Srpski prevarant/Сербский обманщик

Он никогда и никому не стал бы верным рабом, что бы не случилось. Но в какой-то момент понял, что по-другому не сможет. На его глазах убивали самыми разными и интересными способами всех, кто был дорог не из-за зова крови. Нашли самое больное и прыгали по нему. Закончилось всё, лишь когда смог отречься от своего имени, прошлого, возможного будущего, рамок своего ничтожества. Джелял, даже имя заканчивалось на жёсткую букву без особого смысла, но такой не было почти в языке. И не было бы ещё достаточно долго, не случилось большой беды с ним. Сейчас же светлые глаза его так осматривали, что хотелось просто прижать султаншу к себе и не выпускать, не давать ни малейшей возможности начать говорить или читать молитвы в благодарность за подарённую большую радость. - Как же ты мог так просто провести меня? - начала бы отчитывать, но он первый услышал непроговорённое. - Всё было ради цели. Вы так тоже делали. Помню, следил. Всегда знал о своём настоящем происхождении, пусть и предпочитал всегда хранить его тайной. Птицы пели настолько громко, в ушах начинало гудеть после. Ветер никак не мог успокоиться полностью, листья очень редко оставались на деревьях. А в Стамбуле всё стало настолько красочным, краской заливались и враги. Особенно он, Аметист, которого впервые назвали именем, что однажды приснилось. И вынесло все другие мысли одной лишь догадкой, которая переросла в правду и подтвердилась несколько раз. - Никогда не стоит идти против Сулеймана, тем более если он твой отец. - Если... Настораживает. - честно признался, решив больше ничего не утаивать от родной матери, о которой столько ночей напролёт думал как о выдуманной жар-птице. И не странно, что сейчас ничего хорошего не увидел в прожитом за последние часы. Словно угроза только была во всём для него. Хоть и знал, так быть не может, он сам под защитой государства, к которому не имеет отношения. Лучше бы и не имел никогда, ни под каким предлогом. Зелёное платье какой-то девушки привлекало внимание, и дивно, что она тут. Под окном маленькой комнатки, где вынужден жить сейчас истинный правитель. Жить несколько дней, чтобы смыть из себя то, что грузом совести и стыда не за себя или свои поступки легло на плечи. Почему-то вся жизнь сдалась одной нескончаемой усталостью, которая всё таки должна была найти свой конец. - Прочти свой стих последний, о красавица. Понять дай, что ты тех невинность дней. Не забывать же рифмой баловаться, Когда вернуть всё... кажется "Не смей!" Кричат в догонку даже корабли теперь. Голубые глаза всматриваются в образ, понимает, незнакомка. Только нет вовсе напряжённости, уверен в её добрых намерениях. Причины тому нет, лишь слушает себя. Доверяется внутреннему голосу, который твердит о порядности хатун. Только относится ли она хоть как-то к государству, в котором сейчас рассматривает сады? Вопрос, что почему-то никого не беспокоит, пусть должен подниматься первым и находить ответ последним. Она протягивает руку к бордово-томатной розе и всё становится понятно. Правда, падишах вовсе не удивлён. Он ждал такой развязки, будто бы знал всё с самого начала. А может всего лишь был настолько уверен в своих догадках. Так и вышло, что просто был вполне доволен собой, или даже немного ослеплён великолепием. - Выходите, к Вам пришли гости. - сообщил тот, чей домик занимал падишах. - Кто же именно? Не та ли девушка? - Да, хатун сказала, что она Вам не чужой человек и очень даже симпатична всему дворцу.