твой взгляд решает всё

— Стас пишет, что вся его лента в твиттере в нас, — усмехается Антон, уткнувшись в телефон. Наконец-то можно спокойно выдохнуть и вытянуть ноги на кровати — они дома. — Да, я прочитал, кажется, всё, пока мы ехали, — пока мы ехали, а ты, положив руку на моё бедро, молчал. Арсений никак не может понять: что-то случилось или Шаст просто устал. Устал. Кажется, на этих моторах истратил весь лимит энергии на сегодня. Арс собирается переодеться в домашнее — снимает штаны, а затем — толстовку. — Там в чат общий написали про наш мотор. Мол, там было… — Шастун переводит взгляд с телефона на Попова, замечая, что под кофтой та самая рубашка с их совместного мотора. — Блядство. да, блядство определённо присутствовало. — Выкупил её у Наташи. Я же видел как ты смотрел на меня во время съёмок, — с игривой улыбкой произносит Арсений. — Как? — Как сейчас. Антон рассматривает это вблизи. Оголённные кисти, шея, ключицы и грудь заставляли его весь мотор отводить взгляд от такого красивого Арсения. Сейчас безумно хочется дотронуться, облизать, и особенно — увидеть реакцию. При камерах «смотреть, но не трогать», а в квартире с зашторенными окнами можно делать всё, что захочешь. Сейчас можно. Он смотрит так, что Попов готов прямо сейчас снять с себя всё и отдаться полностью. Пусть делает что хочет. Главное — делает. — Арс… — Шаст отрывает спину от изголовья, чтобы дотянуться до подошедшего ближе Арсения и помочь ему сесть на свои бедра. Он проводит пальцами по открытой части груди и шеи, тут же припадает губами к ней, мажет языком у основания, ощущая немного горьковатый вкус парфюма. Кусает в попытках услышать несдержанный стон. Но не слышит его. Тогда парень поднимает взгляд вверх, на Арсения, который откинул голову назад и прикрыл глаза. Который ждал этого весь вечер. Они оба… Сейчас Арс такой восхитительный. С его лёгким беспорядком на голове, который он бы не пережил, если бы увидел в зеркало, с подрагивающими ресницами и выпирающим кадыком. На сцене он весёлый, открытый, заряженный на действительно хорошие шутки, а здесь такой красивый, такой возбуждённый… И только его. Шастун целует приоткрытые губы жарко, даже немного грубо. Языки сплетаются, и нежность за считанные секунды переходит в страсть. Антон, крепко сжав ладони на талии Арса, переворачивает их, оказываясь сверху. — Я… я хочу тебя… всего. От этой фразы Попову в прямом смысле становится плохо. Хочется кричать: «блять, да! Трахни уже меня» И он цепляется руками за плечи Антона, притягивая как можно ближе. Внутри начинает закипать вулкан, который готов взорваться уже сейчас только от того, что руки Шаста шарят по телу, сжимают сквозь ткань рубашки. Губы двигаются живее, чем обычно. Арсений трётся пахом о бедро Антона, от чего с губ срывается первый стон. Сдавленный, но полый наслаждения и желания. Чаще всего они нежно кусают и целуют друг друга, неторопливо переходят от прелюдии непосредственно к сексу. Но не сегодня. Сейчас оба хотят быстрее, горячее, ярче, глубже. Антон разрывает поцелуй и, отодвигаясь назад, встречается с потерянным взглядом Арса. Будто у того забрали игрушку, которая очень нравилась и с которой хотелось играть ещё и ещё. Шастун опускается, ещё раз, чуть медленнее, проводит языком сначала по изгибу шеи, затем по груди с редкими волосками. Он хватается за согнутые ноги Арсения чуть ниже икр, тянет на себя. — Твои щиколотки — это… — парень плавно ведёт ладонями от них вверх — по рельефным мышцам, по бёдрам к паху, чтобы стянуть боксёры. — Это просто невозможно. Откинув последний ненужный элемент одежды, он ненадолго отвлекается от Арсения — встаёт с кровати, снимает всё с себя и берёт смазку с отдельной полочки в шкафу купе. — Можешь не растягивать меня, — сзади слышится