Билет до Сеула

Хосок и Джин вышли из ресторана довольно поздно из-за того, что люди, которые заказывали после них столик, в ресторане так и не появились, и друзья просто потеряли счёт времени. — Может, тебя подвезти? — предложил Джин, делая вдох свежего прохладного воздуха и поворачиваясь лицом навстречу лёгкому летнему ветерку. — Нет, что ты. Нам ведь в разные стороны, — Хосок живёт от ресторана недалеко, поэтому сможет дойти пешком, поскольку машину мужчина не имел, а вот дом Джина находился достаточно далеко от этого заведения, и без транспорта тут было не обойтись. — Тогда до встречи, — улыбнулся Хосок, похлопав друга по плечу. — Надеюсь, вы всё-таки сможете всё разрешить, и все твои доводы окажутся простым недопониманием. Для меня вы были примером идеальной пары, хоть я и не по мужчинам. Джин благодарно обнял друга, но ничего не ответил. Если Хосок ещё хоть как-то надеется, то Ким уже устал жить в иллюзиях, поэтому возвращается постепенно на землю, различая реальность и выдуманную любовную сказку. Хосок ушёл в другую сторону, на ходу легко напевая какую-то мелодию. Джин тоже последовал до своей машины, но вместо песни прокручивал в голове множество волнующих его тем. Хоть и был поздний час, город всё ещё был ярко освещён фонарями. — Ким Сокджин, — послышался сзади мужчины взрослый и знакомый голос начальника. Джин, схватившийся за ручку дверцы автомобиля, развернулся на старшего. — Хотел у Вас уточнить кое-что. Намджун подошёл неуверенно, теребя в руках какой-то белый платок. Он посмотрел по сторонам и, наконец, устремил взгляд в глаза Джина. — Да, Намджун-хён? — произнёс в предвкушении Ким, не смея удержать свои руки в спокойствии, и вместо платка мял рукава костюма. — Насчёт увольнения, там некоторые документы подписать стоит, — Нам говорил так неуверенно, выдумывая фразы на ходу. — И ещё, о Вашем переезде. Нужно указать, в какой город Вас переводить по агентству. Ким, выдохнув, опустил глаза на чистые туфли Намджуна, а после снова посмотрел на волнующегося старшего. — Не стоит об этом переживать, я увольняюсь полностью из агентства. Я уезжаю за границу. Нам приподнял брови и слегка приоткрыл рот, будто думая, что сказать. Кажется, данное заявление немного удивило начальника. Мужчина тяжко проглотил комок в горле и, поклонившись, с невесёлой улыбкой кивнул. — Ладно, тогда до встречи, — Джун собирался покинуть Кима, но тот остановил его с предложением. — Хотите, я могу подвезти Вас до дома, — ляпнул зачем-то Ким и тут же пожалел о своих словах, когда услышал отрицательный ответ. — Не стоит, я ведь приехал сюда с мамой. — Я могу вас обоих подвезти, мне не сложно, правда, — Намджун посмотрел на поправляющего свои волосы Джина и, так уж и быть, согласился. Он уселся со своей мамой на заднем сидении, и милая старушка всю дорогу рассказывала о том, насколько сильно подскочили цены, особенно в заведениях общественного питания. Джин только умилялся с мамы начальника и внимательно смотрел на дорогу, иногда встречаясь взглядом в зеркале заднего вида с Намджуном, но тут же сразу отводя глаза в сторону. Нам сидел, кивая словам своей мамы, но взгляд с сильных плеч и рук, держащих руль автомобиля, отвести не мог. — Вот, например, была я с подружкой своей на рынке Норянджин, и солёная рыба стала такой дорогой, ещё раньше скидки всегда делали, а сейчас прям беда. — Мам, ну я ведь скидываю тебе каждый день деньги. — Да я их все на лекарства и трачу, а вкусненького старушке тоже хочется, — женщина поглядела на своего сына и задумчиво улыбнулась. — Вот когда пойдут у меня внуки, буду им красивые кофточки покупать. И игрушки, игрушки обязательно. Джин сжал сильнее руки, поднимая подбородок выше, не сводя глаз с дорожного движения. Намджун отвернулся к окну, улыбнувшись маме, и засмотрелся куда-то вдаль. Старушка продолжила рассказывать о ситуациях из жизни, иногда показывая мужчинам фотографии и видео, и в такой милой обстановке они доехали до нужного места. — Ох, спасибо тебе большое, милый человек, — улыбнулась широко мама Намджуна и аккуратно вылезла из машины. Нам остался некоторое