_______________
Сон вышел тяжёлым: омега просыпался практически каждый час, через раз мучаясь кошмарами — стоит ли говорить, что, встав в шесть утра, он был похож больше на зомби, чем на человека? После того как ему удалось привести себя в более-менее человеческий вид, Чонгук спустился вниз; на кухне, куда он пришёл за порцией крепкого кофе, его встретили охранники в полном составе. Все пятеро были до противного бодрыми и уже что-то активно обсуждали. Омега же еле сумел заставить себя выдавить полагающееся приветствие, а после пары глотков кофе уже более осознанно обвёл взглядом притихших «нянек» и понял очевидную вещь. — Эмм… Кажется, у нас небольшая проблема… — виновато улыбнулся. — Боюсь, моя двухкомнатная квартира не рассчитана на такое количество человек. Может, кто-то останется здесь? Там в одной комнате вы вряд ли поместитесь, а в свою спальню я никого не пущу. По смеющимся глазам Дживона стало понятно, что альфа готов попытаться исправить последний пункт, и Чонгуку пришлось прикусить губы, чтобы не рассмеяться над выражением его лица. То, что у них так хорошо складываются отношения — это хорошо, а слишком хорошо — тоже нехорошо, так что... Он всё ещё раздумывал о том, стоит ли держать бойца на расстоянии, пока они направлялись к машинам, но так ни до чего и не додумался. А когда альфа примостился рядом с ним, закинув свою лапищу на спинку сиденья, Чонгуку вдруг захотелось, чтобы тот всегда был рядом — такой надёжный, сильный, готовый защитить от всего и всех. Он был уверен, что и отец из него вышел бы отличный. Стоп, что? Нашёл о чём думать в такое время! Совсем с ума сошёл... Проморгавшись, Чонгук постарался переключить внимание на события, которые ждали его впереди, и откреститься от мыслей о человеке, сидящем опасно близко. Стоило подумать, что Хангёль не одобрил бы его несобранности, как он тут же протрезвел: наверное, теперь только такая мантра и будет возвращать омегу в действительность. К нужной высотке команда подъехала относительно быстро — у Чонгука даже осталось время нанести лёгкий макияж и переодеться во что-то более консервативное. Пока двое вояк осматривали территорию, а третий с кем-то трепался по телефону, оставшиеся двое, включая Дживона, поднялись вместе с ним на самый верхний этаж. — Кому он звонит? Неужели докладывает генералу? Дживон понимающе усмехнулся. — Кажется, парни пытаются снять квартиру аккурат под твоей. — И у них это получится? Насколько Чонгуку известно, стоит тут жилплощадь недёшево, а его отец вряд ли раскошелится на ненужные траты… Перебив ход мыслей омеги, у альфы тренькнул телефон, оповещая о пришедшей смс-ке, и Гук вопросительно взглянул на парня. — Нет проблем. Квартира наша. Его челюсть с грохотом ухнула куда-то под ноги — вот это оперативность! С появлением двух крепких мужчин двушка Чонгука как будто стала ещё меньше в размерах, если такое вообще возможно. Пока он приводил себя в порядок, спрятавшись в ванной, те изучали содержимое шкафов — это что, в самом деле так необходимо? — и зачем-то проверили вентиляцию. Уже через десять минут такая маниакальность начала его раздражать, и Чонгук уговорил Дживона отправить в квартиру ниже и четвёртую няньку, но тот не согласился. «Терпи, казак — атаманом будешь», — словно говорили глаза альфы. Ну, Чонгуку, в общем-то, больше ничего и не оставалось. Закончив с подготовкой, он проинформировал всех о том, что можно выдвигаться, и охрана тут же пришла в движение. Чонгук представил, как все коллеги будут пялиться, когда он появится с таким конвоем, и к горлу моментально подкатила тошнота. Вот только до нужного здания они так и не доехали — точнее, даже двор высотки не покинули. Стоило отойти от подъезда на пару шагов, как мир вокруг Чонгука взорвался звуками: громко завизжала омега, которая просто вышла на прогулку с собакой; рядом крепко выругался Дживон, и всё закрутилось, словно в колесе. Понять, что происходит, Чонгук