***
Это было настоящим безумием, потому что через час Фута как штык стоял в кабинете директора — без него самого, ибо тот быстренько ушёл, оставив воина одного сражаться с демоном, — и наблюдал за тем, как вальяжно расхаживал перед ним высокий молодой парень. Тот самый демон, к слову. Ходил как сильный тигр, как чёртова грациозная лань. Ещё бы делал шаг с носка на пятку. Каджияма скривил губы и покрутил пачку сигарет в руке. — Ну и? Что за драматическая пауза? ‐ парень в ответ лишь улыбнулся ему, заправил свои волосы за ухо и облокотился бёдрами, обтянутыми узкими тёмными штанами, на край стола. — Просто рад, что ты согласился. — Я не соглашался, — буркнул Фута, внимательно осматривая своего собеседника. Красивая чертовка с приятными чертами лица и мягким голосом. Одетый в опрятную, даже можно сказать модную, одежду. Пахнущий чем-то сладким, будто бы конфетным. Приятный на вид парень, но Фута знал своего «коллегу». Тот любил жадно долбиться в задницу и не против принять в себя как можно больше членов. Хоть они и все в одной яме сидели, но ему было противно иметь с такими дело. От этого всего скрутило в животе, а на корне языка стало кисло. — Но ты же слышал, что я хочу от тебя. — Каяно, пошёл в жопу, — рявкнул Фута и закурил прямо тут, в кабинете своего босса. А всё потому что сил не было уже терпеть это всё. — Съёмка видео запрещена. Камеру вырубай нахуй. — Ты так соблазнительно куришь. Ты знал, что те, кто курит — на самом деле давят в себе желание сосать члены? — шумно выдохнул Каяно, явно не желая отступать, и сложил руки на груди, попутно облизывая свои губы. Фута моментально затушил сигарету и показательно пальцами переломил её на две части. Вызвал шумный вздох у собеседника. — Я уже насосался, желания не возникает более, — огрызнулся, зло впившись взглядом. — Я знаю о тебе, а потому не желаю работать с такими блядями, как ты. Каяно прижал руку к груди и наигранно изобразил возмущение и негодование: — Да кем ты меня считаешь?! — Шлюхой. — Сам не лучше, — огрызнулся парень, усмехаясь. — Не ценитель ты искусства. Я вообще-то хотел стать твоим первым. — Перехоти обратно. — начал закипать Фута, сдерживая себя из последних сил. Врезать этому чёрту хотелось очень сильно. — Да ладно тебе, всего один раз. — Пошёл. Нахер. Каяно смерил его вновь наигранно грустным взглядом, достал бумажку и что-то быстро чиркнул на ней. Отлип от стола, подошёл ближе и мягко пихнул её в грудь. — Подумай хорошенько, щеночек. Тебе ведь щедро заплатят, — наклонился ближе и прошептал сумму на ухо, затем мягко чмокнул проколотую серьгой-гвоздиком мочку. — Я не каждому предлагаю такое. Фута вспыхнул как огромный спасательный костёр и отпихнул этого приторно-сладкого парня от себя. Потёр алые щёки и буквально начал рычать: — Да ты вообще глухой, я же сказал– Его схватили за грудки и поцеловали. Вот так просто. Впились в губы сочно, отчего Каджияма оторопел и раскрыл рот от удивления, чем и позволил ублюдку скользнуть языком вглубь. Протестующе замычал, упираясь в плечи и краснея ещё сильнее, потому что он запрещал своим коллегам по съёмкам целовать его, да и сам никогда это бы не сделал. Члены сосать горазд, а вот целоваться — извольте, идите к чёрту. Вот ведь умора. А этот… да так легко. Да вот так исподтишка. Его так глубоко засосали, словно душу желали вытянуть из тела, и то, как Каяно это делал — заставило внизу живота что-то приятно сжиматься. Фута застонал невольно и сделал шаг навстречу. Поближе к теплу. Он хватался дрожащими руками за чужой пиджак из голубой, приятной на ощупь ткани и чуть ли не падал под чужим натиском. Больше всего возбуждал конечно же пирсинг, то и дело ласкающий его язык. Отстранившись, первым же делом начал хватать ртом воздух. Дышать действительно было нечем, лёгкие горели от нехватки кислорода. Голова начала кружиться, а внизу тянуло похлеще, чем от виагры. Мягкий смешок заставил рвано сглотнуть и наконец-то открыть глаза. — Ну так что? Отказываешься? — улыбнулся Микото, крепче придерживая за талию и слащаво уткнувшись щекой в плечо. — Какого черта ты творишь, Каяно?! — Фута стукнул по чужим плечам, а затем вскрикнул, когда ладонь парня смачно ударила по его ягодицам. — Вообще-то у меня есть имя. — тот резко прижал к себе, просунул колено между ног Футы, и зашептал в губы: — Меня зовут Микото.***