время сидеть на месте, рассматривая затылок Кима. — Спасибо, что подвёз, до встречи. — Намджун, — остановил он мужчину. — Хотел сказать, что твой костюм тоже подходит к твоим глазам, и твоя мама очень милая. А ещё мне нравится твоя улыбка и то, как ты заботишься о родных. Кажется, мне пора заткнуться, — пряча лицо в руль на последних словах, протянул неловко мужчина. Нам замолчал, удивлённо приподняв брови, но после просто улыбнулся и провёл рукой по плечу Джина. — Ты тоже удивительный, — Джун вышел из машины, оставляя Кима одного со своими мыслями. Через зеркало мужчина увидел, как он помогает подняться маме по ступенькам, а позже сам скрывается за железной дверью. Некоторое время он оставался сидеть в машине, задумавшись о чём-то несерьёзном, и только потом, взглянув на время, выехал домой, за вещами младшего брата. Когда он приехал, Гука дома не оказалось, скорее всего, вышел в магазин или просто прогуляться, а возможно, уехал на работу. Он собрал одежду Тэ, сложил её в сумку и, не задерживаясь, отправился к дому Чимина. Когда Джин получил письмо для Чонгука, его сердце предательски ёкнуло. Всё-таки, он был прав, сказав, что Тэхён неровно к нему дышит. Джин возвращался домой по ночному городу, усыпанному яркими, но не придающими краску улицам, фонарями, и от чего-то ему было очень больно, хоть он сам говорил Хосоку, что их любовь не так сильна, как хотелось бы Киму, но сейчас он понимает, что это тяжело. Тэхён уезжает, и Чонгук наверняка стал первым, кто об этом узнал. О чём заводить диалог? Стоит ли смотреть в его глаза при встрече? Потянется ли он обниматься? Столько вопросов мучило бедного Джина. На повороте к дому он ещё несколько раз передумал. Стоит ли в лоб заявлять о расставании? Хочет ли Чонгук этого расставания? Вдруг, Джин все себе навыдумывал. Показавшись в прихожей, Джин заметил только слабо освещённый коридор и ничего более. Гук не дома? Ким оставил обувь у двери и прошёлся по комнатам, осматривая каждую. Заглянув в спальню, Джин обнаружил укутанного с ног до головы Чонгука, прячущего своё лицо в руках и бездвижно лежавшего на кровати. Ким тихо подошёл к нему и провёл тёплой рукой по его лбу, измеряя как бы температуру. Гук перевернулся на другой бок, кутаясь сильнее в одеяло. Джин понял, что Чон не спал, и, к счастью, температуры тоже не было. — Давай поговорим. Только нормально, как взрослые люди, — сказал приглушённо мужчина, поглаживая свои руки, чтобы успокоиться и выйти из зоны комфорта. Чонгук задвигался, кажется, собираясь встать, но покидавшие его силы заставили тело остаться на месте. — Говори, — голос выдавал, насколько нехорошо сейчас Гуку. — Насчёт нашей свадьбы. Осталось всего шесть дней, они пролетят незаметно, — сказал Джин, поглядывая на настенные часы, которые показывали двенадцать часов ночи. Он говорил твёрдо, но с волнением, смотря в затылок старшего. — Мы ведь уже всё решили: играем в банкетном зале, гости приглашены, блюда составлены, — отвечал без особого энтузиазма и с сухой интонацией Чон. — Что-то ещё? — Да, Чонгук, что-то ещё. Мы упустили самое главное, мы учли всё, кроме нас самих. Гук шумно вдохнул и задержал дыхание, чтобы не сорваться на самого себя, на того, кто чувствует себя настоящим предателем и, хуже того, уже готов отказаться от всего на свете, лишь бы ещё раз взглянуть на синеволосого парнишку, на весёлого юношу, а не на того, кого Чонгук заставляет плакать одним лишь своим присутствием. — Да, — протянул, медленно поднимаясь, Гук. Если Джин готов и ждёт свадьбу, то так тому и быть. Не позволит себе Чонгук испортить ещё одну жизнь. — Наши костюмы. Они ведь готовы уже. Мы, по-моему, остановились на синем, не так ли? — Костюмы? Ты сказал, что синий мозолит тебе глаза. И вообще, какие костюмы? Я хочу с тобой поговорить не об этом. — Да, да, да, как же я забыл, обручальные кольца. Не бойся, с ними всё в порядке. — Чонгук! Не испытывай себя. Кажется, глаза Гука краснели, сам он уже не выглядел спокойным. Напряжение в спальне становилось угнетающим. — Если ты про ведущего, то вопрос уже тоже решён, музыка подобрана, — дрогнул