смог не сразу. Его сильно оттолкнули назад — да так, что он упал на асфальт, больно обдирая локти и колени. Но именно это заставило парня очнуться, а мозг — начать воспринимать происходящее вокруг. Его охранники что-то кричали, матерясь на неизвестных, что активно напирали на них, не гнушаясь грязными приёмами в попытке добраться до... Чонгука?! Откуда они вообще тут взялись?! Ужас прокатился ледяной волной вдоль позвоночника, и Гук будто снова оказался в лесу; опять бежал, не разбирая дороги, и спотыкался о корни деревьев, гонимый страхом, чужестранной речью и глухими звуками выстрелов за спиной. Снова, как и пару дней назад, омега почувствовал себя дичью, которую загоняют охотники, и у него было всего одно желание — выжить. Когда на его глазах, как подкошенный, рухнул сильный, тренированный боец, горло сдавила паника. А увидев кровь, расплывающуюся под телом того, кто должен был охранять Чонгука, двор пронзил громкий крик, и до омеги не сразу дошло, что именно он был его источником. После, правда, звук застрял где-то в лёгких, блокируя возможность нормально дышать, а Чонгук всё никак не мог отвести взгляд от того ада, что творился вокруг него. Ему хотелось сесть и зажать уши руками до того момента, пока всё это не прекратится, но вместо этого он гипнотизировал погибшего охранника. Ещё одна смерть на его руках…Часть 3. Поход на гильотину
27 декабря 2023 г. в 18:34
Возвращение домой для Чонгука в этот раз было сродни походу на гильотину; даже мысль о том, что они с Хангёлем, возможно, спасли своей выходкой много жизней, не смягчала боль от потери друга. Бойцы из отряда чонгукова отца сделали ещё одну вылазку в тот район и доставили вчера вечером тело Гёля, но омеге было настолько стыдно за это, что он не посмел даже подойти к палатке, в которой оно находилось.
Проплакав большую часть ночи, Чонгук несколько раз порывался позвонить Кихёну, но после подумал, что такие вести лучше сообщать лично: возможно, сможет разделить с ним скорбь, и ему будет не так трудно и тяжело.
Утром следующего дня омега первым делом полез в почту, чтобы ещё раз перечитать то анонимное письмо, в котором говорилось про готовящийся теракт. Тогда, пару дней назад, оно показалось ему простой шуткой, так что Чонгук в первую очередь попросил знакомого программиста отследить, с какого адреса анонимку отправили. Тот провозился часа два, если не больше, но отследить источник так и не смог. Гук поверил информации, содержащейся в письме, безоговорочно: зачем так тщательно скрывать свою личность, если просто хочешь разыграть кого-то? Это далеко не первая анонимка, но прежде он с таким уровнем скрытности не сталкивался — разве что на страницах детективных романов. Позже, когда они с Хангёлем, следуя по указанным координатам, наткнулись на ту хибару с боевиками, всё подтвердилось: вряд ли альфы там собрались попить чаю и поговорить о погоде. А теперь Гёля не стало, и Чонгук не был уверен, стоила ли игра свеч.
В отношении друга и его семьи точно нет.
Броневик камуфляжной расцветки доставил Чонгука прямиком до железнодорожного вокзала, на котором ещё вчера утром они с Хангёлем смеялись и думали о том, как разнесут в пух и прах всех террористов разом. В итоге разнесли только их, хотя у омеги и получилось сохранить флешку с информацией. Но к вящему неудовольствию журналиста, в одиночестве его не оставили: грозно глянув на сына напоследок, отец приставил к нему пять человек. Ну, как человек... Это были, скорее, бетонные стены, затянутые в неприметные джинсы и свитера; причём настолько мастерски сливались с толпой, что, не знай Чонгук каждого из них в лицо, ни за что бы не вычислил. В общем, его отец был прав: это не те дети, которых у него получалось обводить вокруг пальца. Провернуть такие же фокусы с этими ребятами вряд ли получится, но в одиночку не очень-то и хотелось. Правда, среди них было одно лицо, которое пугало не так, как остальные.
