Тело, подвешенное в воздухе золотыми нитями, не сопротивляется.
У него есть возможность вырваться, да и сразиться с тем, кого ему было суждено копировать, но он не делает попыток, позволяя Гео-силе все сильнее стискивать его конечности.
Снег, который всегда ласково падал на плечи и был утешением, сейчас стал будто отравленным, безбожно морозящим тело и заставляя его мелко дрожать, с гневом смотря вниз, на того, кто был подобен ему.
Был полной его копией. Был создан по его подобию.
Хотя по правде копией был он,
копией, которая давно зашла за рамки оригинала и тем самым подписала себе смертный приговор.
Копия, которая могла бы существовать, если бы была просто бездушной и не имеющей своих взглядов копиркой.
Но эта копия сорвала с себя черты своего оригинала и нарушила главное правило, разрешая себе жить так, как хочет она, а не так, как живёт тот, по чьему подобию она создана.
Оригинал стоит снизу, закопав острие одноручного меча, от которого и исходила та Гео-энергия, удерживающая копию в воздухе, в снег, и облокотившись двумя ладонями на рукоять меча, смотря вверх, и не понятно, на снег, падающий на выступы Драконьего Хребта, или на того, кто по его воле болтается в воздухе, как безвольная игрушка, которой он изначально был, но сломал этот образ, в пух и прах, что и привело к таким последствиям.
Крайдепринц смотрит на того, кто полная идентичность ему во внешнем виде,
и кто имеет уж слишком большую разницу с ним по характеру и поступкам.
Странно дается осознание, что это - одна и та же личность, которая успела изрядно потрепать его существование своей собственной моралью, которая ни имеет ничего общего с его собственной.
Его мораль порочна, недопустима и грязна, она была и будет отвергнута каждым человеком, который не страдает моральным разложением личности.
Его мораль переворачивает все то, что входило в устои нравственности личности годами, с ног на голову, путая свет и тьму, обеляя последнее и черня первое.
И страдает от этого вовсе не он, а тот, кто пусть и имеет раздвинутые рамки мышления, но видит грань дозволенного, которая скрыта для Рубедо блеском его уверенности в собственной правоте.
Альбедо имеет мораль, пусть и моментами приглушённую, но имеет.
Тогда как клон, которому нужно было перенять не только отрицательные качества того, по чьему образу он создан, полостью заглушил это для себя, дозволив себе своенравное нападение, наглый обман Путешественника..
И кучу опасных, кончающихся со стопроцентной гарантией летальным исходом экспериментов, которые он считал, считает и даже после собственной кончины будет считать легальным и не выходящими за рамки морали.
Да что уж говорить, он
неисправим.
И именно факт того, что он не исправится, что ты с ним не делай, вынудил Альбедо прийти к столь жестоким мерам.
Умерщвление живого существа, похожего на него, разрывало разум.
Но глаза боятся, а руки делают то, что было начато.
О чем можно говорить, если Рубедо
даже не старался встать на путь истинный, даже не пытался вести себя как свой исходный вид..
Это и сломало ему жизнь, столь краткую,
но полную безудержной лжи всему на свете.
—Почему ты даже не старался?
Звучит безудержно разочарованный голос алхимика.
Убивать этого лжеца и мерзавца, который пусть и заложил ложное представление о нем у Путешественника...
Все равно, что отрывать от своего мелового сердца значительную часть.
Будто убираешь нарост, к которому успел прикипеть.
—Мир не заслуживает моих стараний ради него. Он грязен. Мораль устарела. Люди погрязли в собственной само ненависти к себе и себе подобным; их уже ничто не спасет, помимо переписывания структуры мира!
Рычит Рубедо сверху, стискивая зубы в бессильном порыве ненависти.
Он хочет, чтобы его истину поняли, приняли, чтобы он нашел того, кто будет един с его идеями!
Гневный голос отскакивает от ледяного хребта, летя вниз и достигая слуха Алхимика.
—Почему? В каждом человеке есть искра. И эта искра исключительно белого и невинного цвета.
Тихо возражает алхимик, переставая опираться на свой меч и глядя на верх, на того, чье представление о мире было разрушено с момента зарождения.
—Покажи мне эту искру! Я не верю! Не верю!
Крайдепринц шумно выдыхает через уголки губ, поднимая чёткой рукой меч, указывая прямо на Гео Энергию, удерживающую распятого клона в воздухе.
Веревки, со звуком трескающегося камня, разделяются на две, три, четыре веревки, оплетающие в кокон гневно сопротивляющегося Рубедо.
—Покажи мне свет! Ну же! Где же твоя хваленая искра?!
Гео свечение усиливается, застилая все перед глазами, заглушая равномерным и чётким гулом крики копирки, вышедшей из-под контроля.
–Покажи мне свет! Чистую искру!
Гео веревки стискивают конечности повисшего в воздухе, сдавливая его горло и заставляя его гневно раскрывающиеся губы искривиться и сжаться вместе, прежде чем гул дошел до предела, оглушая, кажется, весь Хребет.
Внезапно вся одежда с невысокого силуэта исчезла.
Напряженная тишина, в которой слышно лишь лёгкий треск.
С левой ноги Рубедо падают золотые частицы, растворяясь.
Крайдепринц, запрокинув голову, смотрит вверх, медленно отводя меч и опуская его в ножны на бедре.
Постепенно, и со второй ноги копии стали падать Гео Частицы, неминуемо исчезая.
Альбедо вздыхает.
—У тебя был шанс.
Ниже пояса уже ничего нет.
Безбожное и безжалостное уничтожение неумолимо подбирается к горлу, не оставляя от тела ничего.
Гео верёвки, которые потеряли то, за что держались, плавно растворились в воздухе, а вниз полетела голова, с лицом, полностью схожим с его собственным, падая у ног Алхимика.
—И ты им не воспользовался.
