Все, чего мы хотим на Рождество, - это Ты

— Итак… в этом был замешан дракон? — Заявила ведьма из Страны Теней холодным голосом, от которого обычно те, кто находился на противоположном конце зала, дрожали бы там, где стояли или сидели, даже самые сильные из Халдеи. Несмотря на то, что они ушли, врачи, находившиеся почти в двух комнатах от них, почувствовали, как их охватил убийственный холод; они боялись, что он не отпустит их, пока они в лучшем случае не услышат крик. Кроме того, они планировали иметь дело еще с одним пациентом в дополнение к тому, за которым они только что закончили ухаживать. Что касается Слуг, то они опасались, что их ряды вот-вот временно уменьшатся на одного… или, возможно, навсегда, учитывая, что те, кто оказался объектом гнева Лансер, попали в царство мертвых или в любое другое ужасное место, где слуги лимба могли оказаться грешниками. Скади очень мало боялась женщину-копьеносца, убивающую богов, хотя это было потому, что у нее уже было достаточно горя и ненависти к себе, чтобы довольствоваться этим. Что бы Скатах ни могла бросить в нее, это было бы ничтожно мало по сравнению с тем смятением, которое она уже испытывала. Рядом с двумя женщинами лежал Фуджимару Рицука, мирно дремавший с забинтованной половиной тела, и исцеляющая магия оказывала на него свое действие. И снова он избежал смерти на волосок от смерти, ничего необычного, учитывая его довольно интересную жизнь. За исключением того, что он был в буквальном смысле последней надеждой Оригинальной Человеческой Истории, а это означало миллионы и миллионы людей, включая его собственную семью. И, возможно, самое главное, он был в нескольких днях пути от того, чтобы объявить о наступлении другого Рождества, первого Рождества Халдеи с тех пор, как… они предприняли борьбу с Лостбелтами, угрозами более серьезными, чем даже Сингулярности. Некоторые могли бы возразить, какого черта организация тратит время на празднование праздника, когда нависают такие масштабные угрозы. Ответ заключался в том, что угроза была настолько серьезной, что было решено взять тайм-аут и насладиться праздником, тем более что существовал вполне реальный шанс, что они не доживут до следующего года. Скади подвергла этот страх испытанию, подвергнув себя такому испытанию, что молодому Мастеру пришлось вмешаться, едва не убив себя, убив немертвого ревенанта и его драконьего скакуна, чтобы спасти ее. Она поставила под угрозу всю историю человечества. Она подвергла смертного, покорившего ее сердце, риску за два дня до того, как должен был состояться праздник жизни и мира. Ее продолжительного молчания было достаточно для Скатах. Щелчок пальцев, и перед ней появился стул, на который она села, скрестив ноги и пристально глядя на своего божественного двойника. Опять же, это был тот момент, когда можно было ожидать, что она ударит копьем или, возможно, даже вырвет себе сердце голыми руками. Оба метода она использовала для уничтожения божеств в прошлом, и на мгновение показалось, что к списку добавится последняя богиня Скандинавской мифологии. — …Скатах. Скади. Глаза обеих женщин расширились, а сердца забились чаще. Они были так похожи внешне, что повернулись лицом к бывшему в коме человеческому существу, который постепенно пробуждался от сна. Они двигались в унисон, остановленные только поднятием его забинтованной левой руки. Это было потрясающее зрелище: две сильнейшие женщины, когда-либо ходившие по земле, находились под командованием полумертвого подростка без заметной родословной. Вместо этого он стал главной фигурой героической линии, которая войдет в историю. — Для протокола, я все еще жив. — Но ты ранен. — Раздался шокирующе тихий и даже полный отчаяния голос бывшего короля Лостбелта. — Ты… Мастер, тебе не следовало делать этого для меня. Изо рта японского подростка вырвался стон, когда он попытался потянуться всем телом. Его встретила пронзительная боль, которая заставила его быстро остановиться. — Ладно, определенно почувствую это утром. — Он бросил извиняющуюся улыбку в сторону Скатах, которая посмотрела на него со смесью раздражения и облегчения, увидев, что он, так сказать, на ногах. — Теперь, Скади, позволь мне просто сказать это прямо сейчас, мне насрать на то, что ты пыталась убить меня и технически всех, кого я когда-либо знал… Хех, я такой же массовый убийца, как… ну… Я почти уверен, что косвенно я увеличил количество жертв. — Нет, это не так. — Произнесли две красноглазые женщины, снова в унисон. Это было шокирующе без сарказма, поскольку заявление исходило как из их сердец, так и из их разума. Первой заговорила Скатах. — То, что ты сделал… хотя это и стоило больших затрат, — это спасло жизни миллиардов, включая твою собственную семью, и сохранил память обо всех тех, кто погиб за мир. — Для такого поступка тебе нет необходимости испытывать это огромное чувство стыда или вины! — Воскликнула скандинавская богиня более громко и страстно, чем ее смертный двойник. — Мас… Рицука… если бы ты не вмешался, я была бы… — Убил… или… сделал рабыней какого-то немертвого путешественника по измерениям, поэтому я рассматриваю это, — Он указал на свою покрытую повязкой левую руку, просто небольшое изображение травм, которые он получил, сражаясь как с могущественным духом-ревенантом, так и с драконом, чья тень по сравнению с этим он казался муравьем. И все же он убил обоих, и все ради красноглазой Кастер, внешность которой так напоминала женщину, которую он любил. Некоторые обвинили бы это сравнение в том, что оно сыграло определенную роль в его решении вмешаться. Возможно, так оно и было, или нет; в конечном счете, Рицуке было все равно. — Я не жалею об этом, потому что вы здесь, живы и… готовы отпраздновать праздник религии, которая в некотором роде вытеснила вашу. Хе-хе, вы оба сожалеете. — Засмеялся человек. Этого было достаточно, чтобы заставить двух женщин весело улыбнуться. Женщина-воин времен древних кельтов и скандинавская богиня, обладающая телом упомянутой женщины, отмечали праздник, традиции и мода которого были полной противоположностью их собственным. Это было действительно смешно. С понимающей улыбкой на лице Скатах потянулась и поцеловала своего хихикающего парня. Она полностью осознавала тот факт, что Скади наблюдала за ними обоими, довольно заметно. Заметив вспышку голода в ее глазах, Ведьма из Страны Теней углубила поцелуй, погладив его по щеке и просунув язык ему в рот. Когда она отстранилась, у них обоих были красные лица и губы. Скатах зло посмотрела на покрасневшего человека и скандинавскую богиню рядом с ней, затем ушла. Дверь за ней плотно закрылась, практически заперев их двоих внутри. Это был первый раз, когда они были наедине с того вечера, когда смертный был «отдан» богине, чтобы избавить ее от сексуальных желаний. Она верила, что на этом все закончится. Время шло, и Скади была о-о-очень неправа, и она все чаще видела смертного, который вызвал Короля Демонов Гоэтию на смертельный бой и вышел победителем. Он был больше, чем просто хорошим бойцом, он был справедливым и благородным человеком и в высшей степени способным лидером, который даже смог зажечь огонь в ее сердце, как один из его многочисленных слуг. Этот огонь продолжал гореть, и он горел вне ее контроля. Довольно иронично для нее, богини зимы. — Я… рада, что ты… позволил мне пойти с тобой на охоту. Прошло довольно много времени с тех пор, как я это делала, на самом деле… Работая с тобой, я смогла сделать многое из того, что не смогла сделать, будучи Королем Лостбелта. — Начала фиолетововолосая Кастер, положив руки на колени, ее щеки внезапно вспыхнули, что раньше было ей совершенно чуждо. После встречи с Рицукой она начала понимать, что это такое. Скади знала, что должна положить этому конец, но не могла найти в себе сил сделать это. — Ну, я всегда рос, слушая, что викинги были культурой воинов с богами, которые любили хорошую драку. Даже богиня. — Последняя часть прозвучала с легкой ухмылкой, из-за которой богиня захихикала, как школьница, и она обнаружила, что Рицука обладает способностью превращать большинство женщин, с которыми он общался. На ум особенно пришла одна женщина. — Я просто… хотел снова сделать тебя счастливой. — Тебе… нравится видеть меня…счастливой, или тебе нравится видеть это лицо счастливым? — Неуверенность сквозила в вопросе, как и давно похороненная неуверенность в себе. Он был вынужден откинуться назад; боль стала слишком сильной, чтобы он мог ее игнорировать. Рицука знал, что его сознание долго не продержится. Боль в его теле была такой, словно тысячи кусачих насекомых медленно вгрызались в его существо. Держать глаза открытыми было бы непросто, поэтому ему пришлось говорить быстро и обстоятельно. — Возможно, у тебя тело Скатах… но ты Скади, гордая, могущественная… и прекрасная богиня, которая поддерживала наследие скандинавских богов, несмотря ни на что. Ты сильная и способная женщина, я рад иметь тебя союзником, а не врагом… — Тяжесть уже наваливалась на него. — И это