Должен ли был Фута задохнуться во время поцелуя ранее или же прямо сейчас, когда его прижали к дивану и нагло выцеловывали шею — тот ещё вопрос. — Стой… какого черта?! Я против! — схватил Микото за волосы и оттянул от себя. Тот застонал, закатывая глаза и прижимаясь телом ещё ближе. — Боже! — облизнулся, тяжело выдыхая. Футу затрясло от того, как похабно на него сейчас посмотрели: — Сделай так ещё раз. — Больной ублюдок. — зарычал Каджияма, а потом его снова заткнули влажным поцелуем. — Ты решил меня силой уломать? Он крепче сжал отросшие корни волос и оттягивал до тех пор, пока Микото не заскулил. Протяжно так, возбуждённо. Это смутило довольно сильно, будто Каджияма пытался устраивать интим со своей парой — немного горячо, но по большей части неловко. Он к тому же садистом не был. В целом такое не признавал в себе, но видя, как Микото буквально захлебнулся слюной, сидя на нём — заставляло призадуматься. — Нравится, когда тебя тянут за волосы? — Фута зарылся рукой поглубже, нежно огладил кожу, чем заставил Каяно потереться бёдрами о бёдра. — Да… да… — сбивчиво зашептал, шумно глотая вязкую слюну. Пальцами мял чужую толстовку. — Чёрт, я так возбуждён. — Ты это и планировал? — усмехнулся Фута, продолжая массировать затылок. Прикусил губу, наблюдая за тем, как сполз парень на пол, устроился между ног и коснулся руками бёдер. — Ты такой… — Я думал мы просто поговорим, но сейчас я ужасно сильно хочу соснуть тебе. — Микото поднял свой мутный взгляд и переместил пальцы на чужой пах. Не сказать, что такая картинка перед глазами не возбуждала. Наоборот, Фута чувствовал, что такого сильного желания и жара в теле он не ощущал даже во время съёмок. — Ты отвратителен, — рявкает, но давит на голову, чем заставляет уткнуться носом прямо в ширинку. Микото слишком восторженно стонет, проводя языком по прохладной молнии. — Но у тебя стоит на меня. — мурлыкает, аккуратно растёгивая джинсы. Нежно поглаживает бугорок, улыбается выступившим каплям смазки на поверхности белья. — Ну чего ты так на меня смотришь-то? Тебе понравится, обещаю. Микото преспокойно освобождает член и так голодно припадает к нему губами, что Фута моментально хрипло стонет. Затыкает рот рукой и зло мычит, сопротивляясь. Его поймали на слабости и нагло воспользовались. Горячий рот накрыл головку, чуть всосал её, а языком начали кружиться по крайней плоти, оттягивая её пальцами вниз. — Нравится? — как только Микото умудряется говорить с членом во рту — непонятно, потому Каджияма лишь рявкает и давит на чужой затылок вновь. — Заткнись. Микото и не против. Кажется впервые Фута ощутил это чувство, когда Каяно заглотил всю длину, до этого старательно вылизывая, а потом и вовсе начал двигать головой. Пальцы в волосах задрожали вновь, пряди стиснули сильнее, а затем хриплый, низкий стон сорвался с искусанных губ. Фута откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Он сам не мог похвастаться отличными навыками минета, хотя, казалось бы, сколько у него было тренировок, сколько размеров, но Фута вечно царапался своими острыми зубами, и один раз ему их чуть не выбили. Было страшно и смешно одновременно, директор очень забавно извинялся перед актёром, пока сам парень нагло показывал тому язык. Давить на затылок не надо было. Чаще всего Каджияма кусался, если его дёргали резко за волосы, что он не очень-то и любил. Зато поглядите на Микото, который давится слюной и хриплым дыханием, стоит Футе потянуть за