нетерпеливый голос, — Да, я уверен, — отвечает он на недоумевающий взгляд. «Когда Арс сам успел?» Шаст особо не торопится — делает это специально, чтобы посмотреть на Попова, который, не в силах ждать больше, сжимает соски и водит руками по телу. Он аккуратно расстёгивает рубашку, как бы не хотелось сделать это быстрее, порвав её. Неожиданно, впивая пальцы на бёдрах, Арсений издаёт высокий стон, похожий на скулёж. Не просящий даже, а молящий. Антон ловит его ушами и уже забыть не может, этот звук заставляет сойти с ума и быстрее исполнить просьбу, скорее дать то, чего Арс так просит. Шаст опускается на колени между ног Арсения, капает побольше смазки на член, проводит несколько раз по и так твёрдому стволу и… останавливается, слыша: — Антон, я… — он уже не в силах говорить громко. Парень хватается за талию Антона и, притянув ближе, говорит: — я хочу сверху, — брови Шаста взлетают вверх, — нет-нет… я хоч-чу… Шастун думает, что лучшим выходом сейчас будет поцеловать мальчика, запутавшегося в словах. Он слегка касается губ Арсения и замирает над ним, ожидая объяснений. Внутри, кажется, вновь просыпается нежность, однако главенствующем чувством остаётся какое-то животное желание, и Антон активно борется с ним. Арс вновь поднимает уголки губ вверх и произносит: — Ложись. Шаст не знает чего ожидать, но послушно укладывается на спину, всё ещё громко дыша. Арсений и вправду забирается сверху, вставая на колени по бокам от Антона. Он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать страстно, с напором. Параллельно стягивает с плеч давно расстёгнутую рубашку, которая во многих местах неприятно прилипла к телу. Ладонь Шастуна притягивает ближе за загривок, язык жадно вылизывает рот. Наконец-то. Оба утопают в осознании того, что совсем скоро их ждёт жаркий секс. Арс меняется в лице, ещё раз чмокает в губы и спускается чуть ниже, ведя рукой по шее и груди. Он кусает один из сосков, от чего Шаста буквально подбрасывает — не ожидал. Арсений начинает ласкать языком укушенное место, одновременно сжимая пальцами второй сосок и парень под ним стонет негромко, но открыто — так, как бы не получилось в какой-нибудь гримёрке между моторами. Произносит немного смешливое «Мхм… ну арс» и Попов отрывается, наконец, выпрямляя спину. Его глаза загораются, заставляя Шастуна проклясть приглушённый свет. Арсений выдавливает немного смазки себе на пальцы и, упираясь одной рукой о постель, засовывает внутрь сразу два. Он морщится, двигает ими: сначала немного разводит в стороны, чтобы растянуть, а затем вводит почти до конца. кровь закипает. Антон молча смотрит на него, не просит быть быстрее и не берётся сам за это. Арс знает чего он хочет и будет делать это, а если что-то пойдёт не так, обязательно скажет как сделать, чтобы ему нравилось. Шаст любуется парнем, следит за тем как меняется его выражение лица. Какой же он ахуенный… ахуенный. Достаточно. Попов вытаскивает пальцы и усаживается так, чтобы оказаться над пахом Антона. — Помоги мне, — просит он, упираясь ладонями о грудную клетку, и Шастун моментально понимает чего хочет Арсений. Он кладёт руку на ягодицу Арса, оттягивает её, чтобы другой рукой направить член к нужному месту. Парень начинает медленно опускаться, когда Антон перемещает ладони на его талию. Арсений плавно двигается вверх-вниз, привыкая к заполненности. Брови нахмурены, глаза опущены вниз, а губы сомкнуты. В один момент, опускаясь, Арс откидывает голову и глаза закатывает. Морщинка между бровей исчезает. Ему становится хорошо. А Шасту хочется перемотать назад и увидеть эту смену выражения лица ещё раз. И ещё. Арсений облокачивается руками о постель, чтобы наклониться и наконец заполучить ещё один поцелуй. И Шастун целует, пытаясь отвлечь от лёгкой боли и уже через