некоторые из причин, по которым я стараюсь сделать тебя счастливой. Я бы не смог жить в ладу с самим собой, если бы этого не сделал. Этих слов было достаточно, чтобы вызвать слезы на глазах богини, что было нелегко. Скади не плакала тысячи лет, поскольку ничто так не трогало ее сердце, как это искреннее признание. Конечно, это был также палка о двух концах, поскольку пламя, горевшее в ее сердце, становилось все жарче. Она, богиня зимы, чувствовала, как очень человеческое, очень теплое пламя пожирает ее изнутри. Она обуздала пламя, сосредоточившись на том факте, что человек едва сохранял сознание. У него было сломано, возможно, три ребра и несколько заметных ожогов третьей степени, которыми она немедленно занялась. Даже с доступными им магическими ресурсами человеческому подростку потребовался бы день или около того, чтобы исцелиться. Хотелось надеяться, что он поправится к Рождеству, первому «Рождеству Халдеи в Лостбелтах», как, как она слышала, некоторые называли это. Протянув руку, она погладила его по щеке своими ледяными руками. Он не дрожал, потому что был рад ощущению прохлады. Это успокаивало его, как колыбельная, произнесенная руками. Через несколько секунд он крепко заснул, что позволило процессу исцеления по-настоящему начаться. Скади задалась вопросом, проснулся ли он потому, что почувствовал нарастание злобы, направленной на нее, на руки женщины, которую он любил? Эта мысль, честно говоря, ранила Скади; это было связано с ее предыдущим вопросом, где она спросила его, видит ли он в ней просто копию Скатах. Хотя его ответ, что он этого не делал, успокоил ее, это также было похоже на то, как будто в ее сердце вбили невидимый гвоздь. Несмотря на боль, которую это принесло, она не могла не любить и не дорожить этим, поскольку чувствовала, что это связывает ее со смертным, которого судьба выбрала для защиты общечеловеческой истории. Готовясь к тому, что может произойти дальше, она потянулась и украдкой поцеловала спящего человека в губы. Если кто-нибудь, особенно Скатах, когда-нибудь узнает, без сомнения, придется дорого заплатить. Норвежский Кастер посчитала, что оно того стоило. Поднявшись со своего места, она повернулась к двери и сделала первые шаги, чтобы покинуть его палату и, в конечном счете, больничное крыло в целом. Ее каблуки застучали и остановились, когда ее чувства зафиксировали третье присутствие в комнате. Присутствие, которое, вероятно, было там все это время. — Я должна сказать… из тебя получился бы хороший Ассасин. — Она говорила чуть громче шепота. Скопление в углу образовало овальную темную массу, сквозь которую шагнула Лансер с волосами цвета вина, Скатах. — Я хочу, чтобы ты знала, Ассасин — это один из классов, на который я претендую, и там, в первоначальном заведении Халдеи, бегала… моя версия Ассасина. Это в стороне… Теперь ты знаешь, почему я люблю его, не так ли? Мышцы на теле божественной волшебницы напряглись, отражая боевой инстинкт, который приходит при встрече с опасным противником. Возможно, не было никого более опасного, чем богоубийца, такая как Скатах. Особенно с учетом того, что она, без сомнения, заметила, как она украдкой поцеловала в губы ее мужчину. Молча кивнув, она закрыла глаза и приготовилась к любой боли, которая должна была последовать. Вероятно, это было последнее, что она почувствовала. И это могло отразиться в ее Святом Графе, когда она была повторно вызвана только для того, чтобы Скатах предостерегла ее от черноволосого человека до конца этого крестового похода. Прошла минута, затем другая. Несколько минут Скади прислушивалась к биению собственного сердца, лишь постепенно осознавая, что оно все еще бьется — она все еще жива. Открыв глаза, она посмотрела вперед, в пустоту. Она быстро повернулась направо, и, как и следовало ожидать, села там, обхватив Рицуку руками. Выражение ее лица говорило о многом. — Он помог тебе написать несколько писем, не так ли? — Спросила она мягким тоном. Буквы. Такая простая, рутинная вещь, которую люди делали, чтобы соединиться друг с другом. В ее времена их приходилось доставлять вручную. По словам ее Мастера, теперь они были отправлены электрическим способом и по всему миру за считанные секунды. Бесчисленные деятели ее эпохи многое бы отдали за такую способность. Тем не менее, многие будут утверждать, что письма имели смысл только в том случае, если они действительно были отправлены тому, кто их получил. Люди, которым писал Рицука, не могли получить их, поскольку их больше не существовало, как и остального населения Земли. Это все равно не помешало ему записать их. Или, скорее, именно по этой причине он решил их записать. — Он это сделал. — Призналась Скади с нежностью на лице и в голосе, занимая свое прежнее место слева от него. Две одинаковые женщины сидели по обе стороны от спящего человека, почти как ангелы-хранители. — Его мать, и отец, и брат-близнец, и его двоюродные братья… — Я хочу познакомиться с ними со всеми. — Скатах подала голос, ее улыбка была теплой и нежной, как очаг. — Я действительно, действительно хочу познакомиться с его семьей и заслужить их одобрение, поскольку я планирую оставаться рядом с ним до конца его естественной жизни. До конца наших жизней. — Она подняла его руку, ее губы коснулись тыльной стороны его ладони. Это был такой нежный жест со стороны женщины, погрязшей в насилии и крови; это было так противоречиво. Именно это делало его человечным, именно это делало Королеву Земли Теней человеком. — Мне все равно, кого я должна убить, Криптеров, сотню альтернативных временных линий или даже этого Инопланетного Бога… Я пущу их всех на копье ради него, ради его семьи… Все ради его улыбки. Что насчет тебя, Скади? — Наконец, вот оно, твердость, острие, способное одним ударом рассечь горы. — Как его Слуга, я буду защищать его во всем, что может встретиться на его пути, даже если мне придется совершить те же зверства, что я совершила в своем Лостбелте… даже если… даже если мне придется обагрить свои руки кровью тысяч, миллионов. — Подтвердила фиолетововолосая волшебница, глядя коллеге прямо в глаза. Это было ее заявление о решимости… и о ее чувствах. Так сложилось с того вечера, когда она и японский подросток занялись сексом. Скади содрогнулась, подумав, что это была «интрижка» со стороны ее Мастера, но тем не менее приняла такую возможность, поскольку у нее был достойный утешительный приз — возможность сражаться рядом с ним. — …Тогда, похоже, у нас есть что-то общее, помимо внешности… Скади. — Заговорила шотландский Лансер. На ее губах снова появилась слабая улыбка, в глазах светилась не злобная ревность, как обычно, а… восхищение, даже принятие. — Послушай нас, мы звучим как пара воинов, приносящих присягу королю. — Технически говоря, так и есть. Мы, два монарха, даже богини. — Ликующе рассмеялась Кастер, на что Лансер тоже хихикнула. — Ну, он уже заявил права на нас обоих, духом и телом. Особенно тело. — Заговорила шотландская красавица. Пламя вспыхнуло на щеках ледяной богини. — Т-ты дала мне разрешение! Ты сказала, что это нормально только на один вечер! — Защитилась бывший Король Лостбелта. — Да, я это сделала… И я знаю, что одного раза тебе будет недостаточно, точно так же, как я не согласилась бы ни на что меньшее, чем полноценные отношения с таким мужчиной, как Рицука. — Заявила Лансер с видом заметной гордости. В конце концов, она предположила, что может гордиться тем фактом, что именно она лишила Рицуку девственности. Многие желали этого, особенно Медб, которая стремилась рассказать об этом парне и его свободной воле. Скатах с радостью опередила ее и строго защищалась от других женщин, которые засматривались на ее мужчину. Сейчас… однако… — С-Скатах… — Начала Скади, внезапно почувствовав, как ее сердце начинает бешено колотиться. — Ч-что ты предлагаешь? — У нее появилась надежда, клянусь ветвями Иггдрасиля, впервые за столетия она почувствовала, как по ней разливается обжигающий жар, заставляя ее по-настоящему смотреть вперед, в будущее. В качестве ответа кельтская женщина протянула руку и положила ее на грудь спящего подростка. Она находила утешение в том, как равномерно поднимается и опускается его грудь. Поймав короткий взгляд, брошенный на нее, Скади сделала то же самое, отчего их ладони легли поверх груди их Мастера. — Он наш Мастер… наш герой… наш спаситель… наша любовь… — Произнесла богоубийца. — Наш… король, все, чего мы когда-либо желали. — Закончила богиня. Она подняла глаза, встретив медленно расцветающую улыбку своего двойника. Тяжелая борьба за то, чтобы сдержать огонь, закончилась, когда пламя распространилось, поглотив ее. — Вы действительно отправились на ту охоту, из-за которой он оказался в коматозном состоянии. Рождественский пир — это что-то вроде традиции… как и… разворачивание подарков. — Объяснила Лансер. Наконец-то, казалось, она нашла способ превзойти прошлогоднее Рождество и найти способ еще больше разнообразить свою жизнь. Рождество действительно было временем чудес.

