Отцы и дети

      Мой отец — Сатана. Владыка Преисподней. Падший ангел. Такой же ребёнок, который долго не понимал замысла своего родителя. Я был таким же. Не понимал, что отец пытался сделать меня сильнее. Ему было трудно растить одному ребёнка, ведь моя мать, Лилит, умерла родами, и не было никого, кто мог бы остановить его ярость и гнев, что он срывал на мне. Но сейчас мне его не хватает. Да, Вы скажите, что я сошёл с ума. Но это так. Да, прошло уже много времени. Но мне по-прежнему грустно без него. Он всё-таки был родным мне человеком.       Моя девушка, моя любимая, моя душа убила моего же родителя, но я не держу на неё зла или обиды. Если бы этого не сделала она, то сделала бы её мать, или мой отец убил бы моё сердце, уничтожив мою любимую. Но боль от потери отца всё ещё ощущается в моём сердце. Я его ненавидел за его методы воспитания, за его побои, когда я чуть живой возвращался в свою комнату и по несколько дней, а то и недель восстанавливался. И только Вики я позволил увидеть себя в подобном виде, хоть раньше никого не подпускал к себе.       С того дня, как ты умер, я всё размышляю, как бы повернулась наша жизнь, если бы мама не умерла, даруя мне жизнь. Был бы ты хорошим отцом? Смог бы я назвать тебя «папой», а не сухо «отец»? Бил бы ты меня или мама не допускала бы этого? Был бы ли тем жёстким Владыкой или тебе бы было знакомо слово «милосердие»? Как бы проходило моё детство? Юность? Зрелость? Так же мы с Вики начинали наши отношения или я бы по-другому смотрел на неё? А может, и вообще не заметил бы её? И ответов на эти вопросы я не узнаю никогда.       Может, это и к лучшему. А может, и нет.       Я ловлю себя на мысли, что хочу просто с тобой поговорить. Обсудить дела Преисподней. Рассказать о достижениях твоих внуков. Как часто мой сын напоминает мне тебя, а дочка — маму, хоть все наши друзья говорят, что наши дети похожи на меня и Вики.       Часто засиживаюсь в твоём кабинете, потягивая твой любимый односолодовый виски, представляя, что ты сидишь за своим столом, и мы вместе его пьём, обсуждая прошедший день. Вики находит меня, и мы вместе покидаем твой кабинет, прекрасно понимая, что завтра или в другой день я снова вернусь сюда.       Из-за той проклятой войны я не смог нормально проститься с тобой. Слова малышки Мими ошибочны. Нам, как и смертным, тяжело терять родных. И неважно прожили мы десятки лет или столетий. Потеряй я так Вики, боль была бы не меньше. И в любом случае я теперь понимаю людей. Их чувство вины, что что-то не успели сделать, сказать, да просто обнять. Это чувство убивает. Ты думаешь постоянно, что должен был сдержать свой порыв и не говорить тех слов, что оскорбляли чувства родителя. Но уже ничего не изменить.       Я смирился с твоей потерей. Я стал сильнее. Никто, кроме Вики, не видит моих чувств, моей боли, моей грусти. Я хочу, чтобы ты знал, отец, я прощаю тебя за твой характер и твои методы. Прости и ты меня, если не оправдал твоих надежд. Прости, что постоянно разочаровывал тебя. Прости меня за всё. Пусть тебе в небытие будет лучше, чем на этой грешной дьявольской земле.       Я всегда буду помнить тебя и маму из твоих рассказов. Образы Ваши всегда рядом со мной в личном кабинете. Люблю Вас и безумно скучаю.       — Люцифер, ты здесь? — тихий женский голос нарушил тишину и уединение мужчины.       — Да, любимая, — чуть хрипло от кома в горле, ответил он, стирая скупую мужскую слезу с щетинистой щеки. — Что-то случилось?       — Думала, ты захочешь уложить спать Сэма и Лили, — подойдя к нему, проговорила она.       — Конечно, — ответил он, целуя мать своих детей.       — Они гордились бы тобой, так же как горжусь тобой я, — посмотрев на портреты матери и отца Люцифера, сказала Вики.       — Знаю, — тихо шепнул он. — Пойдём к детям.