корни чуть сильнее. — Ты это подставил всё? — зашептал Фута сразу же чуть не проглотив свой язык от чужого взгляда из-под мокрой чёлки. Микото медленно выпустил плоть изо рта, усмехнулся и погладил по стволу снизу вверх. — Нет, просто захотелось. — мило улыбается, наклоняясь и заправляя спавшие волосы за ухо. — Да и ты так сильно возбудился от простого поцелуя. Фута желал что-нибудь ответить колкое, да только язык Каяно оказался быстрее, срывая с губ парня лишь новый хриплый стон. Потолок поплыл перед глазами, пальцы сжали волосы, надавили на голову и парень вскрикнул, широко раскрывая глаза. Микото удержал чужие бёдра, с трепетом ощущая как в глотку стреляет горячая сперма, и с каким же удовольствием он её начал глотать, наслаждаясь жаром. Пока парень сидел вне времени и пространства, тот аккуратно вылизал всё, чмокнул в головку и отстранился. — Только не говори, что тебе не нравится работать со мной. — Ты просто… — Фута приподнял голову и шумно сглотнул. — Урод. В ответ ему лишь задорно хихикнули и слизнули каплю семени со своих губ. Микото нежно погладил всё ещё подрагивающие бёдра, вновь начал ластиться как кошка. Ему нравилось наблюдать, как парень под ним пугается своей же реакции. Как краснеет, пыхтит, но тянется в ответ, даже сопротивляется совсем уж неохотно. — Ты так выглядишь, словно ужасный девственник. — он нежно оглаживает кожу на животе, касается губами бритого лобка и вслушивается в хриплое дыхание сверху. — Заткнись. Я сам не понимаю, что происходит. — Скажи, ты же дрочил на меня? — скользит языком по пупку, обводит его вершинки и нагло пихает кончик вглубь. Футу тут же выгибает в спине, а комната наполняется очередным хриплым, но чуть напуганным стоном. — Что творишь?! — рявкает, за волосы оттягивая этого поршивца от себя. — Сдался ты мне. У меня не стоит на то, как тебя ебут четверо. Каяно расплывается в кошачьей улыбке и закатывает глаза, пока своими пальцами лезет под толстовку. — Но у тебя вновь встал. Хочешь меня трахнуть? Фута опускает взгляд вниз, смотрит на собственный стояк и не верит глазам. Да как у него вообще… Все же знают, что долгая съёмка в порно и поддержание эрекции — влияние препаратов. Некоторые даже делают операции, чтобы их половой орган дольше держал возбуждённую форму. И Каджияма, будучи таким вот актёром, лишь глотал «колёса», а после давил боль в дрочке на камеру. Глядя на то, как член вновь набух и налился кровью — его пугало. — Ты меня виагрой накачал, урод? — склонился, зло рыча в довольное лицо. — Нет, это твоя естественная реакция, щеночек, — ляпнул Микото сладостно да похлопал по рукам парня, прося отпустить. — Вот поэтому и спросил: стоит ли у тебя на меня? Фута опешил, нахмурился и постарался выдавить насмешку. Каяно ему не нравился, да он никогда с ним не хотел бы пересекаться. Даже отдельную под Микото вкладку избегал, лишь бы не ловить вспышки ненависти. — Да ебал я тебя в рот, — зло ответил Фута и осёкся. Буквально пару минут назад он это и делал. — Блять… — А мне понравилось. — хихикнул парень, приглаживая свои волосы. — Да тебе всё что продолговатое, всё в глотку хорошо лезет, — вякнул Фута и отвёл взгляд, ведь Микото посмотрел на него так, что внизу вновь всё сжалось. И всё-таки, однажды Фута рискнул посмотреть то, в чём снималась такая личность, как Каяно Микото. Было мерзко, было отвратительно и нисколько не возбуждающе, но, видать, оператор очень любил снимать лицо Микото крупным планом, потому что тот на Футу через экран взглянул так, что в груди ухнуло. Вот и сейчас всё забилось в груди. Затрепыхало, как птичка, а Фута лишь поджал губы. — У меня тоже есть выбор, и я не делаю такие подарки каждому встречному, — как-то холодно отозвался парень, уперевшись руками в чужие бёдра и приподнимаясь на ноги. — Нет, я... — Фута поднял взгляд и сглотнул. Уставился на холод в чужих глазах и ощутил всем своим нутром, что