—Целая неделя без твоей сладостной крови как пытка.
Панталоне усмехнулся, вплетая пальцы в голубые вьющиеся пряди и массируя холодную кожу головы. Проводя ногтем, скрытым под тонкой перчаткой по сонной артерии черноволосого, вампир слышит смешок и тягучее, издевательское..—Не перепутай артериальную и венозную кровь, а то можешь наткнуться не на сладость, а на гадость.
Хриплый смешок слышится за спиной и макушка вампира исчезает с плеча, как и рука с груди. Банкир пытается повернуть голову назад, посмотреть, где же затисался этот хитрый и достаточно умный представитель нечеловеческой расы, который мог скрывать свою сущность так долго, не только от Царицы, но и от всех других его коллег, что определенно стоило похвалы. Но попытка черноволосого мужчины обернуться и взглянуть на Фабьена не увенчалась успехом, ведь с пальцами, которые сжали его виски и шею, не давая повернуться, можно было бы с тем же успехом жевать ковер. Существо, которое полюбило его и сейчас находилось сзади, могло в любую секунду свернуть ему шею, зная его жестокость и, временами, чисто животную природу. Сделает ли он это в этот раз? Неизвестность пугала и заставляла кожу покрыться мурашками, пока сзади не издавалось ни звука, ни звона металлических цепочек на одеяниях Дотторе, ни дыхания, которое Делец никогда не слышал от того, кому он попросту было не нужно для поддержания жизнедеятельности. Ему нужно другое. Ему нужна кровь. Однако тишина прерывалась стоном Банкира. Руки Иль Дотторе отодвинули меховой воротник, и его же клыки проскребли по бледной коже, оставляя две алые идентичные царапины. Лязг металла и краем глаза Панталоне успевает заметить кроваво-красные глаза своего тайного любовника, прежде чем его треугольная маска, всегда скрывающая его глаза и нос, оказалась на лице Девятого Предвестника, закрывая ему обзор и оставив лишь две небольшие щелочки-Как вообще Доктор смотрит через них почти все время?-да и то вид был скуден. Лишь темнота, но ровно до того момента, пока Делец не был подтолкнут ближе к подоконнику и практически впечатан в него. В две щелочки в маске попал свет, отражающийся от снежных полей луной, пока рука Дотторе придерживала эту маску на лице Панталоне, не думая о том, чтобы закрепить её на затылке. Вид прекрасен, бесспорно, но возможно, брюнет предпочел бы смотреть на вампира за его спиной, который прятался в тени, и даже поверни сейчас Банкир голову, он, и то не факт, увидит лишь блеск алых глаз. Богач вздрагивает и отчаянно сжимая челюсть. Его ещё не укусили, а страх и ощущение клыков совсем рядом с его нежной кожей уже будоражит кровь и пьянит не хуже русского алкоголя, а тот факт, что рука вампира внезапно схватила его за собственную, слегка приобняв при этом за плечи, и вовсе заставил разомкнуть губы, будто в немом стоне. Меховая накидка была бесцеремонно скинута с покатых плеч, бросив её под ноги двум любовникам и открыв кожу человека холодному ветру из окна. Губы Дельца шевелятся, будто он силится что-то произнести, но заместо слов вылетает громкий стон. Длинные клыки Фабьена вонзились в его кожу на шее, прокусывая её и вцепляясь прямо в вену. Ощущение острых, как чёртов меч, клыков, заставляли перед глазами заплясать разноцветные огоньки, не смотря на тот факт, что видел Богач лишь белый снег и черное небо, и невольно запрокинуть голову назад, чтобы вампирские клыки зашли в плоть ещё дальше, ещё глубже, причиняя больше боли, даря больше ощущений и больше этих разноцветных, маячащих перед глазами фонариков. Почти животное рычание раздалось по спины, пальцы Иль Дотторе, скрытые под перчатками, сильнее сжали руку своего любовника и притянули ближе к себе,заставляя вжаться спиной в себя и спотыкнуться при неловком шаге назад, почти упав на грудную клетку Доктора. Девятый Предвестник тяжело дышит, разомкнув губы, чувствуя, как небольшая струйка крови, которая таки не попала в рот кровожадному вампиру, стекала по шее вниз, оставляя после себя ощущение чего-то противно засохшего до самой ключицы, но он уверен, что это будет исправлено. Рука Дельца подрагивает, когда он чувствует язык вампира, который больше не позволял ни единой капле стечь по шее Банкира, забирая все себе, испивая кровь из шейной вены Панталоне кровь будто в последний раз, пачкая алой и горячей кровью вечно холодные губы и подбородок, забирая все, что мог получить, себе, ни оставляя никому, вгрызаясь в плоть с таким остервенением даже не с целью получить больше алой жидкости, а с целью наверняка оставить два уже не первых шрама от клыков на шее своего любовника, чтобы никто, никто не посмел и лишний взор бросить в его сторону. И Панталоне поддается огню, расслабив мышцы и позволив телу потонуть в дрожи возбуждения и эйфории, заполнявших сердце. ... Вынув клыки из плоти обмякшего Банкира, Иль Дотторе кривит губы в усмешке, осматривая измученного Дельца, проводя языком от его ключицы до его шеи, слизывая полоску крови и глядя на то, как из свежей ранки вытекает кровь, хоть и в меньших количествах. Отняв маску от лица человека, вампир все же позволяет тяжело дышащему Девятому Предвестнику наблюдать за его действиями. Бесцеремонно разорвав перчатку на своей руке зубами, Фабьен холодным пальцем стирает скопившуюся алую жидкость с раны, а после делает мазок по впалым щекам Богача, заставляя его поджать губы. Хрипло усмехнувшись, доктор пальцем взял ещё небольшое количество крови, демонстративно рисуя ей сердечко на собственной щеке и подмигивая.—Вас, Делец, как всегда легко заставить смущаться, и вы совершенно не сдержаны, что я вам говорю уже не в первый раз. Ваши стоны наверняка слышала вся столица.
На тонких губах брюнета появилась усмешка, и он, прикрыв пальцами чуть покрасневшие щеки, ловко отбил поддразнивание своего любовника.—А вы, Доктор, как всегда слишком резки. Пред вами невозможно устоять, особенно перед вашей грубости, и я, пожалуй, тактично промолчу о том, насколько сложно держать уста сомкнутыми.
Теперь настала очередь Дотторе усмехаться. Наклоняясь за меховым плащом человека к его ногам, и как бы невзначай на секунду беря его руку в свою и быстро мазнув по ней губами, вампир все же нашел в себе сил сказать на прощание сладкое:—Я польщен, но ваши стоны были бы более уместны подо мной.
Резво развернувшись, проведя рукой по покатым плечам своего любовника напоследок, Фабьен живо и быстро удалился, да и хорошо, ведь не успел увидеть вспыхнувшие щеки Панталоне и его бесстыдную улыбку да хриплый шёпот.—Приходи в следующий раз пораньше, Доктор, и тогда ваша точка зрения о том, где будут более уместны мои стоны, будет удовлетворена.