несколько секунд видит как Арс окончательно переходит в состояние наслаждения, сопровождаемое пока еле слышными стонами в губы. Их секс редко был громким, но именно сегодня хочется слышать на максимально возможной громкости каждый звук, что вылетает изо рта Попова. В голову приходит мысль, от которой становится намного жарче. Хотя, куда ещё больше? Антон за плечи оттягивает его от себя, чтобы произнести: — Только не кончай, пока я не скажу, — в голосе нет ни нотки сарказма, ни нотки строгости. Он говорит так просто, обыденно, что Арсений зависает. Он изумляется этим словам — не ожидал, но в ответ лишь немного растерянно кивает. Шастун бы не стал добавлять в их сексуальную жизнь разнообразий, не обсудив это предварительно. В этот раз никакого разговора не было, что и удивило Попова. Но парни уже пробовали такое однажды и, помниться, тогда оба испытали неизмеримое количество ощущений. Видимо Антону захотелось ещё и так получилось, что Арс совсем не против. Руки Попова упираются по бокам от головы Шаста. Арсений насаживается несколько раз, но всё же приходит к тому, что обычных движений не хватает. Попробовав двигаться по-разному, он понимает как ему нравится больше. Нравится медленно подниматься, делать пару небольших толчков и резко насаживаться на всю длину, выбивая из себя очередной стон. Антон хочет называть это баловством, но вовремя прикусывает язык, потому что… ему нравится. Нравится открывшийся вид, нравятся звуки, вылетающие изо рта его парня во время этого «баловства». Арс проделывает понравившееся действие раз за разом, пока не доходит до того, что, кажется, вся комната заполняется стонами. Разными: мягкими, протяжными, рычащими, теми, что еле звучат на выходе. Голову кружит ещё и осознание того, что, несмотря на то, что сверху он, контролирует всё Антон. Осознание того, что не получится кончить тогда, когда захочется. — Можешь ускориться, — слышится хриплый голос Шастуна, который стал таковым из-за видов, открывшихся ему, пока Арсений доставлял себе удовольствие. И он ускоряется. Руки Шаста гуляют по его бёдрам, спине, шее, ягодицам, то оглаживают пресс, то вжимаются пальцами в бока и насаживают на член. Сам Арсений ловит каждое ощущение, кайфует, зная как шикарно сейчас выглядит. Однако в один момент в ушах начинает закипать кровь. Он опускает корпус ниже, хватается ладонями за простынь и бесстыдно стонет чётко над ухом своего парня. Становится слишком. Антон пытается поймать его губы. Страстно. Язык тут же проникает в рот, сплетаясь с другим. Жадно, мокро. Арс целует и отодвигает голову в сторону, облокачиваясь лбом о костлявое плечо. В этот момент звуки становятся тише, а лицо… Антон знает что это значит — Арсению хочется большего. Он крепко сжимает пальцы на чужой талии, останавливая Попова. Встречается с недоумевающим взглядом прежде чем перевернуть его. Шаст даёт время отдышаться, ведёт руками по бёдрам, разжигая огонь внутри. — Анто-о-омхн… Давай уже… — смесь нетерпеливого стона и слов слетает с припухших губ Арса. Шастун замирает, не в силах оторвать взгляд от раскрасневшегося парня. Возбуждение на самого накатывает, но он не шевелится, рассматривая такого эстетичного Арсения. Сказанное «пожалуйста» отрезвляет и Антон, чуть приподняв Попова, входит внутрь. Ощущения вроде бы те же, вот только теперь Шаст контролирует весь процесс. Антон хватается за бока, меняя положение парня, чтобы найти нужную точку. А Арсений плавится. Плавится от грубых, резких касаний, от чужого шумного дыхания. Он полностью расслабляется и отпускает контроль над своим голосом и телом, когда головка члена проходится по простате. Ладони цепляются за простыню, а изо рта вылетают высокие, громкие звуки. Антон уверен, что со стороны это выглядит как очень красивое