голос Чона, но он пытался держать себя в руках. Как же стало всё сложно! Если Ким младший и хотел упростить всем жизнь, то, похоже, сделал это только себе. — Гук, — Джин пододвинулся ближе. — Давай прекратим то, что уже не спасти. — рука Кима легла на руку мужчины. — Не будем мучить себя, не будем заставлять друг друга делать то, что делать не хотим. Давай расстанемся? Расстанемся как пара, но останемся друзьями. Мы попробовали, нам понравилось, но дойти до конца не смогли. Уже второй человек за недолгое время говорит Чонгуку «давай расстанемся», и если Джин сделал это мягко, пытаясь не задеть чувств Гука, то Тэхён обрезал выдуманную картину старшего, и вернул Чонгука в реальность, сказав лишь простое: «Я хочу исчезнуть из твоей жизни». — Но мы ведь остановились на половине пути, как же мы дойдём до конца? — Я ведь вижу, что ты уже сам держишься из последних сил, лишь бы меня не обидеть. Но не стоит, я решил это в первую очередь не для нас, а для себя. — А что теперь будет с нами? — Ты можешь оставаться в Сеуле, здесь твоя жизнь и твоё прошлое, а я уеду, как и мечтал, в Лос-Анджелес. Чонгук медленно кивнул несколько раз и опустил голову, наконец сдавшись. Как же всё быстро решается в последние секунды. Никогда бы Чон не подумал, что жизнь бывает настолько непредсказуемой. — Только эту неделю не оставляй меня, пожалуйста, — попросил еле слышно старший, сжимая в кулаках одеяло и стараясь не заплакать. — Я не уверен, что смогу сдержаться, если останусь один. Джин без раздумий закивал. Конечно, как он может оставить его одного в таком состоянии? Мужчина обнял бессильного Чона, крепко прижимаясь лбом к его шее, но теперь это были объятия друзей, а не тех, кто, казалось бы, были бесконечно влюбленными друг в друга. Ким заметил на тумбочке со стороны Чона листок бумаги, перевёрнутый написанным текстом вниз, и поверх него чёрную ручку. — О чём писал? — поинтересовался, дабы свести тему, Джин. Гук взглянул на листок, и, встрепенувшись, поспешил сложить письмо в несколько раз и убрать в ящик тумбочки. — Уже не важно. Если наша свадьба оборвалась, то это письмо не имеет смысла. — Там письмо? Вау, а для кого? Я могу прочитать? — Ким старался улыбнуться и сделать заинтересованный голос, хотя всё-таки осознавал, кому этот листок должен был принадлежать, и от этого читать его не очень хотелось. — Я не думаю, что стоит. Его вообще уже можно выбросить, теперь оно бесполезное, — Чонгук, не желающий продолжать диалог на данную тему, поспешил к мусорке. — Стой, что ты делаешь? Оставь. Прочитаешь позже, вспомнишь былое, а если не захочешь, то всегда сможешь его выбросить, — Гук остановился и задумался. Стоя к Киму спиной, он раскрыл листок, медленно прочитал содержимое и кинул тихое «Ладно», пряча письмо обратно в тумбочку, после чего улёгся обратно в объятия Джина. — Тэхён уехал? — поинтересовался аккуратно Чонгук, стараясь особо не расспрашивать о младшем, хотя ой как хотелось. — Собирается в ближайшее время. Я отвёз ему вещи. Чон, сжав губы, кивнул и притих. Время шло, часы тикали, даже свет в окнах квартир напротив погас, но Ким так и не отпустил Чонгука, даже когда тот крепко заснул, прижавшись носом в подушку. Не забыть так сразу те чувства, которые Ким испытывал к мужчине на протяжении нескольких лет, и даже если любовью назвать это нельзя, то это совсем не значит, что всё то, что их связывало так долго, моментально забудется. Джин тоже уснул под сопение старшего. В его кармане находилось неизвестное письмо от Тэхёна, которое он просил передать после несыгранной свадьбы, церемонии которой так и не будет. Джин бы отдал листок сразу, но, потерявшись в переживаниях, позабыл о нём, и сколько пролежит оно сложенным в его кармане – неизвестно. *** Ночью Тэхён так и не заснул. Он сидел на балконе квартиры друга, поджав колени и задрав голову. Наверху, через оконные рамы, виднелось тёмное небо с золотыми точками на нём. Считая звёзды, Ким представлял себе, что в другой вселенной или даже в другом измерении живёт ещё один Ким Тэхён, который сейчас, вероятно, очень счастлив, чего не скажешь