Любовь с риском для жизни

      В себя Чонгук смог прийти только на лестнице, когда поднимался в сопровождении наверх, а кто-то настойчиво хлопал его по щекам. И то относительно: в ушах всё ещё эхом отдавались автоматные очереди и чужая речь, а перед глазами упорно стояло тело убитого охранника. Мозг зацепился за вопрос: «Почему мы не едем на лифте?», — и это позволило Чонгуку сконцентрироваться на происходящем вокруг — видимо, какой-то защитный механизм, наконец-то, сработал.       Дживон с тревогой вглядывался в лицо омеги, трое других парней, имена которых напрочь вылетели из головы, двигались рядом, напряженно осматриваясь по сторонам и переругиваясь друг с другом.       — Я тебе ещё хоть сто раз повторю — у нас не было стрелка на той проклятой крыше! А ты можешь снова и снова спрашивать об этом, но сути ни твои вопросы, ни ответы на них не изменят!       Кто именно говорил, Чонгук не очень понимал — то ли коротко стриженый затылок номер один, то ли номер два. Вся разница для него в этих парнях сейчас была лишь в цвете их одежды, так как стояли те к нему полубоком, но упорно смотрели в другую сторону.       — Я понял это и с первого раза, только догнать не могу, с какого благородного порыва нас прикрывал левый чувак, которого там вообще не должно было быть?! И ещё — многих ты знаешь гражданских, которые с СВДехой наперевес разгуливают средь бела дня? У меня хренова туча вопросов и ни одного, мать его, вменяемого ответа! А с нас сегодня спросят за эту заварушку по самое «не балуй»... Если б не тот Робин Гуд, мы бы сейчас себя от асфальта отскребали, и парнишка к праотцам ушёл! Какого чёрта он вообще там делал?!       — Да кимпабом без гарнира мы бы там лежали, а не отскребали себя! — взрывается номер два. — Что он делал, говоришь? Ну, не знаю, может покурить вышел неудачно — на крышу?! Что, блин, мог делать чувак с оптикой на крыше?! У меня только одно предположение — он должен был сделать в нас аккуратные дырки в неположенных местах. И мне до хрена любопытно, почему он этого не сделал! Если был одним из них — почему против своих пошёл?       С каждым их словом Чонгук чувствовал, как его немного начинает трясти. Меньше всего он ожидал осознать, насколько был близок к смерти, сидя на грязных ступеньках лестницы, куда опустился безвольной куклой передохнуть. Чёрт-те что и сбоку бантик... Этот день должен был стать началом карьеры омеги, поднять его на ступень выше среди журналистов — а в итоге Гук сидел в прокуренном подъезде и пытался понять, как сумел избежать смерти. Вроде, кто-то помог охранникам, убрав нескольких абреков с крыши многоэтажки, хотя другой охраны у него не было. Почему-то это мозг сумел усвоить — их прикрыл «чужой». В груди против воли растеклась благодарность к неизвестному спасителю, вылившаяся в слёзы, которые до этого он не мог из себя даже выдавить.       Видимо, слишком сильным был шок.       Дживон осторожно присел рядом, мягко растирая омежьи плечи, и молчал, будто зная, что пустые разговоры — это последнее, чего Чонгуку сейчас хотелось.       Единственное, что альфа произнёс, было:       — Рты захлопните! Нашли место…       Так они и сидели в полном молчании, пока солёная жидкость не высохла на щеках; уже после того, как Чонгука снова повели в квартиру, в его голове немного прояснилось, и включилась журналистская чуйка. Мозг работал со скоростью калькулятора: наверняка нападавшие специально выбрали именно эту дату для нападения. Он только пару дней как вернулся из своей «командировки», сегодня должен был обнародовать данные по своей находке — те, что позволил отец, — и раскрыть миру личность пары-тройки опасных боевиков.       На секунду Чонгук позволил себе проиграть в голове худший сценарий развития недавних событий: у наёмников получилось сделать то, ради чего те приходили, он сам... мёртв, флешки нет, информация уничтожена. Это дало ему, по крайней мере, один достоверный ответ — за ним приходили те, кого омега собирался вывести на чистую воду.       Боевики пришли завершить то, что у них не вышло неделю назад.       И наверняка попытаются снова.       Так что же делать?       У Чонгука теплилась только одна надежда: Дживон сумеет отыскать того самого снайпера, который сегодня спас жизнь самому Чонгуку и ещё четверым парням. Зачем бы тот ни приходил на крышу — о плохом ему думать не хотелось, — своим поступком стрелявший, по меньшей мере, заслуживал доверия. Хотел бы убить — убил бы, тут даже сомнений не оставалось. А раз Гук до сих пор дышит, значит, снайпер почему-то передумал.       