порно. Он обжигается о кадры с камер, что рисует сознание, открывает глаза и видит такого же порнушного Арсения — рот полуоткрыт, а стоны… Это сводит с ума, заставляя Шаста двигаться быстрее, чтобы сделать их чаще, громче. Ещё громче. Глаза Антона делают лицо совсем другим из-за зрачков, заполнивших практически всю радужку. Кажется, в голове сейчас реально летают звездочки и взгляд немного мутнеет… Движения становятся быстрее, комнату заполняют звуки хлопков, когда Шастун осознаёт, что близок к разрядке. — Не вздумай кончить, — произносит он уверенно, но получается что-то вроде спутанного шёпота. До Арсения слова долетают и он непонимающе смотрит вверх. Почему тот сказал это именно сейчас? Антон резко выходит и, после нескольких движений кулаком по члену, кончает на простынь, в сторону. Выдыхает, переводя взгляд на Арсения, который, кажется, максимально вжимается в постель. Сдерживаться в эти секунды оказывается куда сложнее и он зажмуривает глаза до жёлтых пятен перед собой. Арс предпочёл бы одновременно с Антоном или сразу после, но сегодня… Сегодня будет не так, как хочется ему. И он это прекрасно понимает. Оставляя желанное чувство как можно дальше, Арсений открывает глаза и видит Шастуна, который продолжает водить кольцом из пальцев, только теперь — чтобы возбудиться вновь. Зря он посмотрел. Руки сдержать куда сложнее — они сжимают соски, уходя вниз по рёбрам к… — Подожди, — говорит Антон, убирая с его лица прилипшие пряди чёлки, — не трогай себя. Эта нежность, смешанная с похотью и желанием властвовать совсем не помогают Арсу убрать ладони. Тяжело. Внизу живота скопился не просто комок жара — всё сузилось до одной точки, которая готова взорваться в любую секунду и превратиться во вселенную. Но Арсений покорно откидывает запястья на кровать. — Умничка, — произносит Антон с довольной улыбкой, вспоминая шуточную фразу, которую они не так давно обсуждали. «Умничек ебут у тумбочек» Сейчас не до смеха. Но вот «ебут» — подходящее слово. В голове появляется чёртова рубашка и широкие плечи под ней. Это и просящие стоны Арсения заставляют член стать ещё твёрже. Он пододвигает парня ближе и входит. Резко, но не больно, больше неожиданно. Ускоряется почти сразу, вбивая в кровать измучившееся от ожидания тело. Почти сразу этого становится мало. Хочется чувствовать Антона везде и Арс просит. Он обессилено тянет к себе его руку, которая тут же возвращается на место, так и не дотронувшись до горячей кожи. — Коснись меня, — встречаясь взглядом с игривыми зрачками наверху, он просит: — пожалуйста. И Шаст делает. Гладит и сжимает так, как точно понравится, лёгкими прикосновениями щекочет живот. «Не вздумай кончить» — всплывает в сознании и Арсений вдавливает ладони в кровать так, что, кажется, в этих местах из матраса вот-вот выпрыгнет пружина. Головка почти при каждом толчке касается простаты, от чего парня сильнее метает по постели. Он проворачивает голову то в одну сторону, то в другую, не знает куда деть руки и ноги, как выгнуться, чтобы было лучше. — Я хо…чу сейчааас, — хнычет он, тарабаня пятками по антоновской спине. Одно слово и Шастун движется быстрее, вызывая сладкие, желанные стоны. Они как музыка… И это не глупый эпитет. Они вправду сливаются и заводят так, что… — Анто-о-он, — одновременно с желанием умолять в голове снова возникают сегодняшние слова. «Только не кончай, пока я не скажу» — память будто бы ставит ему подножку. Прокручивая это, Арсений с громким стоном выгибается дугой. Он уже не в силах держаться. Ещё одна такая фраза и Арс не будет уверен в том, что сможет выполнить просьбу своего парня — не кончать. — Блять, Шаст! — не выдержав, рявкает Попов и крепко хватает рукой худое запястье, вцепившееся в голень. Антон останавливается, заставляя Арсения