза от нахлынувшего чувства стыда. — Но Хоби любит бежать вперед паровоза… В своем сообщении, которое он прислал мне пару часов назад, когда покидал этот дом, он написал, что купил все, что нужно для секса… Якобы на всякий случай.       — Боже, как стыдно, — застонал младший, закусив нижнюю губу и прикрыв лицо ладонями.       — Он ничего не знает и никто не узнает, если ты не захочешь. — Чонгук опустил руки Тэхена за запястья вниз. Открыв его лицо, и снова прижал к себе за талию, мягко поцеловав опухшие и покрасневшие губы.       — Мне неважно, кто и что узнает. — Отстранился Тэхен немного назад, облизывая свои губы и замечая жадный взгляд старшего, который смотрел на его язык. — Просто все это так странно… И быстро… Я порой сам еще не верю.       — Да, — тихо рассмеялся Чонгук, с трудом оторвав свой взгляд от губ Тэхена. — Но все в наших руках, все зависит только от нас…       — Тогда я пошел, — прошептал Тэхен, быстро поцеловав Чонгука в нос, и ухмыльнулся на такую же улыбку в ответ. — Не теряй меня, я постараюсь побыстрее, — снова прошептал он, открыв дверь, и не удержавшись упал на землю около машины руками вперед, ногами оставаясь на коленях старшего.       Чонгук рассмеялся от неуклюжести Тэхена, у которого пуще прежнего раскраснелись щеки от недовольства, и аккуратно вылез вслед за ним, помогая встать на ноги. Младший стряхнул с ладоней и колен грязь от сухой земли под ногами и сразу же убежал в дом, пока старший доставал дорожную сумку с заднего сиденья машины и прошел внутрь, закрывая за собой входную дверь.       Внутри было очень светло и по-прежнему уютно, как и в тот раз, когда он оказался здесь на пороге раненный, и хозяйка помогла ему, ни о чем не спрашивая и не требуя ничего взамен. Чонгук прошел в единственную спальню, слыша, как в ванной работала вода, и мягко улыбнулся, понимая, чем занят младший. Хотелось все бросить и присоединиться к нему, но он понимал, что Тэхену нужно было время на подготовку, также как и ему, чтобы сделать звонок. Быстро сбросив с себя всю одежду на кресло рядом с кроватью и накинув на голое тело большой черный махровый халат, он прошел на кухню и стал рассматривать многочисленные продукты в холодильнике и на полках в шкафчиках, пока ждал ответа на свой звонок.       — Добрались? — послышался сонный голос в ответ и шумный зевок.        — Да, Хоби, мы на месте. Спасибо тебе, продуктов очень много и в доме чисто. Отлично постарался за такое короткое время. — Чонгук достал из холодильника бутылку воды и сделал несколько крупных глотков.       — Как ты просил, так и сделал… А я уже в своем новом доме в часе езды от вас. Нашел отличное жилье, рядом тоже мало людей и лес.       — Здесь потрясающе красиво.       — Да, ты рассказывал нам всем про это место, и я очень хотел тут побывать, так что теперь смогу насладиться моментом, практически мини-отдых.       — Через четыре месяца тебя заменят Чимин с Юнги, а после них еще через четыре месяца будут уже 2G, так что скоро у тебя наступит практически настоящий отдых более чем на полгода. — Старший прошел в гостиную и посмотрел на улицу через панорамные двери, выходящие на другую сторону дома на большой сад. — Но первый год нам нужно быть осторожными и следить за окружением.       — Я не в обиде, что на меня выпал первый жребий быть на охране рядом с вами на случай непредвиденных ситуаций… Наоборот, мне кажется, что мне тут понравится, еще выгонять будешь, — тихо рассмеялся Хосок, начиная чавкать жвачкой. — Юнги сказал, что будет постоянно штудировать сеть, в случае чего, сообщит в рабочий чат… А насчет того задания, который ты дал 2G, думаешь, получится?       — Очень надеюсь, — шумно выдохнул старший, присев на диван и прикрыв глаза.       — Своему мелкому расскажешь?       — Нет, — нахмурился он в ответ и облизал губы. — Не хочу заранее его обнадеживать. Если получится, тогда и узнает… Ладно, Хоби, отдыхай. Телефон всегда включен и на звуке…       — Помню, помню босс! Не первый раз у нас кто-то считается мертвым и прячется. Проходили… Дважды.       — Проходили, — кивнул Чонгук, откинувшись на спинку дивана, и попрощавшись, сбросил звонок.       Он снова обвел взглядом дом изнутри, рассматривая скромное помещение с небольшой кухней и гостиной, у которой с одной стороны размещалась спальня и совмещенный туалет с ванной, а с другой — кладовая с еще одним туалетом. Дом был небольшой, но самое красивое, что в прошлый раз поразило Чонгука, было за его пределами. Огромный сад, который занимал целый гектар по площади и на котором размещались разные фруктовые деревья и кусты роз и пионов, между которыми петляла красивая каменная дорожка, а около дома была построена деревянная беседка с качелью, скамейками и столом для вечерних посиделок. Насколько он успел узнать за то время, что проживал здесь, восстанавливаясь после ранения — покойный муж хозяйки дома, которая недавно скончалась, был мастером на все руки. По ее рассказам, мужчина самостоятельно построил им дом, создал этот сад, за которым постоянно ухаживал, и лишь последние пару лет, когда старость и болезнь подкосили его, позволил себе ничего не делать и наслаждаться уютом. А когда его не стало, пожилая женщина ввиду одиночества и отсутствия детей не могла должным образом следить за всем, что ее окружало. Постепенно сад пришел в запустение, как и дом в целом, а от деревянной беседки практически ничего не осталось из-за частых дождей в этой местности.       Чонгук встал и подошел к стеклянным дверям, раздвинув их в стороны и вздохнув полной грудью свежий воздух, который порывом небольшого ветра наполнил комнату. Умиротворение и тишина, которые окружали все вокруг, позволяли наконец-то расслабиться и забыться хотя бы на какое-то время и почувствовать, что он словно был у озера в своем домике, который недавно взлетел на воздух. Яркое обеденное солнце теплыми лучами упало на его лицо, заставив Чонгука поморщиться. Он прошел босиком по заросшей травой лужайке перед домом и внимательно осмотрел разбитую беседку. Руки уже так и чесались от желания взять в руки инструменты и потихоньку начать приводить это место в порядок. И частично он уже помогал, когда восстанавливался несколько месяцев у нее в доме. Помог поставить новый деревянный забор вокруг большого участка, привести в порядок деревья и кусты, которые заблагоухали заново, но до беседки время не дошло. Он помнил, с какой тяжелой печалью она смотрела на нее, стоило ему только заговорить о том, чтобы приступить к ее ремонту, но хозяйка лишь говорила, что «позже». Но «позже» наступило только после ее смерти, когда Юнги сообщил, что на поддельные документы Чонгука оформлено завещание. Хозяйка переписала на него дом и сад, оставив на прощание записку со словами благодарности за помощь и попросив отремонтировать беседку, если он захочет жить в этом доме. И Чонгук даже представить себе не мог, что однажды у него действительно выдастся такой случай.       Неожиданные мягкие объятия рук вокруг своей талии заставили Чона вздрогнуть, но тут же расслабиться от понимания, что за своими воспоминаниями он не заметил, как пролетело время. Тэхен в полной тишине встал позади него, крепко прижавшись к спине старшего и положив свой подбородок на его правое плечо, и тихо выдохнул, осматривая красивый сад. И мгновение воцарившегося спокойствия затянуло обоих, заставив замереть и насладиться моментом, пока вокруг на деревьях, переливаясь звоном, пели птицы, около кустов с цветами жужжали пчелы, на безоблачном небе светило солнце, а вокруг не было ни одной души.       — Если мы тут задержимся, хотелось бы ее отремонтировать, — прохрипел Тэхен, кивая на беседку перед ними.       Чонгук ухмыльнулся на услышанные слова и развернулся лицом к младшему, обняв за талию, и мягко поцеловал в губы, немного задерживаясь, но не углубляя поцелуй. Каким бы не был прекрасным вид этого сада, вид парня перед ним был для него намного лучше. Покрасневшие щеки после душа, припухлые от частого покусывания губы, влажные волосы, с которых на шею стекали капли и исчезали в вороте такого же халата, какой был надет на нем.       — Обязательно отремонтируем, — кивнул Чонгук, слегка отстранившись от Тэхена и раскрыв его халат, который не был завязан на поясе. — Мы здесь на несколько километров вокруг абсолютно одни, — поспешил успокоить он, когда Тэхен поджал губы от действий старшего и стал испуганно смотреть по сторонам. — Здесь никого нет… Никто нам не помешает… И никто не услышит твоих криков, — прошептал он ему в губы, облизываясь на вид обнаженного тела перед собой.       — Прозвучало как в фильмах ужасов, — хихикнул Тэхен, чувствуя, как Чонгук снова приблизился к нему и опустил ладони на его голые ягодицы, сжав их пальцами и вырвав из него тихий стон.       — Не сдерживай себя больше рядом со мной.       Чонгук подхватил его под ягодицы и поднял вверх, заставив Тэхена охнуть от неожиданности, крепко обвить его талию ногами и обнять руками шею, и понес его обратно в дом. Он чувствовал, как холодные пальцы младшего нежно сжали его волосы на затылке, горячие губы заскользили по виску и опаляли обжигающим дыханием ухо, а острые зубы прикусили мочку, и в этот момент Чонгук застонал сам, не сдержавшись. Как только он переступил порог спальни и аккуратно, как самую драгоценную вазу, опустил его на кровать, сразу же помогая избавиться от халата. И дыхание сбилось у обоих.       Чонгук с наслаждением медленно осмотрел с ног до головы лежащее перед ним тело тяжело дышащего и раскрасневшегося Тэхена, подмечая, как тот нервно сжал пальцами покрывало под собой, но раздвинул перед ним ноги, подпуская к себе ближе, и сильно закусил нижнюю губу, мелко задрожав от нескрываемого желания. Картина перед ним предстала настолько яркой и опьяняюще желанной, что держаться не было никаких сил. Чонгук скинул с себя халат, бросая его на пол в ноги, и встал на кровати на колени между ног Тэхена, который шумно выдохнул и от пристального к себе внимания раскраснелся еще сильнее.       Чон перевел свой взгляд с твердого члена младшего на его ноги и медленно провел своими ладонями от щиколоток до бедер вверх и обратно вниз. Хотелось облизать каждый сантиметр лежавшего перед ним тела, и мозг снова не сразу сообразил, что теперь это действительно можно сделать. У него теперь было не просто разрешение на это, а настоящая просьба, которая читалась в глазах Тэхена, который терся задницей по покрывалу от нетерпения.       — Сколько… твоих… пальчиков… уже… побывало… в тебе? — шептал Чонгук между поцелуями, медленно передвигаясь по внутренней стороне левого бедра младшего, подмечая, как тот стал сильнее дрожать и еще чаще облизывать губы.       — Два, — выдохнул он в ответ, тут же застонав от резкого укуса в сгибе около паха, из-за чего член дернулся и испачкал кожу на животе выделившимся предэякулятом. — Гу-у-ук…       Тэхен положил ладони на макушку старшего, сжав его волосы, когда тот облизал его мошонку и сжал ее в руке, а пальцами второй руки пробрался под ягодицы и мягко провел ими по сжавшемуся колечку мышц.       — Перевернись на живот, — прохрипел Чонгук, помогая ему тут же развернуться лицом к кровати. — Послушный.       