ⵋᎽᙁᑌᒋᗣᕼ, ᗪᙓᘜᗝᗯᑌᖘ ᑌ ᒋᙓᕼᑌᕫ

ВЕНЯ

      Детский дом, как и всегда, не радовал звуком и видом. Уже с шести утра был тяжелый подъем. Тяжелый не только потому, что приходилось рано вставать, ко всему этому добавлялись палки. Что за палки? Очень просто: не встал вовремя; не успел одеться за 10 минут и умыться за 2, стоя в огромной очереди к единственной работающей раковине — вот и получай палкой по спине. И это если только повезет.       Не то, чтобы взрослые тут были жестокие, скорее слишком строгие: «Дисциплина — залог успеха!» — вечно твердили эти взрослые. А вот те самые палки, кстати говоря, это потехи уже неких «старших». Не возраст, звание. Дети, которые выбились в любимчики крысятничеством на других и примерным поведением лишь с виду. Когда увидишь настоящую травлю, ее уже не спутаешь ни с чем. Слишком это жутко.       Жестоко. Несправедливо. Тошно. Но зато есть одежда, еда и крыша над головой. Если ты не нужен своим родителям, то почему нужен тут? Или вообще где-либо ещё. Веньку ждет всё самое банальное и обычное: детской дом закончится через шесть лет, потом он, как надеялся, куда-нибудь поступит и начнет спокойную жизнь с работой. А там как пойдет. Это даже мечта: самая обычная жизнь как можно дальше от сюда.       Или не совсем обычная жизнь...? Ведь Веня открыл в себе силы, которые так бережно прятал от глаз воспитателей, но частенько «чудил» из-за пробудившейся магии. Нескольких пробудившихся магий… Чёрт возьми, да он же Аватар! И угораздило же плюсом попасть в детский дом, где толком никто ничего не объяснит и не покажет. — Эй, шизик. — обратился к Веньке один из «старших», когда тот одиноко доедал за столом свой завтрак.       Самый, как можно понять по внешнему виду, главный из них. Рыжий, весь в веснушках, с длинными патлами. Худой, но щеки толстые, поэтому остальные дети между собой называют его дряхлым хомяком. Вспомнив эту кличку, Веня невольно прыснул от смеха, вовремя прикрывая рот рукой. Но рыжий это замечает. Хулигану хватает одного резкого движения рукой, чтобы своей палкой скинуть всю еду Веньки на пол. Нет, издевательства и прочее, что не задевает его лично, то бишь, физически, он ещё стерпит. Но, чёрт возьми, не еда. Нет. В детском доме каша на завтрак это блядский деликатес. — Я, вообще-то, поговорить хотел, но если хочешь проблем, то, впрочем, мы только за! Да, пацаны? — и вся компашка Хомяка задакала, как чайки на привале, качая своими тупыми бошками, набитыми перьями.       Видимо, пора им напомнить, чем обычно заполнены подушки.       Злить Веню — это последнее дело. Каждый в детском доме это знал. Но и каждый знал, что у него есть свои «правила» этой игры, которые он никогда не нарушает. В общем, здешняя кличка Веньки Гельбича, как уже можно было догадаться ранее, «шизик». И не просто так.       Первое: он чертовски сильно злился на всё и всех.       Веня сжимает свою ложку, что была в правой руке, всё сильнее и сильнее. Второе: не трогать тех, кто не в состоянии за себя постоять. Без хорошей драки особо и не почувствуешь себя победителем, а если и проиграешь, то хоть не так будет обидно, что это оказалась какая-то мямля. Да и опыт научил Веня тому, что нападать стоит тогда, если уверен, что не придется отступать. В общем, если он видит перед собой реально громадного человека, с которым у него нет шансов, Венька не лезет. Всё же, мозги на месте. Ну, чаще всего.       Гельбич поднял свой разъяренный взгляд карих глаз на рыжего. А тот допустил ужасную ошибку: не смотрел на своего врага и был отвлечен смехом. Идиот.       Третье правило: нападение — лучшая защита.       Об остальных правилах, может, позже. Сейчас нет времени объяснять!       