По твоим следам

                              Grad!ent- Время Он не любил разговаривать. Вообще. В его маленьком, тесном мире не было места для долгих, пустых обсуждений. "Да, нет, так точно"- вот все, что вы могли когда-либо от него услышать. И причиной тому служило не отсутствие богатой души или воображения, Кит знал это наверняка. Сознание постоянно рисовало ему образы воздушных кораблей, стремящихся к звёздам. Он представлял, как авангарды космолетов бороздят просторы вселенной, преодолевая миллионы световых лет ради особой цели. Ради чего-то воистину важного. Будь его воля, он бы заполнил весь свой мир миллионами кораблей и звёзд- но увы. Ведь все дотла спалил огонь. Все произошло очень быстро, в одно мгновение. Его отец вошёл в дом. Яркая вспышка озарила ночное небо, прорвав крышу здания. Следом раздался взрыв, и пожарных оглушило ударной волной. Последнее, что Кит помнил в тот день- то, как его резко прижали к жёсткому жилету и закрыли руками уши. Прошла целая вечность, прежде чем он смог оторваться от чужого тела и осознать происходящее. Из носа хлестала ярко-алая кровь, стекая по подбородку, а в ушах стоял ужасный звон. "Все говорили ему не возвращаться в то здание." Именно в тот день Кит узнал, как легко человек может потерять свою жизнь. Сгорев, как звезда, и умерев, как герой. Он не любил разговаривать. Вообще. Но ради Широ делал исключение. Рядом с ним все казалось проще, и даже самые бессмысленные беседы становились чем-то особенным, необходимым. Фактически, они заменяли Киту кислород. Он знал, что при встрече Широ обязательно коснется его плеча, спросит, все ли у него хорошо. Затем осторожно отклеит поношенный пластырь на щеке или переносице, шумно выдохнет, и нежно приклеит взамен новый. И каждый раз кадету становилось стыдно. Кит никогда не был хорошим, да и не старался им быть, ведь в своей голове он навечно останется бестией. Недочеловеком, не заслуживающего любви, но сильно к ней тянущимся. Именно поэтому он жил, молча принимая дары, и параллельно отсчитывая, как скоро Широ исчезнет из его жизни, как и все остальные близкие люди, как мать и отец. Но шли годы, и все оставалось прежним- теплая ладонь все также ласково сжимала плечо, обрабатывались раны и ссадины, а закатное солнце грело их лица по вечерам. Крыша гарнизона стала их личным убежищем. Теплый бетон по особому приятно грел спину, а едва видные, бледные крошки звёзд делали вид с высоты ещё более незабываемым. Широ всегда смотрел ввысь, даже когда был на земле. Он мечтал о космосе, жил и дышал им, а потому Кит никогда не смел прерывать его созерцание небесных светил. Он много молчал, но теперь лишь для того, чтобы его названный брат мог по-настоящему проникнуться видом и подумать о своем. И именно в один из таких дней, Широ вдруг сказал: - Я все же полечу на Кербер. В этот момент в жилах застыла кровь, и время словно остановилось. Что-то глубоко внутри натянулось, подобно нейлоновой струне, рискуя вот вот оборваться. И дело было вовсе не в том, что им придется разлучиться на время. Удерживать на пыльной, затхлой земле человека, что стремился в объятия Вселенной, было бы для Кита самым большим преступлением. Пугал лишь тот факт, что он не сможет последовать за ним. - И...как долго вы там пробудете?- голос как назло дрогнул, выдав тревогу кадета с головой. -Может год, может немного дольше. Исследования требуют много времени и терпения. А терпение, как ты помнишь... - ...проявляет сосредоточенность. Впервые за долгое время Кит услышал, как Широ искренне смеется. Уходящий свет на мгновение очертил ямочки на его щеках, а в зрачках пепельных глаз блеснул теплый огонек. - Ты и правда это запомнил. Я горжусь тобой, Кит. И всегда буду. ________ Он не любил разговаривать. Вообще. И больше не делал исключений. "...по предварительным данным, экипаж погиб из-за ошибки пилота..." Не было никакой ошибки, Кит это знал. Широ не мог ошибиться, не мог умереть просто так, не мог разбиться вдребезги, он не мог... оставить его одного. Злость клокотала внутри, бурлила и скрежетала, подступая к горлу. В лёгких все горело. Ему хотелось кричать, разорвать злосчастный мир на части. Судьба могла забрать кого угодно, но только не Широ. Не того, кто мог его слышать, не того, кто искренне верил в то, что Кит способен на большее. - Тебе лучше не высовываться, Широ здесь больше нет, чтобы тебя оправдывать. Кит уже толком и не помнил, чье это было лицо. Кулак поднялся сам собой, с силой врезался в хрупкую челюсть, вжав обидчика в пол. Боль и отчаяние прорывались наружу, усиливаясь с каждым ударом. Подступающие слезы душили, застилали взгляд пеленой. Зубы сжались до скрежета, обнажив острые клыки. И это ужасающее, испепеляющее изнутри чувство не смогли унять даже подоспевшие взрослые. Хватая за локти, ноги, избитый живот, они отчаянно пытались удержать Кита в своих руках, выворачивая его конечности. - Вы врёте, вы все врёте!!! В ход пошли даже зубы. Ещё никогда он не впивался в чью-то кожу столь яростно, подобно зверю, прогрызая плоть до крови. Но так или иначе, всему на свете приходит конец. Кабинет Айверсона встретил его металлическим холодом, жестким и неприветливым, какой бывает только в тюрьме. И к несчастью, души людей, окружавших его, были ничуть не теплее. Отныне его мир был пуст, и авангарды выдуманных космолетов взрывались один за другим, роняя обломки в пустоту. Кит не знал, чем заполнить эту изнывающую от горя бездну. Не помогали ни таблетки, что он стащил у старших, ни жалкие попытки спрятать памятные вещи в дальние углы комнаты. Здесь все дышало Им, каждый квадратный сантиметр. О вылазках на крышу можно было забыть- тишина давила, а холод пробирал до самых костей под тихий шепот звёзд. И как бы отчаянно Кит не пытался обнять себя, окутав ложным теплом, легче не становилось- ничего не могло заменить Широ. _____ Но так или иначе, время берет свое. Оно окутывает, растворяет, унося боль и горечь в бешеном потоке. И когда закрывается одна дверь, открывается другая. Кит не чувствовал ничего, когда увидел перед собой извещение об отчислении из Гарнизона. Всю злость он оставил там, среди белесых стен, и на лице лейтенанта. Внутри подросшего, тощего тела теперь ютилось нечто, похожее на смесь смирения и лёгкой надежды. И вместо изнуряющих криков он теперь с трепетом слушал потрескивание старого приемника, стоящего в углу старой хижины, что когда-то давно заменила его отцу дом. Ночной свет мягко пробивался сквозь пыльные занавески, освещая кусочки изрисованных карт. Длинные нити тянулись ввысь, связывая между собой упорные, долгие труды. Завтра свершится нечто великое, он знает об этом. И потому он столь уверен. - Я найду тебя, Широ. Обещаю.