Не сердись, рыжик

Утро начинается с холодного душа. Он приводит в чувства, избавляет от пота из-за жутких кошмаров, заставляет тело продрогнуть от носочков пальцев до макушки. Она чувствует как безумно устала. Круговерть бесконечной учебы, отсутствие друзей, постоянная скука от собственной жизни. Ее просто заебало быть такой правильной и скучной, но идти наперекор родителям боялась. Пальцы коснулись синей полосы на животе, тело невольно дернуло в сторону. Очень боялась. Молилась, чтоб нашелся кто-то, кто вытащит ее из этого пиздеца. Желательно, и мелкую вместе с ней. Но мольбы не помогали, а Айгуль взрослела и смотря на душевные муки сестры, которая уже в таком раннем возрасте пыталась вырваться в какой-то «другой» круг общения. Кулак прилетает в советскую раскрошенную плитку, оставляя кровавый след. Другая ладонь накрывает рот, чтобы не разбудить никого тихими, но прерывистыми и эмоциональными, всхлипами. Больно было до ужаса, но только морально. Мысли, что теперь надо еще сильнее оберегать Айгуль, да и саму себя тоже, заставляли ее слезы безостановочно литься по щекам. Она чувствовала, как наедине с собой ломается еще сильнее. Но то, что оставляет Еся в холодной душевой кабине, навсегда останется там. Умыв лицо и смыв кровь с руки, она оставила плохие мысли там. Нужно быть сильнее, иначе долго не проживет. Время сейчас такое. Замазав яркий синяк от пальцев на щеке импортной тональной основой и немного припудрив, Есения выпрямляется и с улыбкой выпархивает из ванной комнаты, слыша как на кухне мама готовит завтрак. — Доброе утро, солнце, — говорит Анна Вячеславовна, смотря на улыбку дочери. Она бы наругала ее за вчерашнее, но и так слышала все, что сделал отец. Проблема лишь в том, что она считала, что так девочек воспитывать и нужно. — Доброе, мам. — Доброе, — пробубнила только проснувшаяся Айгуль, кое-как заползая в кухню. Сегодня был выходной, а значит девочек ждут бесконечные домашние задания, — мне вечером рисовать работу большую по биологии с Лерой… — Какой еще Лерой? — губы матери превратились в тонкую линию, никаких Лер она и подавно не помнила. — Ну, как какую? Воронину… с кудрями еще такими белыми-белыми. Ты что забыла? — А, точно, как я могла забыть, — растянулась мама в улыбке, — да, конечно, во сколько пойдешь к ней? — К трем, мам, — острожно сказала девочка, — Еся согласилась нам помочь, она как-никак в меде учиться, лучше всех нам биологию может объяснить. — Конечно, девочки, только долго не засиживайтесь, — еще раз улыбнулась женщина, — а теперь кушать. Рыжая пыталась не подавать вид, что вообще не понимает о чем речь. Тем более голод брал свое дело, не есть больше суток было ошибкой, поэтому даже немного подгоревшая яичница быстро уходит с тарелки. Помыв посуду за собой и родными, девушка благодарит маму и уходит в их с сестрой комнату. Пытаясь собрать мысли в кучу, она осторожно достает учебники анатомии на стол и тетради. Учебу никто не отменял, неважно, что там мелкая наплела. Но через 20 минут усердного конспектирования параграфа, она чувствует на себе сосредоточенный взгляд. Резко повернувшись, она видит как сестра улыбается. Кинув взгляд на закрытую дверь и прислушавшись к тишине, она слышит отдаленный звук телевизора, что смотрит мать, а затем мерзкий храп отца, что до сих пор спит. Есения поворачивается к сестре и внимательно смотрит в ее хитрые глаза. — Леры же не существует, да? — шепотом интересуется рыжая, получая утвердительный кивок, она лишь закатывает глаза, — и что же ты удумала в этот раз? — Меня Маратик… — девушка снова невольно закатывает глаза, — да дослушай сначала! Марат меня… нас, — поправилась девочка, — позвал помочь с открытием видео-кинотеатра… или как он у них там называется. — А мне там что делать? Не хватало мне еще самой в эти группировки вписаться, — бурчит девушка, но ловит этот взгляд, как у маленького котенка, которому колбасу не дают, обиженный, но хитрый и выпрашивающий. — Ну ты же меня саму не отпустишь… — Нет, конечно, нет, — злостно говорит Еся, чуть было не сорвавшись с шепота на какой-то полукрик. — Пойдем с нами, ну, пожааалуйста, — просит девочка, а потом ее глаза хитро стреляют по лицу Ахмеровой старшей, — или ты Турбо боишься? — Я?.. Этого скорострела? — вспыхнула девушка, сестра задела за живое, как знала, — договорились. Но родителям ни слова. Подружкам своим тоже. — Да ладно, они уже заметили, что Марат меня провожает, — поймав недоуменный взгляд старшей, девочка проясняет, — подруги… Фыркнув, девушка отмахивается и возвращается к урокам, пытаясь не задумываться, что уже через пару часов снова увидит этого парня с безумно красивыми глазами.