Веня, точно дикий зверь, резко сорвался с места, легко перелетел через стол и ложка, со стороны чашечки, вонзилась рыжему прямо в глаз. Ещё и покрутил слегка в руке, натягивая широкую улыбку и прямо таки наслаждаясь чужой болью, пока теплая кровь плескала во все стороны.       Если ты нападаешь неожиданно, ситуация в разы меняется: недавно Венька был мишенью; теперь же, все карты оказались на его стороне. Ведь, если при этом и план хорош, то нет причин отказываться. Правда, тут плана нет совсем. Чисто как пойдет. Серая футболка Гельбича вся оказалась в крови, как и половина его бледного лица. Он сидел на, орущем от ужасной боли, Хомяке, который вертел головой и всё ещё, видимо, не мог поверить в то, что из его глаза торчала столовая ложка.       Четверо мальчишек, что были с ним, заткнулись и уже никто не хохотал. Они в испуге сделали шаг назад и окоченели после от шока. Если бы не крик рыжего хулигана, то сейчас в столовой стояла бы идеальная тишина. Так ещё и эхо ора шло с коридора. Кажется, весь детский дом слышал это. Вот что значит быть настоящим хулиганом.       Наконец-то подоспели и воспитатели: — Какого черта здесь происходит?! — закричал взрослый, вбегая в столовую.       Вся свора «старших» одновременно указали рукой на Веню. А он лишь повернулся на воспитателя с довольной улыбкой. За спиной у взрослого вдруг замаячила совершенно незнакомая фигура: это оказался мужчина средних лет; высокий, светло-русый и статный; у него была густая короткая борода и очень тяжелые темно-серые глаза. Он был в одежде мага огня: в традиционных черных и красных цветов — это очень выделяло его на фоне серых форм детей и работников детского дома. Пришёл кого-то усыновить? Что ж, после такой картины он от сюда быстренько свалит. Но на лицах всех, кто окружал Веньку, царил ужас, кроме этого мужчины. Он лишь одобрительно кивал, почёсывая свою бороду. Какого хрена…?       Взгляд Вени быстро вернулся к воспитателю, испытывающим тот самый желанный шок. Нет, а посудите сами! Вопрос: как сделать так, чтобы никто у тебя ничего не отнял? Даже и мысли не возникло к тебе подойти! Ответ прост — напугать до усрачки, как ещё. А как это сделать? Тоже не секрет. Нужно повернуть ситуацию так, чтобы те, кого ты не желаешь видеть в своей жизни, ещё долго вспоминали этот день, вызывая нервный озноб и даже паническую атаку. Возможно, даже, оставить парочку красивых шрамов. Особенно парням! Где-то он слышал, что шрамы красят мужчину. Видимо, именно эта мысль согревала его, когда он думал о своих: практически на всём теле от этих злоебучих палок. Всю свою жизнь он видел только жестокость.       Собственно, воспитатель уже начал идти к нему, испуганный, но в гневе. А значит: беги и не получишь!       Резкий рывок в сторону, но убежать не вышло. Тот странный мужчина поймал Гельбича за шкирку и оттолкнул к стене. Да кто он, чёрт возьми?! — Этот. — послышался хриплый голос мужчины с приказным тоном, пока тот указывал на Веню рукой.       Воспитатель вновь оказался в шоке, пока сам подозвал к себе нянек и головой показал на рыжего, чтобы его от сюда убрали и помогли. Гельбич вдруг почувствовал, что его сейчас ждёт реально серьезное наказание за подобное. — Но сэр, этот мальчишка, уф, совершенно неуправляемый! Вы же всё сами видели! К тому же, он из магов земли и ещё ни разу не показал никаких способностей. — Аватары всегда были такими. Свободными, непокорными и робкими. — Ч-чт…ЧТО?!       Веня теперь тоже испытал удивление вместе с главным воспитателем и смотрел на мужчину с широко распахнутыми глазами. От куда он узнал? Как понял это? Веня всё тщательно прятал и сдерживал, контролировал свою магию и почти что не палился. И если произошла утечка и какая-то важная шишка узнала об этом — на плечи Веньки теперь упадёт куча проблем. Прощай обычная нормальная жизнь в мире магии. — Духи указали на него.

