снова

Даня и позабыл уже, как приятно оказывается трогать то, что тебе принадлежит. Кусать это, лизать, мять в ладонях до кровавых синяков, практически уничтожая то, что он так любит. Эти прелестные ноги в чёрных чулках, что выглядывали из-за краёв огромного свитера, это кружевное бельё, сводящее Кашина с ума, бьющее по его самоконтролю безжалостно и этот пирсинг. Этот ебаный пирсинг, соблазнительно поблескивающий в неоновом фиолетовом свете… всё это развязывает руки похлеще любого алкоголя. Томно вздыхающее тело под ним, так молит, так просит закончить пытку и прекратить это бессмысленное истязание, но Даня не хочет. Руки продолжают тягуче ласкать мягкие бёдра, пальцами цепляя тонкую ткань. Руслан жмётся в диван больше, лицо в локте пряча. Волосы его растрепались все, прядями застревая в руке Кашина, что так бережно трогал их. Лунный свет бьется сквозь незакрытую штору, разливаясь синим пламенем на разгоряченных лицах. Кольцо в носу Руслана поблескивает слабо, приводя Даню в эстетический оргазм. Пробитая бровь, хрящи на ушах и в особенности соски. Кашин чувствовал, как чужие штанги жгут ему грудь, трутся о ткань свитера. Волшебное ощущение. Дане не терпится взять и сорвать эту тряпку с загорелой кожи, припасть губами к розовым соскам парня и ощутить металлический привкус на языке, пока Тушенцов откинет голову назад, зарываясь пальцами в волосы рыжие. Руслан как девочка маленькая, сошедшая с обложки хентая. Недоступная, скромная и нереально красивая. Даня каждый момент хочет в памяти оставить, одними лишь руками трогая тёплое тело под собой, стараясь запомнить. Подушечки пальцев неспешно и трепетно бегут вверх по бёдрам, талии и груди, цепляются за шею, притягивая Руслана ближе. Он тяжело дышит. Одними губами выдыхает тепло, будто боится пошевелиться, иначе Кашин его сожрет без остатка. Лунный свет танцует между ними, подталкивая к действиям. Даня замер. Замер, смотря в тёмные карие глаза. Они его точно доведут своей невинностью. И он решается упасть. Упасть в эту бездну, куда проваливался уже однажды. Даня целует его, к губам нежным примыкая с опаской и еле контролируемым чувством голода. Пирсинг в носу приятно холодом обжигает, пока Кашин настойчиво раздвигает зубы, стремясь дойти до самого сладкого. Язык достигает другого, они сплетаются воедино. Руслан стонет тихо совсем, ладонями в грудь Кашина упираясь. Не с целью оттолкнуть, а с целью притянуть ещё ближе. Даня чувствует, как его плеч касаются неуверенно, на себя тянут и поддаётся. Желание перевешивает здравый смысл. Ноги в чулках смыкаются на пояснице, сминая белую футболку, до конца прижимая к себе. А Даня и не против вовсе. И когда это обычный просмотр фильма перерос в трение телами? Дыхание смешивается, руки трясутся от переизбытка эмоций, в голове пусто совсем, а легкое головокружение не делает ситуацию лучше. Кашин заперт в плену между телом и ногами, а Руслан до кучи ещё и руками за голову тянет, вновь поцелуя требуя. — Когда это ты такими нарядами увлёкся? — Когда ты ушёл. Шепчут друг другу почти неслышно. Тушенцов бёдрами вперёд подается, заставляя Даню издать тяжёлый выдох. Жарко. И безумно хорошо. Снова в глаза смотрят напротив, словно понять пытаются что-то, в безуспешных попытках теряясь. Кашин, не глядя, руки на бёдрах размещает, заставляя Руслана чуть хватку разжать. Выпутавшись, Даня отстраняется слегка, оценивая вид сверху. Руслан, весь раскрасневшийся, со спущенным левым чулком, край свитера задрался, открывая вид на чёрное кружево из-за которого выглядывал твёрдый член с каплей смазки на кончике. И сука, этот пирсинг… — Ты себе решил вообще всё проколоть? — Угу. Даня хочет лично в этом убедиться, а потому резко припадает к парню, стягивая этот дурацкий свитер с тела. И правда. Как он и думал. Горошины сосков украшали две аккуратные штанги. Кашин втянул воздух через зубы, аккуратно касаясь одной из них. Металл уже не такой ледяной, согретый под тёплой тканью, а потому уже и не столь интересный, хоть и всё ещё красивый. — Я боюсь подумать, что ты ещё проколол. — Член пока не решился. — Я уж вижу… зато чулочки пиздатые. Руслан смущённо улыбается, стоило Дане чмокнуть его в лоб. Парень в ответ ухмылку демонстрирует, трогая татуированной ладонью оголённый живот. Давит, мнёт и всячески издевается, лишь бы не переходить к основному делу. — Представь только, когда я тебя трахаю и мой член выпирает отсюда… — Заткнись. — А потом я кончаю в тебя и сперма вытекает наружу. — Сука. Руслан