***
Рауль стоял перед собственным рабочим столом в измятой ночной рубашке и допивал остатки успокаивающего отвара. Головная боль, что была теперь ежедневной спутницей молодого господина Альварадо, постепенно растворялась во влажных глубинах черепа. Напряжения в лице становилось меньше с каждым глотком. Исчезала и пульсирующая резь в глазах. Бросив восторженный взгляд на раскрытую шкатулку с Карминовыми Камнями, молодой художник восхитился сложной игрой света, блеска и энергии, что алыми всполохами танцевали на стенах комнаты. — “И почему Ак-Тар отдал их именно мне? — Где-то на самом краю сознания вопросительно завихрились новые мысли. — Неужели он рассчитывал на то, что я смогу укрыть реликвию его народа от чужих глаз и никто не узнает об этом?” Так и не найдя никаких вразумительных ответов, Рауль поставил пустой фужер рядом со шкатулкой и с лёгким щелчком опустил её крышку. Мерцание тут же пропало, будто его и не было, а чудный ларец был надёжно спрятан во глубину письменного стола. — “Разумнее было бы оставить Камни в Усадьбе, — ящик стола тут же был надёжно заперт, а ключ от него повешен на шею подобно какому-то таинственному талисману. — Туда точно никто из местных не сунется.” Прерывисто постучали. Звук, от которого сердце едва не заходило ходуном в груди, Рауль ни с чем бы не смог перепутать. — В-входи, — чуть запинаясь позволил он, будто впускал в свою обитель вампира. Дверь тревожно вскрипнула, и на пороге заклубилась абсолютная тьма. Женщина, что носила на себе печать непроглядного траура, втекла в светлое просторное помещение и бросила на племянника из-под чёрной фаты-вуали взор дикого зверя. — Даже не удосужился одеться, — её низкий, хрипло-рычащий голос нёс в себе невидимую угрозу. — П-прошу прощения, Госпожа, — всё так же запинаясь, оправдывался Рауль. Он развернулся к ней всем корпусом, едва скрывая телесную дрожь. С тех самых пор, как он вошёл в пору физической зрелости, ему было строго-настрого наказано называть свою тётку именно так. — Мне казалось, что я теперь предоставлен самому себе. Ты… Что-то хотела? — Наши новые соседи, — продолжала вошедшая, не без труда стараясь сохранять всё тот же угрожающий тон. — Желают видеть нас на “новогоднем празднестве”. Магдалена, а именно так звали готическую незнакомку, достала из расшитой чёрным бисером котомки небольшую бумажную карточку и протянула племяннику. — А… Я, значит, тоже… Могу пойти? — Рауль взял в руки приглашение и пробежался по нему глазами – витиеватые серебряные буквы на чёрном фоне призывали и его присоединиться ко всеобщему веселью. В миг Рауль почувствовал себя Золушкой, что смогла-таки оказаться на заветном балу. А ещё ему никак не верилось, что его жестокая и нелюдимая родственница предлагает вместе ехать в гости к соседям, которых семейство Альварадо почти не знает. — Да. — Подобный сухой ответ был вполне в духе Магдалены, ибо она терпеть не могла долгие наполненные эмоциональной окраской рассуждения. — Можешь. — В чём подвох? — Рауль отдал бумажку обратно. — Мне придётся до конца жизни быть твоим рабом? — Честно говоря, я и сама удивлена тому, что нас обоих пригласили, — тётка положила приглашение обратно в сумку. Отвечать на последний заданный Раулем вопрос она и не собиралась, ибо ответ, по её же разумению, был и так очевиден. — Эти Винтеры… Крайне подозрительны. И, боюсь, у этого визита будут последствия. — Ты мне так и не ответила, — перспектива быть закованным в цепи в одном из тайных подвалов Дома-Стража и подвергаться наказаниям за любой неподобающий взгляд или глупый вопрос Раулю крайне не нравилась с одной стороны и была крайне желательна с другой. — Смотря до конца чьей жизни. — Особенно тётка выделила слово “чьей”. — Собирайся. Экипаж совсем скоро будет подан. С этими неприятными