доигрался. Допизделся проще даже говоря. — Микото… — Думаешь, если я сосу, то не имею собственных предпочтений? Как так получилось, что из такой тупой атмосферы дешёвой порнушки у них она резко стала похожа на драму о чувствах? Фута коснулся щеки и огладил её. — Извини, мне не стоило такого говорить. Но я не понимаю, с чего вдруг тебе захотелось со мной сниматься? Микото потупил взгляд, но затем прижался к щеке и вновь уселся на чужие бёдра. — Сначала мне стало интересно, что за мальчишка мешает мне в рейтинге, потому посмотрел на тебя в деле. Ты вообще ешь? — Фута глупо моргнул. — Что? — Такое чувство, будто ты питаешься только белком и таблетками, — его ущепнули за бок. — И мне почему-то захотелось тебя… ну... накормить. — Своей спермой? — не в тему выдал Фута за что получил осуждение во взгляде. — Нет. Обычной едой. — Я всё ещё не понимаю к чему ты клонишь. — Понравился ты мне, говорю же. Мне захотелось провести съёмку с тобой. Фута видел, как на щеках Микото появился румянец. Приятный такой, с персиковым оттенком. Странная какая-то ситуация вырисовывается. Фута пытается понять суть, да только ничерта не понимает. Сидит на диване со стояком естественного появления, с красивым парнем у себя на коленях и тупит. Откровенно говоря тупит. — Потом ты пришёл. Увидел тебя вживую и не сдержался. Ты так сексуально куришь. — Хватит! — тянет на себя и кусает в шею. Лишь бы заткнулся и прекратил молоть всякую чушь. — Лучше делом займись. — Поцеловать тебя? — Я не целуюсь. — Ну ты же позволил мне это сделать, — Микото хихикает, проводя носом по щеке, а затем нежно чмокнул в висок. — Ты напал на меня! Микото смеётся слишком звонко, а затем целует с какой-то особой нежностью. Фута теряется ещё больше.***
— Давай встретимся послезавтра вечером? — произнёс Каяно с улыбкой на губах, перед тем, как начать собираться. — Для съёмки? — осторожно спросил Фута, но тот лишь расмеялся, задерживаясь у зеркала и начиная поправлять рубашку с пиджаком. — Нет, для личной встречи. Лучше без камер тебя подготовить, чем ты будешь потом рявкать и плакать от боли. От такого заявления больше складывалось ощущение, будто его берут на слабо. Фута фыркнул и поднялся с дивана, на котором они ещё минут двадцать назад целовались как два влюблённых подростка, а затем занимались жёстким, страстным петтингом. — Вообще-то я… — Поверь, тебе понравится, щеночек.***
Как бы Фута не чувствовал опасность, из-за которой его задница лишится своей прекрасной девственности, он всё-таки взял и пришёл на место встречи. Стоял как дурак на улице, глядел на высотку перед собой и понимал только одно: Его вызвали на дом как какую-то шлюху. Стало немного обидно, но волнение в груди всё-таки убедило парня войти внутрь, пройти огромный ресепшен и подняться на лифте аж до двадцать третьего этажа. — Добро пожаловать! — Микото открыл дверь и улыбнулся, тут же пропуская своего гостя внутрь. Всё такой же сияющий и весёлый. Фута аж зажмурился от того света, что тот излучал. — Проходи, располагайся. Я пока всё подготовлю. Ты голоден? — Не ем перед работой. — буркнул парень, снимая шарф с курткой, попутно оглядываясь вокруг. Он-то думал, что тут как в наркопритоне, но нет, нейтрального тона стены и мебель. Всё так чистенько и опрятно. Если вдохнуть, то можно почувствовать приятный аромат апельсина в сахаре. По-новогоднему, конечно, но на дворе был только декабрь. — Это и не работа, — отозвался из другой комнаты Микото, чем-то там скрипя и шурша. — Скажи, а ты всех своих коллег притаскиваешь домой? — Фута прошёл в просторную гостиную и ахнул, когда увидел огромный аквариум с красивыми цветными рыбами, мирно плавающих средь водорослей. — Нет, ты первый. — это льстило. — Лгун. — Правду же говорю. Я лишь в студии устраиваю забеги по членам, а у себя дома я невинная монахиня в церкви, — Микото бесшумно, словно кот, выскользнул из комнаты с небольшой коробкой в руках. — Порно с монашками довольно неплохо заходит, — промычал Фута, оглядывая рыбок по ту сторону стекла. — Тебе стоит попробовать такой сюжет. — Хочешь, могу быть твоей монашкой? — щёки парня вспыхнули, и он резко отвернулся, прикрывая рот рукой. — А ты моим святым отцом. — Что за хрень ты несёшь?! — в ответ лишь смех. — Да ладно тебе. Мы же пара, разве нет? — Я не давал своего согласия! Я тебя даже не знаю! Микото манерно сбросил крышку с коробки и достал длинное, розовое дилдо. Заулыбался во все тридцать два. — Тогда давай узнавать друг друга получше!***