***

Дыхание сбивало от быстрой ходьбы. Марат встретил их буквально в следующем дворе, чтобы было «не так палевно», как он сказал. Единственное в чем ей повезло, так это то, что он был с Андреем, а не с менее приятным для нее Турбо. Васильев почему-то ей казался каким-то другим и более… человечно выглядел что ли? Как он сам сказал ей, пока они шли до комиссионки, пришился не так давно. — Переживаешь? — спросил пацан, когда они выходили из-за угла и вдалеке уже слышались крики других. — Честно?.. — в ответ спросила она, на что получила кивок, — есть такое. Я не такая, как сестра, стараюсь избегать таких, как вы. — Так, почему же ты здесь? — За нее переживаю, — тихо ответила рыжая и Андрей понимающе кивнул. Прекрасно понимал, боялся даже думать, что будет, когда Юля подрастет. Все начиналось отлично, ребята подошли к пацанам, все поздоровались, но когда ее глаза снова пересеклись с зелеными, сердце словно пропустило удар. Почему она так реагировала на него? Да сама понятия не имела. — О, и рыжик тут, — между делом вкинул он и расплылся в хитрой улыбке, на что получил ее недовольный взгляд. Какое-то странное тепло разлилось в районе солнечного сплетения, то ли безумное чувство тревоги, то ли бабочки в животе. Но определить точно она не смогла, ведь второе никогда не чувствовала. Зато чувство, как земля уходит из-под ног она знала прекрасно. И именно оно нагнало ее, когда на горизонте появилась знакомая макушка в тельняшке. Кинув общий скорлупе и поздоровавшись с суперами, Адидас повернулся на брата и обвел взглядом девочек. — Теперь и девушкам в группировку можно? Марат, ты же знаешь… — Да, это моя… а это сестра ее, — попытался оправдаться младший, пока Айгуль скромно улыбнулась, а Есения стояла как вкопанная. Внутри сердце рисовало такие кульбиты, которых не было уже очень давно. Она слышала, что Адидас вернулся, но думала, что это лишь слухи, глупые слухи. — Еся?.. Ты что ли? — тихо произнес Вова, не веря своим глазам, — Не верю, я думал тебя с твоим везением хлопнут, пока я Там буду. — Ты совсем что ли?! — прикрикнула девушка, никто не понимал, что происходит. А когда рыжая накинулась ему на шею, обнимая, у всех челюсть отвисла. Даже у сестры. — Знакомьтесь, сестра моя названная. Кто тронет — вздерну, — хмыкнул Вова, а затем рассмеялся, — че серьезные такие? Взгляд девушки невольно скользнул на Турбо, который стоял с недовольным лицом, но того в плечо ткнул лысый парень и он сразу поменялся в лице.

