Running home, I laugh alone.

31 декабря 1922 г., 22:46       Союз сидел один дома, рассматривая падающие снежинки в окне. С улицы были слышны возгласы детей и смех взрослых, только вот Советам было не до смеха. Вроде бы, буквально вчера он получил то, что хотел: стал самостоятельным, свободным государством. Но какой ценой?.. Убив своего собственного отца. Стоило ли оно того? Теперь СССР сам не знает, как ответить на этот вопрос.       В то время, как все радовались кануну Нового Года, коммунист завистливо смотрел на людей, что выглядели счастливыми. Он не был счастлив. По крайней мере сейчас. Одиночество это далеко не то, что он хотел получить, как подарок на Новый Год... Далеко не то... Пустота в доме напрягала его, заставляя реагировать на любой шорох. Тишина заложила уши; лишь был слышен тик часов, что достаточно скоро пробьют двенадцать, и все семьи соберутся за столами... Только у Союза больше нет семьи. Он один здесь. Совершенно один.       Ветер продолжает выть, только больше придавая мрачности картине, которую лицезрел атеист вокруг себя. Те люди, что веселились на улице, посчитали бы этот вой радостной новогодней песенкой вьюги. Вдруг в дверь постучали. Можно было бы подумать, что это Российская Империя, вернувшийся домой, и готовый отмечать праздник вместе со своим сыном... Но СССР понимал, что это невозможно. Он сам угостил своего дорогого батеньку пулей в лоб, сам видел, как тот упал на пол, смотря в сторону стеклянно-мертвенными глазами, побледнев, как его любимый фарфоровый сервиз. – Владимир! Ты дома? – можно было услышать за дверью. – Иду, – вздохнул коммунист, поднявшись с кресла. Он открыл дверь, встретив нежданного гостя. Этим гостем оказался один из приближенных Союза, Иван. – Здравствуй, Вань, – СССР натянул улыбку. – Привет! – радостно воскликнул Иван, протягивая руку для рукопожатия. Мужчины пожали руки. – Я тут подарок тебе принес, жена еще пряников наделала, хотела тебя угостить... О, и Гришка просил привет передавать, – тот подаёт коробку. – Что ты! Не стоило... – Советы не берет подарок. – Возьми и не упрямься, – усмехнулся Ваня. – Ладно, спасибо. – СССР улыбнулся шире. – Может, заглянешь к нам? Моя семья будет рада тебя видеть! – Да ладно... Отмечайте в семейном кругу, я немного занят... – Занят?! В такой праздник?! – Окулов скрестил руки на груди, выражая свое возмущение, – да забей на эти дела хотя б сейчас! Новый Год, как никак! – Не могу: это очень важно... – снова послышался вздох. – Что может быть важнее праздника? – фыркнул мужчина. – Иди уже, семья небось ждёт, да и поздно сейчас, 23:01... – Ты уверен, что не хочешь отметить с нами? – как бы в заключение спрашивает Иван. – Хотелось бы, но я очень занят. – отвечает воплощение. – Ладно... Если что, ты знаешь, к кому обратиться, – приближенный похлопал по плечу друга, улыбаясь. – Безусловно. – кивнул Совет, улыбаясь в ответ, но сдержаннее. – Не унывай и с Новым Годом! – на прощанье говорит Окулов, уходя. – Тебе того же, – отвечает коммунист вслед. Дверь закрылась. Снова в доме напрягающая пустота и тишина. А если так будет всегда?.. Если он навсегда останется одиноким?.. Об этом даже думать не хотелось... Ведь даже если он будет заводить себе друзей, они так и останутся обычными людьми, которым свойственно умирать... А он не умрет. И будет видеть все их смерти, жалея, что ничего не может сделать...       Коммунист пошел к своей спальне. Войдя, он открыл шкаф, на верхней полке которого хранилась коробка, от которой он никогда не избавится.       Она даже не успела запылиться с того момента, как Советский открывал ее в последний раз.       Коробка, в которой лежал тот самый пистолет и записка. Чья записка? Записка Рейха, ведь немец этот пистолет и прислал.       "Как ты и просил. Знаешь, я бы на твоем месте не сомневался в правильности твоих действий. Делай то, что считаешь нужным. Я уверен: твой отец простит тебя. Лучше уж сделать, а потом жалеть, чем жалеть о том, что не сделал этого." Только вот теперь СССР что-то сомневается в том, что поступил правильно.       Мужчина взял пистолет в руки, в очередной раз рассматривая с неподдельным интересом, будто что-то упустил, когда смотрел на него в прошлый раз. Но нет, ничего нового он в нем не нашел.       – Ха-а... - вяло издало воплощение страны, перечитывая письмо арийца.       Он сложил все в коробку, положив на свое законное место, а после вернулся в гостиную.       Там его поджидала уже другая коробка, которую подарил Иван. В ней красовались пряники, рисунок Гришки, который не мог не вызвать улыбку, и... Серп и молот?       Орудия буквально отливали золотом, ярко сверкая. Красотища. Но их драгоценность не в том, что они позолоченные, а в том, что их подарил близкий человек. – Спасибо... - проговорил Союз в пустоту, - спасибо... Он поставил коробку на столик рядом с креслом, взяв серп в руки и с нескрываемым любопытством вглядываясь в него. Таким хорошим серпом и убить можно. И заточен хорошо.       Нет, все же, этот Новый Год удался. Пусть и не таким, каким хотелось бы его встретить, но пока есть близкие люди, они всегда будут дарить тебе свое душевное тепло...