— Так сколько ты работаешь? Обычно лежать голым перед кем-то было уже привычно, а сейчас до жути неловко, ведь Микото сидит между ног и мягко растирает смазку на ладони. Они были не на студии, где были ещё какие-то люди, нет, они были дома только вдвоём. Фута до этого момента никогда и не занимался сексом, будучи не под объективом камер. Сейчас же это было до жути непривычно. Он вообще не особо знает, что делать в такие моменты, а потому лежит настоящим бревном и в какой-то внутренней панике пытается делать вид, что дышит. — Третий месяц. — А, тогда понятно, почему ты против анала, — улыбается Микото, игриво разводя пальцы, по которым потекли розовые капли. Это почему-то возбуждало парня, и тот попытался прикрыться. — Ну чего ты прячешься, щеночек? Всё же хорошо. Ты разве никогда не возбуждался? — С кем-то в одной комнате — нет. — смущённо отвечает, и ведь реально по нему сейчас и не скажешь, что он на камеру дрочит члены, а затем игриво мажет спермой по своей груди. Вот вообще ни разу не скажешь. — Хочешь, можем стать парой? — И нас будут пускать по кругу? ‐ огрызнулся. Микото лишь качнул головой и развёл ноги. — Ну за кого ты меня принимаешь? Может, я верен своему партнёру. — Я бы хотел себе невинного партнёра, а не такую давалку, как ты, Каяно. — агрессивное высказывание выскользнуло изо рта быстрее, чем Фута успел обдумать эту мысль в своей голове. Он испуганно уставился, но Микото лишь улыбнулся. — И то верно. Я сам себе противен, но разве мне нельзя любить? — Что за драматизм? — Фута выдохнул и лёг на кровать, прикрывая лицо рукой. — Ты меня бесишь. Начинай уже. Его нежно поцеловали в шею, отчего по спине и рукам пробежались мурашки, затем аккуратно огладили бока. Фута прикусил губу и зажмурился — ощущения от прикосновений были иные. Воспринимались куда приятнее, чем те, что он получал с другими людьми. Кажется, ему нравится, когда его вот так нежно ласкают. — Поцелуй меня, Фута. — позвали его, а глаза открывать слишком неловко, поэтому чужие губы нашли наугад. В них же в свою очередь облегчённо выдохнули. Руками он осторожно обнял за шею, зарылся в волосы, накрутил пряди на пальцы и чуть потянул их. Микото всхлипнул, облизывая языком чужие губы. Фута тоже томно задышал, когда уже руки парня начали его гладить, чуть массировать грудь и оглаживать впалый живот. Это правда было непривычно, его словно щекотали и хотелось хихикнуть. — Тебе нравится? — тихо спросил Микото, переходя поцелуями от губ к уху. — Лучше в первый раз быть нежным с партнёром. — Что за чушь ты несёшь? — Фута обхватил чужую крепкую спину и уткнулся в шею, обжигая её своим дыханием. — Будто тебе есть дело до того, чтобы ласкаться тут со мной. — Может и есть, — хмыкает, опуская руку на пах и вновь нежно поглаживая его. Фута тихо заскулил, кусая в шею. — На деле мне нравится, как ты выразился, «ласкаться». Этот тихий голос почему-то показался таким грустным. Фута повернул голову и краем глаза посмотрел на Микото в профиль. Красивый ровный нос, губы и подбородок. Только вот глаза какие-то были печальные. Задумчивые. — Только не говори, что ты хочешь любви. — выдавил из себя с насмешкой, лишь бы подцепить. На деле же в груди стучало так громко, что самого оглушало. — А кто не хочет? — Микото поворачивает голову и тыкается носом в нос парня. Фута его