***

— Брат, значит?.. — тихо шепчет Айгуль, пока Зима с Турбо разносят все из-за того, что один из них утверждает, что другой не сможет сам настроить приставку. — Не по крови, а по случайности. Его мама умерла, когда ему еще восьми не было… мы случайно встретились, спас меня, когда мне как тебе было, — так же тихо отвечает девушка, с дрожью вспоминая, вырисовывая буквы на плакате, — слово за слово случайно поняли, что он меня знал еще мелкой, и семья наша ему помогала когда-то. Он помог мне тогда очень сильно. Но я себе тогда пообещала, никаких больше группировок. Вова еще тогда посмеялся и сказал: «встретимся после Афгана». Пророк, чертов. Айгуль задумалась, как возможно было, что мать промолчала про таких друзей семьи. Но с другой стороны, пазл складывался, поэтому Есения ходила с дрожащими от синяков ногами и замазывала лицо тоналкой, привезенного любимыми друзьями отца. Товарищами милицейскими. Рыжая увлеченная рисунком, чуть было не выронила кисть на плакат, почувствовал горячее дыхание на шее. — Буквы кривые, — тихо прошептал парень ей на ухо, — помочь? — Иди в задницу, Турбо, — разозлилась рыжая. — Только, если в твою, — прошептал он, но уже с другой стороны, увернувшись от замаха ее руки. — Придурок что ли? — подскочила она, пытаясь замахнуться на него, но тот начал убегать. Злость и детский максимализм кипели в ней слишком сильно, поэтому она побежала за парнем. А тот и не ожидал сначала. Пришлось оббегать бедного Лампу, ставя его, как щит и бежать на улицу. — Прости… — кинула девушка, чуть не сбив мальчика. — Пацаны не изв…- фраза потонула в смехе, наблюдающих за их беготней. Добежав до Турбо, она не придумала ничего умнее, чем прыгнуть на него и сбить с ног. Сидя сверху него, она взяла горсть снега и пыталась запихать его ему в рот. — Рот помой свой, — причитала девушка, но быстро была повержена. Сильные руки взяли хрупкие запястья и перевернули, подтянув под себя. Только сейчас она поняла в каком неловком положении находится. Буквально лежа под универсамовским группировщиком. Одобрительные мужские возгласы послышались со стороны комиссионки. — Рыжик, ты через чур дерзкая, — расплылся парень в улыбке, нагинаясь ближе к ее лицу, — защиту в Адидасе почувствовала? — Нет, просто ты, как придурок себя ведешь… — Мисс слабоумие и отвага, я вам язык откушу за такие слова, — недовольно произнес Турбо смотря в ее голубые глаза. Девичья грудь тяжело вздымалась, а щеки раскраснелись. Она нервно, то кусала, то облизывала губы и Турбо начало напрягать это. Аккуратно встав, он подал руку девушке. Кинув секундный презрительный взгляд, она все же взяла его руку и поднялась с снега.

***

Снег хрустел под ногами. Девушка понимала почему Марат провожает его сестру, но почему с ними тремя поплелся еще и Турбо, мозг искренне не хотел понимать. — Да будешь еще и их донимать, как мамаша, дай молодым вдвоем побыть, — попытался кинуть оправдание парень, но когда они молча шли под смех парочки, каждый раз ловил рыжую, когда она поскальзывалась. — Почему ж ты ногами двигать не можешь нормально, а? — фыркнул Турбо, на пятый раз не выдержав и взяв ее за руку, отводя взгляд в сторону. — Да нормально я иду, сам вызвался провожать, никого не заставляла, — обиженно говорит девушка, аккуратно сжимая своей ладошкой горячую руку парня и проводя пальцами по сбитым костяшкам. Ей вдруг не хочется прибить его, а скорее наоборот, она чувствует себя комфортно. Уже подходя к их двору, он тихо спрашивает у нее: — Теперь будешь постоянно за малой шататься? — Иди ты, — за секунду закипает девушка и толкает его в плечо, тут же поскальзываясь. Крепкая рука на талии не дает упасть плашмя, прижимая к себе. — Шучу, рыжик, — хитро ухмыляется Турбо, внимательно изучая ее лицо своими зелеными глазами, — в кино не хочешь? Вдруг выдает он и внутри все замирает. Она понимает, что им не по пути. Вообще не по пути. — С малознакомыми в кино не хожу, — неуверенно сказала девушка. — Завтра в 7. Буду ждать возле арки, чтоб родители не наругали такую правильную девочку. Парни доводят их прямо до подъезда, девушка неуверенно говорит «пока» Турбо и забегает в подъезд, когда же ее младшая сестра целует на прощание Марата. Валера на это все лишь хмыкает и думает, что подойдя к старшей чуть более снисходительно, может и ему было бы полегче. Но кто ж виноват, что она его сначала выбесила. Есения же в свою очередь понимает, что весь вечер будет прокручивать в голове предложение парня. В квартиру они заходят спокойно, их маленького вранья все же не замечают.