Поле курятин

Когда Лололошка наблюдал за ним “издалека”: просто слушал его разговоры с другими (он был приглашён, просто не особо участвовал), просто был частью его плана, просто выслушивал его сам, считая себя просто очередным его собеседником – ему было всегда жутко интересно. Ведь это было сродни просмотру сериала, где он не был каким-то героем или действующим лицом. Хотя, казалось бы, всё с точностью да наоборот. Но не в жизни Джодаха, очевидно, поэтому Лололошка всё ещё чувствовал себя зрителем. Но сейчас, когда он осознаёт свои чувства и получает взаимность, он будто находится в ступоре. Он никогда не допускал в своих мыслях такого исхода. Мог мечтать, фантазировать, но не думать, что такое всерьёз может произойти. Что Джодах, до этого не показывающий даже симпатии к нему (или просто кое-кто не замечал этого), однажды сам признается ему в любви. Да, в моменте всё даже казалось настоящим, Лололошку затопили волнительные чувства, он был смущён, рад, взволнован! Он нервничал и покрывался румянцем! Его сердце сходило с ума и почти выпрыгнуло из груди, когда он осмелился ответить богу. Но после он просто не верил. Он будто переставал существовать. Душа буквально покидала тело, когда Джодах был рядом. Когда гладил его по голове, дарил лёгкий поцелуй в щёчку, когда замечал, что с его любимым что-то не так и так аккуратно, нежно спрашивал, беспокоясь. А Лололошка ничего не мог ответить кроме: “Да, я просто немного задумался..” С появлением этих отношений он начал переживать. Он.. никогда не разговаривал ни с кем о своём. А Джодах часто ведёт с ним диалоги, обращая на него внимание. Особенное внимание. Специально отведённое ТОЛЬКО на него. И поэтому Лололошка терялся. Обычно с ним разговаривают для чего-то. Он всегда находится в гуще событий, потому любой разговор с ним как сделка на обмен информации. А тут Джодах интересуется им. Он.. спрашивает его о самочувствии, о его мнении. И действительно слушает! А мироходцу нечего ответить. – Ты не устал, звёздочка? Сегодня, как всегда, с утра на ногах. – массируя плечи шатена, снова спрашивает Ангел Смерти. А его “звёздочка” снова где-то в другом месте, лишь чувствует, как мышцы под ловкими пальцами расслабляются. Он какое-то время молчит, лишь спустя несколько секунд догадываясь, что его вообще-то о чём-то спросили. – А.. да, я в порядке. – Выглядишь неубедительно.. – вздыхает Джодах, наклоняясь на уровень лица парня. А тот периферией замечает его, но не успевает даже среагировать, как получает мягкий поцелуй в щёку. Такой сладкий, такой особенный. Но Лололошка не сразу чувствует хоть что-нибудь. Он с кирпичным лицом смотрел куда-то вперёд, мысленно понимая, что его поцеловали. Но до сердца будто мысль не дошла. Оно ускорилось, но не пустило в кровь дофамин. Что с ним не так?.. Джодах и сам замечал за Лололошкой все эти моменты. Он понимал, что парень просто не привык что-то чувствовать. Он будто не позволял себе этого на каком-то подсознательном уровне. Да и его жизнь словно отдрессировала его не принимать что-либо близко к сердцу. Он слишком часто находится в рискованных ситуациях, слишком часто находится в опасности, а вместе с ним и все приближённые. И если он всегда будет за всех переживать, тем более за себя, — то совсем скоро сойдёт с ума. А так его мозг разработал удобный барьер, позволяющий и друзей заводить и не терять голову от их приключений. Это как подушка безопасности, которая всегда раскрыта и на ней спокойно спит нервная система мироходца. А он сам не может запихнуть эту “подушку” туда, где она должна лежать до экстренной ситуации. Хотя, в целом, жизнь этого мироходца - это одна большая “экстренная ситуация”. Так что не удивительно. И