***

— Здесь, чтобы сопровождать меня? — Пошутил японский юноша, свесив ноги с кровати, в то время как кельтская воительница захихикала от восторга. — Как твоя девушка, я действительно считаю, что это мой долг. В конце концов, ты делал то же самое для меня много раз. — Она помогла ему подняться на ноги и, в конце концов, одеться, оставшись в спортивных штанах, футболке и тапочках. Не то чтобы эта рождественская вечеринка требовала чего-то слишком формального. — Не волнуйся, все были довольно терпеливы в ожидании твоего прибытия, хотя, скорее всего, некоторые из них, вероятно, пьяны до беспамятства. — В этом нет ничего нового. — Прощебетал Рицука, потягиваясь всем телом. У него было два дня постоянного постельного режима, или почти два полных дня. Краткие проблески сознания прерывали его сон, пока он не достиг этого момента — позднего рождественского вечера. С положительной стороны, длительный отдых полностью восстановил его силы, настолько, что он смог спуститься вниз и присоединиться к празднованию, в придачу рядом со своей шотландской возлюбленной. — Скатах, — Начал он, привлекая ее внимание. Воспользовавшись случаем, он наклонился ближе и поцеловал ее, отчего ее щеки залились ярким румянцем. — Прости, что напугал тебя. — Последовало извинение, которое копилось почти два дня. Позволив эмоциям взять верх, Лансер обвила руками его талию и уткнулась ему в грудь. Это было защитно-собственническое объятие, на которое она никогда не думала, что способна. Затем королева Земель Теней влюбилась. — Я бы упрекнула тебя в этом, но я тоже виновна в подобном поведении… и… ты все еще жив, так что, полагаю, все хорошо, что хорошо кончается. А теперь пойдем, нам нужно посетить вечеринку. То, как кому-то удавалось следить за временем, было чем-то вроде чуда. Последнее Рождество Халдеи провели в своем собственном, собственноручно построенном заведении, шумном собрании ярких личностей и персонажей, которые либо нравились друг другу, терпимо относились друг к другу, либо откровенно пытались убить друг друга с первого взгляда, что приводило к нелепым структурным повреждениям базы. Особенно во время праздников или предполагаемых дней рождения, когда раздавались призывы к миру, на которые… частично отвечали, а частично отвергали. Постепенно Скатах осознала, что они стали семьей, одной огромной странной семьей. И, как в любой семье, на них обрушилась трагедия. Но не вся надежда была потеряна. Как и в любой семье, они начали выздоравливать, пусть медленно и несколько болезненно, но с примесью лучей света, дающих надежду. Исчезло обширное высокотехнологичное и хорошо оснащенное сооружение, похожее на крепость, которое располагалось в замерзшей тундре. То, что у них теперь было, — это здание, похожее на особняк, и мобильный командный центр, который перемещался в пространстве воображаемых чисел подобно огромному кораблю, управляемому своим капитаном и волнами. Царство, в котором они в настоящее время находились, было лесом, покрытым, по иронии судьбы, снегом. Это было все, что требовалось организации по восстановлению, чтобы все остальное встало на свои места. — Троекратное ура Халдеям! Мы вернулись, детка! Мы снова надираем задницы и обзываемся! — Проревел Кинтоки, стоявший на одном из столов рука об руку с Беовульфом, который поднял свою кружку к потолку. Последовал оглушительный грохот, когда бальный зал содрогнулся от хора десятков криков и звона стаканчиков. Рицука выдохнул почти с облегчением, чья-то рука скользнула по его руке, заставив его улыбнуться. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, кто это. — Рицука, ты случайно не проголодался? Ты только что очнулся ото сна, и я уверена, что ты ничего не ел с сегодняшнего утра, верно? — Поинтересовалась шотландский Лансер. — Позвольте мне ответить на этот вопрос другим: осталось ли что-нибудь в буфете с едой? — Полу-пошутил он. Их «охотничья поездка» принесла им неплохой улов, который был приготовлен на пару и приправлен до совершенства для рождественского застолья, которое было в разгаре. Чуть больше получаса, что означает, что все самые вкусные порции любого блюда, вероятно, были украдены и теперь лежали в желудках слуг и обслуживающего персонала особняка. А именно таких обжор, как Артурия. — О, мы отложили кое-что для тебя, а именно, вернуться в твою комнату, поскольку ты пытаешься поесть во время всего этого, — Скатах указала на остальную часть веселящейся массы. — Может быть немного сложно. — К тому же ты хочешь украсть меня для себя, не так ли? — Ухмыльнулся японский подросток. Покраснев, как вишенка, Скатах быстро потащила подростка сквозь толпу, ее сердце бешено колотилось в груди, а пальцы крепче сжали его руку. — Это все твоих рук дело. — Сказала она. Внезапно остановившись, она обернулась и посмотрела на него; сначала она пыталась казаться невозмутимой, но чем больше она вглядывалась в его бирюзовые глаза, тем больше рушился фасад. — Скорее, это среди гор или на плаву в море времени и пространство… так пока ты остаешься, мы всегда можем собраться вместе и отпраздновать. — Последовало краткое разъяснение. Рицука знал, что ее слова были правдой, но ему все равно нравилось слышать, как они произносятся таким счастливым голосом. То, что с ним разговаривала женщина, которая украла его сердце, определенно, тоже помогло. К счастью, он продолжал следовать за ней сквозь толпу и дальше по коридору к своей комнате, где она практически втолкнула его внутрь. Да, она действительно горит желанием. Хорошо, что мое тело закончило исцеляться… Мысль оборвалась, когда Рицука заметил несколько необычных вещей в своей комнате. А именно, что большой обеденный стол внезапно был опрокинут прямо посреди него, до краев наполненный горячим фрешем, который только что закончил готовить кто-то другой. — Ах, добро пожаловать домой и счастливого Рождества, Мастер Рицука. — Хихикнула бывшая Король норвежского Лостбелта. Скади была одета не как король или даже волшебница, она была одета как северный олень с белоснежным северным оленем; в соответствующей тематике толстовку с капюшоном и белым шарфом, обернутым вокруг шеи, который сочетался с ее нижним бельем. Варежки в виде лап покрывали ее руки, а на груди была закреплена золотая обертка, очень похожая на оберточную бумагу, служившая импровизированным бюстгальтером. Он был привлечен, но какая-то часть его забила тревогу, поскольку он точно знал, что если его поймают в такой ситуации, это будет для него концом. Скорее всего, очень злой и очень способной Лансер, которая проткнет его снизу доверху. Когда он попытался открыть рот, на него повеяло дуновением арктического воздуха, буквально пригвоздив его к месту. Следующее, что Рицука осознал, — это то, что его губы были заняты губами Скади. Сначала он пытался сопротивляться поцелую, но это было слишком для него, чтобы сопротивляться. Стыд и радость смешались в нем. Время слилось воедино, пока она не отстранилась от него. Рицука набрал в легкие воздуха, подыскивая слова, но тут же снова прикрыл рот. В ушах эхом отдавался звон колокольчика. Сфокусировав взгляд, он был потрясен, обнаружив, что смотрит в пару малиновых глаз, очень похожих на те, что принадлежали Скади, но это были не глаза Скади. Они принадлежали… — Садись и наслаждайся ужином… А потом можешь приступать к распаковке своих подарков, Рицука. — Прошептала Королева Земель Теней, отступая, позволяя человеку взглянуть на ее наряд. Там, где Скади была одета в белое, она выбрала черную цветовую гамму. Перчатки, чулки и нижнее белье с белым мехом. Акцент на последних двух был сделан на красных кружевных завязках вокруг ее груди, на верхней стороне груди была натянута красная праздничная лента. Как и у Скади, ее голову украшал предмет одежды, похожий на оленя, за исключением того, что у Скатах он больше походил на шапочку, украшенную звездным орнаментом на левом роге… а у основания шеи висел маленький золотой колокольчик, который позвякивал при движении. Скатах подпрыгнула на каблуках, отчего колокольчик зазвенел. Рицука стоял молча и неподвижно, не веря в то, что было перед