Тэхен снова застонал уже от смущающих слов старшего и уткнулся лицом в подушку. Слышать такое от Чонгука было непривычно и настолько ошеломляюще приятно, что его член снова дернулся, а по коже побежали мурашки, которые не остались незамеченными Чонгуком, ухмыльнувшимся за его спиной. Он аккуратно приподнял Тэхена за бедра, поставив его перед собой на колени, пока грудь и голова лежали на кровати, образовывая сильный прогиб в спине, из-за которого младший автоматически раскрывался перед ним еще сильнее, и шумно выдохнул.       — Красивый, — прошептал Чонгук, наклоняясь вперед, и раздвинул ладонями его ягодицы в стороны, медленно проведя мокрым от слюны языком по отверстию. — Сладкий.       — Бо-о-оже, Гук, — простонал в ответ Тэхен, дрожа всем телом от смущения и целой волны приятных ощущений.       — Оказывается, очень приятно в чем-то быть у тебя первым, — прошептал довольный Чонгук, снова проходясь языком между ягодиц и присасываясь к колечку.       Тэхен что-то неразборчиво проворчал в подушку и резко застонал, когда почувствовал язык, который толкнулся внутрь, раздвигая сопротивляющиеся мышцы. В ушах шумно стучало сердцебиение, которое было готово разорвать грудную клетку, а коленки еле держали его, норовясь разойтись в стороны. И если бы не Чонгук, который крепко удерживал руками на месте, сжимая в ладонях его ягодицы, он бы уже упал. Тэхен развернул голову набок, бросив взгляд назад и в ту же секунду пожалев, что он это сделал, так как по телу промчалась горячая волна, ударившая в пах острой болезненной вспышкой. Чужие глаза, которые были видны ему над своей же задницей, жадно сверкали в ответ похотью и желанием, из-за чего он неосознанно подался назад, насаживаясь на язык. Таких ощущений Тэхен еще не испытывал, с Мингю до римминга они не дошли, и Чонгук оказался прав, когда быстро понял это. А мышцы, которые Чонгук расслаблял своим языком и смазывал собственной слюной, оказались настолько чувствительны к такой ласке, что вперемешку со смущением заставляли его снова и снова стонать от удовольствия.       — Гу-у-ук, — в очередной раз прохрипел-простонал Тэхен, когда почувствовал, как вместе с языком внутрь толкнулся один палец, медленно и мягко поглаживая и растягивая стенки изнутри.       — Сладкий мой, расслабься еще сильнее, — прошептал Чонгук, сильно прикусив его левую ягодицу, отвлекая Тэхена от двух пальцев внутри себя.       Два тонких пальца Тэхена, которыми тот себя растягивал в душе, сильно отличались по толщине от его собственных, более узловатых и крупных, и Чонгук прикрыл глаза от ощущения узости и мимолетного представления, как ему будет приятно погрузиться внутрь. Пока его пальцы медленно, сантиметр за сантиметром толкались глубже, скользя только на слюне, Чон быстро подхватил другой рукой с рядом стоящей тумбочки маленькую бутылочку со смазкой, которую, по всей видимости, Тэхен принес из ванной комнаты. Выдавив на пальцы побольше геля, он снова аккуратно толкнул два пальца правой руки внутрь, уже чувствуя, как стенки стали более мягкими и податливыми, и прикусил нижнюю губу от ощущения жара внутри, который он сможет скоро почувствовать своим членом.       От всего происходящего в паху сильно все скручивало на грани боли и удовольствия, но нужно было еще немного постараться, так как причинять такую боль он не только не собирался, но и никогда бы себе не позволил. Чон, тяжело дыша от напряжения, выпрямился на коленях и навис над спиной младшего, которая уже покрылась рассыпанными по коже капельками пота. Продолжая медленно двигать и раздвигать внутри него пальцы, он легкими поцелуями-засосами проложил дорожку от поясницы младшего до лопаток и прижался своим твердым членом к его левой ягодице, слегка ерзая по ней в попытке получить немного трения.       