В качестве одной из нянек генерал оставил с сыном... медика, перевязывавшего ему плечо. Чонгук нервно поправил одежду, чтобы скрыть немое возмущение, и потопал к своему вагону; оставалось надеяться, что охране хватит ума не сесть рядом с ним, иначе он просто взорвётся.
Проверив билет и документы омеги, проводник впустила его внутрь. Чонгук с толикой любопытства скосил глаза в сторону своих телохранителей: интересно, как те будут выкручиваться? Чонгук не видел, чтобы отец покупал тем билеты… Может, они поедут следом за поездом на машине? Или у них есть личный вертолёт?
Но к удивлению, всех пятерых свободно пропустили внутрь, и глаза омеги полезли на лоб — с какой это стати?
Усевшись на своё место в электричке, он отвернулся к окну; чтобы не думать о своих няньках, попытался отвлечься на то, что скажет Кихёну, когда переступит порог его дома — если тот его впустит, конечно. Но погрузиться в тяжелые мысли не дал Кот, нагло приземлив свою пятую точку на соседнее место и бесцеремонно потянувшись к Чонгуку.
— Какого…
Он повернулся к нему, с возмущением отбивая руку. Но смутить этого парня оказалось не так уж и легко: тот с легкостью проигнорировал и бешеный взгляд, и возмущённое сопение.
В свою очередь Чонгук точно так же не отреагировал на невинно распахнутые глаза.
— Мест не хватило в вагоне? — Гневно прошипел, не обращая внимания на подрагивающие мужские губы. — Обязательно ко мне лезть?
— Ты такой забавный, — проговорил в ответ и снова потянул свою руку в сторону омеги. — Не дёргайся, я просто хочу проверить повязку.
Ну да, конечно, сейчас Чонгук кинется снимать толстовку и покорно замрёт для осмотра. Прямо посреди вагона, полного народу, ага.
— Нормально там всё с повязкой, под кофтой не видно, не переживай. Меня отлично заштопали.
Тихо вздохнув, Кот откинулся на своё сиденье, принимая чонгуков ответ, но, к сожалению, не ушёл.
— Ты чего такой ершистый?
— А у меня есть повод радоваться? — чуть не взлетел над креслом от эмоций.
— Есть, конечно, — как маленькому, спокойным тоном начал объяснять Чонгуку очевидные для него вещи. — Во-первых, тебе удалось добыть важные сведения — на самом деле важные; во-вторых, выбраться из той передряги с минимальными потерями; ну и в-третьих, ты жив. Это ли не повод для радости?
Этот циник серьёзно? Вот серьёзно сейчас про минимальные потери?! Это смерть друга — минимальная потеря?!
— Это был мой друг, понимаешь?! Друг!
Чонгук начал тихо всхлипывать, собираясь рассказать бойцу, куда пойти и с какой скоростью, но тот вдруг пронзил его тяжёлым взглядом, в котором виднелась печаль.
— За несколько лет службы я потерял всех друзей, с которыми мы начинали. Шесть человек, смелых и сильных альф, с которыми я был знаком чуть ли не с детсадовского горшка, умерли у меня на руках, не дотянув даже до двадцати трёх. Вонджону я вообще жизнью обязан — он меня собой от пуль прикрыл... Один был совсем зелёный — только-только в часть перевёлся. Отметили ему двадцать лет, и на следующий день его не стало. Думаешь, твой друг единственный, кто там свою жизнь оставил? У кого дети остались сиротами? Так вот я тебя удивлю — в том районе люди погибают пачками чуть ли не каждый день. Я столько смертей повидал за свой недолгий век, что уже воспринимаю её как что-то закономерное. В конце концов, когда-нибудь мы все там будем, но я готов к тому, что однажды могу не вернуться. А друг твой свою жизнь не зря отдал — его семья может им гордиться.