ним. Две женщины хихикают, прежде чем взять его за руки и отвести к столу. Колокольчик на шее Лансер снова продолжал позвякивать. — Я сплю? Кто-то что-то подсыпал мне в напиток? — Спросил подростка. Чего он не спросил, так это был ли он наконец мертв, и все, что он сейчас видел, было просто каким-то миражом после смерти. — Нет, но я полагаю, можно было бы сказать, что ты живешь во сне, или я полагаю, что именно так вы, молодые люди, говорите об этом в наши дни. — Подтвердила Скатах, занимая место справа от него. — Видишь ли… Чувства Скади к тебе выходят за рамки той маленькой интрижки на одну ночь, которую я разрешил вам двоим несколько месяцев назад. При упоминании об этом лицо подростка вспыхнуло. Он изо всех сил старался выбросить тот вечер из головы, но это оказалось непросто, поскольку, как он вынужден был признать, из-за событий в Китае и нескольких других более мелких и странных искажений в истории они сблизились. Возможно, слишком сблизились. Когтистая рука Кастер потянулась к нему и оторвала его взгляд от Скатах. Он посмотрел в насыщенные рубиново-красные глаза своего бывшего врага. — И собственные чувства Скатах к тебе довольно очевидны, так что это означает, что ты получишь наши чувства. — Продолжила Богиня магии. Было искушение наклониться вперед и поцеловать его, но она и ее темноволосый двойник пришли к соглашению. Никаких поцелуев до окончания ужина. — Ты знаешь, что это значит? С бьющимся в груди сердцем японский подросток переводил взгляд с одной женщины на другую. Они подошли гораздо ближе к нему, так близко, что он был готов к тому, что стул, на котором он сидел, превратится в диван, на который они все трое смогут откинуться. Скорее всего, это произойдет, как только он начнет есть. — Что я… я… я тот самый везучий ублюдок? Его предсказание сбылось, когда три стула превратились в одну единственную кушетку. Перед ним лежал частный ужин, состоящий из лучших блюд, приготовленных из ингредиентов, предоставленных Чудовищными и даже Фантастическими животными, к которым он удивительно привык. Даже некоторые из них были ядовитыми. Двое слуг чувственно прижались к нему по бокам, их руки и груди обвились вокруг него. — Да, это так… и ты наш счастливый ублюдок. — Ответили две дамы. Сглотнув, затем выдохнув, Рицука обнял обеих Слуг. Часть его все еще с трудом могла поверить, что это происходит с ним, даже несмотря на все безумие, которым была его повседневная жизнь. Но, как и все остальное, он принял это спокойно и решил продолжать. — Т-тогда, я думаю, мы приступим. — Изначально он планировал вручить по подарку каждой из них, но, похоже, с этим придется подождать до окончания ужина. И еще кое-что.

***

Как обычно, во время трапезы в уединении царили своего рода мир и умиротворенность, хотя некоторые назвали бы это немного удручающим занятием на Рождество. К счастью, Рицука ел не один, он никогда этого не планировал, но это было далеко за пределами всего, что он когда-либо предполагал. Провести Рождество с одной девушкой было достаточно, чтобы мечтать об этом, но с двумя и одетыми в такую откровенную одежду было… ну, это было выше всяких слов. Каждый раз, откусывая кусочек от своего рождественского ужина, он задавался вопросом, превратится ли он в песок или вкус станет кислым, что послужит показателем того, что иллюзия закончилась. Ощущение блаженства продолжалось, пока ужин продолжался без перерыва. Это было… сюрреалистично для всех троих диванных посетителей. Для Скатах и Скади битвы и раздоры были постоянными в их жизни, это было то, на чем они выросли и даже научились преуспевать. Это ни в коем случае не было красиво или достойно восхищения, поскольку такой образ жизни оставил их обоих помятыми, даже сломленными людьми. Они стали холодными и застывшими, как статуи, если быть до конца честными. Противостоя им, переворачивая их с ног на голову, был Рицука, который прожил нормальную человеческую жизнь… Затем он был вынужден взвалить судьбу человеческой истории на свои плечи. И ему еще предстояло сломаться. Рицука не был настолько самонадеянным, чтобы сказать, что он вышел невредимым, Скатах знала это слишком хорошо, поскольку она взяла его на руки, позволив ему горевать и даже плакать. Он был человеком, а человеческие существа растянуты и разорваны, но их можно собрать обратно. Боги, очевидно, тоже могли. Скади видела порок и греховность у своих собратьев-божеств, это практически было их образом жизни. Однако немногие извлекали уроки из таких трудностей и поднимались вверх, чтобы обрести счастье. Она никогда не верила, что станет одной из таких богинь. Все, чем она была, было последним из сохранившихся скандинавских божеств, согласно некоторым источникам, она даже не была истинным членом асов, и все же она оставалась до конца. Затем наступил конец, и она осталась пытаться возродиться из пепла. Она думала, что это произойдет с Лостбелтом, но теперь знала лучше. То, как она перестраивалась, было с человеком, чей желудок она помогла ощупать, с которым она смеялась, когда они делились историями и обсуждали темы за ужином. О, и богоубийца справа от него. Они были такой странной парой, но Скади была готова признать, что они были желанным дополнением к ней, очень желанным дополнением. Время было отмечено звоном колокольчика на шее Скатах. Как ни странно, Рицуке не надоело это слышать, он не мог. Это звучало особенно живительно, когда сопровождалось смехом, ее смехом. В то время, когда даже смешок был редкостью с ее стороны, теперь она делала это свободно, по крайней мере, когда была рядом с ним. Как только все наелись досыта, Рицука решил убрать посуду и столовое серебро. Он чувствовал, что должен это сделать, поскольку чем дольше он оставался зажатым между двумя Слугами, тем сильнее билось его сердце. Ему нужно было немного пространства, немного времени, чтобы успокоиться. Это действительно происходит со мной… Я… Я только что сказал «да» отношениям с двумя девушками… одна из которых делит тело другой. Он остановился на этом, зная, насколько сложным был бы ход мыслей, если бы он остановился на этом. Несмотря на то, что это было далеко и, возможно, даже маловероятно, он дразнил, как бы он объяснил такие отношения своим родителям, если бы дожил до того, чтобы увидеть их снова. Его брат, несомненно, упал бы в обморок… и мать тоже. Его руки лежали на раковине, в которой стояло несколько тарелок, ножей и вилок. Такая нормальная вещь в то время, которое, несомненно, было ненормальным. — Во что, черт возьми, я вляпался? — Прошептал подросток, испытывая желание плеснуть холодной водой себе в лицо. — Рицу~ка? — Ни Скатах, ни Скади не занимались пением, но когда они это делали, когда они хотя бы напевали песню, это, без сомнения, было волшебно. Привлеченный их радостными голосами, Рицука переместился из маленькой кухни, которая была в его комнате, в спальню, свою спальню. На самом деле это больше не была его спальня. В стороне стояли ярко освещенная рождественская елка и камин, под ними были спрятаны два подарка. Они были специально адресованы двум дамам, которые стояли перед кроватью в своих сексуальных нарядах. Они ждали его. — Итак, вы двое… — Рицука пошел вперед, даже не осознавая этого. — Мы обе хотим одного и того же на Рождество, — Начала Кастер, протягивая правую руку. — Мы хотим тебя и должны попросить тебя, — Поддержала Скатах, протягивая левую. — Мы тебе нужны? — Хором спросили обе Слуги. Плечи расслабились, и напряжение спало с них, Рицука понял, что ответ на его вопрос был дан. Он знал, во что ввязался — во что-то замечательное и неизведанное, на изучение чего он потратит остаток своей жизни. Что-то, что он заберет с собой в восстановленный мир и будет жить с этим день за днем. — Да. — Наконец ответил он с улыбкой, почти полной слез, и взял их руки в свои. Это закончилось объятием втроем, которое согревали лучи солнца. Слуги сначала прижались к нему, давая понять, что он не пожалеет о своем выборе, прежде чем в конце концов отстраниться. По выражению их глаз Рицука понял, что поцелуй исходил от одного из них или от обоих. В конечном