САША

— Я пригласил для тебя и твоего брата нового учителя.       Что, чёрт возьми? Улыбка очень быстро сошла с лица Саши, а взгляд стал серьёзным и холодным. Завтрак был испорчен всего за пару секунд после этих слов отца. Ничто не могло привести Сашу в такое бешенство, как собственная бесполезность. Он ведь специально ушёл из школы и довёл до срыва всех своих домашних преподавателей, чтобы до отца наконец-то дошло самое простое: он хочет в военную академию и быть куда более полезным для семьи и общества. Прямо как отец когда-то на службе! Говорить об этом уже давно было бесполезным делом, Сашу попросту не слушали и заставляли заниматься всей прочей бесполезной бурдой. Его ведь всему этому научат и в академии… Ну почему отец такой жмот для единственного родного сына?! — Отец, вам совсем не жаль людей? Считайте, очередная жертва, сбежавшая от Бекли! — а вот завякал и единственный НЕ родной сын…       Саша глянул на сводного брата с легким раздражением, но он был прав. Точнее было бы сказать, что сбежит не от Бекли, а от них двоих. Издеваться над другими — уже хобби для братьев. Раньше они постоянно строили козни друг другу, пока, наконец, выбор не был сделан в пользу неугодных нянек. Так и зародились более сплоченные и крепкие отношения братьев после того, как Веня оказался тут из детского дома. Прошло уже три года и мальчишки неизбежно привыкли к обществу друг друга. Таким способом они ещё и коротали время в огромной резиденции Беклемишевых, чтобы заполнить тоскливо текущее время в четырёх стенах, также издеваясь вместе и над родственниками. В основном над дальними, что приезжали иногда на семейные сборы, праздники и прочее эдакое. Поиздеваться над отцом — себе дороже.       Но вот учителя — будто бы новый вызов, особенно для Саши, который считал их попросту ненужными для себя. Веня же всегда, что был тут, учился на дому и все его преподаватели: истинные мастера четырех стихий. Ведь не повезло ему родиться аватаром. Александру до своих преподавателей не было никакого дела и он, вместе с Веней, испытывал их терпение до критической отметки. А вот то, что ему и ещё его брату подобрали одного учителя — тоже что-то новенькое. — Почему для меня и Вени? — усмирить гнев было не сложно, но иногда это было тяжело.       Сейчас голос звучит легко и непринужденно, чтобы отец понял: Сашу вообще не трогает эта новость — а интерес лишь из вежливости. Старший Беклемишев без проблем всё и так понял. Задело, ещё как. Суровый маг огня глянул на своего сына свысока, гордо подняв подбородок над столом. Саша ни чуть не отставал от него, отзеркаливая движения и подражая тяжёлому взгляду. Веня же, чувствуя нарастающее напряжение, сильнее склонился над тарелкой и сделал вид, что очень увлечён своим завтраком. — Он преподаёт математику и этикет, а так же он сильный маг металла. — Чёрт… Так бы и сказал, что для Веньки, ты уже не оскорбишь меня сильнее. — Александр… — глава семьи ударил кулаком об стол в предупреждающем жесте. — Отец. — Саша не уступил и здесь, поднимаясь резко с места и роняя стул позади.       Не долго думая, Бекля почти сразу удалился с завтрака, провожаемый лишь взглядом Вени, пока отец, тяжко вздохнув, продолжил спокойно есть: — Ну что за дебошир…?       Все эти действия — лишь скрытые признания, от которых уже не болит душа. Отцу, естественно, пока больше интересен аватар. Оно и ясно, даже Саша не имел ничего против быстро сменившегося внимания с него на этого мага. Но то, как яро отец игнорировал достижения и просьбы своего настоящего сына — неизбежно выводили из себя. Чувство ненависти всё быстрее набирало силу, словно угли в костре. От одного лишь презренного взгляда в Саше разгоралось дико пляшущее пламя, требующее разрушений. И он разрушал. Но дома приходилось отчаянно тушить огонь, напоминая себе о том, что это не даст ему того, чего он так сильно желает. Но когда терпение на грани и контролировать гнев всё труднее, тогда остается лишь оставлять обугленные тени, что так красноречиво обещало пламя.       Крики. Слуги разбегались в разные стороны от горящих построек и двора, а Саша стоял в центре урагана из пламени и с отстраненным снисхождением смотрел на них. Внимательно наблюдал за перекошенными в ужасе и панике лицами, полускрытым за черными прядями дыма. Жаль, не на долго. Довольно быстро спохватились.       Тлеют, тлеют угли. Вот бы ничего не осталось. Воздух горячий и сухой, удушающий и черный. Огню нужно было всего-то дать ему то, что он хочет. Это ведь тоже живое существо. Он дышит, он ест. И он ненавидит. Единственный способ его победить — это думать также. Знать, что пламя будет распространяться до двери и по потолку. И не из-за каких-то физических законов, а потому что захочет этого. Единственный способ его победить — немного понимания.