Интересно, почему?..       — Ты в порядке? — задал Дживон дежурный вопрос.       Чонгуку хотелось истерично рассмеяться, но он был настолько морально истощён, что сил не осталось даже на это.       Ещё один день в таком же духе, и омега напрочь забудет, что такое сарказм.       В квартире он первым делом отправился в ванную — возникло желание переодеться, умыться и как следует оттереть руки. Чонгуку хватило всего десяти минут, чтобы хотя бы внешне выглядеть спокойным.       Как оказалось, бойцам тоже не нужно было много времени, чтобы превратить его квартиру в эконом-версию апокалипсиса на прямой связи с генералом.       Голос родителя гремел на всю комнату, которая превратилась в подобие штаб-квартиры и лазарета в одном флаконе. На столе Дживон развернул свою аптечку, которая была забита всякой всячиной, кажется, на все случаи жизни, и её содержимому вполне могли бы позавидовать в любой районной больнице. На диване сидел один из охранников без майки и общался по громкой связи с отцом Чонгука, в то время как Дживон штопал тому плечо — всё-таки досталось парням, — изредка вставляя по паре слов.       — Как могло получиться, что вы не заметили целую группу захвата на своей территории, безмозглые идиоты?!       — Вероятно, потому, что абреки, которых прислали за Чонгуком, не пальцем деланы, и были прекрасно осведомлены, что периметр из квартир не просматривается, товарищ генерал. А сидеть постоянно кому-то из нас во дворе — только привлекать лишнее внимание и оставлять вашего сына без присмотра.       — Ты мне тут поумничай ещё!       Отец злился. Злился так, что даже через спутниковый телефон чувствовалось, как альфа готов голыми руками разорвать всех — начиная от напавших на Чонгука уродов, заканчивая своими же бойцами, потому что те не справились.       Ну, почти.       — Привет, пап, — как можно более спокойным голосом поздоровался он с отцом.       Во-первых, чтобы успокоить, что Гук жив и вполне себе вменяем, а во-вторых, чтобы обозначить своё присутствие в комнате — может, хоть так мужчина будет более сдержан.       — Чонгук! Ты цел?       Тревога в голосе отца чуть было не снесла крупицы спокойствия, что омега сумел собрать, но ему чудом удалось сдержать слёзы. Снова.       — Цел.       — Это хорошо… потому что, когда я вернусь, от тебя живого места не останется! Дома запру, в подвале! В туалет по часам ходить будешь, под конвоем у меня! И спать по расписанию! И забудь про свою работу к чёртовой бабушке, раз по-человечески жить не умеешь! Вот чего тебе не сиделось на заднице ровно?!       — Пап!       — Не «папкай» мне тут! Упрямый, как бабка твоя, сил моих больше нет, вечно твою неугомонную задницу на приключения тянет!       Всё, завёлся не на шутку. Теперь, пока не выговорится, и слова не вставить, слушать Чонгука отец не станет. Он молча опёрся бедром о спинку дивана и, сложив руки на груди и полуприкрыв глаза, провалился в свои мысли. Одно радовало: пока товарищ генерал проводил гневно-воспитательные беседы с сыном, бойцы оставались в безопасности от его нотаций. На самом деле, сейчас, прокручивая в голове всю ситуацию нападения... на него самого в первую очередь, омега осознал, что, если бы не незнакомец, шансов выстоять в этой заварушке просто не было бы.       Возможно, окажись бойцы одни, те бы смогли выбраться из такой ситуации, но с Чонгуком на «шее» точно нет. Да и местность играла не им на руку — всё-таки, альфы из группы отца более приспособлены работать немного в других условиях. А может, Гук просто пытался найти оправдание их промашке... Хотя сомнительно, что они рисковали бы своей жизнью просто потому, что не захотели более серьезно подойти к своей работе. Не те это люди. Да и ситуация серьёзнее некуда. Даже с тем минимумом информации, которую Чонгук сегодня мог обнародовать, это стало бы огромной проблемой для тех, кто виноват в смерти Хангёля и многих других.       — ...слышишь меня?!       Требовательный голос отца выдернул его из мыслей, и омега вздрогнул.       — Ты лучше спроси, кто не слышит, — буркнул в ответ.       Дживон позволил себе усмехнуться в ответ на его реплику, остальные же смогли сдержаться.       — Не ёрничай. Ты понял, как теперь всё будет?       — Так точно.       — Тогда до связи. Как узнаю что-то более подробно, сразу свяжусь, а пока сидите ниже травы, ясно?!       — Яснее некуда, товарищ генерал, — отозвался Дживон.       Как только отец отключился, Чонгук обвёл взглядом лица своих охранников и устало поинтересовался:       — Ну, и на что я только что подписался?       Хриплый мужской смех заполнил комнату. Смеялись все, и даже омега не смог сдержать смешок, глядя на эту компанию, но он был больше нервным. Пусть так, это не со зла, таким образом бойцы просто отпустили остатки напряжения от пережитого. Чонгук не удивится, если дальше последует масса шуточек.       Оставив вояк обмозговывать дальнейшие планы, он вышел на балкон; отсюда виден лишь кусочек соседней крыши, так что был вполне безопасен для него, но омега всё же осторожно перегнулся через перила и заглянул за угол, чтобы увидеть больше. Невесть откуда всплыли детские воспоминания, в которых за такие вот проделки ему здорово доставалось ремнём от отца... Теперь была видна почти половина крыши, но это не дало Чонгуку ничего нового: та давно пуста.       Наверняка его спаситель скрылся с места раньше, чем на прогретый гудрон упала последняя гильза. Интересно, среди этого бедлама... Какова вероятность, что он мог видеть того в толпе разбегающихся в разные стороны людей? Смотрел ли снайпер на омегу, пока уносил ноги? Жалел ли о том, что спас его жизнь? Ведь наверняка не на прогулку по крышам тогда вышел... О чём думал, снова и снова нажимая на курок? Что, если тот был там с одной-единственной целью — вычеркнуть имя Чонгука из своего списка? И, если да, то почему передумал?       Столько вопросов в голове, а ответ на них мог дать лишь тот, кого омега вряд ли когда-то увидит.

____________

      Утро следующего дня началось... с дурдома в прямом смысле этого слова. Не успел Чонгук открыть глаза и проснуться, как в квартиру, в которой и без того места кот наплакал, ввалились человек семь до зубов вооружённых бойцов. Все были в штатском, но чисто символически, поскольку, во-первых, даже омега рассмотрел на каждом как минимум по четыре вида оружия для ближнего и дальнего боя, а во-вторых, поверх вязанных свитеров на тех были натянуты бронежилеты с кучей всяких дополнительных «плюшек» в виде гранат, запасных обойм с патронами, складных ножей, чего-то ещё… И уж если Чонгук в этом разобрался, то боевики и подавно, так что в ближайшее время облавы ждать не стоит — спасибо товарищу генералу; но это вовсе не значит, что можно было выдохнуть и расслабиться. Омеге всё ещё желал смерти один из террористов — ну а может, и не один, — и он не сможет вернуться к прежней жизни до тех пор, пока их не... гм... обезвредят.       Ещё одним минусом стал запрет отца на работу Чонгука. Первым делом после завтрака на скорую руку он позвонил на работу, чтобы придумать отмазку на своё отсутствие, но начальница ответила парню, что он на неё больше не работает, недвусмысленно намекнув на соответствующий звонок «сверху». На глаза Чонгука на мгновение навернулись злые слёзы — он этой чёртовой карьере всего себя отдал, бывал там, куда солнечный свет не проникает, а отец... В общем, все его труды перечеркнули парой слов, и вряд ли теперь получится когда-нибудь снова устроиться по специальности.       Дживон сегодня мало обращал на омегу внимания, предпочитая обсуждать с вновь прибывшими план защиты и перемещения обратно в загородный дом. Чонгук чувствовал себя словно в клетке, но больше всего бесила беспомощность: как тут стоять за себя, когда не знаешь, от кого надо защищаться, и с какой стороны прилетит следующий удар?!       Занятий тоже никаких — у него тут даже книг особенно не было, только парочка по журналистике, — и в итоге ему пришлось мариноваться в собственных мыслях. Единственное, что Чонгуку разрешили сделать — это выйти на лестничную клетку и проверить почтовый ящик — естественно, под присмотром парочки амбалов. Те собирались сперва самостоятельно проверить каждое письмо на предмет угроз или ещё чего, но Гук устроил такой словесный поединок, что забрать из его цепких пальцев несколько конвертов бойцы не решились.       