Горечь от которой сжимается сердце

      Каждый раз его поцелуи оставляют привкус горечи. Она въедается в язык, отдаёт желчью и вызывает тошноту.       Ей не противно. Просто больно.       Больно от того, как отчаянно они целуются, скрываясь от посторонних глаз. Как цепляется пальцами за плечи так, что белеют костяшки. Невыносимо беспомощно и жадно ловит его губы, вырывает каждый глоток воздуха до замирания слёз в уголках глаз. Настолько тяжело и одновременно мучительно сладко, что сводит внутренности до спазма. Сердце бьётся в судорогах где-то в горле, и покрываются холодом ладони.       Гепард сжимает её в своих объятиях чуть ли не до жалобного хруста костей и боли в мышцах. Боится отпустить, упустить, оставить одну. Она тоже не сможет без него. Без вечных пререканий, ссор, сумасшедших поцелуев до нехватки воздуха и сорванного от страсти голоса. Не сможет без возможности расцарапать ногтями его крепкую спину. Он же не сможет без безжалостного желания прижиматься к её обнажённому горячему телу, без резких укусов до расцветающих синяков там, где никто не увидит. Это тяжко.       Их любовь порочная, грязная, запретная. Они с головой тонут в пучине зла с каждым поцелуем и объятиями не как у нормальных братьев с сёстрами. Они знают, но ничего не делают. Не могут разорвать прочную связь из одной крови. Они просто умрут без любви друг друга. — Гепард… — голос её дрожит и срывается на шёпот. — Сервал… — он отвечает ей хрипло, едва сдерживаясь от очередного стона.       Прячется, прижимаясь носом к шее, кусает настолько сильно, что с желанных губ срывается хрип, и её ласковые пальцы до боли сжимают волосы у корней. Они выкладываются по полной, срываются друг на друге, утопая в боли и мерзкой тошнотворной горечи.       Они не могут сопротивляться этой необъяснимой магии. Может это проклятье? Наверняка. Только исцеления не жаждут.       С чего всё началось? Как так произошло?       С ссоры? С разбитой вазы и растоптанных цветов? Почему-то Сервал помнит, как впитывалась вода в ковёр, оставляя мокрое пятно. Как погибали под тяжёлыми шагами розы, что пытались защититься шипами и были бессильны перед жёсткой подошвой ботинок. Она помнит этот удушливый цветочный аромат, что кружил голову и подталкивал на безумство. Помнит, как кипела кровь, и она жаждала чего-то необъяснимого. Помнит, как сорвалась. Вцепилась, как разъярённый зверь в Гепарда.       А дальше? Не помнит. Лишь то в какой момент Гепард прижал её с силой к стене, помнит лишь дрожь в теле и ту волну странного возбуждения, смешанного со страхом. Всё смешалось, вызывая дикое желание впиться ему в губы со злостью, ненавистью. Укусить до крови, чтобы шипел и проклинал. Кусал и целовал в ответ, смешивая слюну с кровью. В тот момент глаза застилал красный туман. Где-то на подкорке сознания рухнули замки, открывая путь на дно.       Она помнила конец той ссоры смутно, лишь урывками вспыхивали огнями в мозгу воспоминания. Яркими, страстными, безумными. А на следующий день ни на нём, ни на ней живого места не осталось. Укусы, засосы, царапины и тяжёлый запах страсти в комнате.       Дальше всё как в тумане. Короткий миг стеснения и проклинание себя прошёл по щелчку. Казалось, будто у них всегда были такие отношения. Ссориться только после этого не перестали. Ни Гепарда, ни Сервал не перевоспитать. Особенно её. Упрямую, гордую и не от мира сего. А Гепард… Поддавался на провокации и дальше трезво не соображал.       Только с каждой встречей в этой близости они всё больше и больше нуждались в друг друге. Может в этом есть и спасение?..