Странички из дневника

4 сентября 1987 года. Дорогой дневник… как глупо звучит. Господи, да я не вел дневник с тех пор, как был школьником! Но у меня нет никого, кому бы я мог выплакаться в жилетку, только эта тетрадка. Я и сам не вполне понимаю, что со мной происходит. Но точно могу сказать, когда это началось – 31августа 1987 года, день премьеры клипа «Bad» на американском телевидении. Все изменилось тем вечером 31 августа. Я направлялся на кухню и увидел, что телевизор в гостиной, как всегда, забыли выключить. Готовя в уме длинную тираду на тему «Когда же вы научитесь экономить электричество», я огляделся в поисках домашних, которым она предназначалась, но поблизости никого не оказалось. На экране мелькали непонятные серые дома, коридоры и лестницы – в общем, ничего интересного. Музыка к этим кадрам звучала странным образом угрожающе, но притягательно, поэтому я помедлил секунду, прежде чем выключить. А в следующем кадре был он – приподнял слегка наклоненную голову и посмотрел с экрана. Чуть смуглая, нежная даже на вид кожа, черные как смоль волосы и глаза, в которых можно утонуть. Я был потрясен. Ошеломлен. Раздавлен. Никогда не думал, что человек может быть настолько красив. Или не человек, а ангел, попавший на Землю благодаря какому-то ужасному недоразумению? Потому что он слишком прекрасен для человека. Эти глаза, такие темные, что не видно зрачков, теперь снятся мне по ночам. Увы, это длилось всего пару секунд. Клип продолжился, но дальше посмотреть не удалось – меня позвали. Я выключил и поспешил отозваться, мне не хотелось, чтобы они знали, что я любовался им. Тот вечер был несколько дней назад, и с тех пор я постоянно думаю о нем. Стоит мне закрыть глаза – и я вновь вижу перед собой лицо моего ангела, чувствую пристальный взгляд темных глаз. Я мечтаю увидеть его снова. 7 сентября 1987 года. Сказал бы мне кто-нибудь месяц назад, что я буду смотреть MTV, я б рассмеялся этому придурку в лицо. Теперь это правда – не переключаю даже на бейсбол. Каждый день, приходя с работы, я устраивался перед телевизором и ждал его. Сколько мне при этом пришлось пересмотреть бездарностей, думающих, что они умеют петь, и не сосчитать. Но я все-таки дождался и посмотрел продолжение «Bad». Про сюжет не могу сказать – почти не заметил. Все мое внимание было сосредоточено на нем, на Майкле. Пусть пишут что угодно про пластическую хирургию, но эта ямочка на подбородке и слегка вздернутый нос – бесподобны, и плевать, от природы оно или нет. А когда он улыбается, то становиться еще красивее, если это вообще возможно. В тот момент, когда Майкл зубами стащил с руки перчатку, я еле подавил стон. Как он ухитрился вложить в одно невинное движение столько сексуальности?! Выглядело-то погорячее любого стриптиза. Черная гоп-стоп-компания мне ужасно не понравилась, эти уроды орали на него, хлопали по плечам, трясли, как будто он один из них, но я отдал бы все, чтобы быть на их месте, хоть на мгновение. В следующих кадрах Майкл появился в черном кожаном костюме, несколько локонов упали на лоб. Это зрелище заставило меня потерять дар речи и забыть о чертовых хулиганах. Иисус, Мария и Иосиф! Большинство тех, кого я знаю, выглядели бы в таком наряде глупо, со всеми этими заклепками, молниями и цепями, с наручниками у пояса, но Майкл смотрелся божественно. Потом он танцевал, и я окончательно понял, что влюбился. Каждое движение, прыжок, поворот – совершенство. Такие мелочи, как гравитация, кажется, совсем не заботили Майкла. Во время танца он нарушил пару физических законов, это уж точно. А потом… Сначала я думал, что мне почудилось. Неужели Майкл дотронулся до себя? Там? Невозможно, чтобы этот ангел с такими невинными глазами… Или он вовсе не так невинен, как кажется? 8 сентября 1987 года. Купил пластинку «Bad», слушаю запоем. Обложка мне нравиться не меньше, чем содержание. Поймал себя на том, что рассматривал ее полчаса подряд. 12 октября 1987 года. Надо же, как долго я ничего не писал. Чертова работа, все из-за нее. Каждый день я с нетерпением жду вечера, когда смогу уйти домой и включить телевизор, или, на худой конец, радио в машине. Теперь я знаю о Майкле намного больше, кажется, разбуди меня среди ночи – и я без запинки расскажу его биографию, дискографию, и даже имена всех братьев и сестер. Дошло до того, что я выпрашиваю газеты с его фото у коллег по офису. Они странно косятся в мою сторону, но плевать я на это хотел. Оказывается, он сейчас в турне за границей, в Азии. Проклятые япошки чуть не задавили его в аэропорту. Они называют моего ангела «Тайфун Майкл». Вот с этим я соглашусь, о да… Недавно впервые видел его менеджера, Фрэнка Дилео, в журнале «People». Он опровергал очередные идиотские слухи, ну про кости человека-слона, специально отбеленную кожу и сон в барокамере. За опровержение ему, конечно, спасибо, но пока читал, я подумал, что на данный момент Дилео – самый близкий к Майклу человек, кроме родственников. Вот повезло жирному ублюдку. А в следующем номере было обращение Майкла к прессе. Совсем коротенькое, написанное корявым детским почерком, с ошибками. У меня прямо потеплело в душе, когда я прочел. Какое он еще дитя все-таки. «Я часто плачу, потому что мне больно… Не осуждай человека, пока не побываешь в его шкуре…», Майкл, разве этих акул пера, этих стервятников убедит твое искреннее, эмоциональное послание? Иногда мне кажется, что я способен придушить любого, кто напишет о нем хоть что-то, что мне не понравится. 30 октября 1987 года. Ходил в музыкальный магазин, купил все альбомы Майкла, что там были. Даже какой-то Ла Тойин захватил по рассеянности. Продавец смерил меня странным взглядом, в котором так и читалось: взрослый человек, а туда же. Ну и пусть. Теперь буду брать плейер на работу, а то прослушивания музыки в машине мне уже мало. По телевизору показывали сюжет о концертах Майкла в Японии, и главное, показали крохотный отрывочек концерта! На нем были обтягивающие брюки, похожие на те, что в клипе «Bad», и столь же обтягивающая серебристая рубашка. Грудь пересекал кожаный ремень в заклепках, широкий блестящий пояс охватывал талию, и непонятно, зачем, цепь обвивала правое бедро. Окей, может быть, такой наряд – это слишком, но идет ему невероятно, ничего не прячет, а наоборот, подчеркивает. Он изящный и гибкий, и великолепно владеет своим телом. Невероятная грация, волшебная пластика, отточенные до совершенства движения. И Майкл снова это сделал! Точно, глаза меня не обманули, клянусь, он трогал себя! О Боже, Майкл, что же ты делаешь… Он хоть имеет представление, какое действие это оказывает на людей? Меня бросило в жар, далее мысли потекли в не совсем приличном направлении… (несколько строк вымарано)…вылетел из гостиной и