Проскользнув мимо подозрительно прищурившегося Дживона, он забаррикадировался в спальне и принялся просматривать почту. Парочка писем оказалась со старой датой — задолго до его поездки к чёрту на рога; ещё одно отправлено с прошлой работы — бывший начальник интересовался, не хочет ли омега вернуться. Это было очень кстати и, возможно, когда вся эта канитель закончится, он примет предложение — если тот не побоится пойти против чонгукова отца, конечно.       Спрятав конверт под матрасом, переключил внимание на последний, и вот он-то заставил Чонгука насторожиться. Обычный такой коричневый конверт без обратного адреса, да и его данные были указаны скупо — только журналистский псевдоним, собранный из вырезанных букв журнала.       Всё в жанре второсортного боевика.       Первым желанием было отнести запечатанное Дживону: мало ли, чего там — мини-бомба, например, — но после любопытство пересилило, и омега вскрыл хрупкую бумагу. Внутри оказался обычный лист с текстом, отпечатанным на компьютере; очень умно, учитывая всю ситуацию. В письме всего одно предложение: «Сегодня на крыше после двенадцати». У Чонгука почему-то даже сомнений не возникло, от кого это послание. Вот только... Ну, бред же!       Вскочив на ноги, он заметался по комнате. Тот, кто был на крыше, явно не дилетант; стрелявший чётко знал, что делает, ни о каком везении речи не шло — там работал профессионал. И этот профи вот так запросто подкинул письмо в почтовый ящик... Письмо, которое сто процентов привлекло бы к себе внимание уже тем, что на нём нет ни нормального имени адресата, ни обратного адреса, ни, чёрт возьми, имени отправителя. Тот же видел, что во дворе омега был не один. Не просто видел — он совершенно точно осознанно не тронул его охрану. Чонгук слышал, как об этом говорил Дживон с новым взводом нянек. И вот так вот спалиться?       Не смог нормально придумать, как связаться?       Возможно. Но тогда возникает сразу два вопроса.       Первый: почему снайпер просто не пришёл и не позвонил в дверной звонок — эффект был бы тот же; второй: а зачем ему вообще связываться с Чонгуком? Рациональная часть кричала, что пытаться встретиться со стрелявшим — большая ошибка; журналистская же чуйка толкала на безумства, но она же и сигналила: с этой запиской не всё так просто.       Чонгук сел на край кровати и ещё раз перечитал несколько сухих слов, а потом, вложив письмо обратно в конверт, решил вспомнить, как они с отцом играли в детстве. Альфа описывал ему ситуацию, а Гук должен был рассказать, какие ожидают последствия, или как могут развиваться события. Папа ругал отца за такие игры, а тот говорил, что воспитывает в сыне тактическое мышление. Ну что ж, отец, спасибо. Стоит попробовать и сейчас «поиграть», только теперь ситуацию загадывает несостоявшийся убийца.       Дано: отряд нянек и один бессильный омега под их охраной. Его жизни что-то угрожает. Как должны действовать охранники? Закрыв глаза, он начал прокручивать в голове эту ситуацию с разных сторон и каждый раз мысленно спотыкался на двух моментах: его не должны были и близко подпустить к почтовому ящику, пусть и под присмотром, а конверты, даже окажись это просто счета, в первую очередь обязаны были проверить бойцы. Не должны, а именно обязаны!       И то, что послание попало Чонгуку в руки, это нелепая случайность, следствие снисходительного к нему отношения — в первую очередь, Дживона. Видимо, его кислый вид, с которым омега перемещался по квартире от безделья, так достал альфу, что тот пошёл на уступки, тем самым допустив промашку, которая может стоить ему головы, если отец узнает. Мог ли профи своего дела рассчитывать, что записка достигнет адресата? И... Чонгук ли вообще адресат?..       Он попытался представить действия парней, если те узнают о письме, но ход его мыслей прервал стук в дверь комнаты.       — Чонгук, у тебя все нормально?       Голос Дживона звучал приглушенно, но весьма взволнованно, что загодя не предвещало ничего хорошего. Гук встал и, кинув мимолётный взгляд на часы, пошёл открывать дверь. Пятнадцать минут — ровно столько ему дали на то, чтобы изучить почту, на дольше бойцов не хватило, но даже этого было много.       — Привет, — распахнув дверь, Чонгук улыбнулся, мысленно всё ещё обдумывая, как поступить. — Соскучился?       — Не смешно...       Дживон был хмур — кажется, ему не понравилось то, что омега заперся на замок. Хотя при желании тот ведь мог бы его вскрыть за пару секунд, так что совесть Чонгука даже не подняла свою голову.       — Было что-то интересное?       Делать вид, что он не понимал вопроса, не стал: глупо это, да и не до кокетства сейчас. Поэтому, молча кивнув, Чонгук подошёл к кровати и, собрав все письма в кучу, передал бойцу в руки.       Дживон быстро просмотрел конверты и поднял на омегу острый взгляд.       — Здесь всё?       Гук мысленно фыркнул — у этого вояки радар, что ли, встроенный?! Протянул тому и коричневый конверт со своим псевдонимом.       — Нет, ещё было это, но тебе не понравится содержимое.       Наблюдая, как Дживон раскрывает бумагу, торопливо доставая записку, Чонгук почти молился, чтобы не ошибиться в своих рассуждениях. Давай же, незнакомец с винтовкой, не подведи! Журналист, живущий в нём, разразился радостным криком победы, ну а сын генерала просто обозвал дураком. Порой так трудно совмещать в себе две личности...       Дальше события понеслись галопом. Стоило Дживону увидеть, что именно написано в письме, как Чонгука прожгли грозным взглядом и за руку, как маленького, поволокли в гостиную. Кажется, его в одиночестве теперь и на пять минут не оставят.       Это был самый стремительный военный совет из всех, что он видел, а повидал омега немало. Бойцы — те, что были с Чонгуком с самого начала, — один за другим выдвигали предположения и делились идеями, разрабатывая новый план дальнейших действий. Вновь прибывшие внимательно слушали и кивали в знак согласия как китайские болванчики, кажется, на абсолютно любое предположение. Ему тоже стало любопытно, к чему охранники придут в итоге, да и вообще было интересно попытаться сопоставить их образ мышления с тем, что Чонгук себе придумал, пока мерил свою комнату шагами. В конечном итоге, не так уж и далеко завела его фантазия, только одно предложение выходило за рамки и резко парню не понравилось:       — Может, стоит увезти его в дом прямо сейчас, не дожидаясь вечера?       Эту «гениальную идею» подал один из «новобранцев», откуда такой умный тут взялся?!       Но не успел омега хоть как-то выдать своё волнение из-за подобного плана, как Дживон обрубил даже не начавшуюся дискуссию:       — Рано. Нам обозначили точное время, да и транспортом обеспечивает генерал. Думается мне, что мы перевозили бы его сына в БТР как минимум, если б это было возможно. Да и потом, — альфа замолчал на мгновение, запрокинув голову и о чем-то напряжённо думая, а после, окинув взглядом своих товарищей, криво и как-то беспощадно усмехнулся. — Спугнём ведь. Он же по-любому увидит, что мы сорвались с места. Парни?       Вопрос прозвучал... прозвучал. Вот лично Чонгук не понял, к чему тот относился, но, судя по усмешкам, в точности повторившим ту, что искривила губы Дживона, и едва заметным кивкам головы, капитана поняли и даже поддержали.       Эй! А с Чонгуком поделиться!       В любом случае, что бы те там ни решили, омеге начало казаться, что где-то его снайпер просчитался: должно быть, не такой уж и крутой.       Остаток дня он наблюдал, как бойцы готовятся к чему-то. К чему именно? Да кто ж их разберёт. Они почти не обсуждали свои действия. Чонгука отправили собирать всё, что ему может понадобиться из вещей, выдав в помощники самого молодого из новичков. А может, дело в том, что тот оказался самым юрким. Невысокий, невероятно подвижный, альфа заполнял собой всё пространство и очень, просто неимоверно много говорил. Точнее, спрашивал, постоянно сбивая Гука с мыслей, из-за чего приходилось по нескольку раз перепроверять, то ли он собирает.       А ещё из-за этого Говоруна Чонгук ничего не слышал из того, что происходило за пределами комнаты. И кстати, «отличается умом и сообразительностью» — это явно не про него.       Ближе к десяти вечера напряжение в рядах маленькой армии достигло апогея. Примерно тогда же Чонгук заметил, что вместо одиннадцати вояк в квартире находились только семеро, и ещё трое очень уж красноречиво начали коситься на входную дверь. Внимательно посмотрев на ребят в форме — а те почти все переоделись во всё черное, — он отметил, что не хватает двоих из знакомых лиц.       — Дживон, что происходит?       Сложив руки на груди и встав посреди комнаты, омега требовательно посмотрел на «своего» солдата.       — А что происходит? — с плутоватой улыбкой переспросил этот... этот!       — Куда парни подевались? — даже не подумал отступать.       — Чёрт, Гук, нафига ты такой наблюдательный?       Чонгук выразительно обвёл взглядом комнату, задерживаясь на каждом члене группы охранников, и, посмотрев на Дживона, только вскинул брови:       — По-твоему, меня из школы со справкой выпустили? Думаешь, я не умею считать?       — По-моему, ты сын своего отца, — альфа ещё и глаза закатил! — Нормально всё, парни периметр проверяют.       — И сколько ещё парней пойдут им на помощь?       Тихий смех был ему ответом. Дживон подошёл к Чонгуку и, обняв за плечи, оставил легкий поцелуй на щеке.       — Я же говорю, дофига умный. Расслабься, всё с нами будет в порядке, мы просто проверим.       Если это был манёвр для дезориентации противника, то у него отлично получилось — Чонгук просто забыл, что собирался сказать, кончиками пальцев поглаживая заалевшую щёку. А Дживон, кивнув ребятам, направился к выходу. С омегой остались четверо и всего один из тех, кто был тут с самого начала.       В себя Чонгук пришёл вместе со звуком захлопнувшейся двери, тогда же заметил и тщательно скрываемые усмешки на лицах охранников. Альфы такие альфы, им только дай погеройствовать. А омеге что делать? Сидеть и ногти кусать?!       — Очень смешно! Обхохочешься, — прорычал, глядя в их бесстыжие глаза, но ничего не добился этим, кроме более откровенных улыбок. — Кофе будете, вояки?       Под шутки и нескончаемые подмигивания, они дружной компанией отправились на кухню.       Где-то в процессе очень позднего ужина, в который переросло обычное предложение выпить кофе, домофон подал признак жизни. Лица оставшихся «нянек» сразу стали будто высечены из гранита, а у Чонгука сердце забилось в три раза сильнее.       Неужели? Вот так дерзко, в лоб, просто прийти и позвонить в дверь? Да быть не может!       Но... Но, тем не менее, он был уверен в том, кто именно почтил его визитом.       Один из охранников — Чонгуку надо всё-таки постараться и запомнить их имена! — отправился к звонящей трубке домофона, тогда как трое остальных окружили омегу со всех сторон, будто звонивший мог причинить ему вред, стоя рядом со входом в подъезд на расстоянии в десять этажей…       Решив облегчить им задачу, Чонгук поднялся и направился в коридор. А что, там же нет окон, в которые кто-то мог бы выстрелить, да и лучше будет слышно, кто пришёл.       — Доставка? — Его встретил вопросительный взгляд няньки номер раз.       Какая ещё доставка?       Омега непонимающе посмотрел в ответ.       — Курьер говорит, ты две недели назад оформлял заказ…       Чонгук? Заказ? Да он как полоумный готовился к своей вылазке в стан врага, так что точно ничего не заказывал, а это значит…       — Да! — шёпотом, но очень уверенно подтвердил несуществующий заказ, ещё и покивал для убедительности. — Точно. Забыл уже с этим дурдомом. Примерно в то же время я получил анонимку, ну и закрутилось всё...       «Ну, давай! Смотри, какие честные у меня глаза, разве можно им не верить?»       Судя по ответу одного отдельно взятого бугая — нельзя. Альфа нажал на кнопку, чтобы открыть курьеру, и, развернувшись к Чонгуку, грозно нахмурился:       — Посылку получаю я, открываю тоже я, а ты сидишь в своей комнате и не рыпаешься, ясно?!       Ясно, ясно, что ж тут неясного: если «курьер» хоть немного просчитается — ничего омега не узнает!       В очередной раз Чонгук возвёл очи горе, молча развернулся и отправился в свою комнату, не забыв напоследок отдать этому командиру честь. Гляньте только, какой грозный...       Целых семь минут омега изводил себя любопытством под пристальными взглядами троих охранников, а потом не выдержал и вышел обратно в коридор. Взгляд выцепил валяющийся на полу ванной обычный белый пакет с логотипом известной курьерской фирмы города, а дверь в царство Мойдодыра оказалась приоткрыта. Хмыкнув, Чонгук направился к тому самому пакету — если его бросили в коридоре, значит, посчитали безопасным, а он хотел иметь доступ ко ВСЕЙ своей посылке.       Подняв плотный полиэтилен, заглянул внутрь... Собственно, кажется, Гук получил своё послание.       Конкретно эта фирма славилась тем, что на их пакетах имелась небольшая, почти неприметная прорезь в качестве своеобразного «кармана»; в него, как правило, вставляли визитку с номером курьера на случай, если посылку открывали позже. Все знали об этой особенности и давно уже не обращали внимания на цифры и имена, напечатанные на клочке картона.       