словами она удалилась, оставив Рауля собираться в самых растерзанных чувствах. Праздник с драгоценной тётушкой обещал вылиться в самую настоящую трагедию с пытками и убийствами. И если не для самого Рауля, то для какого-нибудь несчастного, что подвернётся под руку. К тому же, никто не знал, кто такие эти Винтеры и почему они снялись с предыдущего места жительства и оказались здесь. Вероятнее всего, они той же породы, что и Магдалена и точно так же могут навредить. Наконец, всё могло оказаться вовсе не так страшно, как Рауль накрутил в собственном воображении. — “Возможно, там будет Ванеска или Эктар, — подумалось юноше. — Втроём мы точно не пропадём”.***
Ровно два долгих часа длиною в вечность прошли с тех самых пор, как Рауль и Магдалена покинули Дом-Страж, направляясь в отдалённый особняк четы Винтер. Дорогу влажно размыло, отчего конный экипаж то и дело проваливался в размокшую сизую грязь. Любой резкий разворот, любая рытвина или колдобина заставляла пару вороных андалузцев свирепо раздувать ноздри от негодования и запрокидывать крупные головы. Они будто не хотели мириться со своей скромной участью. Не хотели тащить этот ненужный никому катафалк в долину сумрачных ветров. Тряска раздражала и тех, кто был внутри. Рауль раздумывал о том, как же приятно было перемещаться, пусть даже на астральном двойнике “Звезды Каладрува” в неведомые дали, а Магдалена беззвучно прикидывала, где можно спрятать свежий труп. Наконец, путешествие завершилось, и пассажиры смогли выбраться на просторную площадку перед особняком. Рауль вышел первым и помог выйти тётушке Магдалене, которая тут же показательно взяла его под руку — в незнакомых местах она вела себя на редкость порядочно. Естественно, такое телодвижение заставило молодого человека вздрогнуть. Как только они поднялись по лестнице, парадные двери распахнулись и их встретил Мигель в роли (а Рауль, завидев его, подумал, что это именно роль) дворецкого. То был на удивление крепкий юноша с короткими каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Цветом они напомнили Раулю одну из форм призрака Ариадны. — Господин Альварадо, Госпожа Савильская… — Мигель тут же услужливо поклонился новым гостям и пристально воззрился на Рауля. — Позвольте взглянуть на ваши приглашения? — Это так обязательно? — Тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовалась Магдалена. Её тошнило от всех этих любезностей со стороны шавки из ближайшего приюта и потрошить котомку в поисках какой-то там бумажки ей совершенно не хотелось. — Тебе ведь и так известно, кто мы. — И всё же я вынужден настаивать. — Мягко, но твёрдо парировал Мигель-дворецкий. — У нас есть приглашение, — Рауль был невероятно рад тому, что его руку отпустили и принялись искать нужную вещь. — Правда, одно на двоих. — Не страшно, — улыбнулся Мигель, сверкнув белоснежными зубами. Улыбка слезла с его лица, когда Магдалена с видом хищной анаконды протянула ему искомое. — Прошу вас. Войдя в “прихожую”, или, вернее сказать, в “прихожую залу”, Рауль буквально потерял дар речи от удивления — в самом её центре, между двумя широкими лестницами, соединяющимися в общий коридор наверху, возвышалась циклопическая живая ель. Вся она была увешана серебристыми лунами и полумесяцами, а от макушки вниз текла яркая гирлянда с крупными электрическими лампочками. Под елью возвышалась груда подарков, к которым Магдалена положила ещё один, до этого тяжким грузом лежащий в её сумке. Рауль даже не сразу сообразил, когда она успела прикупить подарок и даже не мог предположить, что там внутри. — Отчего здесь так холодно? — Вдова обратила внимание на ледовую корку, что обтянула перила голубоватой белизной. Небольшая струя пара хотела бы вырваться из-под её кружевной вуали-фаты, но тут же застряла в