очень-очень грустно. Как бы Джодах ни хотел оберечь своего мироходца от всех этих переживаний, он не может ничего поделать с тем, что его любовь - в каждой бочке затычка. Сама судьба поцеловала его в лоб и повальсировала с ним по Вселенной. Без него всем худо будет.. И так получается, что Лололошка с появлением партнёра находится в крайне невыгодном положении. Он и перестать быть “куклой” не может, но и почувствовать то, что даровано любому влюблённому существу, не представляется ему возможным. И это просто убивает. Мироходец чувствует вину каждый раз, когда его реакция не такая бурная, когда Джодах что-то для него делает - а он ничего не чувствует, когда он сам понимает, что больше не думает о нём. Нервная система, видимо, посчитала Джодаха угрозой, а потому поспешила оборвать все мысленные привязанности к нему, любую симпатию. Ведь не дай бог он заставит мироходца что-то почувствовать - и тогда рухнет вся выточенная годами система. А что сам Джодах? Он ведь видит это всё, понимает. И пытается ломать. Ломать, как может: нежно гладит тёмные кудри, тепло обнимает маленькое (по сравнению с его) тело, говорит ласковые слова и дарит сладкие поцелуи. Он учитывает любые интересы любимого и иногда балует его сильными или интересными артефактами. Он заметил его особенную любовь к курочкам, а потому старался находить что-то похожее на них. Однажды он даже привёл его в место, полностью заселённое пышными курочками! Лололошка был в восторге. Это был один из редких случаев, обошедших “барьер”. Джодах не мог налюбоваться тем, как его маленький мироходец радостно бегает около этих пернатиков, как он легко их поднимает и тискает, как кормит собранными семенами, как пищит от пушистых цыплят. И, возможно, ему стоило уйти или хотя бы скрыться. Ведь стоило нарезвившемуся мироходцу вспомнить про него и найти взглядом - как всё веселье поутихло. Барьер снова закрылся. Хотя на курятинов шатен потом всё равно смотрел радостно, тепло. И Джодах начал часто водить Лололошку туда. Это было единственное место, способное расслабить и развеселить его после любой ситуации. И однажды они снова пошли туда. Лололошка покувыркался, погладил курочек, покормил их и, умаявшись, лёг. А они - вокруг него. Уже давно приняли за своего. В этот момент у Джодаха родился план. Он тихо телепортировался, плавно падая руками по бокам от головы шатена. Согнувшись в локте, Ангел смерти припал к тонким губам, даря шатену серию из коротких детских поцелуев, в которые он вложил столько любви и заботы, сколько смог. Голубые глаза широко раскрываются в удивлении, а щёки ярко краснеют. Сердце замирает и начинает щекотно биться. Ему комфортно. Ему тепло. И он наконец почувствовал себя так, как и должен был: он почувствовал себя любящим и любимым. В тени этих больших чёрных крыльев, согреваемый чужими аккуратными губами, развеселённый щекочущими белыми локонами и любимый большим вечно бьющимся сердцем, он наконец смог искренне улыбнуться, вернуть тёплый взгляд и ощутить разливающееся внутри тепло. Как он был счастлив! Намозоленные вечным трудом и битвами руки легли на чужую спину и притянули любимого к себе, обнимая на удивление лёгкое тело. Два сердца щебетали, переговаривали друг с другом, а владелец одного из них звонко хихикал, получая нежные поглаживания своих кудрявых волос и приятную щекотку в области шеи. – Хахаха! Джодах! Перестань, хаха! – весело щебетал он, пока Архимаг припадал к чувствительной коже губами и громко резко дул, вызывая ещё больше смеха. Кажется, теперь Джодах знает, как можно ломать эту мешающую систему. Или скорее он нашёл её слепую зону. И теперь он наконец-то сможет радовать мироходца своей любовью, никак не вредя нервной системе.