Последняя прогулка.

— Я хочу прогуляться, - быстро выдала Сара, глядя с неким вызовом на Человека, который сидел в своём "кабинете", сверяя какие-то бумаги, перебирая фотографии и даже не кинув на неё мимолетного взглядя. — Иди. Не задерживайся, завтра весь день заполнен представлениями, - всё так же не отрываясь от своего занятия, проговорил Человек, отложив несколько старых листов бумаги в сторону. — Нет. Я хочу с тобой, - не унималась вошедшая девушка, но позади спины теребила пальцами складки платья, выдавая своё волнение. Наконец, на неё обратили внимание. Смотря долгим взглядом в её сторону. Сквозь два разреза на маске виднелись холодные, практически ледяные глаза, что буравили стоящую в проходе девушку. Она не сдержалась и сглотнула. Может ли она предсказать его реакцию? Может ли сейчас надеяться на проведённое время в его компании, а не цирковых уродов. Даже если он был ей противен сейчас. Даже если прошлое никак не могло её отпустить, догоняя в кошмарах. Почему именно воспоминания были кошмаром для Сары? Потому что это было постоянное напоминание о том, что было свободное время. О том, что когда-то она чувствовала себя хорошо, строя планы на будущее, смеясь с Кэнди из-за какой-то глупой шутки. О том дне, когда первый раз встретила Люка, когда встретила Джона. Как хихикала в рукав своей кожанки на уроке истории. И все планы, все амбиции, даже все страхи вылились в то, что сейчас О'нил стоит в кабинете её главного проклятия. И он знал, как ей плохо. Знал, что она просыпается в холодном поту каждый раз после своих снов и видений, а после рыдает в подушку, задыхаясь от боли. Знал, что она выбрала его не из-за любви, не из-за амбиций, а лишь для того, что бы быть обменной монетой, только что бы спасти друзей. Именно поэтому сейчас его взгляд был холоден, недоверчив, даже опасающийся. Но после Человек отложил фотографии в сторону, скрестив пальцы в замок, тем самым прерывая тишину шелестом своих кожаных перчаток. — Я сегодня занят, за чудиками нужно присмотреть, можешь кого-то из них взять, я не против,  - тихий, размеренный голос и медленно потухающая надежда в глазах Сары. Вновь в тишине раздаётся шуршание ткани, но на этот раз она подошла ближе к Человеку в маске, осторожно прикасаясь к его плечу, ощущая прохладу тёмной ткани под тонкими пальцами. Всегда холоден. Снаружи и изнутри. — Но я хочу с тобой. Я ведь не так часто прошу тебя об этом, - тихо проговорила та, размеренными движениями поглаживая мужское плечо. - А чудики... Не думаю, что они сбегут. Слишком помешаны на тебе и слишком верны. Стоит бояться лишь того, что бы они не решили пойти за тобой хвостиком. Пытаясь говорить как можно более непринуждённо, Сара чуть приподняла уголки губ, зная, что он это почувствует, если не увидит, ибо смотрел он всё так же перед собой. " Что ты уже надумала, чертовка..." Промелькнула мысль у мужчины, после чего он отодвинул своё кресло, этим же движением убирая её ладонь с плеча. Отряхнувшись и поправляя свой плащ, он молча направился к выходу из шатра, который считался его личным кабинетом. На выходе остановился, направляя взгляд в сторону Сары. — Пойдём, - кивнув головой, он придержал край ткани, дожидаясь девушку. *** Они шли молча. Тишину прохладных сентфорских улиц нарушал стук её каблуков и его лакированных, всегда идеальных туфлей. Так же был слышен шорох подола его плаща. Шуршание листьев на высоких ветвях деревьев, что смотрелись ещё более устращающими в ночи. Хотя, что ещё может быть более устращающим, чем Человек рядом с ней? Сара шла по прохладным, знакомым улицам и подмечала для себя детали, которые отличались. В голове было практически пусто, лишь редкие и назойливые мысли о её напарнике. Они ведь напарники? По работе. Партнёры в сексе, когда это понадобится. Сара скривилась о воспоминаниях о том случае в больнице. Больно, страшно, а после всепоглащающий стыд, когда оказалось, что это был... не сон. — У тебя был какой-то ещё интерес, кроме масок? - ни с того ни с сего, решила разрядить обстановку девушка, поднимая на Человека в маске взгляд, что до этого был прикован к тротуару перед ними. Он немного удивился такому вопросу, отчего брови под маской взлетели вверх, но Сара все равно этого заметить не сможет. Откашлявшись, мужчина начал говорить: — В детстве был увлечен резьбой по дереву. Даже пытался этим заняться...профессионально, так сказать. Дерево поддатливое правильным рукам. Понимаешь, милая Сара, я всегда был связан с творчеством. Всегда хотел быть...