переплетениях черни. — Все члены семейства Винтер могут существовать лишь в холоде, — Мигель на мгновение исчез, дабы вернуться с увесистой норковой накидкой и набросить её на плечи тётушки Рауля. Теперь она ещё больше напоминала Ванду фон Дунаеву из мазохистского романа “Венера в мехах”. Раулю досталась скромная волчья шкура. — Прошу следовать за мной. Все трое неспешно двинулись по изящному полукругу правой лестницы. Когда дошли почти до середины, Рауль, шедший слева, слегка повернул голову и за льдистыми перилами левой лестницы мельком заметил мраморно-бледную руку. Покойница всё ещё была здесь, а значит, Эль-Мин ещё не явился за Силой. Впрочем, наваждение быстро исчезло, скрывшись за раскидистыми лапами новогоднего дерева. — Как же чудесно, что вы пожаловали на наш маленький банкет! — Раздался откуда-то сверху звучный, почти обволакивающий голос хозяйки особняка Аурелии Винтер. Гостей встретила воздушная, как и её имя, блондинка феноменальной красоты, завёрнутая в чистый сапфировый бархат вечернего платья. Бесконечно длинные солнечные волосы были собраны в сложную причёску, а льдистые прозрачно-голубые глаза излучали тепло, любопытство и доброжелательность. Она будто вся светилась, но не изнутри, а снаружи. — Госпожа Винтер! — Магдалену будто бы подменили. Мягко шурша чёрным мехом накидки, она подплыла к хозяйке и любезно пожала ей руку. — Нам было очень лестно получить от вас приглашение. У вас просто поразительный дом! – Госпожа, – Рауль не решился ещё что-либо сказать, поражённый величием этой Снежной Королевы. Но, как того требовали правила приличия, он смиренно поцеловал руку и почувствовал те же флюиды зла, что исходили и от его тётки. — Прошу, проходите, — Госпожа Винтер пропустила гостей в ещё один ледяной зал, а сама зашипела на молча стоявшего позади гостей немного растерянного Мигеля: — Почему волчья шкура? — Так больше никакой и не было, — молодой человек пожал плечами, выпустив изо рта клубок пара. Все живые люди здесь так дышали. Все, кроме хозяйки и её детей. — Ясно, — Аурелии это нисколечки не понравилось. — А теперь иди и убери за собой.***
Рауль никак не мог предположить, что зала, в которую они с тётушкой медленно вплыли, окажется настолько крохотной. Помещение едва-едва вмещало в своё амбивалентное нутро полностью пустой стол на тринадцать персон с ворохом резных стульев; узкий комод для посуды, не без труда уместившийся под вытянутыми окнами и камин с левой стороны, в коем вовсю танцевало пламя. На полу красовалась объёмная лужа, получившаяся из-за столкновения тепла с холодом, но никто, казалось, не обращал на неё никакого внимания. Единственный свободный угол у камина занимала ещё одна лесная красавица-ёлка, но уже не настолько громоздкая, как та, что стояла в парадной, и не так сильно нагруженная украшениями. Обменявшись любезностями со всеми знакомцами, Рауль опустился на заледенелый стул по левую руку от хозяйки дома и напротив себя обнаружил перепуганного до смерти дядю Фредерико в шкуре волка — младшего брата Магдалены Савильской. Насколько помнилось Раулю, обитал этот ушлый субъект в одной из хозяйственных пристроек приюта и пару дней назад клялся племяннику, что никогда не покажется на глаза своей старшей сестре. Собственно, своих обещаний дядя почти никогда не выполнял. — Что ж... — Сверкнув бриллиантом улыбки, Аурелия встала во главе стола и триумфально развела руки. Дубовая столешница оказалась доверху заставленной напитками и снедью, а на хозяйку дома мгновение спустя посыпались восторженные аплодисменты. Магия тут же взяла с Госпожи Винтер энергетическую плату, закрепив “союз” тонкой струйкой крови, которая тотчас была убрана возникшей из ниоткуда салфеткой. — Это было великолепно! — Доброжелательный мужчина в чёрном строгом