счете, это был один из них. Скатах потребовалась целая минута, чтобы осознать тот факт, что ее одержимый богиней двойник только что украла первый поцелуй за ночь. Сначала все, что она могла делать, это моргать широко раскрытыми от шока глазами, наблюдая, как губы ее парня атакуют губы Скади в обличье ее собственных. Жгуче-красная ревность и гнев вспыхнули в ней, особенно когда она увидела, как скандинавская богиня медленно проводит руками по груди своего мужчины. Именно тогда произошло нечто удивительное — бирюзовые глаза Рицуки встретились с ее глазами. Она увидела извинение и вопрос о том, следует ли ей оттолкнуть богиню в пользу нее. Сердце Скатах сразу же согрелось, словно от нежного огня. Хмурое выражение на ее лице исчезло, сменившись легкой улыбкой и кивком. Ее разрешение было дано, предоставляя человеку полное разрешение выкладываться по полной. Словно пара змей, руки японского подростка обвились вокруг талии Кастер, его рот прижался к ее губам во внезапной контратаке. Скади издала приглушенный крик шока, но быстро свыклась с этим и с готовностью ответила агрессивным настроем. Ее руки, наконец, поднялись с его плеч и начали обвиваться вокруг его шеи, ее руки в перчатках мягко гладили его волосы. Рицука с готовностью отплатил тем же, переместив ладони вниз к ее заднице, где его ладони легли на ягодицы богини. Легкое сжатие, и он услышал, как она застонала ему в рот. Для чутких ушей Слуги в черном было невероятно легко расслышать звуки, которые издавали их рты, прижимаясь друг к другу. Скатах обнаружила, что откидывается на край кровати. Все ее тело дрожало от… возбуждения, предвкушения. Волна эмоций была совершенно неожиданной, поскольку она никогда не думала, что это произойдет, или, по крайней мере, не таким образом. В глубине души она верила, что если когда-нибудь увидит, как Рицука целует другую женщину, то в ответ отрубит ей голову… затем проткнет сердце, а затем разорвет ее тело на кровавые клочки, которые будут брошены в Страну Теней, чтобы их съели как объедки. Этого не происходило по целому ряду причин, в которых она пыталась разобраться. Во-первых, физически говоря, это она целовала Рицуку, или, по крайней мере, ее физическое тело было таким. Ее тело, облаченное в костюм белого оленя, нетерпеливо прижималось к его телу, терлось о его. Это ее язык вел войну с его языком, ее попка, которую он так нежно ласкал, как украшение, а затем сжал, как баскетбольный мяч. Сердце Скатах пропустило удар, когда она услышала паузу, за которой последовал резкий вдох. Воздух на мгновение стал успокаивающе холодным, словно пытаясь остудить ее и напомнить ей об этом. Да, вот тут-то и проявилась странность. Хотя, без сомнения, ее тело прижималось к телу Рицуки, не ее душа двигала этим. Вместо этого скандинавская богиня была единственной, кто контролировал ситуацию, наслаждаясь всем этим своими глазами, руками и кожей. Без сомнения, дрожь, пробегающая по телу ее парня, частично была вызвана постоянным холодом тела Скади, вездесущим холодом, который она переносила из-за того, что была богиней льда и снега. Что ж, точно так же, как три месяца назад она была на грани, она разогревалась самым сенсационным из возможных способов. Опять же, через свое тело. Постепенно Лансер осознала, что теперь она возбужденно и тяжело дышит. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного, даже в «старые времена». Что-то внутри нее сработало, нет, возбудилось, когда она увидела, как ее альтернативное «я» целуется с мужчиной, которого она любила больше всего на свете. Ее глаза следили за каждым движением его рук, за тем, как его пальцы сжимались и разжимались на ее обнаженной коже, словно голодные пауки, ищущие свою добычу. Сказала, что коллега отреагировала всеми правильными способами, способами, на которые, как знала Скатах, она бы отреагировала. Прежде чем рыжеволосая поняла это, она почувствовала, как ее рука движется вниз, к трусикам. Она уже чувствовала, как первые следы влаги начинают покрывать ее нижние губы. Клянусь богами… Я… Я полагаю, я действительно похотливая женщина. Подумала шотландская Лансер со все возрастающим румянцем. Она была не так уж расстроена, что не услышала хихиканье, исходившее от пары перед ней. Удивленно моргнув, Скатах увидела, что эти двое остановились; Рицука смотрел на нее с лукавой улыбкой. Черт бы его побрал, она знала, как сильно ненавидела эту улыбку, но в то же время насколько сильно она ее очаровывала. Естественно, этот секрет не был полностью закрыт от Скади, которая искоса ухмыльнулась ей, когда выпутывалась из рук человека-подростка. Движением абсолютной божественной грации она закружилась вокруг Рицуки, оставляя за собой фиолетовые искры и снежинки. Все, что сделал Рицука, — это робко развел руками, его улыбка из очаровательной превратилась почти в извиняющуюся. Скатах соскочила с кровати и бросилась в объятия своего мужчины, ее губы агрессивно впились в его губы в страстном поцелуе, которого они оба так жаждали. Как и в случае со Скади, ее руки обвились вокруг его шеи, а его — вокруг ее талии, прижимая их друг к другу. Страсть вспыхнула между ними, нарастая с каждой секундой, пока они боролись за господство. Нет, возможно, это была не битва за господство, скорее… в некотором смысле, отвоевание. По крайней мере, так это ощущалось в конце Скатах. Она была гораздо более агрессивной, чем Скади, которая не торопилась получать сладкое удовольствие от возможности еще раз поцеловать последнего Мастера человечества. Что касается Скатах, она могла целовать его, когда хотела, но всегда было что-то вроде собственнического масла в огонь, когда они подолгу не прикасались друг к другу. Или когда она видела, как кто-то другой флиртует с ее мужчиной. Зная о том, что она чувствовала, Рицука был с ней довольно нежен, нежно массируя ее бока и спину, пока он осторожно снимал с нее все напряжение. Скатах приветствовала это действие, когда она провела пальцами в перчатках по его темным прядям, как будто это были травинки. Даже когда они расстались, ее хватка на нем оставалась крепкой. Голодные красные глаза сменились успокаивающими бирюзовыми. — Наконец-то ты это признала. — Произнес японский мужчина с легкой ухмылкой. Она встретила это с ухмылкой и собственным румянцем. — Говорят, Рождество — время чудес. Кроме того… ты делаешь… тебе нравится моя непристойность, не так ли? — Охваченная чувством женской гордости, королева Страны Теней потерлась своей грудью, одетой в черное, о его грудь, отчего колокольчик на ее шее зазвенел. — Это дополняет твою собственную, не так ли? — Он отвел взгляд, на его лице появился сильный румянец; это был единственный ответ, который был нужен Скатах. Хихикая, она погладила его по щеке, что привело к еще одному страстному поцелую. Пара полностью растворилась в контакте губ к губам. Оба едва отдавали себе отчет в том факте, что у них была аудитория из одного человека. Аудитория из тех, кто глубоко наслаждался тем, что она видела. Сидя на быстро сделанном стуле изо льда, скандинавская богиня зимы, затаив дыхание, наблюдала, как двое влюбленных целуются. На самом деле не имело значения, с какой стороны это было, она была возбуждена, сильно возбуждена. Часть ее хотела оттащить Рицуку, чтобы она могла еще раз попробовать вкус его смертных губ, но она держала себя в руках. По крайней мере, пока. Если так будет продолжаться, Скади знала, что в какой-то момент она потеряет контроль. Какая-то часть ее на самом деле с нетерпением ждала этой потери по мере того, как тянулась ночь. Ей также понравилось бы видеть, как Скатах сама теряет контроль, точно так же, как она начинает делать это сейчас. Всего на долю секунды две пары красных глаз встретились друг с другом. Состоялся целый разговор, и эстафетная палочка была передана. Скатах с легким стоном оторвалась от поцелуя, затем быстро развернула своего возлюбленного так, чтобы он оказался к ней спиной. В ушах Рицуки звучал звон колокольчика у нее на шее; он продолжал звучать, когда он обнаружил, что стоит перед одетым в белое бывшим королем Лостбелта. Секунды было