заперся в ванной. На мое счастье, занята она не была. 30 ноября 1987 года. Снова весь в делах. Времени не хватает ни поесть, ни даже в туалет сбегать. Будь все проклято. К тому же рождество скоро, пора подумать о подарках. Сколько же интересного я пропустил за этот месяц! Майкл закончил австралийскую часть тура и вернулся домой. Только бы он дал концерт в Штатах, хотя бы один! И клип новый, «The way you make me feel», я никак не посмотрю. Уборщица, дура очкастая, утащила из нашего офиса все старые газеты, и мою стопку с его портретами тоже уволокла. А там где-то на последних страницах адрес фан-клуба был. Ох, что я ей устроил, этой тощей кобре - приятно вспомнить. Сразу же все нашла, вернула и теперь обходит мои вещи за три мили. Вчера в магазине сувениров видел очень милую штучку – домик в стеклянном шаре, потрясешь – внутри «падает» снег и оседает на крыше. Их там много было, домиков – и в виде Эйфелевой башни, и Статуи свободы, и с башнями-близнецами. Но мне больше всех понравился с замком из Парка Диснея. Майклу бы точно понравилось… У меня возникла дерзкая мысль – если найду адрес фан-клуба, обязательно отправлю ему подарок. Шар я купил. 8 декабря 1987 года. Пришел ответ из фан-клуба. Поздравь меня, дорогой дневник, я вступил, и со вступлением обрел массу новых знакомых. Правда, это в основном восторженные пубертирующие девицы, но все же лучше, чем ничего. Теперь я веду обширную переписку, хоть есть с кем поговорить о нем. Одна из девиц, не то Стейси, не то Грейси, рассказала, что якобы знакома с кем-то из окружения Майкла, и собирается провести специальную акцию – собрать подарки фэнов на Рождество и передать ему. Какое потрясающее невежество, ведь даже я знаю, что он - Свидетель Иеговы и Рождества не празднует. А может, все-таки попробовать, чем черт не шутит… Не знаю уж, с кем она знакома (наверняка какая-нибудь шестерка из охраны), но я решился и отправил ей мой шарик. Как мне хочется надеяться, что не секретарь или служащий, а сам мой ангел его получит. Мечтать, как говориться, не вредно. 10 декабря 1987 года. Не спал всю ночь. Он снился мне, причем ничего такого, грязного – просто лицо, каким я увидел его в первый раз, в клипе „Bad“ . Вновь и вновь воскрешаю в памяти каждую черточку: брови вразлет, высокие скулы, и самые красивые на свете глаза в обрамлении черных ресниц. Не могу не думать о том, каково это было бы – легко, едва касаясь, дотронуться до его лица, провести ладонью от виска до ямочки на подбородке, этому следу Божьей руки, отталкивающей грешников. Не выдержал, встал и написал ему письмо. Нет, конечно, я не стал признаваться ему во всем, просто поздравил с наступающим Рождеством, рассказал, как мне нравиться его музыка, и прочие глупости. Наверно, я сделал это скорее для себя, чем для него. Это письмо – тоже своего рода запись в дневнике, но не такая личная. 26 декабря 1987 года. Вчера отметили Рождество. Семейный обед, родственники, скука смертная. Поздно ночью, когда все разошлись, я остался у маленького телевизора на кухне, ждал его появления на MTV, и дождался. Показывали какую-то программу с отрывками австралийских концертов. Один кадр, где Майклу на шею бросалась девочка-фанатка, повторили несколько раз. А я сидел и думал – как же я ей завидую, да не только ей, всем этим соплюшкам! У них есть призрачный, микроскопический шанс, что во время концерта их вытащат к нему, на сцену. Они могли бы обнять его на долю секунды, прижаться, прикоснуться… У меня нет даже этого. Возможность того, что существо мужского пола вытащат на сцену, равна нулю. Ненавижу их. 1 января 1988 года. С Новым годом, мой дорогой дневник. От фан-клуба, как ни странно, есть польза – Стейси прислала мне расписание концертов в США. В начале марта – в Мэдисон Сквер Гарден! Кровь из носа, но я должен там быть, раз уж не попадаю в Канзас 23 февраля. И еще, мне прислали письмо, подписанное одним из секретарей Майкла! Он получил мой подарок, и он ему очень понравился, хотя Рождество Майкл на самом деле не празднует! Я понимаю, что, скорее всего это просто секретарская отмазка и Майкл моего подарка в глаза не видел, но мне так хочется верить! Решено, буду писать ему регулярно. Рано или поздно, хоть одно письмо должно дойти. Сел и написал обо всем: о своем паршивом Рождестве, о том, как хочу попасть на концерт, что на душе становиться легче от его песен… Ну, много всего написал, просто про мою жизнь. 10 января 1988 года. Возил племянников в Диснейленд. А что делать – обещал в награду за хорошую учебу. Ребятам понравилось, они облазили все аттракционы, а с русских горок не слезли, пока их не стало тошнить. Никогда не понимал, что люди в этом находят, мне, например, было просто страшно. Как он может это любить? Хотя, у Майкла, наверно, другое восприятие. Он не думает, как я, что крепления, согласно статистике, в одном случае из 100 тысяч отказывают. Майкл просто получает удовольствие от катания. Написал ему о том, как мы съездили. Все, хватит на сегодня, ноги не держат. Развлекать целую ораву несовершеннолетних охламонов – это не для меня. Помню, о Майкле где-то писали, что он любит детей. Святой… 15 января 1988 года. Я. Это. Видел! Наконец я увидел «The way you make me feel». Я думал, что быть сексуальнее, чем в «Bad», или на живых концертах, невозможно, но как же я ошибался! Эта его манера, сбрасывать на лоб несколько прядок, сводит с ума. Ему идет все, что он ни наденет, а уж те узкие черные брюки с заправленной в них синей рубашкой – тем более. Плюс белая майка, подчеркивающая легкую смуглость. Да что майка, один пояс чего стоит – белый пояс, завязанный на талии узлом, ровно посередке. Он постоянно притягивал мой взгляд. Если быть совсем честным, то не сам ремень, а на пару дюймов ниже. Особенно когда Майкл начал танцевать. Да, черт возьми, я ждал, когда же он ЭТО сделает! На этот раз Майкл изображал уличного парня, который во что бы то ни стало, хочет добиться расположения девушки. Он увивался вокруг нее, как будто занимался этим всю жизнь. А взгляд, когда он обошел вокруг - ничего общего с тем ангельским ликом в начале «Bad», он был таким оценивающим, раздевающим, таким откровенным. Как будто Майкл – это 2 разных человека, я никак не могу связать их вместе. Его взгляд, как он может быть таким невинным и порочным одновременно? Скользящие, перетекающие друг в друга движения, грация хищника. А когда он качнул бедрами взад-вперед… Сначала я был шокирован, это настолько не было похоже на то, каким я его представлял, на образ ангела. Но потом, уже в конце, когда он и еще 4 парня танцевали в лунном свете, и были видны только силуэты, когда он плашмя лег на землю, и снова это движение бедрами вверх-вниз… Ну да, как во время того, о чем бы подумал любой половозрелый мужчина. Я тоже. Просмотр кончился пятном на брюках, хотя мне, слава Богу, давно не 17. Я даже чуть было не пропустил их финальный поцелуй. 