Тэхен простонал от таких движений и развернул к нему лицо, сразу же утонув в глубоком поцелуе и почувствовав во рту горячий язык, который он резко втянул в себя и стал посасывать. А Чонгук не ожидал такого напора и простонал от удовольствия ему в рот. Он еще сильнее прижал свой член к коже Тэхена и протолкнул внутрь него три пальца, снова чувствуя небольшое сопротивление мышц, и услышал хриплый стон младшего на своих губах.       — Мой самый сладкий, — прорычал Чонгук от возбуждения, начиная резко толкаться пальцами чуть ниже вглубь в сторону паха и попадая прямо по простате, и заставил Тэхена еще сильнее прогнуться в спине, практически до хруста позвонков, и застонать во весь голос.       Чонгук снова и снова толкался в комочек нервов внутри дрожащего Кима, заставляя скулить от боли на грани удовольствия, которая с каждой секундой подводила его к оргазму все быстрее. Давление пальцев внутри, поступательные движения и боль, которая стреляла в пах, заставляли его член не просто выделять собственную смазку, а уже течь тонкой нитью с кончика до самого покрывала, на котором они находились. И почувствовав его сильное напряжение и дрожь в теле, Чонгук медленно остановился и под недовольный стон младшего достал пальцы, вытерев с них смазку о покрывало. Он аккуратно перевернул дезориентированного и разомлевшего Тэхена на спину, развернув к себе раскрасневшимся лицом и прилипшими мокрыми от пота прядями на лбу, и разместился у него между ног, раздвигая их сильнее.       — Хочу видеть твои глаза и целовать твои губы, — прохрипел он, склоняясь над Тэхеном, проезжаясь своим членом по члену младшего и глотая его стоны в глубоком поцелуе, которые не хотелось прекращать. — Как ты любишь? Медленно и нежно или быстро?       Тэхен оплел ногами его талию, скрещивая щиколотки на спине, и сжал его грудь в ладонях, оставляя на коже красные отметины своими ногтями. Шумный выдох со стороны Чонгука на его действия и тяжелый взгляд, в котором также читалась забота, дурманили похлеще алкоголя, а терпкий аромат туалетной воды и мокрой от пота кожи старшего сносили крышу еще сильнее.       — Хочу попробовать… По… Пожестче, — стушевался он в ответ, закусив губу и увидев расплывающуюся улыбку на лице старшего.       — Твое слово для меня закон, — прошептал Чонгук, упираясь локтями по бокам от его головы, и нежно поцеловал его в кончик носа, на котором была родинка.       Чонгук привстал на колени, разводя ноги Тэхена еще шире и внимательно рассматривая перед собой красивого обнаженного парня, который от нетерпения снова ерзал задницей по покрывалу. Не удержавшись, он провел ладонями по впалому животу и ребрам младшего, а далее по внутренней стороне бедер, лаская покрасневший член и мошонку, из-за чего Тэхен запрокинул голову и простонал, мотая ею по подушке. Оба уже сильно хотели кончить, но не сговариваясь, хотели это сделать вместе, когда член будет внутри, распирать изнутри и натирать стенки.       Старший быстро подхватил презерватив с тумбочки и, разорвав упаковку, которая полетела на пол, надел на свой член, сразу же выдавливая и смазывая лубрикантом. И пока он подготавливал себя, Тэхен не мог оторвать от него свой взгляд. Мужественный, сильный, уверенный в себе и родной для него человек был прекрасен настолько, что голова шла кругом. Все происходило так быстро и в то же время было таким правильным, словно наконец-то наступило его время. Время быть счастливым. Тэхен шумно сглотнул от вида крупной головки члена, которую Чонгук подставил к его колечку мышц, и запрокинул голову назад, ощущая, как она медленно проскользнула внутрь, растягивая стенки и вызывая небольшую боль, из-за которой он прикрыл глаза и нахмурил брови. Но