целует. — Ты дурак, Микото. Он не был сильным, не мог завалить того, кто был выше его самого, поэтому пришлось приложить все силы, чтобы усадить Каяно на кровать. — В нашей работе нет места любви, — говорит это, а сам пытается в чужом взгляде найти что-то такое, за что можно было бы зацепиться самому. — Ты принадлежишь кому угодно, только не самому себе. — Я знаю, — хмурит брови, желает возмутиться, вылить свою душу. Фута наклоняется и целует его вновь. — Мы снова развели здесь драму. — Просто мне этот мир уже абсолютно понятен. Я ищу только одного: покоя, умиротворения и… — …И гармонии, а также слияния с бесконечным вечным. — закатывает глаза Фута, поглаживает по шее, жмётся ещё ближе. — Господи, Каяно, тебя всегда в кровати на философию разносит? — Я, может, с тобой хочу поговорить, — обиженно фыркает, упираясь руками позади себя. — Может, мы ещё в Го сыграем? — А ты хочешь? — Я тебя сейчас трахну, допиздишься же. — не выдерживает Фута и давит на грудь, заставляя лечь на кровать. Показалось, что к Микото вновь вернулись уже знакомые искры в глазах. — Ты такой… красивый. — на него посмотрели скептически, будто хотели сказать: «Ты, чё, дурак, блять?». — Микото, часики тикают, — Фута уложил чужие руки на свои бёдра и шумно выдохнул, склоняясь. — Вообще-то я мог бы и не приходить. Провёл вечер за какой-нибудь игрой, поел бы пиццы, а потом бы лёг спать. — Но ты пришёл сюда. — Микото огладил по талии, вызывая шумный вздох и трепет в груди. — Ага, так что давай узнавать друг друга получше. Поцеловал в губы, — и как до этого вообще дошло? Каджияма в жизни столько не целовался, как с этим парнем, но, признаться честно, ему почему-то очень даже хотелось это делать, — спустился губами на шею, за что и заслужил тяжёлое дыхание со стороны Микото. Тот погладил стройную талию, пробежался по бёдрам. Сжал ягодицы, отчего Фута неловко охнул, кусая за шею. — Щекотно. — Серьёзно? — Микото сжал ягодицы вновь и парень сдавленно хохотнул, начиная ёрзать на бёдрах. — Прекращай, мне неловко. — отстранился, выпрямляя спину и глядя сверху вниз. — Ты знал, что с этого ракурса выглядишь просто чертовски сексуально? И почему тебя всегда снимают сверху? — Микото приподнимается следом, цепляя одной рукой за талию. Целует в грудину, снова вызывает у Футы какой-то смущённый вздох. — Говорят, что так лучше, — жмёт плечами, облизывая пересохшие губы. Пальцы Каяно холодные и склизкие из-за смазки. — Эй, ты серьёзно? В ответ Микото лишь укусил за сосок, нежно зализал его и мягко погладил между ягодиц. Фута напряжённо замычал, крепче обнимая за плечи, за что получил столько нежностей на ухо. Каяно действительно умел работать языком, ибо так заговорил бедного парня, что тот полез целоваться, приняв в себе уже как два пальца. — Ты готовился? — Фута неловко хмыкнул на такой вопрос и укусил за губу. — Ты думаешь, я не знал зачем приду сюда? — склонил голову на бок и недовольно надул щёки. — Тогда буду проще: оседлаешь меня? Фута задумчиво стучит пальцами по чужим плечам и скромно кивает. Микото улыбается и целует в уголок губ. — Ну-с, тогда приступим.***
В этой позе было хорошо: Фута мог контролировать и ритм, и сам процесс, но спустя пару минут он готов был взвыть от боли в ногах. Ему буквально приходилось держать свой вес на них. Микото гладил по дрожащим бёдрам и придерживал за талию, пока сам лежал без движения, лишь наблюдал из-под ресниц. — Слушай, — Фута загннано запыхтел, качнув бёдрами и тут же прикусив губу. Внутри него была лишь головка, но и от неё уже хотелось громко стонать, чтобы все соседи слышали. — Ты так и будешь лежать бревном? — Обычно я принимающий, но если хочешь, могу и подвигаться. — спокойно выдал, а затем хлопнул по ягодицам, отчего Фута взвизгнул и рухнул вниз. Он так резко насадился, что из глаз посыпались искры, а всё тело будто прострелило электричеством. Белое семя густыми каплями упало на