МАКСИМ

      Сегодня, в это непростое теплое утро, они как никогда близки. Между ними больше никогда не будет ни секретов, ни обманов. Он видит его насквозь, все его чувства и эмоции. Больше нечего доверить и рассказать друг другу. Равнодушие сближает незнакомцев не меньше ненависти. Новый учитель наблюдал за всем у самых ворот: огонь пожирал огонь.       Бесшумно ползли вверх темные груды дыма и шаг за шагом пожирали всё пространство в небе. Тучи клубились, сталкивались, медленно и тяжко меняли очертания разбуженных чудовищ и неохотно продвигались вперед, точно их самих, против их воли, гнала какая-то неумолимая, страшная сила.       Этот мальчишка будто стал бесцветным. Как словно он — это лист бумаги, в центре которого выжгли дыру, а за той дырой — сплошная чернота. Интересно, каково это — падать вверх?       Новый учитель всмотрелся в толпу, которая скрутила взбунтовавшегося юношу. Тяжкий вздох. В глубине души, за эту секунду, Максим уже раз сто пожалел о том, что согласился на эту работу. Дверь за спиной закрылась с громким механическим звуком и все замерли на пару минут, обращая своё внимание на учителя.       Максим был одет в тёмное мужское кимоно, дополненный толстым кожаным поясом и такой же тёмной накидкой. Вид был настолько строгий, что чужие глаза долго не задержались на нём. Почти все. Максим стал свидетелем ярких голубых глаз, которые, казалось, нашли новую жертву. Но она была не так проста, как могло показаться.       Раздался тихий недобрый смех, а ветер повеял к преподавателю запахом копоти. Белобрысый юноша резко вырвался из хваток стражи, всех растолкав и быстро подойдя к Максиму. — Это вы, наш новый учитель? Хах… Надеюсь, вы не на долго. Потому что с этого момента ваша жизнь здесь будет похожа на ад.       И эти голубые глаза не лгут. Ведь сколько раз Максим подтверждал себе, что основная ошибка людей заключается в том, что они недооценивают значения человеческих глаз. Всегда знал, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда. Буравцев даже не вздрагивает, в одну секунду овладевая собой и будто заранее знает, что нужно сказать: — Ты, верно, старший сын. Меня предупредили о тебе. Не стоит так за меня переживать: ад — моя стихия.       Демоны внутри мага огня разбушевались с новой силой и вновь наполнили злобой. Быстро загорается и отчаянно борется, уничтожая всех на своём пути. Придумывает оправдания тому, что забирает и что забирают у него. И всё равно стремится попасть за вершины холмов. Максим усмехается холодно — от такой улыбки обычно всех бросало в дрожь, но юноша, видимо, так привык к такому, будто даже не заметил этого. Впрочем, улыбка быстро меняется на снисходительность. Да уж, работы тут будет ещё больше, чем Максим себе представлял.       Вот так и прошла первая встреча с одним из своих новых учеников, наполненная злостью, с угрозами и с запахом копоти. Ему было сказано про вспышки гнева и неуправляемость стихии огня, свидетелем чего Максим стал пару минут назад. Что до второго мальчишки — это был вообще аватар! И, скорее всего, с предрасположенностью к магии металла. Макс, впрочем, всегда был очень заинтересован в науке и учёбе: его собственные оценки всегда были высокими — гений, что уж тут сказать. Так что и спрятаться от общественности было сложновато, когда ты буквально лучший. Секрет был лишь в том, что большинство он делал для себя. Так что, как только у него на руках оказалось приглашение работать в резиденции Беклемишевых за высокую, очень высокую плату… Хотя, нет. Всё же, деньги были на первом месте. Ведь он всё ещё человек и не идеален. Только баснословная сумма останавливала покинуть это место сразу же, как он увидел всё мракобесие во дворе.       Желтоватый свет ламп позволял увидеть длинный коридор, с одной стороны которого располагалась двустворчатая дверь гостиной, а замыкала перспективу картина с драконом. У Максима была прекрасная возможность дойти до самого конца и разглядеть картину, и он ею воспользовался. Дракон больше напоминал демона: со злыми голубыми глазами; чешуёй в огне и с открытой зубастой пастью, явно не с дружелюбной улыбкой. От чего то учителю показалось, что он находится в его логове. Но отступать уже поздно. — Здрасте! Я вас тут раньше не видел. Вы новый преподаватель? — Ага... — незаинтересованно отреагировал Максим, но не игнорируя протянутую ему руку: — Буравцев Максим Дмитриевич. Вот и второй ученик объявился. Хватка у него сильная, Максим даже чуть сощурился и поторопился увести руки за спину. — Гельбич Вениамин Антонович, или просто Венька. Значит, вы из этих. — Каких? — Ну, дофига уверенных. Такие тут не на долго задерживаются. — О нет, я не показушник. Просто учитель. — Хах… Я видел, как вы встретили моего брата во дворе. Знаете, у вас это полезный навык: когда перед глазами явная опасность, а вы всё равно храбритесь, хотя вариант отступить у вас есть. — Всё ещё просто учитель… Кстати говоря: тебе тоже нужна смирительная рубашка?