25 января 1988 года. Праздники и послепраздничное расслабление прошли, все возвращается в нормальное русло. Я по прежнему собираю все о Майкле, у меня появилось несколько новых книг, например «Мальчики папы Джо»; слушаю его в машине, ловлю по ТВ. Уже не помню где, узнал сплетню, что он якобы гей. Причем не из одного источника, а из нескольких. Желтые газеты горазды на выдумки, но сплетня старая, он тогда был еще подростком. Дыма совсем без огня не бывает, ведь верно? Мои письма Майклу множатся. В последнем я выразил свое восхищение «The way you make me feel», его танцами, и как хорошо он смотрелся рядом с той девушкой, Татьяной, кажется. Ну не мог же я прямо написать: «Майкл, ты восхитителен». Пришлось искать обходные пути. На работе секретарши обсуждали его в курилке. И это – женщины! Самая безобидная фраза – «вот кому дала бы бесплатно». Тьфу. 23 февраля 1988 года. Работа, работа и ничего, кроме работы. В Канзас-Сити я так и не попал. Остается смотреть кусочки концерта по ТВ и завидовать черной завистью. Ничего, зато у меня есть билет на концерт в Мэдисон Сквер Гарден! Каких трудов мне стоило заказать его и вытащить из почтового ящика так, чтобы ни одна живая душа не узнала! Коллегам наплел, что еду к умирающему дяде в Нью-Йорк, семье – что в командировку. Никогда раньше ничего подобного не делал, было немного стыдно. Но зато 5 марта я увижу мое божество не по телевизору, а во плоти. Может быть, удастся подойти поближе, а вдруг он даже подпишет мне автограф?! Все бывает, должно же мне когда-то повезти. 6 марта 1988 года. Я пишу это в Бруклине, в гостинице. Как же мне паршиво... Нет, концерт был замечательный, правда, я плохо помню последовательность происходящего. Я стоял немного сзади, группа девчонок за мной орали как ненормальные, щелкали фотоаппаратами. Но потом появился он, и я перестал обращать на них внимание. Странно, но я почти не помню концерт целиком, только отдельные детали: как он улыбнулся зрителям, или как быстрым движением схватил микрофон и прошелся вдоль края сцены. Его танцующая тень на фоне белого полотнища, он кивает головой, шляпа почти закрывает лицо. Но вот полотнища нет, Майкл выскочил, буквально выпрыгнул из-под него и резким жестом скинул шляпу в зал. Мои воспоминания похожи на мозаику из его взглядов, улыбок и танцев. Майкл «живьем» намного красивее, чем по телевизору. На нем был тот костюм, который я уже видел в программе про японские концерты – черные брюки с серебристой рубашкой и широким блестящим ремнем, правое бедро обвивает цепь. Я жадно ловил каждое его движение, вздрагивал, когда его рука оказывалась в районе живота и явно собиралась двинуться ниже. Это не человек, это воплощение секса. Все было великолепно, пока не появилась она. «The way you make me feel» он исполнял вместе с Татьяной. Точнее, он исполнял, а она ходила туда-сюда. В клипе я не обратил на нее особого внимания, и только сейчас заметил, что она вовсе не красавица. Плоская что спереди, что сзади, плечи значительно шире бедер – уродство! Неужели не могли подобрать никого посимпатичнее? Куда катиться мир, если хорошенькой считается девушка с мальчишеской фигурой? Ее фигура. Совершенно некстати в голову пришла мысль – а может, такую специально подобрали по желанию Майкла? Может так быть, что ему не нравятся девушки, сплетни-то ведь ходят? Вдруг он заметил ее именно потому, что Татьяна сложена как парень? Господи, если бы так… И тут он поцеловал ее. Не просто детский поцелуй в щечку, а как надо. С этого момента я уже ничего не видел. Как добрался до гостиницы, не помню. Конечно, я понимаю, они работали на публику, это трюк, но мне все равно очень больно. Их поцелуй постоянно прокручивается у меня в мозгу. Это просто для зрителей, но вдруг они начнут встречаться? 8 марта 1988 года. Снова дома. Я немного пришел в себя. На работе – завал, но я рад этому: не остается времени на размышления о Майкле и Татьяне. Но дома все началось по-прежнему – MTV устроило Michael Jackson Weekend, с вечера пятницы там Майкл, снова Майкл и никого, кроме Майкла. Этот поцелуй показали раз 20, не меньше. 14 марта 1988 года. Майкл отменил концерт в Сент-Луисе. Газеты пишут, что он болен, но не уточняют, чем именно. Боже, только бы с ним все было хорошо! Надеюсь, это обычное переутомление, с таким-то графиком. В обеденный перерыв сбегал на почту, послал ему открытку с пожеланиями поправляться. Получил письмо от Стейси. Она утверждает, что Фрэнку Дилео очень не понравился поцелуй Майкла и Татьяны, и что девушка будет уволена. Блажен, кто верует, Стейси, наивный мой «инсайдер». 15 марта 1988 года. Татьяна не поехала в турне! Ее уволили! Господи, благослови Фрэнка Дилео! 3 апреля 1988 года. У меня накопилось столько газетных вырезок, постеров, записей и книжек, что прятать все это становиться проблемой. К счастью, вспомнил про небольшой чердак над гаражом, там, правда, с трудом можно выпрямиться в полный рост, и сама комнатка размером с детский гробик, но мне хватит. Перетащил все туда и повесил на двери замок. Все думают, что я допоздна вожусь в гараже с машиной. А на самом деле я забираюсь наверх, в мой личный рай, где есть только мой ангел и я. На следующей неделе поставлю там телик и принесу магнитофон. У меня появилась мысль, которая раньше (странное дело) не приходила мне в голову. Майклу исполниться 30 этим летом, не может быть, чтобы он был одинок. Такой красивый, талантливый, небедный и один? Не верю. Наверняка у него есть близкий человек, и я начинаю подозревать в этом любого, кто подходит к нему слишком близко. Гадаю, кто бы это мог быть, мысли одна абсурднее другой. Я видел его с Дайаной Росс, Лайзой Минелли и Элизабет Тейлор, может, кто-то из них? Татьяна? Та смазливая мулатка, с которой он спел «I just can`t Stopp loving you», Сайда Гаррет? А из-за моей ориентации я подозреваю и мужчин тоже, и это еще абсурднее. В начале марта по MTV целые выходные показывали различные программы с Майклом, в том числе и старые. Во время просмотра его выступления на 25-летии Motown мне показалось, что Джермейн как-то слишком крепко его обнимает. Да, я знаю, это его старший брат, у него 2 бывших жены и куча детей, но ничего не могу поделать. Под подозрением оказывается практически любая знаменитость. Когда я смотрел «Say say say», не знал, кто меня больше беспокоит – Пол Маккартни или Ла Тойя. Она играла роль девушки Майкла, на мой взгляд, чересчур убедительно. Эти ее взгляды! А Маккартни постоянно вертелся рядом с ним! С одной стороны, я бы хотел, чтобы Майкл оказался таким же, как я, а с другой – схожу с ума от мысли, что кто-то другой может к нему прикасаться. Я запутался… 16 апреля. Сегодня видел „Dirty Diana“, и к моему списку «подозреваемых» добавился Стив Стивенс, гитарист из группы Билли Айдола. Во время песни Майкл пару раз подошел к нему, а потом упал перед Стивом на колени. Мои подозрения подкрепляются тем, что в буклете к „Bad“ указано, что Стивенс участвовал в записи „Dirty Diana“. Они уже оставались раньше наедине, а вдруг…? Майкл… стройная фигура, которая так выигрывает в этих брюках…иссиня-черные волнистые волосы, рассыпавшиеся по плечам…длинные пальцы, сжимающие микрофон…странно, только сейчас заметил, что у него довольно большие руки…я не слабак, но моя ладонь просто утонет в его…и мне это нравиться. Не знаю ориентации Стивенса, но не могу представить, что можно находиться рядом с этим чудом и не хотеть его. Я смотрел клип, когда мы все собрались за завтраком, и мне стоило огромных усилий не выдать себя. Особенно когда Майкл рванул рубашку на груди. Могу представить, какое у меня было выражение лица, если меня спросили, как я себя чувствую. 19 апреля 1988 года. Пришло письмо от неутомимой Стейси. По ее словам, завтра в продажу по всей Америке выйдет долгожданная автобиография Майкла „Moonwalk“. Решил, что не пойду на работу, а займу очередь у магазина. 20 апреля 1988 года. Не один я оказался таким умным. Пока стоял в очереди, трясся, что мне не достанется. Но мне досталось, а девушке, стоящей прямо за мной – уже нет. 25 апреля 1988 года. Я потрясен, и я ненавижу Джо Джексона. Все эти истории о бесчеловечном обращении, которые я считал сентиментальной чепухой, оказались правдой. Джо бил его, и заставлял группу браться за любую работу, в том числе в барах со стриптизом. Нечего сказать, подходящее место для ребенка. Бедный Майкл! Конечно, детей надо наказывать, мой старик тоже порол меня, но всему должен быть предел. Еще больше меня поразил рассказ Майкла о том, как он ходил в студию звукозаписи через парк и наблюдал за играющими там детьми. Он не мог представить себе такой свободы, такой беззаботности - сам-то должен был идти работать. Я даже расплакался. 30 апреля 1988 года. Сидел сегодня вечером на моем чердачке над гаражом, смотрел телевизор. Повезло еще раз увидеть „Dirty Diana“. Никогда не устану любоваться Майклом. Тем более что этот клип уже принес мне столько снов и фантазий. Но сейчас дело не в этом. Я обдумывал текст песни. Там речь идет о женщине, которая пойдет на все, лишь бы стать звездой. Наверняка Майкл встречал много таких. Может быть, поэтому у него пока нет официальной подруги? Такой человек, как он, не может быть уверен, что его любят ради него самого, а не потому, что он суперзвезда и может помочь в карьере. Наверняка он поэтому так недоверчив и застенчив. А если…если не было никого? Совсем никого? Нет, такое в наши дни не случается. У меня уже 3 письма к Майклу лежат неотправленные, решил спонтанно накатать четвертое после прочтения „Moonwalk“. Рассказал, как я его понимаю: работать в детстве – не сахар, да еще с таким отцом, а уж если ты растешь на глазах у всей Америки, если ты не можешь спокойно сходить в бар или за покупками, потому что сразу собирается толпа ненормальных, готовая разорвать тебя на кусочки, при этом искренне любя – у кого достало бы сил выдержать такое? Плюс пресса, перевирающая каждое твое слово. Совершенно понятно, почему он дает так мало интервью и живет в уединении. 2 мая 1988 года. Он купил ранчо в долине Санта-Инес, это же совсем недалеко отсюда! Счастье есть! Сейчас Майкл в туре по США, а потом уедет в Европу, но вероятно, я смогу увидеть его по возвращению. 18 мая 1988 года. Великий Боже, он ответил мне! Он сам, не секретарь, не служащий и не менеджер! Оказывается, он получил все мои письма, секретарше дано указание, передавать их ему! И он написал, что благодаря таким фанатам, как я, он стал тем, кем он стал. Вскоре Майкл отправляется в тур в Европу, но он попросил меня не прекращать писать! Мои письма будут переправляться ему, даже когда он будет за границей. Еще в конверте было фото с автографом. На нем Майкл в синей рубашке и белом костюме, шляпа тоже белая. Никогда не видел его в этом раньше. 20 мая 1988 года. Смотрел новости, и там мелькнул Майкл с том самом белом костюме. Это из нового клипа „Moonwalker“. Он послал мне фото, которого еще никто не видел. О, Майкл… 1 июня 1988 года. Сегодня обнаружил в почтовом ящике конверт с огромным количеством марок и незнакомым адресом. Рим…у Майкла были концерты в Риме… нет, это невозможно! Дрожащими руками открыл его. Да, иногда даже самые безумные мечты сбываются! Мой ангел написал мне. Тот самый неровный почерк, что я видел в газете. Майкл с детским восторгом описывал свой визит в Сикстинскую капеллу. Он любит Микеланджело, Дайана Росс привила ему любовь к искусству, она же и посоветовала посетить этот музей. Я поднапрягся, обложился книгами и написал ему в ответ о тех, кто ее расписывал. Надеюсь, ему будет интересно. Где-то он сейчас? Согласно расписанию Стейси и сообщениям прессы, итальянское турне закончено, его ждет Австрия, Голландия, Швеция, Швейцария и Германия. 25 июня 1988 года. Чего только не произошло за это время. Майкл исколесил всю Европу вдоль и поперек. А я начал ждать его письма, как только отправил свое. Подумываю о том, удастся ли впихнуть на мой чердак видеомагнитофон. Это из-за моего нового приобретения, видеокассеты «The Making of Thriller». Сегодня пришел ответ от Майкла. Чтобы никто не нашел его, я теперь сам проверяю почту. Ему очень нравиться в Европе, но, к сожалению, он почти ее не видел. Довольно трудно осматривать достопримечательности, когда за тобой по пятам ходит толпа поклонников, и каждый хочет до тебя дотронуться. Майкл пишет, что хотя бы Бранденбургские ворота в Берлине он смог увидеть, потому что давал концерт в непосредственной близости, и что ему очень грустно, что он не смог погулять по городу. Следующая остановка – в Париже, и наверняка единственное, что он увидит, будет Эйфелева башня, исключительно из-за того, что она высокая и ее при всем желании не проглядишь. Тогда я ответил: «Знаешь, если бы я мог показать тебе Европу, то…», а дальше написал обо всем, что могло заинтересовать его в Риме, Вене и Роттердаме. Это стоило мне больших усилий, даже пришлось сгонять в магазин за книгами по искусству, но оно того стоит. Ведь мое прошлое письмо про Сикстинскую капеллу ему очень понравилось! Он написал, что не знал этого и что я интересно рассказываю. Ради этого стоило не спать всю ночь, описывая город Моцарта и «Мулен Руж». 