тут же почувствовал, как Чонгук склонился над ним и впился в его губы, толкаясь языком ему в рот, одновременно двигая членом между ягодиц глубже. Старший стал быстро отвлекать его своей лаской и поглаживающим движением одной руки на его головке члена, тихим шепотом на ухо рассказывать о том, какой он красивый и податливый и очень горячий внутри. И за всеми словами и движениями Тэхен не заметил, как член погрузился полностью внутрь, а Чонгук замер, тяжело выдохнув ему в рот и прислонив свой лоб к его. Оба громко простонали: Тэхен от распирающего ощущения, которое легкой болью отдавалось в колечко мышц, сильно растянутом на члене, а Чонгук — от сдавливающих его член горячих стенок. Не двигаясь и давая время привыкнуть, старший снова припал к его губам и легкими поцелуями медленно спустился на кадык, засасывая на нем кожу до ярких отметин. Новый хриплый стон со стороны Тэхена на его действия, в очередной раз заставил мурашки пробежать по телу, показал Чонгуку, что шея была у младшего чувствительной зоной. Он на грани беспамятства от удовольствия безжалостно сжал зубы на шее Тэхена до красных отметин, заставив того простонать во весь голос и запрокинуть голову назад еще сильнее.       Тэхен снова обхватил ногами его вокруг талии и, проведя ладонями по груди и плечам, сильно сжал пальцы на лопатках Чонгука, впиваясь ногтями в кожу, когда почувствовал еще один сильный укус на своей шее. Стало слишком жарко, словно в комнате поднялась температура до ста градусов. Слишком мокро, так как оба скользили друг на друге от пота. И слишком хорошо, когда Чонгук начал двигаться в нем, с каждой секундой наращивая темп. И Тэхен не заметил, как самостоятельно начал подаваться назад, чтобы насадиться на член старшего еще сильнее. Его слишком сильно распирало изнутри, но одновременно с этим было настолько болезненно-приятно, что глаза закрывались от ощущаемого удовольствия.       — Еще, — шумно выдохнул Тэхен, до конца не понимая, что он просит и чего хочет.       Чонгук остановился, поцеловав пухлые губы и проглотив недовольный стон в ответ, и вышел из него, сразу же аккуратно перевернув на живот и поставив на колени перед собой. Одной рукой он нажал на лопатки Тэхена, прижимая его грудью к кровати, а второй взял свой член и медленно приставил ко входу. И снова сантиметр за сантиметром только уже своим членом он то погружался внутрь, то снова вытаскивал его обратно. Он не мог оторвать взгляд от того, как член пропадал внутри и снова выходил назад. Эстетически красивое розовое колечко мышц крепко сжимало его член, стоило только ему толкнуться снова внутрь. И с каждой секундой внутри все выворачивало от желания грубо отыметь красивую задницу перед собой, но помня, кому принадлежит такое сокровище, рука не поднималась даже шлепнуть.       — Ну же, — словно из-под толщи воды послышался недовольный голос из подушки.        — Уверен? — на всякий случай хрипло переспросил Чонгук, облизывая губы.       — Только если и ты хочешь, — еле слышно произнес Тэхен, слегка развернувшись к нему лицом и закусив нижнюю губу.       — Ты даже не представляешь, как долго я об этом мечтал, — прошептал он в ответ, ухмыльнувшись на довольную улыбку младшего.       Чон нежно провел ладонями по ягодицам, крепко взявшись за тазовые косточки, и медленно протолкнул член в сжимающееся от нетерпения колечко мышц, входя до самого конца. Из подушки послышался выдох облегчения, и тормоза у Чонгука сорвало окончательно. Он также медленно вытащил член обратно, оставив внутри только головку, и резко толкнулся вперед, ударившись пахом об ягодицы Тэхена, тут же услышав его сладкий стон, и увидел, как тот сжал пальцами подушку в своих руках. Чон снова вышел из него почти на всю длину и резко впечатался своими яйцами в его промежность. И больше останавливаться не хотелось, и он теперь знал, что ему дали разрешение, а точнее, попросили, а отказывать Тэхену он не умел никогда.       