Его слова выбили воздух из лёгких, оставив Чонгука наедине с жестокой реальностью, в которой он самому себе казался эгоистичной истеричкой, а рядом с ним сидел этакий умудрённый опытом старец, который в свои годы уже мог позволить себе философски смотреть на многие вещи, в том числе и на смерть.
Омега прекрасно понимал, что парень прав, но ему-то от этого не легче совсем. Хотя и не проникнуться его словами тоже не получилось.
— Мне жаль, правда, жаль твоих друзей, но…
— Но ты так близко не сталкивался с этой стороной жизни на грани, да? Впервые теряешь кого-то?
Чонгук молча кивнул, не в силах спокойно говорить на эту тему: перед глазами, стоило их закрыть, возникало лицо Хангёля с остекленевшим взглядом. Тёплая ладонь, накрывшая его ледяные пальцы, крепко сжатые в замок, заставила вздрогнуть и поднять глаза на Кота. Тот с лёгкой грустной улыбкой на лице смотрел на него, при этом оставаясь совершенно спокойным.
— На тебе теперь большая ответственность — прожить свою жизнь так, чтобы твой друг, наблюдая за тобой, захотел поскорее сюда вернуться. Понял?
Услышать такой бред — последнее, что Чонгук ожидал от медика. Причём, бред настолько, что он против воли начал нервно хихикать, мысленно сомневаясь в чужом психическом здоровье, а боец будто только этого и ждал. Непринуждённо дёрнул омегу за прядь волос и скорчил смешную рожицу.
— Вот так-то лучше, а то сил уже нет смотреть на твою кислую мину. Но, вообще-то, жить тебе теперь по-любому придётся за двоих. Так что давай, хватит хандрить, нам теперь вместе работать. Но и развлекаться за наш счёт в попытках улизнуть по-тихому тоже не стоит. Чувство юмора у нас поганое. Честно.
Переведя взгляд с соседа на остальных бравых ребят, приставленных к нему отцом, Чонгук оценил их рост и ширину плеч, а так же пронзительные цепкие взгляды, и понял, что таки да. Можно даже не пробовать, иначе весело будет. Им. А вот омеге наверняка нет.
Он вздрогнул, когда механический голос объявил нужную остановку; Кот помог подняться, хотя Чонгук мог бы и сам, но, наверно, теперь стоит привыкнуть к тому, что опека телохранителей будет доходить до абсурда. Гук неспешно вышел под промозглый ветер, проникающий даже под одежду, и ускорил шаг, чтобы побыстрее спрятаться от холода. В машине, которую прислали за ним, места на шестерых явно не хватит, но отец предусмотрел и это, так что Чонгук не особенно удивился, увидев второй подъехавший автомобиль.
До загородного дома добрались быстро и без приключений — их и так хватило, — и первым делом он отправился в душ, чтобы смыть с себя трёхдневную грязь, усталость и боль. Оттягивать момент встречи с Кихёном не было смысла, поэтому сразу после набрал выученный наизусть номер и подрагивающим голосом предупредил о том, что сейчас приедет. Омега на другом конце провода был рад тому, что в этот раз муж с другом так быстро вернулись, а Чонгук не спешил разубеждать его в том, что вернулись оба.
Только не сейчас.
Ему бы ещё пару часов передышки.
— Слушай, как тебя там? — обратился он к Коту.
Ну не звать же его Котом при людях, в самом деле!
— Дживон, — понимающе усмехнулся тот.
— Дживон, — кивнул сам себе под нос. — Послушай, нельзя ли поехать к семье Хангёля не всем кублом? Боюсь, меня неправильно поймут…
Парень категорически покачал головой.