хнычет почти, ощущая, как Даня буквально стебётся над ним, дергая за край чулков, шлепая ими по нежной коже. Их Даня снимать не будет, слишком уж они идеально подходят. Кашин наклоняется снова, медленно целуя парня. Каждую губу облизывая, кусая и всасывая до мелких ранок. Атласную ткань требовательно терзает, чуть зубами надавливая, будто виноград спелый лопая. У Руслана губы печёт, но это так неважно сейчас. Колени сами разъезжаются, когда Даня придвигается ближе, сильными руками лапая изможденное ласками тело. — Трусики снимешь? — Блять, не говори так больше никогда. Руслан одним движением подцепляет края кружева, стягивая бельё до щиколоток, ведь дальше снять Даня не дал, с лукавой улыбкой самостоятельно сбирая ткань в руку. Бельё падает на пол куда-то за диван. Теперь открытый член Руслана маячит прямо перед лицом. Чуть наклонённый вправо, с яркой красной головкой, с которой тягуче капает смазка. Одно касание и Даня уже ведёт всей ладонью вверх-вниз, не отрывая взгляда от лица Руслана. Он пытается закрыться, уйти от этих ненавистных пронзительных глаз, что смотрят на него с одной лишь жадностью. Голод Данин утоляется постепенно и очень медленно. Кашин и не скрывает вовсе, что пялится. Пожирает всё, что видит, в особенности восхищаясь проколотыми сосками. К ним прилила кровь и те побагровели, притягивая к себе ещё сильнее. — Может, перестанешь уже? Шипит Руслан, от удовольствия прикрыв глаза. Даня кивком отделывается, руки от члена убирая и склоняясь чуть ниже. Колечко мышц непроизвольно сокращается, завораживая взгляд. Даня помнит, что где-то лежала смазка, точно помнит… — Держи. И снова Руслан помогает, с явным недовольством протягивая новую бутылочку лубриканта с запахом банана. Кашин чмоком благодарит и выливает смазку на пальцы, не жалея. У Руслана же ведь никого не было за время их расставания? — Если будет больно — говори. — Заебал уже пиздеть. Хмыкая многозначительно, Кашин пальцы погружает в желанную теплоту, чувствуя, как мягкие стенки туго раздвигаются перед ним. Смазки теперь слишком много, бёдра Руслана блестят все, придавая ему ещё более красивый вид. Даня и подумать не мог, что когда-то снова окажется меж его раздвинутых ног. Пальцы тяжело проталкиваются внутрь, Руслан подушку единственную крепко сжимает, лицо от неприятных ощущений воротя. А Даня по-своему понимает, в коленку целуя чужую. — Что с тобой? — сквозь силу спрашивает Руслан. — В смысле? — Ты… нежнее, чем обычно. — Просто хочу быть с тобой подольше. Шатена, кажется, такой ответ устраивает, раз голова его приземляется на подушку обратно, а рот пухлый в немом стоне содрогается, когда длинные пальцы нужную точку внутри нащупывают. — Ты войдешь уже или нет? — Ладно-ладно, всё. Одна просьба и Кашин уже вынимает мокрые пальцы из чужого нутра, с отдельным наслаждением наблюдая, как они блестят от влаги. Даня ещё шире ноги в чулках раздвигает, умещаясь между. Ширинка брюк дребезжит немного, прежде чем Даня обнажает свой член, что уже давно болезненно упирается в плотную ткань. — Ты готов? — С тобой хоть на всю ночь. Даня хмыкает, касаясь головкой колечка мышц. Оно мягко расходится перед ним, впуская внутрь, в желанное тёплое нутро. Руслан опять ноги на пояснице скрещивает, тяжело дыша, когда член входит наполовину. Даня старается быть нежнее, но так уже хочется взять и толкнуться на всю длину сразу. Как раньше. Тушенцов не сдерживает стон, шею бледную подставляя под поцелуи чужие. Даня целует, лижет и кусает, пока не входит полностью, заполняя собой парня. В нем хорошо, его тело создано для него. Узкие стенки податливо раздвигаются, обволакивают приятно, дарят те ощущения, от которых Дане сносит крышу. Толчок за толчком. Руслан стонет громко, кусает Кашина за плечо, чтобы успокоить кипящие внутри чувства, хоть и выходит плохо. Хлюпающие звуки и шлепки кожи о кожу наполнили гостиную, смущая Тушенцова ещё больше, чем уже есть. Даня двигается в нём резко и быстро, с каждой фрикцией будто пытаясь загнать горячий член глубже. Кашин тычется Руслану в шею, вдыхает дурманящий аромат любимого парфюма, толкается, слыша ласкающие слух хлюпы от избытка смазки. — Я… сейчас кончу. — Я тоже, Рус, я тоже… можно в тебя? — Давай. Руслан чувствует, как внутри разливается сперма и ощущает, как она вытекает, когда Даня медленно покидает его тело. Тяжесть накрывает с головой и парень сам не успел заметить, как заснул. Ничего, Даня всё приберет и ляжет рядом на узком диване, обнимая крепко.