27 июля 1988 года. «…Вчера прибыли в Лондон. Самолет опоздал на 2 часа, как же я устал! А самое обидное, я не смог взять Бабблза с собой, из-за какого-то дурацкого карантина. Снова буду сидеть в номере, может, схожу в магазин игрушек. Английские фанаты самые сумасшедшие из всех, честно! Подозреваю, не выбраться мне в Тауэр. Может, в другой раз. А расскажи мне о Тауэре!» Ну и как я мог отказать после такого? Конечно, я на многих страницах описал Тауэр и его знаменитых узников. Майкл пишет, что ему скучно – никуда не выйти и он все время один. Когда он ездил в турне с братьями, они всегда находили, чем заняться. Например, устанавливали ведро с водой над дверью, и первый, кто входил, оказывался облитым, или устраивали подушечные бои. А сейчас он с ума сходит от одиночества, мои письма ему очень помогают. Это было около 2 недель назад, концерты на Уэмбли уже прошли, я видел по телевизору. Мои приступы ревности возобновились. Гитаристка Шерил Кроу так восхищалась Майклом, так распиналась о его профессионализме, что мне захотелось ее придушить. Ходят слухи, что они встречаются. Я не могу спросить Майкла об этом - кто я ему после нескольких писем? Поэтому остается мучиться догадками. Но если бы только Шерил. На разогреве у него выступала местная звезда, Ким Уайльд, красивая блондинка. Господи, это невыносимо. К тому же, на некоторых концертах присутствовали специальные гости, и конечно, не обошлось без Элизабет Тейлор. Я внимательно читал „Moonwalk“ и знаю, что между ними ничего не было, Майкл скорее видит в ней мать, а не женщину, но все же… Но и это еще не все! Недавно взошедшая звездочка, Теренс Трент Д`арби, тоже там был, хорошенький черный мальчик. Я не знаю, что делать, я схожу с ума. 29 августа 1988 года. С днем рождения, дорогой Майкл. Надеюсь, ты получишь открытку вовремя. Видел сегодня на MTV репортаж о концерте в Лидсе. 90-тысячная толпа пела тебе „Happy Birthday“, хотел бы и я там быть. Майкл получил мое прошлое письмо прямо перед концертом в Марбелле, в Испании. «Сам не знаю, почему я пишу тебе, обычно я не отвечаю на письма, их слишком много. Но ты столько знаешь, с тобой так интересно переписываться. И когда ты написал, что понимаешь, каково жить под постоянным наблюдением прессы и поклонников, я был безумно рад, что хоть кто-то меня понимает. Сейчас вокруг меня мало людей, которым я могу довериться, мало друзей. Если честно, раньше у меня вообще не было друзей, братья были моими друзьями. Иногда поздно вечером я выходил из родительского дома в Хейвенхерсте и бродил по окрестностям в надежде встретить кого-нибудь, с кем я мог бы подружиться. Уличных мальчишек, кого угодно». Эти строки как бальзам на мою измученную душу. Пусть у него будет Шерил, Ким и Теренс, хоть десять Теренсов, лишь бы он не прекращал отвечать мне. Может, рассказать ему об истории испанской инквизиции, если ему так понравилось про Тауэр? Или это слишком - история не очень-то веселая. Он снова посещал детскую больницу в Англии, разговаривал с детьми, дарил им игрушки. Я восхищаюсь им за это, потому что сам способен рассматривать детей лишь как источник шума и неприятностей. Но он видит их по-другому, наверно, потому что сам большой ребенок, хоть ему и исполнилось сегодня 30 лет. Только ребенок мог с таким восторгом рассказывать о новом фильме Спилберга, который, судя по описанию, всего лишь глупая сказка. Как он там назывался, «Индиана Джонс и последний крестовый поход», кажется. Выйдет в следующем году. Майкла пустили на съемки, он даже виделся с главной звездой, Харрисоном Фордом. Знакомое имя…не тот ли, из «Звездных войн»? Симпатичный, мужественный, вполне соответствует идеалу мужской красоты, черт бы его побрал. Фрэнк Дилео объявил на специально созванной пресс-конференции, что это турне было последнее. Не может быть, пожалуйста, пусть это будет рекламный ход! И вообще, что-то он часто повадился говорить с прессой от имени Майкла. Мне это не нравится. 12 сентября 1988 года. Майкл возвращается сегодня! 26 сентября 1988 года. Отгремело безумие европейского турне, впереди американская часть. Я в сотый раз перечитываю его последний ответ: «Ты спрашивал о Дайане и Элизабет. Прочти мою книгу, я там ответил на все вопросы, как мог. Но если тебе так интересно – да, я был влюблен в Дайану, когда был подростком. Она казалась мне самой красивой женщиной на свете. Сейчас мы хорошие друзья. Конечно, когда-нибудь я найду подходящую женщину и женюсь. Я мечтаю о большой семье, ведь я сам вышел из такой. Я хочу, чтобы у меня было 13 детей, как бы то ни было, я побью рекорд моего отца. П.С: спасибо за открытку и теплые пожелания». Он ответил, но ответ ни на йоту не приблизил меня к истине. Окей, мисс Росс и мисс Тейлор можно вычеркнуть из списка «подозреваемых». Но эти его рассуждения о браке смешны. Люди женятся не только для того, чтобы иметь семью. О главной составляющей брака он и не упомянул. Стесняется? Наверно, ведь мы недавно знакомы, и мне неудобно спросить об этом, вдруг я испугаю его? Но я должен выяснить, за какую команду он играет! Бог все-таки меня любит, иначе как объяснить, что мне достался последний билет на концерт 13 ноября в Лос-Анджелесе? А что, если…если я попрошу Майкла поговорить со мной после концерта? Вдруг он согласиться? Рискну. Добавил к письму постскриптум и вложил свое фото. 31 октября 1988 года. Я видел чудо, и имя ему „Smooth criminal“. Майкл рассказывал о нем, и предупредил меня, что это часть чего-то большего - я увижу в свое время. Поскорей бы это время пришло! Вот откуда, оказывается, была та фотография в белом костюме. Не клип, а целая детективная история, и он в роли главного гангстера. Очень понравился клуб и все, кто там были. Но самый запоминающийся момент – это, без сомнений, последний кадр, где он подмигивает. Конечно, не мне, но помечтать-то можно? К тому же, мечта вполне может стать явью. Он пообещал, что охрана найдет меня, и мы поговорим. Еще целый месяц до концерта, как же не хватает машины времени. 12 ноября 1988 года. Следую отработанной схеме: для коллег – навещаю тяжелобольную бабушку в Алабаме, для семьи – деловая поездка в Нью-Йорк. А сам кинул сумку в машину и вперед в Лос-Анджелес! 13 ноября 1988 года. Ложь, все ложь. Никто и не думал искать меня после концерта. Сначала мне показалось, что, проходя мимо по пути к машине, он задержал на мне взгляд на секунду дольше, чем на других. Но потом он отвернулся и продолжил путь, опираясь на охранника, даже не оглянулся. Может, не узнал? Та фотография была старой, и я там выглядел не в пример лучше, чем сейчас. Да, наверно дело в этом. К сожалению, от времени только вино становиться лучше. Бывает, что неприметный молодой парень с возрастом становится интересным мужчиной, но обычно все наоборот. И это точно не мой случай. Как бы то ни было, все плохо, отвратительно, ужасно. 