— Исключено. Ты выходишь либо с нами всеми, либо сидишь дома — тебе выбирать.
Ага, хороший такой «выбор», ничего не скажешь…
За неимением других вариантов Чонгуку пришлось быстро переодеться и снова выйти на улицу; почему-то именно сейчас он почувствовал себя невероятно опустошённым с одним-единственным желанием — спрятаться где-нибудь ото всех и побыть в одиночестве. Но на такую роскошь просто не имел права.
На этот раз машин было целых три, но бойцам хватило мозгов не ехать по пятам. Дживон сидел рядом, остальные катили следом, отставая на пару машин, и во двор Кихёна они въехали раздельно, припарковав машины в разных частях. Чонгук поднял глаза на нужные окна и ощутил себя не в своей тарелке оттого, что рядом нет друга. Кажется, это будет намного сложнее, чем омега мог представить даже в самом жутком кошмаре. Прав был генерал: платить за свои ошибки тяжелее всего.
Крепкая тёплая ладонь легла ему на спину, и Чонгук, повернув голову, посмотрел на Дживона, который молча кивнул в сторону подъезда. Ну да, сколько время не тяни, идти всё равно придётся. Окинув взглядом двор, он удивился, не досчитавшись двоих охранников.
— Они уже внутри, остальные останутся здесь. С тобой пойду я.
Слава Богу, не всей толпой, всё-таки боец его услышал.
— Спасибо…
На выдохе едва слышно выдал слова благодарности, тогда как внутри всё узлом завязалось от напряжения и страха.
— Да всё мы понимаем, Чонгук. Не нервничай. Идём?
Дживон омегу не торопил, но и не дал струсить, поделившись своей уверенностью. Молча кивнув, он сделал первый шаг к самому сложному часу в своей жизни.
Даже убегая от абреков под звуки выстрелов, ему не было настолько страшно, как в момент разговора с Кихёном. На всю жизнь запомнятся эти молчаливые слёзы и жалобные всхлипы в момент, когда Чонгук сообщил ему о смерти мужа. Никакие слова о том, что погиб Хангёль не зря, сохранив этим множество жизней, не смогли бы успокоить любящего его мужчину, да он их и не говорил.
Наверное, если бы не Дживон, омега бы и сам сорвался. Сорвался на истерику, размазывая слёзы по лицу и умоляя простить, но альфа был рядом, и только поэтому Чонгук смог выстоять. Ему хотелось обнять и поддержать друга, но внезапно остекленевший взгляд того и молчаливый протест заставили его отойти. Сейчас Кихён явно не хотел видеть Чонгука или кого-либо ещё. Только серьёзные лица детей, альфы и омеги, тихо стоявших в углу коридора и проводивших Чонгука неожиданно взрослыми взглядами, стали последней каплей.
Стоило двери квартиры Хангёля захлопнуться за спиной, как выдержка подвела омегу. Из подъезда он выходил, крепко цепляясь за плечи Дживона и давясь слезами. Парню пришлось практически тащить Чонгука на себе: идти самому у него просто не получалось.
Как во сне снова сел в машину; за окном проплывали пейзажи, но он их не узнавал из-за слёз, которые застилали глаза и мешали видеть. Когда машина затормозила во дворе отцовского дома, Дживон снова потянулся к Чонгуку, но омега оттолкнул его руки; очень хотелось прокричаться и что-нибудь разбить, но сил не было ни на что, так что он просто поднялся к себе и, прикрыв дверь в комнату, сполз по ней на пол. Свернувшись на ковре калачиком, просто лежал, потому что слёз, наконец, не осталось. Сложно было определить, сколько времени понадобится Кихёну, чтобы снова начать с Чонгуком разговаривать, но вряд ли ему стоит ждать от того звонков в ближайшие дни.
Оставалось надеяться, что к моменту их встречи они оба смогут прийти в себя.