фраке, которого именовали Эктаром и который являлся новым директором приюта Святой Ванески, встал и захлопал волшебнице стоя. — Одно из самых сложных проявлений ремесла, что я видел. — Браво, Аурелия! — Вторил также стоя волкоокий господин, коего Рауль заприметил ещё при первом знакомстве с Ванеской. Это был “её” отец — Абрахам ван Крайзен. — Признаться, я никогда раньше не сталкивался ни с какими проявлениями ведовства, и это стало для меня настоящим открытием! — Госпожа чудно колдует, — как-то поддельно делая голос более высоким, заметила Ванеска ван Крайзен. Её пёстрая волчья шкурка висела на спинке стула. — И нам, молодым ведьмам, есть чему у неё поучиться. — В-ведьмам? — Рауль будто запнулся об это слово. Он коротко посмотрел на гостью, после чего перевёл совершенно ошарашенный взгляд на хозяйку особняка, ища у неё более развёрнутых объяснений. — Именно так, дорогой. — Аурелия взяла в руки тонкий искрящийся фужер с игристым вином, собираясь произнести тост. — Но не будем о сложном, ведь очень скоро старый год уйдёт от нас, а на его место вступит не просто новый год, но и новый век! Посмотрите же на эти золотистые пузырьки возможностей, которые сможет принести нам это необыкновенное время! — Мы сможем завести новых знакомых, — продолжала царственная леди, слегка наклонившись в сторону Рауля, после чего отметила и его тётю Магдалену и дядю Фредерико. — Встретить, наконец, коллег по “ремеслу”, с коими переписывались долгие десятилетия или найти достойного помощника, который не разболтает никому ваши грязные секретики. Раздалось несколько нервических смешков. — Заручиться поддержкой единомышленников, — теперь Аурелия кивнула в сторону Эктара Кесадо, — что просто обожают детективные истории. — О, Миледи, — заулыбался тот, польщённый комплиментом. — Вы слишком хорошо меня знаете. — “Ибо ведаю”, ну и всё остальное. — прозвучало это так, будто Аурелия процитировала какой-то до ужаса древний талмуд, нелепо смешанный с сортирной шуткой. — Найти свирепого “Волка”, что защитит “Вавилонскую блудницу”. — Притворно изменив голос Леди Винтер указывала на отца с дочерью. — И обучить маленькую ведьмочку азам колдовства. — Давайте же опустошим наши “кубки” и предадимся веселью! — Подытожила, наконец, хозяйка особняка и полностью опрокинула в себя бокал с шампанским. Собравшиеся почти все сделали то же, но не Рауль и не Эктар. Почему-то им обоим пить в этот вечер никак не хотелось. — Прости, дорогая, но мне нужно ненадолго отойти, — низко прохрипела Магдалена, после того, как бокал с кроваво-красным, будто кровь, вином, исчез в складках её вуали-фаты и точно так же быстро “вынырнул” оттуда пустым и прозрачным. — Спиртное не всегда хорошо влияет на меня, а тост был замечательный, как и твоё ремесло. Блюда я обязательно отведаю. Аурелия закивала, указав сгустку темноты выход в туалетную комнату. Какое-то время до и после возвращения тётки Рауль попеременно беседовал обо всём со всеми, а с хозяйкой перебросился несколькими фразами о её практиках и ритуалах. Краем глаза юноша заметил, что после Госпожи Савильской трапезную покинули Ванеска, дядя Фредерико, Абрахам ван Крайзен и, наконец, Эктар, и все это сделали точно так же, как и вдова — через правую дверь. Сам Рауль пока не горел желанием куда-то отлучаться, ибо с головой ушёл в обсуждение забавных слухов из ведьминского мира. Внезапно двустворчатые центральные двери позади юного художника распахнулись и на пороге возник взмыленный Мигель: — Королева Ведьм… Убита... В особняке.***