14 ноября 1988 года. О Боже, Майкл болен! Раз уж такой трудоголик, как он, отменил целых 4 концерта, значит, дело серьезное. Вот почему вчера он не поговорил со мной, он уже тогда чувствовал себя нехорошо! В газетах пишут – воспаление связок, надеюсь, это не опасно. 25 декабря 1988 года. Пришло Рождество, и это значит, нашей переписке уже почти год. Майкл пишет, что для него Рождество – только день в календаре, не больше. Когда он был маленьким, его семья не устраивала праздников ни на Рождество, ни на дни рождений, потому что они Свидетели Иеговы. Так что он не привык считать этот день праздником, тем более что он сейчас в Японии – нехристианской стране, и завтра у него концерт. Обычные будни. Но Майкл меня поздравил. Ему тоже очень жаль, что у нас не получилось встретиться, он на самом деле ужасно чувствовал себя тогда, еле дошел до машины. И когда мы сможем увидеться, неизвестно. Но я не унываю. Я терпелив, что мне стоит подождать несколько месяцев. Зато как же меня обрадовало, что ему понравился мой подарок! Я-то боялся, что биография Уолта Диснея у него есть, да получше, чем эта. Но, слава Богу, ему он пришелся по душе. Мне от него досталось фото с автографом (в белом костюме). И в постскриптуме Майкл добавил, чтобы я следил за почтой 9 января, будет сюрприз. Как всегда, на праздники приехали все родственники, некоторых я не то, что не помню – не видел никогда. Но в это Рождество ничто не способно испортить мне настроение. 9 января 1989 года. Еле дождался прихода почтальона, дрожащими руками открыл ящик, а внутри – небольшая коробка. Когда распечатал, там оказалась видеокассета с запиской: «Все увидят «Moonwalker» завтра, а ты – сегодня. С Рождеством. М.Дж.». Я не нервная девица, но чуть было не шлепнулся в обморок. В газетах писали, что это новый фильм с Майклом, появиться в магазинах с 10 января. И я держу его в руках. Смотрите и завидуйте! 10 января 1989 года. Смотрел Moonwalker» ночью в гараже. Безумно понравилось. «Man in the mirror» вначале заставил меня вспомнить о концерте в Мэдисон Сквер Гарден. Все-таки он был великолепен, несмотря ни на что. Надо бы выяснить, как эта песня смотрелась на Grammy Awards, никак не соберусь. Нарезка из разных видео тоже хороша. Я все это много раз видел по телевизору, но на Майкла я могу смотреть бесконечно. «Jackson 5», к сожалению, было слишком мало. А когда началась „Who`s loving you“, мое сердце дрогнуло. Как мог маленький мальчик так точно передать все чувства из «взрослой» песни? Майкл писал в своей автобиографии, что он даже не всегда знал значения слов, просто пел, что дают. Не верю, он пел так, будто сам пережил то, о чем там рассказывалось. Что касается всего остального, то я, как обычно, не очень следил за сюжетом, больше смотрел на Майкла. В «Leave me alone» Майкл здорово приложил все желтые газетенки и доказал, что у него отличное чувство юмора. Но из-за появления молодой Элизабет Тейлор моя ревность, которую, как я считал, мне удалось победить, снова дала о себе знать. Он боготворит ее, к лучшей подруге так не относятся, черт возьми! Очень понравился «Клуб 30-х», танцы, вообще вся атмосфера. Судя по сценам в клубе, Майкл отлично знает, как обращаться с женщинами, он там изображал этакого казанову. Так почему же у меня в который раз не выходит получить у него внятные ответы на вопросы по этой теме? Финальное выступление под «Come together» меня просто убило. Майкл Джексон намного сексуальнее, чем разрешено законом. Не успела начаться песня, а он уже избавился от куртки, одним движением расстегнул рубашку, мало того - майку порвал. Казалось, еще никогда его танцы не были такими провокационными. Когда он подошел к одному из гитаристов и положил руку ему на плечо, я подумал, что меня хватит инфаркт. А ближе к концу – то же самое с гитаристкой Дженнифер, блондинистой девушкой с безумной прической. Но это были только цветочки, он двигался по сцене, танцевал среди своей группы – тот гитарист, Дженнифер Баттон и еще кто-то. Я был на грани того, чтобы составить список «Кого из музыкантов Майкла я убью первым, если они попадут мне в руки». А о чем он думал, когда рванул с плеч рубашку и майку?! И все эти недоумки пялились! Да еще эта выскочившая фанатка. Хорошо, что ее сразу убрали. Ну и его фирменные движения, конечно. Да, я опять ждал, когда он ЭТО сделает, и мне повезло. Никогда еще не чувствовал возбуждение, приправленное злостью, но как говориться, все когда-нибудь случается в первый раз. А вот поющую под титры негритянскую группу я просто не понял. Не врубился, как любят говорить мои племянники. 27 января 1989 года. Сегодня закончился последний лос-анджелесский концерт из тех, что были перенесены из-за болезни. И я не попал ни на один. Настроение такое, что жить не хочется. Смотрел сегодня у себя на чердаке еще в марте записанную трансляцию Grammy Awards, раньше все руки не доходили. Как несправедливо, что он победил только в одной категории, да и та какая-то техническая. Все награды забрали Стинг и U2, кто это вообще такие?! Зато выступление было выше всякой критики - медленная версия „The way you make me feel» и «Man in the mirror». Майкл им всем показал, кто здесь хозяин. Мне даже больше понравилось, чем в клипе. Только там опять была девушка. Я больше не могу, я должен выяснить, есть ли у него кто-нибудь. 24 февраля 1989 года Фрэнка Дилео уволили, не объяснив прессе причин. Не то, чтобы мне было его жаль. Он много сделал для Майкла, не спорю, но гадать, друзья они или больше, было невыносимо. Так что прощай, Фрэнк. Наши переписка начала напоминать теологическую дискуссию. Кто бы мог подумать, что для Свидетелей Иеговы секс до брака - тяжелый грех. Да и в браке он разрешен только с целью зачать ребенка, ну и само собой, гомосексуалистам уготовано тепленькое местечко в аду. На мой вопрос – нравиться ли ему кто-нибудь, Майкл не ответил. Вместо этого – общие рассуждения о вере, о том, что хорошо и плохо с точки зрения Свидетеля Иеговы. Меня это ужасно разозлило. Взрослый мужчина 30 лет от роду не может думать, что его родители спали вместе всего 9 раз за всю жизнь, по числу его братьев и сестер! Этого не может быть, а значит, он уходит от ответа, играет со мной! 27 февраля 1989 года. Майкл на обложке «Jet» в этом месяце. Я сразу же украсил ей свой чердак, хотя все еще злюсь на него. Обалденно выглядит, в синей рубашке и белой майке, волосы откинуты назад, несколько непослушных локонов упали на лоб. В него можно влюбиться только за одну эту прическу. «Я верю в любовь и в человеческие отношения. Думаю, брак может быть чем-то чудесным, если правильно выбрал себе пару». Перечитываю раз за разом. Может быть, я чего-то не понимаю? «Если»…Значит ли это, что у него никого нет? 20 марта 1989 года. Мы