Когда на душе стало не так мерзко, Чонгук заставил себя подняться и пойти в ванную — приходить в чувства; после, сполоснув лицо холодной водой и натянув халат поверх домашних шорт и футболки, спустился вниз, минуя всех пятерых охранников. Дживон обнаружился на кухне: вооружившись фартуком и кастрюлькой, парень… варил какао. Глядя на крепкую альфью фигуру, омега легко мог представить того в гуще боевых действий с автоматом наперевес, но почему-то было дико наблюдать за ним в обычной обстановке — парень словно медведь, решивший вместо лап использовать удочку. Это немного отвлекло Чонгука от мрачных мыслей, и он постарался сконцентрироваться на нехитром процессе приготовления горячего напитка.
— Не знал, что ты умеешь варить какао, — нарушил тишину со смешком, опускаясь на высокий барный стул.
— А ты вообще мало что обо мне знаешь, — подмигнул ему альфа, на секунду оторвавшись от процесса. — Поэтому предлагаю исправить это упущение.
Губы омеги против воли растянулись в улыбке — особенно после того, как Дживон уселся напротив, поставив на стол две дымящиеся кружки. Есть в этом человеке что-то такое, что приковывает внимание и разжигает желание узнать его получше — наверно, открытость, несмотря на то, что работа предполагает максимальную секретность.
— Думаешь, меня кто-то будет искать? — глухо поинтересовался Гук, рассматривая что-то на дне кружки.
Вопрос не был праздным: жить и постоянно оглядываться через плечо в напряжении — такая себе перспектива. Но и махнуть рукой на возможную опасность тоже было бы недальновидно.
— Чонгук, твой отец далеко не глупый человек и уж точно не паникёр. — Дживон криво ухмыльнулся и отхлебнул из кружки горячий напиток. — Хотя та информация, которую вы с другом смогли получить… Ты, возможно, не осознаёшь, но морды, которые вы так ловко срисовали на камеру — это не мелкие сошки. То есть, у вас получилось не просто предотвратить очередной долбаный теракт ещё на моменте его обсуждения, а раскрыть лица далеко не последних ублюдков в их системе, и поверь — за это не просто ищут, за такие номера убивают. Вы молодцы, Гук, правда, молодцы. Информация на флешке оказалась важнее, чем ты думаешь.
— Но какой ценой она досталась...
— Ценой сотен спасённых жизней, если не больше. Хангёль погиб не зря: это не глупая смерть самоуверенного идиота с камерой, а уход героя. Я уверен, его мужа и детей не оставят без поддержки. Уж что-что, а благодарными наши генералы быть умеют, хоть и посмертно.
Чонгук с трудом переварил всё это в голове и попытался поставить себя на место Кихёна, но не получилось: лично он бы себя ненавидел.
С тяжёлым вздохом омега поднялся на ноги с явным желанием снова спрятаться в комнате, но уйти просто так ему не дали — крепкие руки ухватили за плечи и развернули лицом к своему хозяину. Он внимательно всмотрелся в лицо Дживона и разглядел в его глазах решимость, которая немного напугала, но парень не имел в виду ничего... такого.
Прежде чем тот начал говорить, Гук решил задать вопрос первым:
— Как думаешь, я могу вернуться в свою квартиру? Жить с отцом временами бывает... трудно…
Дживон немного сильнее сжал омежьи плечи, выражая молчаливую поддержку, и уверенно прервал:
— Хорошо. Но прятаться от проблем тоже не вариант — чем раньше примешь реальность, тем проще будет, в первую очередь тебе самому.
Чонгук кивнул, чувствуя некоторую благодарность, и всё же поднялся в свою спальню, потому что завтра тяжёлый день: его ждёт очередной съезд журналистов, на котором выберут двух-трёх кандидатов для участия в ежегодном конкурсе. Если всё выйдет, то в следующем месяце у него появится возможность занять руководящий пост в одном из ведущих агентств и забыть, наконец, про эти вылазки в горячие точки.
Жаль, что Хангёля при этом рядом не будет…