произнести тихое «твоюмать» и снова откинуть голову назад. — Чего ты хочешь? — с абсолютной серьёзностью спрашивает Шастун, всматривается в напряжённое лицо. В его голосе нет ни нотки игры — научился во время техничек историй. Фраза звучит так, будто Антон и вправду не понимает почему тот к нему пристал. — Я хочу кончить, — Арс говорит это будто бы потолку, а не Антону, — пожалуйста, — скулит, самостоятельно толкаясь к чужим бёдрам. — Хорошо, — отдышавшись, твёрдо произносит Шаст, но не возобновляет уверенные толчки, — у тебя будет десять секунд. И если ты не успеешь… — Да, — Арсению не терпится. Он не даёт договорить, уже понимая у чему ведёт парень, и ногами притягивает чужой таз ближе к себе, прося большего. — То я выйду, — Шастун возвращается в прежнее положение, намекает, что ещё рано, — и не разрешу тронуть себя снова. Хитрее, чем антоновские глаза в этот момент, кажется, быть не может. Арс, полный надежды, вглядывается в чужие зрачки и осознаёт — не кажется. — Раз, — Антон медленно входит на всю длину и, ненадолго задерживаясь, выходит, оставляя внутри лишь головку. Попов сходит с ума от осознания того, что он всё ещё под контролем, вот только теперь может кончить. Перед глазами всё плывёт, а сам он просто не в состоянии разобраться в своих ощущениях. Ему хорошо. Но в то же время внутри всё напрягается от того, что у него осталось всего девять секунд. Или уже восемь? Арсений долго держался, но как только перестал, узел над пахом начал понемногу развязываться. Возбуждение накатывает волнами и внутри уже шторм, но… Он не готов кончить сейчас. Чёрт. — Три, — слышится сверху и Арс пугается всерьёз. Что если не успеет? Но он знает что делать, чтобы этого не случилось — не думать. Отпустить себя полностью. И он отпускает, забывается, отключая всё, кроме физических ощущений. «Пять» кажется каким-то взволнованным, но Арсений даже не поднимает век. Он стонет откровенно и громко, выгибаясь в который раз. Начинает трясти. Стоны смешиваются со всхлипами и рычащим «шесть» наверху. — Семь, — становится невыносимо жарко. — Восемь, — Арсений на выходе издаёт последний стон, который, в отличие от других, становится тише к его концу. Живот заливает белая жидкость. Член плавно выходит, оставляя после себя неприятное ощущение пустоты. Попов тут же прижимает колени друг к другу и дёргается ещё несколько раз, когда те еле касаются головки. Такого оргазма он давно не испытывал. Обессилив, Арс сворачивается калачиком на боку. Сзади слышатся шумные выдохи, однако Попов предпочитает не представлять чем занимается Антон сзади. — Я думал, — Шастуну приходится научиться заново дышать после увиденного сегодня вечером, — что… ты не успеешь. — Я тоже, — совсем тихо отвечает он. От стонов же нельзя сорвать голос? — Всё в порядке? — снова этот обеспокоенный тон. Рука мягко ложится на чужую талию, а нос зарывается в короткие волосы на затылке, вдыхая запах пота. И запах Арсения. И недавнего секса. — Это было ахуенно, — в сознании вырисовываются картины, что несколько минут назад Антон видел от первого лица. Нет, он никогда не перестанет восхищаться Арсом. Его слабое наслаждение в начале, нетерпеливость, а потом — жаркая страсть, желание. Его чуть вьющиеся волосы, подкачанное тело, родинки, губы, стоны… Хочется сказать обо всём, уточнить каждую деталь, но Шаст не в силах сейчас соображать. — И ты… Ты ахуенный. Арсений не в силах даже довольно хмыкнуть в своей манере. Он начинает проваливаться в сон, когда слышит: — Ты сумасшедший, — Антон влюблённо улыбается, устраиваясь удобнее на подушке. — Выкупил эту рубашку хер знает за сколько только потому, что я смотрел на тебя как-то по-другому!.. Арс хочет ответить, но ничего не получается, а в голове проносится: «Твой взгляд решает всё»