живот и грудь Микото. — Б… блять… ты… — у парня текла слюна со рта, а дыхание сбилось. Он дрожал всем телом, сжимался, пока Микото шокированно смотрел на то, как тому было хорошо и стыдно одновременно. — Урод… — Да ты же реально как щеночек. — стёр с груди «жемчужные» капли и слизал их. — Такой миленький. Хочу тебя всего. Фута хотел было возразить, но его тут же уложили на кровать и толкнулись так внезапно, что вырвали из лёгких не воздух, а стон. — Погоди… — забился Фута, тяжело дыша. Начал пихаться руками в грудь. — Да ты чё– Микото обрушился на него горячей волной, отчего вместо слов Фута лишь громко выругался, а затем застонал так, что сам невольно возбудился. Или это от того, какой Микото был красивый с этого ракурса. А может от того, что член ездил в нём туда-сюда. Или всё вместе. Каджияма хватается за плечи, царапает их, а сам теряется в ощущениях, в сочных поцелуях и в сладостных толчках. Микото рычит на ухо, кусается. Его бедра скользят плавно; двигается то медленно, то вгоняет так глубоко, что Фута давится слюной и закатывает глаза. В какой-то момент просто откидывается на подушки, дрожа всем телом, пока его откровенно говоря долбят. Со временем чувствует себя так, словно он был под таблетками: в голове туман, его тело ватное и податливое, будто опьяненное. Каджияма может только лежать и хрипло стонать, когда этот монстр над ним измывается, вжимая в постель и буквально вытрахая душу. Непонятно, с чего вдруг в Микото проснулась такая страсть, но когда Фута открывает глаза, он уже лежит на животе, пока сзади его просто сносят. — Очнулся? — хриплым, низким голосом спрашивает Микото, утыкаясь носом в мокрое плечо. — Что ты… — Фута раскрывает рот в немом стоне и проезжается коленями по простыням от очередного сладостного толчка. — Ты что за монстр?! Всё тело ломит, Каджияма пихается локтём парню в грудь и кое-как отстраняет от себя. Дыхание спёрло в груди, кровь бурлила в жилах, будто лава. Микото целует в острый локоть, лижет языком. — Ты чего нажрался, что долбишь меня без отдыха? — рявкает Фута, отпихивая от себя, тратя на это последние остатки своих сил. Упирается рукой в лицо парня, а тот берёт и облизывает ладонь, вызывая скулеж. Реально как зверь какой-то. — Ничего я не употреблял… Просто... — шепчет Микото, тяжело дыша. Он обхватывает тонкую кисть своей рукой и облизывает худые пальцы. — Это разное: когда без чувств занимаешься и когда с ними. Каджияма хочет сойти с ума, но не может. Смотрит на то, с каким желанием Микото вылизывает пальцы, потом переходит горячими поцелуями на кисть, поднимается на локоть и плечо. Осыпает шею сладостными укусами, шепчет сбивчиво на ухо, вызывая тем самым мурашки по спине. Фута правда хочет сойти с ума, но уже давно сошёл, потому что целует этого бешеного Каяно. — Ты такой придурок, Микото.***
— То есть, хочешь сказать, что ты просто захотел меня трахнуть? Кое-как приподнявшись с кровати, Фута недовольно оглядел такого счастливого, а главное бодрого Микото. Стягивает с тумбочки пачку сигарет и закуривает. Прямо в кровати. — Ну-у… нет? — улыбается, приподнимаясь следом и целуя в, и так уже искуссаное, плечо. — Я же говорил тебе. Ты мне понравился. Взял одну сигарету и тоже закурил. Верно, после хорошего секса и покурить не грех. — Хреновые у тебя оправдания, Каяно, — хрипло выдыхает дым. Падает обратно на мягкие подушки и позволяет себя обнять. — Я ничего не чувствую ниже копчика… — Извини, — Микото целует в макушку, пока своими руками гладит по груди и талии. Какой-то ненасытный зверюга. — Можем принять ванну. — Чтобы ты меня там опять выебал? — Фута находит чужой нос и сжимает его. — Лежи уже. И откуда в тебе столько этого порыва? — Ну так, я очень люблю своего парня. — Я тебе не па... — Фута закрывает лицо руками. — Ладно, я подумаю над этим. Позже они всё-таки договорились об совместной съёмке. Но это уже совсем другая история.