достаточно, чтобы подготовиться, когда она начала следующий поцелуй. Хотя тело было в основном таким же, вкус губ Скади заметно отличался от вкуса Скатах; во-первых, они были приятно холодными, как мороженое. Было легко потеряться в их вкусе. На этот раз он перешел в наступление, прижавшись своим языком и губами к ее губам. Скади застонала от приятного удивления и восторга от происходящего. Отстраняясь от него, она искоса посмотрела на человека голодными глазами. — Боже мой, Рицука, если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты почти соскучился по вкусу моих губ. — Похоже, любопытство взяло верх в твоем разуме. — Вмешалась Королева Страны Теней, ее руки обвились вокруг его живота, заставив подростка подпрыгнуть в шоке. Наклонившись ближе, она прошептала Рицуке на ухо. — Я позволю это, учитывая… уникальные обстоятельства, я готова не обращать на это внимания. На самом деле… Я и сама готова немного насладиться этим. — Ну, ну, Скатах, не приукрашивай это. — Пожурила богиня, глядя на краснеющего подростка напротив. — Ты сама жаждала чего-то подобного, ты даже мне об этом сказала. — Ой? Кажется, я был прав насчет твоих желаний. — Засмеялся человек, стоящий между двумя сверхчеловечески могущественными женщинами. Одна из них весело рассмеялась, в то время как другая отвела взгляд, на ее лице появился яростный румянец. Повернувшись, Рицука целомудренно поцеловала раскрасневшуюся щеку Скатах. У нее на шее зазвенел колокольчик, когда она опустила руки ему на талию. — Все, что тебе нужно сделать, это попросить, Скатах, и я сделаю это. — Это… включает и меня тоже? — Прощебетала светловолосая богиня, хватая подростка за правую руку. Она посмотрела на него широко раскрытыми умоляющими глазами, в которых он на мгновение потерялся. — Нет, это не совсем правильно, после всего, что ты сделал, с нашей стороны было бы эгоистично просить тебя выполнять наши прихоти. Вместо этого, сегодня вечером… — Скади замолчала, предоставив Скатах продолжить. — Мы исполним твое желание в меру наших возможностей. — Хихикая, как влюбленный ребенок, она отступила в сторону, чтобы взять его за другую руку, за правую. — Поскольку сегодня особый случай, мы приготовили все это специально для тебя… нашего короля. Рицука мог поклясться, что в любую секунду его голова взорвется, или он резко откроет глаза и вернется в реальный мир. Он ждал, пока две красивые Слуги подводили его к кровати, где он обнаружил, что садится на край. Только после, как ему показалось, тридцатого мгновения ока до него, наконец, дошло, что он действительно собирался заняться сексом втроем с Ведьмой из Страны Теней и скандинавской богиней зимы, двумя самыми желанными женщинами в своих королевствах. И, судя по всему, они полностью отдавались ему. Как только его рот открылся, чтобы выдохнуть шокированное слово, он был прерван быстрым действием первой. На этот раз оказалось, что женщина с копьем была быстрее богини. Очень нежно она подтолкнула Рицуку к кровати, их губы так и не оторвались друг от друга, пока его спина не коснулась мягких простыней. Именно тогда шотландская Слуга отступила, позволяя скандинавской Кастер сделать свой ход. Мозг Рицуки взорвался от возбуждения и эротической интриги, когда он попробовал губы Скади на вкус, его руки поднялись, и пальцы сами собой пробежались по ее фиолетовым волосам. Он замолчал, почувствовав, как ее рука легла ему на грудь; она вошла глубже, используя свое положение сверху, чтобы прижаться ртом и грудью. Слишком быстро, на его вкус, Скади отстранилась, ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке. Затем вернулась Скатах, проводя языком по губам Рицуки, пока он не протянул свой навстречу ее губам. Его другая рука потянулась, позволяя ему провести пальцами по ее винного цвета прядям, что, как он знал, доставляло ей удовольствие. Ощущение его пальцев заставило ее глубже проникнуть языком в его рот. Воздух проник в них, когда они ненадолго разделились, но всего на несколько сантиметров. Рицука жаждал продолжения этого момента, как и Скатах, но, увы, они расстались по-настоящему после того, что казалось часами объятий друг друга. Скатах поднялась, выпрямившись рядом со Скади напротив нее. Губы у них обоих были ярко-красными от только что произошедшего интенсивного поцелуя. Вероятно, они останутся такими до тех пор, пока все трое не лягут спать навсегда. Конечно, это произойдет не раньше, чем через некоторое время, задолго до того, как они исчерпают всю свою физическую выносливость и сделают что-нибудь с сексуальным напряжением, которое накапливалось внутри них. Это сексуальное напряжение теперь прорывалось наружу, почти как могучий кит, пробивающийся сквозь толщу льда, чтобы попробовать холодного арктического воздуха. Не было ничего арктического в том, как двое Слуг смотрели на человека внизу, или в том, как человек смотрел на них. Его глаза постоянно переводились с них двоих, поскольку он не мог решить, на ком сосредоточить свое внимание. Рицука чувствовал, что если он выберет одно, то другое исчезнет, а это было последнее, чего он хотел. К счастью, эти двое решили не заставлять его выбирать, потому что в этом не было необходимости. Самое близкое, что Фуджимару Рицука когда-либо испытывал к чему-то подобному, было увидеть это на экране компьютера, и даже тогда это был довольно… тусклый опыт. На самом деле, всего, что он знал о сексе и романтике, что почерпнул из Интернета и фильмов, теперь, когда он испытал это на себе, казалось ему очень недостающим. Он действительно понял, что есть разница между тем, чтобы увидеть что-то на экране, и испытать это в реальной жизни; были определенные вещи, которые Рицука никогда не думал, что испытает. Одним из них был поцелуй красивой женщины; он сделал это. В другом случае его целовали две красивые женщины. Он только что добился этого. Поцелуй втроем, это было то, о чем, без сомнения, мечтало подавляющее большинство из меня. У Рицуки больше не было необходимости фантазировать, поскольку теперь он жил этим. Его разум чуть не взорвался от чувственного натиска, который сопровождался поцелуем втроем между его девушкой и богиней, обладающей телом его девушки. Черт, я, наверное, один из немногих людей в мире, которые могут это сказать. Как эта мысль так ясно возникла в его голове, было загадкой, хотя он и не стремился ее разгадать. Отключив всякое чувство рациональности, он просто дал волю своим эмоциям и позволил себе ничего не делать, кроме как чувствовать. То, что он чувствовал, было чистой нирваной во вкусе губ Скатах и Скади. Он пробовал их обеих по отдельности, но теперь японцу выпала честь узнать, каковы на вкус эти две женщины вместе. Небесный. Хотя поцелуй втроем, безусловно, был небрежным, он, несомненно, был страстным и возбуждающим, особенно для человека и двух Слуг, которые были в нем задействованы. Для всех них это было приятное новое ощущение, которое надолго останется в их памяти. Скатах и Скади очень коротко взглянули друг на друга, улыбаясь, когда они на мгновение оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. Оглянувшись на своего возлюбленного-человека, две дамы чуть не завизжали от радости, увидев абсолютно загипнотизированный взгляд в его глазах. Ухмыляясь, пара рванулась вперед как один, совместная атака, которая, к счастью, застала человека врасплох. Видя, к чему все идет, он открыл рот для их языков, которые тут же проникли внутрь, как пара прыгающих кошек. Бодрящая энергия хлынула через пару Слуг, начиная с их ртов, а затем распространяясь по остальным частям их тел. Это была чистая мана, доставленная наилучшим и наиболее примитивным способом, который только можно вообразить, то, к чему они оба стремились. Две леди-воительницы осторожно начали расстегивать верхнюю часть его одежды; Рицука, казалось, либо не замечал, либо ему было все равно. Наступила очередная передышка, заставившая троицу разойтись. Человек был совершенно очарован двумя красноглазыми красавицами, которые только что осуществили одну из его самых глубоких и тщательно скрываемых фантазий. Это будет только первая из многих, которые