сменили тему с религии на семью. Может, так мне удастся узнать ответ на интересующие меня вопросы. Майкл рассказывал, как он водил в цирк две сотни детей-сирот. У меня впечатление, что он наслаждался представлением даже больше, чем они. Еще он рассказывал о своем ранчо, как он там все устроил. Оказывается, он время от времени приглашает туда детей из больниц или детских домов. «Когда-нибудь и мои собственные дети будут кататься на аттракционах в Неверленде», написал он. Удивительно, для него разговоры о семье исчерпываются детьми и общими фразами о заботе и поддержке. Так может говорить только человек, не думающий о сексе или не знающий, что это такое. Но на сцене он ведет себя слишком раскованно для девственника. Я в тупике. Еще он рассказал несколько историй про своих братье и сестер. Ла Тойя снялась в «Playboy» в этом месяце, родители Майкла в ужасе. Он сам уклончиво написал, что она взрослая и может делать то, что хочет. Снимки неплохие, я их видел, Ла Тойя очень красивая девушка. Неудивительно, ведь они с Майклом так похожи. Но если вся семья ополчилась на нее из-за нескольких фото, то что же это за семья? Еще я никак не могу забыть одну фразу из его последнего письма: «Мой брат Марлон женился на девушке, с которой он переписывался с 11-ти лет». Мы тоже переписываемся. А вдруг…? 15 апреля 1989 года. У Майкла сейчас полно дел – съемки нового клипа, совместная работа с братьями, различные церемонии награждений, поэтому письма от него приходят реже. Я сидел сегодня у себя на чердаке, смотрел «Moonwalker» по MTV и сочинял очередное послание ему. Новости от Стейси – она прислала фото Майкла, которое, как она говорит, никто не видел. Я, ничего не подозревая, открыл конверт. Боже всемогущий, предупреждать надо! Майкл выходил из бассейна, весь мокрый, на нем не было ничего, кроме черных плавок. У него отличная фигура, намного лучше, чем я представлял. Мускулов немного, но зато стройный и подтянутый. Видно, занятия танцами даром не проходят. Застенчивая улыбка на губах, глаза опущены. Фото было несколько расплывчатым, но мне казалось, я вижу каждую капельку воды на его коже. И мне захотелось стать этой водой…(следующий абзац перечеркнут так, что прочесть невозможно). Но кто же сделал фото? Кого Майкл подпустил так близко, кто этот счастливый мерзавец? Неожиданно я подумал – а ведь Стейси прислала эту фотографию не только мне. Она наверняка поделилась со всеми друзьями по фан-клубу. И они тоже могут смотреть на него. Мне вдруг стало так муторно из-за того, что кто-то другой будет разглядывать почти голого Майкла. 28 мая 1989 года. Майкл готовит к выпуску новый клип, а пока все тихо. Я сделал еще одно приобретение для коллекции – видеокассету «The legend continues». Продавец, выбивая товар на кассе, сделал не очень приличное замечание по поводу внешности Майкла и следующей отсюда ориентации. С одной стороны, не знаю, как я сдержался и не поставил его на место. С другой, как же я хочу, чтобы он оказался прав. К сожалению, просмотр придется отложить – отпуск. Мы всей семьей едем на Гавайи. И мне не разрешено взять ни одной кассеты, ни одного диска – я якобы должен отдыхать и сливаться с природой. 30 июня 1989 года. Это был ужасно долгий месяц. Я соскучился по Майклу. Тем более что мне ни дня не позволили спокойно посидеть в номере перед телевизором – с утра выгоняли на свежий воздух, даже без плейера! Нет, не спорю, море, солнце, пляж – это здорово, к тому же кругом полно откровенно одетых (или лучше сказать «раздетых») загорелых красавцев. Но закрутить под носом у семьи курортный роман было практически невозможно, так что мне остались только мечты и сны. О моем ангеле, конечно. 6 июля 1989 года. Прочел в газете, что Майкл пришел на вечеринку к Дайане Росс в сопровождении модели Беверли Джонсон. Надеюсь, ничего серьезного, и что ему просто нужна была спутница. 20 июля 1989 года. Посмотрел по MTV «Liberian girl». Он мне не очень понравился сначала, так же как и „Man in thе mirror“, потому что Майкла нет. Он появился лишь в конце, съехав вниз вместе с камерой, потрясающий в этой красной рубашке. Майкл улыбнулся, сказал что-то вроде: «Снято, всем спасибо, все свободны». Только его улыбка, удивительно симпатичная, и оправдывает существование этого видеоклипа. В остальном – ничего интересного: куча знаменитостей, скучающих на съемочной площадке. И первая, кто появился перед камерой – та самая Беверли Джонсон. Он брал ее на вечеринку, до этого снял в клипе, не думаю, что это случайное знакомство. К тому же она довольно хорошо выглядит – стройная, смуглая, длинные темные волосы. Даже я признаю, что у нее хорошая фигура. Что ж, он нашел себе девушку. Это должно было случиться рано или поздно, таков порядок вещей. Но мне от этого не легче. 10 сентября 1989 года. «Спасибо за поздравления! И за книгу тоже, обожаю Чарли Чаплина. «Decade» я решил не выпускать, у меня появилось множество новых идей, хватит на целый альбом. Начну работать над новым проектом вместо сборника. С чего ты взял, что Беверли – моя девушка? Мне просто нужен был кто-то, чтобы произнести слова в начале «Liberian girl», ну ты помнишь: «Naku penda piya - naku taka piya – mpenziwe». Беверли подошла, а потом меня пригласили на вечеринку, я и вспомнил о ней. Я сейчас ни с кем не встречаюсь. Вообще мне трудно общаться с людьми в этом плане – все время кажется, что всем от меня чего-то нужно. Это ощущение не оставляет меня с тех пор, как я встречался с Брук». Да!! Никакой Беверли! Он свободен! 14 октября 1989 года. Сидел сегодня у себя, смотрел «Friday Night videos». Майкла назвали самым влиятельным артистом десятилетия. И правильно, никто другой этого не заслужил. Надеюсь, его это порадует, а то в своем последнем письме он очень переживал по поводу альбома «Bad». Альбом продавался гигантскими тиражами, выдвинул рекордное количество синглов, клипы чудесные, но наград он получил мало, а критики изощрялись, сравнивая содержание с названием. Майкл очень расстроен и хочет сделать новый альбом лучше. Я ему ответил, что не стоит портить себе нервы из-за нескольких негативных публикаций. Главное, что поклонникам понравилось, ведь правда? Кстати, то, что нравиться музыкальным критикам из толстых журналов, обычно пользуется весьма умеренным спросом. Майкл рассказал о визите в школу, где он учился. Это как будто вернуться в детство. Хотя ему нечего вспомнить из детства, кроме студии Motown records, разве что их с Джеем (так он называет Джермейна) проказы. Сейчас, когда Майкл на вершине, а у Джея не ладиться с карьерой, их отношения стали довольно прохладными. Джей ревнует к успеху Майкла. Бедный Майкл не может понять этого: «Но ведь я не изменился! Я тот же Майк, которого он водил в школу, тот же, что донашивал его старые джинсы. Я по-прежнему остаюсь его братом и люблю его, почему же он ведет себя так?». Майкл, ты слишком хорош для этого мира, если не понимаешь такой простой вещи, как зависть. Джермейн продал бы душу дьяволу, лишь бы оказаться на твоем месте. 