про нашего знакомого Тэ. Наверняка, Тэхён из другой галактики не приезжал к брату на каникулы, а отлично проводил время в Пусане. Возможно, и родители того Тэ относятся с уважением к творчеству сына, и даже могут прочитать некоторые его произведения. Наверное, жизнь того Тэхёна очень простая и невероятно классная. Это хорошо, что хотя бы один Тэхён счастлив сейчас, значит, не всё в этом мире ещё потеряно. Чимин, на самом деле, тоже спать не лёг, он уже ведёт вторую по счёту бессонную ночь. Сколько бы раз Пак не ругал себя за то, что нельзя залезать на страницу бывшего в социальных сетях и по нескольку раз пересматривать его выложенные посты, столько раз и нарушал своё же правило. Юнги вёл страницу активно, как-никак, он старается развиваться как айдол. На новых видео, снятых вчера в каком-то незнакомом баре другого города, на лице у Юнги безупречная улыбка и ни капли сожаления о случившемся. Чимин, наверное, и не хотел бы, чтобы Юнги выставлял свою реальную жизнь в сеть, но смотреть, как с двух сторон его облепили молодые девушки с пышными фигурами, до жути неприятно и одновременно забавно, ведь никто не знает, что, якобы возбуждённого, парня подобные фигуры нисколько не интересуют. Чимин откинул голову на спинку высокого кресла и прикрыл глаза. Он оставался спокойным до последнего, стараясь воспринимать данные видео не так серьёзно, чтобы не травить себе душу, пока на телефон не поступило сообщение с незнакомого номера. «Давай встретимся следующей ночью в часа три около парка рядом с твоим домом. Узнаешь, кто я, если придёшь». Сердце Пака забилось. А если это он? Вдруг, он всё переосмыслил и готов извиниться, хотя, честно признаться, ни в чём он и не был виноват. Но если это другой человек, есть ли вообще смысл идти туда? Слишком много мыслей крутилось в голове Чимина в столь поздний час. На сообщение он не ответил, но при этом пометил прочитанным, в любом случае, сначала он попросит совета у Тэхёна. Сам же Ким тоже не сидел сложа руки, а открыл страничку Чонгука в Твиттере, на которой очень давно не выкладывались новые записи. Нашёл парень аккаунт случайно, через друзей Джина. Последний пост был два года назад, наверное, как раз в период их знакомства с Джином. На Тэ не было лица, когда он просматривал фотографии старшего, читая комментарии и понимая, что в своё время Гук был достаточно популярен среди молодых парней и девушек. Единственное, о чём сейчас переживал Ким, это его стихотворение. Оно было написано непрофессионально, в некоторых местах без рифмы, иногда даже не соблюдены все запятые, но самое главное, это было единственное его произведение, которому он отдался полностью. Он надеялся, что Джин всё-таки передаст его, и Чонгук просто хотя бы ещё разок вспомнит о нём и, может быть, даже улыбнётся своим воспоминаниям. Тэхёну казалось, что это стихотворение заслуживает внимания лишь от единственного человека, и, если оно попадётся на глаза другим, например, Джину, произойдёт что-то не очень хорошее. И только сейчас, прикрывая глаза, Тэ вспомнил о перечёркнутом сердечке, об имени на листе этого стиха и о скромном портрете Гука, который он успел быстро нарисовать, прежде чем отдать его Джину. Он хотел это стереть, чтобы никто не увидел, но теперь поздно, осталось лишь надеяться, что рисунки действительно заметит только Чонгук. Уже завтра днём Тэхён возвращается в Пусан, поэтому вещи собрал сразу, чтобы на долго не задерживаться у друга и побыстрее свалить на вокзал. Весь день ему предстоит мучить себя мыслями о том, что за несколько домов от него живёт, наверняка счастливый, Чонгук, которого наконец покинул прилипчивый со своими принципами Тэхён, и вместе с любимым они уже примеряют костюмы на свадьбу. Если его начинают посещать такие мысли уже ночью, страшно представить, чем будет забита его голова целый день. Ким лёг спать только когда на горизонте показалось солнце, и ложился он, включив в наушниках музыку, чтобы ничего больше его не тревожило. Чимин, на самом деле, лёг спать примерно в то же время, поэтому они оба проспали до обеда, когда весь город уже бодрствовал.