сбудутся в эту рождественскую ночь. Скатах посмотрела на Скади, безмолвно спрашивая ее, как они будут действовать дальше. Улыбнувшись кельтской женщине, Кастер опустила взгляд вниз, проводя рукой в белой перчатке по груди подростка. Глаза Лансер, завернутой в подарок, удивленно поднялись, затем опустились в эротической радости; казалось, она действительно наверстывает упущенное. Облизнув губы, она переместила правую руку на затылок Рицуки, поворачивая ее как раз под нужным углом, чтобы начать следующий поцелуй. Эротический огонь быстро поглотил их обоих, лишив их, или, скорее, Рицуку, чувствительности к внешнему миру. Это дало Скади время, необходимое для того, чтобы расстегнуть штаны человека. Тысячи лет сдерживаемого сексуального напряжения не были развеяны благодаря нескольким ночам «облегчения». Член Рицуки был первым мужским членом, который она увидела за тысячелетия, и это вполне уместно оставило ее чрезвычайно довольной. Конечно, у нее были и другие, такие как член сына Луга внутри нее, но что-то в человеческом члене запало ей в душу. Это еще больше подчеркивало тот факт, что Фуджимару Рицука действительно был совершенно особенным. Ликование охватило Богиню, когда она отбросила свои мятные леденцы в виде лапок, чтобы ощутить его эрегированный член собственными холодными руками. Ощущение было невероятным, настолько приятным, что Скади могла поклясться, что почувствовала щекотку в собственных вагинальных губках. — Мммф! — Простонал черноволосый подросток в рот своей девушке, которая ухмыльнулась, продолжая поцелуй. Он испытывал нечто действительно особенное. Целует королеву Страны Теней с предельной страстью, в то время как за его затвердевшим членом ухаживает последняя богиня скандинавского пантеона. Ощущения от всего этого были почти слишком хороши, чтобы описать, две женщины делали все возможное, чтобы доставить ему удовольствие вволю; такое просто не могло быть реальным, но по мере того, как шли секунды, а экстаз продолжался, Рицука признал, что это было реально. Одетая в черное Лансер отодвинулась первой. Она хотела услышать больше хриплых криков своего Мастера и любовника, когда бывший король Лостбелта нежно накачивала его член. И снова, на этот раз она сделала исключение, поскольку ни одной женщине, кроме нее, не разрешалось прикасаться к мужскому клинку Рицуки, чтобы заточить его так, как это делала она. С некоторой неохотой ей пришлось признать, что Скади справлялась с работой достаточно хорошо, судя по учащенному дыханию, которое издавал ее любимый. Слушая это, Скатах почувствовала продолжение своего собственного возбуждения, особенно когда она наблюдала, как воздух входит и выходит из его губ. Похоть овладела ею, она нырнула обратно, лишив богиню его голоса. В ответ она наклонилась ближе, ее руки ласкали яйца человека, в то же время позволяя его языку один раз роскошно лизнуть ее язык. Рицука снова застонал в рот Скатах, в то время как его бедра инстинктивно дернулись вверх. Глаза Скади вспыхнули соблазнительным светом, лизание перешло в полноценный укус, заставив спину Мастера выгнуться дугой. Богиня провела своим холодным языком по его члену, нежно покусывая его, как будто это было какое-то лакомство; для Кастер это вполне могло быть так. Прохладная рука легла на талию подростка, мягко толкая его вниз. Обе Слуги удалились, им пришлось это сделать, потому что, если бы они этого не сделали, был хороший шанс, что сердце их возлюбленного, вероятно, взорвалось бы в его груди. Его лицо уже выглядело так, будто оно было в нескольких секундах от взрыва, как бомба. Его дыхание было подобно бушующему шторму, быстрое и интенсивное благодаря тому, что его легкие работали сверхурочно. Две женщины гордились тем, что им удалось это сделать. Глаза Рицуки были широко раскрыты и медленно, но верно остекленевали; он переводил взгляд с одной женщины на другую, гадая, что у них в запасе дальше. Улыбнувшись ему сверху вниз, Скатах наклонилась вперед, украв еще один поцелуй. Прежде чем его руки смогли найти привычное место на ее затылке, она взяла их в свои. Она осторожно опустила их к груди, где прижала к черной ткани, которая едва скрывала ее спелые груди от всего мира. Все это время колокольчик у нее на шее продолжал позвякивать. Без каких-либо дальнейших поощрений Рицука начал ласкать ее грудь, наслаждаясь ощущением, даже будучи одетой в кружевной черный бюстгальтер, который она носила. Глядя друг на друга полуприкрытыми глазами, пара застонала, отчасти для того, чтобы услышать удовольствие своего единственного наблюдателя, который терпеливо ждал своей очереди, наслаждаясь шоу. Его пальцы скользнули под черную ткань; каким бы коротким это ни было, Рицука наслаждался сладким, нежным ощущением ее плоти. Скатах отстранилась от него, оставив между ними едва ли дюйм пространства. Тишина вырвалась у нее, когда она почувствовала, как он потянул ее вниз, обнажая ее грудь миру, или, скорее, ее Мастеру и божественному близнецу. Лансер вздохнула от блаженства, чувствуя, как его теплые руки начинают поглаживать ее дыни с нежной привязанностью, которую она привыкла ожидать от него. Ее руки крепче сжали его, мягко направляя их туда, где они должны были быть. Чувственные крики Скатах внезапно были заглушены пламенным поцелуем, от которого у нее буквально перехватило дыхание. Вот как это должно быть, как мы должны провести этот сочельник. Радостно подумала темно-рыжая женщина, чувствуя, как волны экстаза захлестывают ее существо. Как обычно, все без исключения вещи, не относящиеся к Рицуке, были смыты, оставив ее свободной делать то, что она не могла делать тысячелетиями, — наслаждаться собой. По крайней мере, на некоторое время. Легкое похлопывание по плечу напомнило Скатах, что они не одни, или, скорее, она была не единственной, кто хотел заполучить частичку Последнего Мастера Человечества. Оторвавшись от него, Скатах подняла глаза и увидела, что Скади ухмыляется ей. В этой ухмылке было сделано единственное заявление. Интересно, что Лансер ответила тем же выражением; она кокетливо подмигнула своему парню, а затем начала постепенно спускаться вниз, осыпая поцелуями его обнаженный живот. По отдельности их было недостаточно, чтобы заставить его подпрыгнуть, огненный поцелуй, инициированный скандинавской богиней, был именно таким. Ее холодные губы все еще были на вкус как сладкое мороженое, которым он жадно насытился. Уже догадываясь, чего она хочет, он положил руки ей на зад, от его теплых ладоней по ее холодному телу пробежала восхитительная дрожь. Северный олень хихикнула, когда подверглась нападению со стороны смертного юноши. Хотя Скатах была немного более агрессивной и контролирующей, она полностью подчинилась ему, поскольку он был чем-то чрезвычайно особенным, как в более широком масштабе, так и в меньшем, более личном. Она наслаждалась ощущением того, как проводит своими нежными, но все еще смертоносными пальцами по его щеке, чтобы углубить поцелуй. Скади подставила ему лицо, когда он подпрыгнул, почувствовав, как его член снова напрягся от прикосновения женщины. Да, да… именно так… они все твои. Поманила Кастер, когда золотистая обертка, служившая ей лифчиком, расстегнулась. По правде говоря, не было заметной разницы между ее грудью и грудью Скатах, в конце концов, они делили одно и то же тело. Единственное различие, которое можно было заметить, заключалось в том, как они ощущались — освежающе холодные, как мягкий снег. Рицука наслаждался этим ощущением и демонстрировал свое удовольствие тем, как он ощупывал ее драгоценные соски и обвивал пальцами ее спелые соски. Дыхание Скади стало тихим, когда ее охватила сладкая эйфория. Это было зрелище, которое расположило к ней Рицуку… и Скатах, которые наблюдали за выражением лица богини с понимающей ухмылкой. У него была замечательная координация движений, когда ведьма из Страны Теней обслуживала его член, что свидетельствовало о его сосредоточенности ума. Человек заставил скандинавскую богиню плакать и стонать от внимания, которое он уделял ее грудям, поглаживаниям и поцелуям, от которых Скади