15 ноября 1989 года. По телевизору показывали какую-то звездную тусовку в честь Сэмми Дэвиса-младшего, Майкл тоже присутствовал. Он исполнил песню «You were there», написанную специально для Сэмми, больше она нигде исполняться не будет. А я не успел записать! Пока метался в поисках чистой кассеты, пока кнопки нажимал – она кончилась. Надеюсь, Стейси меня выручит. 17 ноября 1989 года. Снова близится Рождество и снова проблемы с подарками. Что можно подарить человеку, у которого и так все есть? Вспомнил, что он говорил о Марселе Марсо – Майклу нравиться этот мим. Вот и выход. Я нашел кассету с его выступлением, отличный будет подарок. Мне самому он не особенно нравиться. Хотя, когда я был в Париже в начале 70-х, то сходил на концерт, это было престижно. Не понимаю, что там может нравиться. 26 декабря 1989 года. Все как всегда. Слава Богу, скоро все разъедутся. В декабрьском номере «Vanity fair» большая статья о Майкле, и ТАКАЯ обложка… На нем были черные джинсы и белая рубашка, расстегнутая белая рубашка…На обложке он застыл на носках во время танца, на других фото просто смотрел в камеру, или раскинул руки, будто летит, и снова на носках. Еле дождался, пока все выметутся, и сбежал к себе, прихватив журнал (полстраницы зачеркнуто до полной нечитабельности). 28 декабря 1989 года. Получил письмо от Майкла, он в восторге от моего подарка. Оказывается, он был на концерте Марсо, когда приезжал с братьями на гастроли в Париж, в начале 70-х. Получается, мы оба были там? Господи, почему я не знал его тогда?! Майкл прислал мне подписанное фото, очень красивое. Его сделали во время съемок «Liberian girl» - на нем черные брюки со множеством ремней и заклепок, и красная рубашка, Майкл сидит возле камеры и улыбается. Сколько раз я представлял себя, медленно снимающим с него все эти штучки… (пол-листа оторвано). 1 января 1990 года. Еще один год прошел. Стейси записала для меня «You were there», у нее было. Интересно, существует хоть что-то, чего бы у Стейси не было? Также она прислала мне еще одно фото – подарок к Новому году. Похоже, из той же серии, что и в плавках. Только здесь лицо крупным планом и кусочек плеча. Мокрые волосы завиваются больше, чем обычно, белое махровое полотенце в руках. Майкл смотрит немного в сторону, глаза снова опущены. Стесняется или смотрит на того, кто его фотографировал? Как бы то ни было, здесь снова это потрясающее сочетание невинности и порочности, и оно сводит меня с ума. Мой ангел, мое наваждение и безумие. Я должен узнать, кого он предпочитает, надоело мучиться догадками. Спрошу еще раз, хотя он и не хочет говорить об этом. 15 января 1990 года. Я получил ответ на мое письмо, в котором пытался осторожно выяснить, не встречается ли Майкл с кем-нибудь. Ну, я так прямо не спрашивал, просто поинтересовался, чем он сейчас занимается кроме подготовки нового альбома, были ли новые интересные знакомства. Он рассказал, как развлекал в Неверленде несколько десятков детей из неблагополучных семей. Они играли, катались на аттракционах и смотрели «Назад в будущее-2» в его кинотеатре. Чувствуется, что хозяину это доставило не меньше удовольствия, чем гостям. Самое интересное было в конце: «Мы с Брук недавно виделись, но меня беспокоит то, что она ищет встреч со мной именно тогда, когда ее перестали снимать. Она явно нуждается в рекламе, а не во мне. Не знаю, нужна ли мне вообще подруга, не уверен. Я женат на своей работе». Он не уверен? Это то, что я думаю? Я могу надеяться?! Все! Не могу больше молчать, я напишу ему, что люблю его. 27 января 1990 года. Получил его ответ, вне себя от радости разорвал конверт, а там: «Прости, но я не такой, как ты, и не могу ответить тебе. Мне не нравятся парни. Мы можем продолжить переписку и остаться друзьями, если хочешь. Это все, что я могу предложить». Друзьями?! Но мне мало твоей дружбы! Как ты можешь знать наверняка, что не такой, как я?! У меня самого ушло несколько лет на выяснение ориентации, мне было уже далеко за 20, когда я разобрался в себе. Откуда ты можешь знать, что тебе не нравятся мужчины, если ни разу не пробовал?! Так и напишу. 11 февраля 1990 года. «Мне не нужно пробовать, чтобы знать, что я не гомосексуалист. Я не голубой, ни в каком виде. Мне интересно переписываться с тобой, я очень ценю тебя как друга, но и только. Не могу и не буду обещать большего». Я чувствую себя так, будто попал под грузовик. Майкл отверг меня. Он, видите ли, не гей. А почему тогда ходят слухи, что он собирается нанять Дэвида Гэффена вместо Дилео? Гэффен открытый гомосексуалист, об этом не знает только глухой. Значит, я недостаточно хорош, а Гэффен сгодиться?! Но я не думаю, что Майкл переписывается со многими своими фанатами. Значит, он по-особому относиться ко мне, и у меня есть шанс его уговорить. 20 февраля 1990 года. Я написал еще одно письмо, открыл ему всю правду. Как я в него влюбился, посмотрев «Bad», как фантазировал о нем. Я рассказал ему все. И что же я получил в ответ? «Послушай, мой ответ – «нет», и другого не будет. Если мы не можем быть друзьями, нам лучше перестать общаться. Прости, я не хотел оскорбить твои чувства, но и ответить на них не могу». 1 марта 1990 года. Я пишу ему каждый день, стараюсь убедить, еще раз рассказать о своих чувствах. Не могу думать ни о чем другом. На работе и дома я просто не слышу, что мне говорят, не могу сосредоточиться. 10 марта 1990 года. Он не ответил ни на одно письмо - продолжаю писать. Я запираюсь на своем чердаке, просматриваю видео. Наверно, у него просто кто-то есть, а он не хочет говорить. Кто-то встал на моем пути. Сердце больно сжимается всякий раз, когда я вижу на экране Майкла рядом с Полом Маккартни, Спрингстином, Траволтой, Квинси Джонсом, Берри Горди, и даже другими Джексонами. Это может быть любой из них. 14 марта 1990 года. Майкл прислал письмо, а там лишь одна фраза: «Не пиши мне больше». Все мои недавние письма вернулись нераспечатанными. Как он мог?! Я же люблю его, больше всего на этом свете, я на все ради него готов, а он так поступил со мной! Я почувствовал, как откуда-то из глубины души поднимается девятым валом ненависть. Он же сам писал, что ему со мной интересно, а теперь посылает меня подальше?! Я не позволю так с собой обращаться! Он должен быть моим! Или ничьим вообще. Берегись, Майкл Джексон. Ты пожалеешь, что родился. Если я не могу получить тебя, я тебя уничтожу. Я превращу твою жизнь в ад. Я, прокурор округа Санта-Барбара Том Снеддон.