Он сорвался и стал быстро и грубо толкаться глубоко внутрь, снова и снова заполняя его своим членом до конца и разнося по комнате громкие шлепки кожи о кожу. Быстрый темп и моментально покрасневшие ягодицы младшего от их жесткого столкновения заставили его простонать от удовольствия, которое копилось все это время в паху и теперь набирало обороты от трения головки внутри о стенки. И хотелось еще и еще — брать его, не останавливаясь и задыхаясь от нехватки кислорода в легких, быстро толкаться внутрь до белых пятен перед глазами, и слушать, слушать, слушать хриплые и низкие стоны Тэхена, которые тот и не мог сдерживать.       А Тэхен с каждым толчком словно падал в бездну настоящего, неизведанного им ранее удовольствия. Он давно хотел попробовать такое, но всегда боялся, находил повод, чтобы отложить, а потом наступило одиночество и убийственная попытка научиться не думать о лучшем друге своего брата, не желать его, не просыпаться ночью от снов, в которых он кончал и кончал от любого прикосновения его пальцев к своему телу. И сейчас, когда в него остервенело и жестко вдалбливались, он стонал от настоящего удовольствия, наконец-то испытывая то, о чем мечтал долгое время также, как и о мужчине, который реализовал его мечту. И с каждым болезненным шлепком, которым сопровождались движения Чонгука и из-за которых он вряд ли сможет сидеть в ближайшие сутки, он впервые в жизни не мог себя контролировать, чтобы быть потише. Его член дергался от резких движений, истекая и пачкая собственной смазкой покрывало под ногами, ноги дрожали и разъезжались еще шире, и во всем теле разливался настоящий пожар из наслаждения и боли. И ему захотелось прикоснуться к себе, так как не хватало лишь немногого, чтобы кончить. А Чонгук словно почувствовал это и тут же замедлился в своих движениях. Он крепкой хваткой обеих рук приподнял его за предплечья, поставив перед собой на колени и не выходя из его задницы. Он прижал его мокрую спину к своей такой же мокрой груди, положив одну руку ему на шею под кадыком, совсем слегка сжимая, а второй крепко удерживая вокруг талии на дрожащих ногах.       — Не прикасайся к себе, — прохрипел Чонгук ему на ухо, начиная плавно двигаться в нем, поменяв угол проникновения и упираясь головкой прямо в простату.       — Я не…        — Сможешь, Тэтэ, — прошептал он, слизав каплю пота на виске младшего и почувствовав, как тот вцепился пальцами обеих рук в его предплечье на своей талии, чтобы удержать себя от попытки подрочить себе и кончить. — Сладкий мой, самый сладкий, — прошептал он ему в ухо и прикусил мочку. — Я почти на грани… Если что, я помогу тебе сам.       Тэхен громко застонал от очередного резкого толчка внутри себя, а Чонгук сразу же ускорил движения, снова и снова попадая головкой члена по комку нервов внутри младшего. От новых толчков в паху сильно пульсировало, стимуляция простаты болезненно отдавалась в нижней части тела, и не хватало еще совсем чуть-чуть, чтобы взорваться в сильных руках старшего как сверхновая. Начиная подмахивать ему в ответ своими бедрами до новых звонких шлепков, отскакивающих от стен комнаты, он услышал, как Чонгук простонал ему в ухо от накатывающего оргазма, и это оказалось самым потрясающим моментом, который он мог только себе представить. Тэхен громко вскрикнул и выгнулся в его руках, кончая перед собой на постель и подушку и сильно сжимая в себе член старшего ягодицами, и Чону хватило еще пары движений в туго-сжатых стенках, чтобы излиться следом глубоко внутри в презерватив.