Напечатанные! А сейчас у Чонгука перед глазами визитка с вписанным от руки номером телефона. Да, чёрной ручкой и максимально похоже на печатный шрифт, но именно что похоже. Он журналист и постоянно работает с печатным текстом, уж ему ли не различить это с первого, даже мимолётного взгляда?       Хитрый сукин сын, обвёл чонгукову охрану вокруг пальца!       С деловитым видом омега сложил пакет и сжал тот в кулаке.       — Что там? — спросил, постучав в дверь ванной.       — Нижнее бельё тут!       Распахнув дверь, бравый солдат вышел из комнаты с очень серьёзным лицом и красными ушами.       — Держи. — Чонгуку в руки упала коробка с названием известного бренда на крышке.       Ого, а незнакомец-то знает, как сделать омеге приятно!       Правда, после внимание привлекло другое: чего это они так долго бельё разглядывали?       Пока «Дживон и его команда» отсутствовали, проверяя пустую крышу, Чонгук второй раз за сегодняшний день заперся в комнате и, пользуясь моментом, схватил телефон; снайпер наверняка умело зашифровал свой канал связи, так что его вряд ли смогут вычислить, даже если Дживон узнает, что он с ним связывался. Однако и вводить цифры не спешил: вдруг он совершает очередную ошибку?       Вот это подвешенное состояние, когда пытаешься решить, какое действие будет наиболее правильным и понесёт за собой наименьшие последствия, всегда очень Чонгука раздражало. Но другой способ получить ответы на вопросы вряд ли представится: кем бы ни был заказчик, он сомневался, что однажды тот позвонит и раскроет причины по доброте душевной...       В общем, в этих душевных терзаниях Чонгук профукал ещё несколько драгоценных минут, за которые Дживон с бойцами успели вернуться и совсем не тихо начали переругиваться, злясь на потраченное впустую время, и омега решил, что от простого звонка уж точно ничего не потеряет.       Пока набирал мудрёный номер — будто цифры специально записывали в таком порядке, что их нереально было запомнить, — руки слегка подрагивали, а уши то и дело пытались различить шаги за дверью.       Интересно, если Гук будет говорить тихо-тихо, его не услышат? Наверняка ведь подслушивают...       Трубку на другом конце сняли почти сразу после первого гудка, будто только этого звонка и ждали, хотя, может, так и было.       — Знал, что ты догадаешься, — услышал Чонгук голос мужчины — альфы — с небольшой хрипотцой, и вдоль позвоночника скатились мурашки.       Одно дело знать, что где-то там существует человек, который чуть тебя не убил, и совсем другое — разговаривать с ним, но теперь тот, по крайней мере, стал реальным.       — Не помню, чтобы мы переходили на «ты», — холодно ответил.       — Думаю, после того, как я спас твою задницу и не только, мы стали практически друзьями, — усмехнулась трубка в ответ.       На подобное заявление Чонгук закатил глаза, но спорить не стал. Уж лучше друзья, чем враги, но и дружить с ним омега не хотел — ему просто были нужны ответы.       — Скажешь, почему передумал меня убивать? Тебя ведь на крышу за этим занесло? И кем были те чудовища, от которых ты меня спас? Они имеют к тебе какое-то отношение? Ты пошёл против своих?       — Сколько вопросов... — вздохнул собеседник. — Раз уж мы друзья, предлагаю тебе сделку. Один вопрос задаёшь ты, другой — я, и так по очереди, идёт?       — А если я не собираюсь ничего тебе рассказывать? — Чонгук вспыхнул от непонятного раздражения.       — Тогда будь готов к тому, что ничего не получишь в ответ.       Твою налево… В этой игре преимущества явно не на стороне омеги, потому что, если альфа сможет обойтись без информации, которая ему нужна, раздобыв ту другим путём, то Чонгук никак не сможет. Дживон никогда не найдёт концы, какой бы отличной ищейкой ни был.       — Хорошо. Тогда я первый. Кто подослал тебя убить меня?       — Без понятия, — не порадовал ответом. — Знаю только, что заказчик вышел на меня через старого знакомого, которого я не видел несколько лет. Ты в курсе, почему тебя хотят убрать?       Оперативно киллер стремится получить то, что хочет...       — Ну, в последнее время я не могу похвастаться послушанием, — покаялся Чонгук. — Я пару раз сунул нос, куда не следовало, так что у меня есть несколько вариантов. Почему ты меня не убил, как было велено?       — «Было велено»... — передразнили его и снова вздохнули. — Я не работаю с омегами. Судя по всему, заказчик знал об этом, поэтому в заказе не указал твоих настоящих данных — только псевдоним. Какого хрена ты взял себе такое безликое имя?       — Оно созвучно с настоящим, — омега ощетинился. — Чонгука оказалось очень легко превратить в ДжейКея.       — Ах, ну да, как всё логично… — пробубнил недовольно, но злился, кажется, на себя, а не на журналиста. — Давай свой вопрос.       — Ты знал тех, кто напал на нас?       В коридоре за дверью послышались приглушённые голоса, и, хотя дверь чонгуковой спальни была заперта, он всё равно ощутил, как от лица отхлынула кровь: ему больше не позволят пользоваться телефоном, если узнают, с кем разговаривал.       — Ты — мой единственный друг, — снова рассмеялся снайпер. — К тому же, в моём мире не существует настоящих имён, и при встрече никто из нас не узнает, что был чьим-то заказчиком или исполнителем. Куда ты влез, Гуки?       Имя омеги с чужих уст словно скатилось, и его почему-то бросило в жар.       — Много куда, — он растёр лицо рукой и неизвестно зачем добавил: — Мой друг погиб в последней вылазке.       Это было очень похоже на то, когда делишься проблемами с попутчиком в поезде, и вы оба уверены, что больше никогда не встретитесь, только Чонгук делился со своим несостоявшимся убийцей.       Но на душе и впрямь как-то полегчало.       — Соболезную, — прозвучало в ответ; в голосе альфы проскользнула смутившая омегу искренность. — Семья?       — Муж и двое детей.       — Хреново. Так куда ты влез?       — Это уже третий вопрос.       — Второй не считается, а на первый ты так и не ответил. Так что?       Вздохнув, Чонгук пересказал своё недолгое общение с духами, опустив некоторые детали, и, естественно, имена вышеупомянутых. Вспоминать об этом было неприятно, и не очень хотелось, но он должен узнать от альфы хоть что-то.       — Знаешь, большинство из тех, кого я убрал, чаще всего навеки засыпали, лёжа в своей постели, или на какой-нибудь скучной онлайн-конференции. Мне ещё никогда прежде не заказывали омегу, который так отчаянно стремится к смерти.       — Сочту за комплимент, — чонгуковы глаза закатились уже как-то машинально. — Есть идеи, кто меня заказал?       — Думаю, что да, но я тебе не скажу.       — Что значит «не скажу»?! — взвизгнул и испуганно прикрыл рот ладонью.       В коридоре было по-прежнему тихо, но Чонгук надеялся, что охрана достаточно увлечена своими делами, чтобы не расслышать истеричных криков.       — Даже по защищённой связи называть имена чревато, неужели сыну генерала об этом никто не сказал? — насмешливо поинтересовался мужчина. — Предлагаю встретиться и пообщаться лицом к лицу. Как думаешь, сможешь удрать от своей службы охраны?       Что? Сможет ли Чонгук? Конечно, он раньше много откуда сбегал, но ещё никогда — из-под присмотра военных.       Получится ли у него?       На глаз прикинул шансы: за ним постоянно кто-то смотрит — то есть, незаметно выскользнуть не получится; улизнуть из дома одному под каким-нибудь предлогом — тоже не вариант, потому что омегу, скорее, посадят на цепь, чем куда-то выпустят без присмотра. Разве что...       Чонгук на секунду представил, что у него всё это получилось, и он встретился со снайпером — кстати, неплохо было бы узнать его имя и перестать называть снайпером, — и по телу пронёсся табун мурашек. Что, если это ловушка, и Гук попадёт прямиком в лапы заказчиков? Тогда смерть Хангёля будет не просто чудовищной — она станет бессмысленной. Его любопытство всё ещё сильно, но инстинкт самосохранения сильнее, так что...       — Не думаю, что это хорошая идея.       — Боишься? — раздался смешок. — Правильно — значит, хоть немного мозгов после дури своей сохранил.       — Эй! — негромко возмутился Чонгук, но чужой укол, в общем-то, был заслуженным. — Зачем предлагал тогда, если знал, что я не соглашусь?       — Просто хотел удостовериться. Ладно, не хочешь приходить — не надо. Я сам приду.       Прежде чем омега успел спросить, куда тот собрался приходить, его собеседник отключился, и Чонгук растерянно уселся на свою постель.       Теперь понятно, у кого из них двоих точно отсутствуют мозги… Но омега с удовольствием посмотрит, как альфа попытается прорваться в дом его отца, который иначе чем крепостью, не назвать.       Сумасшедший.