— Кто бы мог подумать, что такой потрясающий праздник так быстро перерастёт в “это”. — Эктар стоял в бывшем кабинете давно почившего отца семейства Вигго Винтера, напротив полностью заиндевевшего окна, и рассматривал хитрое переплетение морозных узоров. В том, что этот эффект проявляется при помощи колдовства Аурелии Винтер он теперь не сомневался. — Есть идеи, кто это мог быть? Вопрос был обращён к Раулю, напряжённо сидевшему в кресле перед камином. Эктар, по-видимому считал, что “допросить” первым именно его будет наилучшим вариантом. Все остальные разошлись по гостевым комнатам, ожидая, когда и их пригласят на “допрос”. — Я видел лишь то, что видел. — Прозвучало это, скорее как оправдание. Конечно, Рауль не мог не чувствовать что-то не то во всём этом. — Руку трупа. Но не убийцу. Быть может, ты знаешь, кому это было выгодно? — Точно не мне, даже если я и выходил в уборную. — Эктар невесело улыбнулся, двинув уголками тонких губ и заметил, что Рауль как будто и его подозревает. — Честно говоря, мотив был… только у Леди Винтер. — Что уже и меня подозреваете? — Как только Аурелия вошла в кабинет, пыл огня в камине по её желанию стал спадать. И Рауль и Эктар тут же встали, дабы уступить ей место. Женщина выбрала кресло Эктара и медленно опустилась в него, а Рауль быстро сел обратно. — Да, я действительно считала, считаю и буду считать, что Амаретта — никудышная ведьма. Но королевами очень часто становятся не за выдающиеся магические способности, а за умение играть в политические игры. У меня подобное умение, к несчастью, отсутствует. И если бы я действительно хотела её убить, вы бы об этом даже не узнали. — Но тело исчезло, — вопросительно протянул Кесадо, вставая спиной к слабому огню камина. — Соответственно, мы почти ничего не сможем выяснить! — Конечно оно исчезло! — Казалось, для Аурелии здесь не было никакой особенной загадки. — Убийца наверняка упрятал его глубоко в астрал. — То есть… — Подал дрожащий голос Рауль, которому всё это категорически перестало нравится. — Тот, кто это сделал — “Путешественник”? — Их ещё называют сновидцами. Один из самых продвинутых, между прочим. — Молвила Аурелия со знанием дела. — Честно говоря, мне не доводилось встречать ничего подобного. — А что близнецы? — Любовь Астариона и Николетты Винтер к мертвецам была почти что притчей во языцех, и Эктар знал об этом. — А что близнецы? — Вскипела Аурелия. — Мои драгоценные дети точно к этому не причастны. Да, они безусловно мёртвых чтят больше, чем живых. Но они нисколечки не смыслят в том, как проникнуть на астральный план. Души они призывают через Утробу Смерти и могут говорить с умершими только так. Если нужно, я могла бы попросить их связаться с духом Амаретты. Вполне вероятно, что она сама укажет на своего убийцу. — Думаю, это может стать хорошей зацепкой в нашем маленьком расследовании, — Эктар безусловно поддержал идею Аурелии, после чего она поспешно покинула кабинет-библиотеку и направилась в подземелье к близнецам, дабы хоть что-то разузнать. Сам же новый директор приюта сел на своё прежнее место и пристально посмотрел на Рауля. — Какие теперь идеи? — Мигель? — С надеждой на то, что это не “дворецкий”, переспросил молодой художник. Рауль вдруг вспомнил один момент, который услышал самым краешком уха. — Помнится, когда мы с тётушкой только-только вошли в обеденную залу, Госпожа Винтер велела ему что-то убрать за собой. Естественно, я не могу знать, что это. Возможно, оно даже не связано с делом, но выглядит подозрительно. — Убийца — дворецкий? — Скепсис и сомнение тут же послышались в голосе Эктара. На лице заиграла несколько снисходительная улыбка. — Э, нет. Это клише из глупых книжек. Ты же слышал, что тело унесли в астрал, а такое может сотворить только опытный маг-сновидец, коих мы тут, кажется, совершенно не наблюдаем. Или я ошибаюсь? — Но он практически всё время находился в других помещениях, а это значит, что доступ у него был ко всему! — Идея, что Мигель мог быть повинен в смерти Королевы Ведьм Раулю категорически не нравилась. — А