его  творением. Хотел быть с ним связан. Мне приносило удовольствие сидеть в своей мастерской и днями, ночами, сутки напролёт просто творить. А сейчас... - он говорил мягко, бархатисто, но был слышен его разочарованный вздох. - Сейчас это что-то простое, обыденное, привычное, вьевшееся под кожу. Я люблю маски, всегда делаю их уникальными, но у всего есть свой, определённый период времени. Сара внимательно слушала его, неосознанно успокаиваясь от голоса мужчины, да и в целом от прогулки. Её чистый взгляд, слегка заплаканных глаз, блуждал по ночному виду спящего города. От некой иронии в его словах, на её губах даже появилась немного горькая ухмылка. В каком-то смысле, у него получилось стать творением своего творчества. В доказательство этого на коже красовались множественные рубцы, делая его таким же уродцем, как и все остальные в его цирке. За всякое творчество нужно платить. За каждый талант стоит продать душу. Небо было чистым, открытым, звёздным. Луна освещала им дорогу, и словно тихо наблюдала за развитием событий этой ночи. Насмехалась над Сарой и Человеком, буд-то предугадывая все, что их ждёт в будущем. После его ответа вновь наступила тишина. Сбоку был слышен шум леса, а где-то впереди них шум колёс и байков. И вновь эту тишину прерывает женщина, словно Человеку приносило удовольствие просто идти молча, улавливая всю прелесть ночи. — Как ты отпустил прошлое? - взглянув на него, та остановилась. Практически конец этой дороги, где впереди их ждала только тёмная, забытая луной, чаща леса. — Моё... прошлое, как ты выразилась, заключалось в Аннет. И изделии масок. Мне чуждо было общение с другими, родители ушли слишком рано, что бы я переживал по этому поводу. И как только, - он на мгновение запнулся. - как только она отвергла меня, то я понимал, что кроме масок ничего не осталось. Лишь гнусное чувство мести. Лишь боль, гнев и злость, что возрастили проклятье и меня такого, какой я сейчас. Мне нечего было отпускать. - Сара смотрела на маску, желая видеть его настоящие эмоции. Оставалось лишь догадываться, насколько эти слова были правдивы. — А ты? Всё ещё пытаешься отпустить? - глаза Человека были направлены на неё. О'нилл казалось, что она может заметить в них отблеск луны. — Я не хочу его отпускать, но понимаю, что чем дольше я держу прошлое рядом, тем сильнее оно закрепляется за мой разум, отравляя и не давая смириться с ситуацией. Каждую ночь вижу одно и тоже, каждую ночь я возвращаюсь туда... и каждую ночь меня ударяет осознание, что я здесь уже половину века. Я не могу возрастить в себе эту вторую личность. Как бы я не старалась отстраниться от этих мыслей...они убивают даже бессмертного. Человек молча слушал, а после произошло то, чего Сара на сегодня, на этот момент не ожидала. Морок маски спал, представляя её вниманию знакомое лицо. Взгляд его глаз смягчился, а ладонь в кожаной перчатке скользнула вдоль её лица. Совсем легко и нежно, словно он боялся, что от этого прикосновения эта картина потеряет свою красоту, превратиться в кучку мелких кусочков, которые он не в силах будет собрать. А Сара просто стояла, в середине уже начиная подрагивать от всего происходящего. Её ладонь накрыла его, осторожно опустив немного ниже, но всё ещё сжимая. — Помоги мне. Прошу тебя, я устала, устала от постоянных мыслей, устала переживать это одна, устала смотреть на всё уродство, что вокруг, - она начала отчаиваться, если просила помощи у своего врага. Но такой ли он уж враг? Просто далёк от неё. Мысленно. Просто начал забывать своё прошлое и тяжесть этого бремя, если ты в полной мере осознаешь обыденность бытия и находишь удовлетворение в криках и мольбах о помиловании. - Я не могу так больше. Сара показывает слабость. Снимает свою, невидимую для всех остальных маску. Оказывается потерянным ребёнком, что просто не готов был нести это бремя. В её глазах вновь  виднеются слезы, а после одна падает, оставляя тонкую влажную полосу на её щеке. Она больше не может. Сходит с ума. Человек только этого и ждал. Когда же её дух наконец сломится, когда она поймёт, что больше ничего не вернуть и он - последняя её надежда в этом гнусном мире. Его эго любовалось этой картиной, но манеры не дали ему победно ухмыльнуться. Потребовалось всего-то пятьдесят лет, что бы Сара осознала всю свою беспомощность в этой ситуации. Человек подошёл ближе, освободил свою ладонь, касаясь ею её щёки и сокращая между ними расстояние. Накрывает её губы своими в поцелуе. Мягком, нежном и медленном, пытаясь вложить весь свой триумф и чувства. Она его. На целую вечность. Отдалённо похожая на Аннет, но со своей искрой, которая вот-вот могла бы потухнуть. Сара отвечает на поцелуй. Так, словно и сама понимала, что это последняя её надежда на нормальную, пусть это звучит странно, жизнь. Он отстранился, глядя ей в глаза и осторожно смахивая слезы. Его маленькой, отчаянной и сломанной Сары. Человек искусно починит её. — Моя... ты только моя. Я помогу тебе, - запускает ладонь ей в волосы, осторожно сжав их, но лишь для того, что бы запрокинуть её голову и говорить это в самые губы. - Ты сможешь пережить это с моей помощью, любовь моя, я открою для тебя твою новую личность. Во взгляде Сары загорается надежда. Всё, что угодно, лишь бы больше не вспоминать о том, кто она на самом деле.