ещё он вполне мог оказаться всего лишь исполнителем преступления. — Тогда кто заказчик? — Гипотеза Рауля тут же разбилась вдребезги вопросом Эктара. — Леди Аурелия? Кажется, мы снова ходим по кругу. Ладно. Давай вспомним, кто из гостей выходил. — Все выходили. Первой вышла моя тётушка Магдалена, — тут же вспомнилось Раулю. — Но она выходила через правую дверь в уборную, и… Она… Только мужчин... Калечит. Следом вышла Ванеска, но на счёт её невиновности я более, чем уверен — она точно не способна на столь чудовищное преступление. Мой дядя Фредерико отлучился после Ванески, но он игрок и мошенник, не способный лишить кого-либо жизни. Отец Ванески Абрахам, кажется, покинул нас предпоследним. А вот последним выходил ты. И уже после этого Мигель сообщил всем нам о том, что случилось. А тело явно подкинули в особняк, чтобы перевести стрелки на единственную, у кого был мотив. На этих словах вернулась хозяйка дома. Её ангельски-прекрасное лицо будто постарело на несколько десятилетий: — Это был ван Крайзен. Младший.***
— Вы… Уверены…? — Новый директор приюта Святой Ванески был крайне озадачен таким резким разворотом событий. На его взгляд “Ван Крайзен-младший”, если таковой и существовал, никак не мог умертвить Королеву Ведьм. — И… Разве у Абрахама есть сын? — Ванеска, — Рауль до последнего не хотел раскрывать тайну, но для расследования это было необходимо. — Её матушка всегда хотела девочку, но… Родился сын. Будучи при смерти, она попросила Абрахама воспитать Ванеску как девочку, что он и сделал, ибо это была её последняя воля. Настоящего имени я не знаю, да и ей самой оно неизвестно. — Да быть того не может! — В мире Эктара, где существовали только мужчины и женщины, возникновение подобного никак не могло считаться правдой. – А вы приглядитесь, – Рауль с грустью посмотрел на мужчину. – Слишком высокая для девушки, нескладная, угловатая. Бархотка на шее едва скрывает адамово яблоко. И голос неестественный. С каждым днём скрывать свою истинную природу ей становится всё сложнее. — Господин Альварадо несомненно прав. — Аурелия пожала округлыми плечами. — Я чувствую исходящие от Ванески флюиды подавленной мужественности. И смерти. А ещё добавьте туда и то, что “она” унаследовала от своего отца способности к перевоплощениям в волка. А оборотень-подросток — дело страшное, если не принимать меры. “Её” отец стабилен, здесь и тени нет сомнения, но вот Ванеска... — А как же тело? — Рауль снова вернулся к этому. Они, конечно, уже обращались к этой теме, но теперь расследование вполне могло сдвинуться с мёртвой точки. — Действительно! — Спохватился Эктар. Если бы у “детектива” Кесадо была возможность хотя бы взглянуть на травмы, он мог бы многое сказать об убийце. — Боюсь, что и сейчас это решительно невозможно, — покачала головой Аурелия. — Труп всё ещё находится вне зоны досягаемости. Будто истерзанный диким зверем. Я сама видела через Утробу Смерти. Именно поэтому и предположила, что такое может сотворить только совсем юный оборотень. — А душа? — У Рауля ещё оставалась надежда на то, чтобы расспросить душу. Но кое-что в глубине его собственной души лишало юношу спокойствия. — Быть может, близнецы отыскали её? — Душа Королевы Ведьм слилась с нашей первозданной матерью Лилит, — трагично проговорила Леди Винтер. — Так что Амаретта давно мертва. — Здесь что-то не стыкуется, я нутром чую, — Эктар покачал головой, и светло-русая прядь волос выбилась из его идеальной причёски, будто подтверждая сказанное. — А… Ванеска может оказаться… Сновидцем? — Эта мысль отравленной стрелой пронзила голову Рауля и заставила его вспомнить кое-что крайне неприятное. — Никак нет, — парировала Аурелия Винтер. — Для таких практик необходимы десятилетия изнурительных тренировок, знания особенностей астрального плана, и... — …И, стало быть, вы погорячились с обвинениями в адрес… “Ванески”. — Закончил Эктар. Называть Ванеску Ванеской ему теперь стало сложно. — Я же говорил, что не стыкуется! — А вы проверяли магическую сигнатуру? — Рауль не совсем понимал значение этой фразы, но память подкидывала ему всё больше “зацепок” и подталкивала к одному чудовищному открытию. — Откуда вам известен этот термин? — Аурелия при помощи магии решила обеспечить всем по бокальчику вина, чтобы было не так скучно разбираться в таком непростом деле. Вопрос Рауля поставил её в мыслительный тупик. — Господин Альварадо — сновидец, — Эктар вспомнил-таки момент, когда Рауль рассказывал ему о “погружениях” и о том, как некоторые из них он совершенно не помнил. — Вот откуда. — О, не переживайте, дорогой. — Леди Винтер взяла горячую ладонь Рауля в свою. Она уже всё поняла. — Амаретта была той ещё сукой, и многие вам “спасибо” скажут за то, что вы сделали. — Да, боюсь, что это моих рук дело… — После непродолжительной паузы Рауль будто бы выдернул из себя с корнем эти слова. — Магическая сигнатура вполне смогла бы на это указать. Я наткнулся на этот термин в одном из дневников моей матушки, но не совсем понял, что он может значить. Теперь вот понял. — Но… Как? — Эктар отчаянно не хотел верить в то, что перед ним сидит самый настоящий злодей. — Я поверить не могу, что это вы! Такой... Добрый... Чувствительный... — Непродолжительное время назад, в одном из “погружений” я столкнулся с двумя существами, — начал Рауль свой долгий рассказ. — Они именовали себя “аштави”. — “Пьющие кровь”, — Аурелия Винтер была знакома не понаслышке с теми, кто прибыл с планетарного спутника Каладрув. Одного из них, кто скрывался под именем “Caliptra Eustrigata” она и хотела найти здесь. Собственно, поиски и привели семейство Винтер в городок М. — Вампиры, если можно так выразиться. Но с другой планеты. — С планетарного спутника Каладрув. — Подсказал Рауль, чьё настроение совершенно испортилось. — Одного зовут Ак-Тар, а другого — Эль-Мин. Оба проявили ко мне какой-то странный, я бы даже сказал, нездоровый интерес. И оба особенным образом воздействовали на мой разум. Когда я видел Ак-Тара, мне хотелось созидать. Писать удивительные картины и изучать его миры, чтобы потом запечатлеть на холсте. Но когда рядом был Эль-Мин, мне хотелось разрушать и уничтожать, разрывать чужую плоть когтями. — Чем вы и занимались во время приступов лунатизма. — Продолжила за него хозяйка особняка. — Впрочем, до вашей тётушки вам определённо далеко. Насколько мне помнится, на её счету двадцать семь жертв, и все они – мужчины. Железное, так сказать, алиби. — У меня пока только четыре. — Рауль справедливо полагал, что гордиться здесь нечем. – Расколотый разум часто подталкивает к совершению того, о чём потом сильно жалеешь. — Девять. — Раз уж дело приняло такой оборот, Эктар тоже решил признаться. – Методом рисования портретов и последующего их разрывания. Устранял, так сказать, конкурентов. — Тринадцать, — улыбнулась Аурелия. Её впечатлил подход Эктара. — Чего не сделаешь ради получения Силы, верно? — Но мотив? — Эктар прикусил нижнюю губу в ожидании окончательного признания. — Магическая Сила Королевы Ведьм. — Пожал плечами Рауль. — Эль-Мин желал её заполучить и каким-то образом внушил мне совершенно инфернальное отторжение к жертве. Как именно произошло убийство, мне сейчас не вспомнить, ибо этот аштави набросил мутную пелену на чертоги моей памяти. Помню лишь, что Силу Королевы Ведьм я сумел заточить в её же теле и подбросил его в особняк. Эль-Мин, думается, пытался перевести стрелки на Госпожу Винтер, чтобы потом уже спокойно утянуть оболочку в астрал. Думаю, так всё и было. И, думаю, Госпожа Винтер абсолютно права в одном: Амаретта давно мертва.