казалось, что она вот-вот разлетится на куски. Временно ошеломленная, она обхватила его голову руками, пряча его лицо у себя на груди. Точно так же Скатах крепко держалась за его талию, используя весь свой рот, чтобы согреть эрегированный член Мастера. Мир Рицука был наполнен вечно бурлящими приливами чувственного наслаждения от рук, или, скорее, тел, двух прекрасных служанок. В конечном счете, однако, это была всего лишь прелюдия к тому, что должно было произойти. Содрогаясь от восторга, Скади отстранилась от своего смертного возлюбленного. Она улыбнулась ему, испытывая огромную радость от замешательства, которое временно отразилось на его лице. Он понятия не имел, что должно было произойти дальше. У него возникло подозрение, когда он наблюдал, как она делает то же, что и ее коллега-Лансер, целуя его тело, спускаясь к талии. Она остановилась, опустившись на колени рядом со Скатах, которая также приостановила свои действия, чтобы поприветствовать бывшего короля Лостбелта улыбкой. Обе дамы снова повернулись к Рицуке, их улыбки были достаточно теплыми, чтобы растопить ледяные шапки. — Рицука, — Начала Скатах. — Поскольку мы оба знаем, что ты любитель груди, мы решили сделать что-то особенное для тебя и только для тебя. — Я уверена, ты понимаешь, к чему это ведет. — Хихикнула маг, проводя одиноким пальцем по своему бедру. Рицука чувствовал, как его кровь бурлит, как штормовой ветер, но его тело не могло сдвинуться ни на дюйм. Это было похоже на то, что пара наложила на него какие-то чары; в этом не было никакой магии, просто их обольщение подействовало на него своим очарованием. — Ты совершенно особенный человек, Рицука, поэтому ты имеешь право на определенные… награды, удовольствия, о которых большинство может только мечтать. Ты ведь мечтал об этом, не так ли? Ему удалось удержаться от того, чтобы не перевести взгляд на Скатах, хотя он определенно чувствовал, как ее улыбка пожирает его. По правде говоря, часть его размышляла о возможности оказаться зажатым между Скатах и великолепными холмами Скади. Несомненно, это был эротический сон, который он изо всех сил старался задвинуть на задворки своего сознания. Это было связано с его сексом на одну ночь с норвежской богиней, с тем, как он пробовал ее тело, и без того великолепное из-за того, в ком она обитала. Рицука пытался выбросить похотливую фантазию из головы, зная, что этого, скорее всего, никогда не произойдет. Как и многие другие, это было прямо у него на глазах. — ~Рицу~, — Раздался полный вожделения голос его девушки. Ее пальцы барабанили по его члену, семидюймовой башне плоти, которая пленила двух женщин. — В конце концов, не нужно быть таким застенчивым… Я отдала себя тебе, и Скади тоже. Богиня утвердительно кивнула, заметив потрясение, отразившееся на лице подростка. — Действительно, воистину, ты один на миллион таких мужчин, которые, в наших глазах, заслуживают всего, что мы можем тебе дать. Так вот, что мы сделаем. Они начали с совместных поцелуев, точно так же, как они вместе целовали его, перенеся действие на кровать с малиновым матрасом, которая теперь принадлежала ему. Рот Рицуки был открыт в постоянной зевоте, слишком велико было чувство, чтобы сдерживаться за сомкнутыми губами. Каждое их действие, особенно быстрые удары языка, заставляли подростка дрожать, все его тело превратилось в одинокий лист, шелестящий на ветру. Холодный экстаз губ Скади слился с теплой притягательностью губ Скатах, их языки продолжали дихотомию. Они двигались вверх и вниз, натирая его член, как будто это был какой-то божественный идол; с таким же успехом он мог быть в их глазах идолом богини и богоубийцы. Кто бы мог подумать? Рицука, конечно, не стал бы этого делать, поскольку он смотрел сверху вниз на двух противоположно одетых женщин все более остекленевшими глазами, его щеки становились такими же красными, как их малиновые глаза. Упомянутые глаза периодически поднимались, встречаясь с его бирюзовыми глазами. Он почувствовал, как они улыбаются, прижимаясь к его члену, а затем сразу же возвращаются к запланированному двойному нападению, не пропуская ни секунды. По прошествии, как ему показалось, нескольких часов, наступил следующий этап их командной атаки, и это был тот, который полностью поразил семнадцатилетнего парня тем, что за этим последовало. Взявшись за свои груди, две женщины улыбнулись ему, затем вместе наклонились вперед. Одновременно их внушительные холмики прижались к его члену, посылая тысячи волн эротического удовольствия, прокатывающихся по его телу. — ААААААХХ! На мгновение, показавшееся Рицуке самым коротким и самым долгим отрезком времени, он почувствовал, как его глаза закатываются к затылку, зрение испаряется прямо у него на глазах, оставляя его удивляться плотскому морю, которое быстро подхватило его и утащило на чувственное дно. Раскинув руки, японский подросток позволил взять себя, и на его лице появилась улыбка, когда он нежился в двух нежных впадинках, которые были грудями Скатах и Скади. Он мог бы поклясться, что почувствовал приближение оргазма всего лишь от секундного ознакомления с его «Божественным рождественским подарком», если бы так продолжалось и дальше, он потерял бы сознание задолго до того, как у него появился бы выбор в полной мере насладиться этим. Сердце бешено колотилось, часть его знала, что он должен отвести взгляд, чтобы сохранить хоть какое-то подобие сознания и, возможно, даже здравомыслия, но он не мог заставить себя отвести взгляд, он не хотел этого. Рицука запечатлел в своей памяти образ двух женщин, сжимающих его член, где он и останется, что бы ни случилось. Видя, что их первоначальная атака увенчалась успехом, возможно, не поддающимся описанию, служанки перешли на шаг вперед. Наклонившись вперед, они высунули языки, и оба мясистых отростка скользнули вверх по кончику члена их возлюбленного. Рицука подпрыгнул, его член протолкнулся вверх между их грудей, создавая сенсационное трение, от которого у Скатах и Скади приятно закружилась голова. Увидев первую капельку предварительной спермы, Скатах действовала быстро и слизала ее. На секунду Скади бросила на нее несколько раздраженный косой взгляд. Скатах ответила, указав на член между ними, еще много чего ждало, чтобы его прослушали. Они быстро сели, чтобы прослушать еще больше, и наслаждались проделанной работой, потому что это того стоило. Рицуке едва удалось взять под контроль какое-то подобие нормального дыхания; это все еще мало о чем говорило, поскольку его сердце продолжало бешено колотиться в груди. Скорее всего, оно не остановится до конца ночи. Велика вероятность, что его сердце разорвется раньше; если бы это случилось, он всем сердцем знал, что две красавицы перед ним снова соединят его сердце и оживят его. Он мог полностью отдаться им, точно так же, как они отдались ему. Шейный колокольчик Скатах эхом разносился по комнате вместе с потрескиванием огня, прекрасной мелодией, которая играла во время занятий любовью втроем, происходивших между одиноким Мастером-человеком и двумя его любовницами-Слугами. Подводным течением к этому было неистовое возбуждение всех троих, их сердца бешено колотились, когда они были окутаны теплым пламенем любви и вожделения, даже Скади, чье тело обычно находилось на более холодном уровне. Ей было тепло, о, так тепло. Это было нежное тепло, которого она не ощущала столетиями, тысячелетиями; ни с тех пор, как встретила Рицуку, ни с тех пор, как он позволил ей обнять себя. В свою очередь, он обнял ее, позволив ей впервые ощутить нежное тепло привязанности и любви. Она жаждала почувствовать это снова и пыталась подавить это желание. Как удачно все обернулось для нее. Прямо рядом с ней Скатах испытывала похожее чувство. Каждый раз, когда она занималась любовью с Рицукой, какая-то часть ее всегда чувствовала, что она возрождается, ее душа и воля к жизни восстанавливаются. Такова была его сила, сила единственного смертного с открытым и заботливым сердцем. Он был больше, чем она заслуживала, в сто раз больше, и все же он отдал ей себя. О, и богиня, обитающая в ее теле рядом с ней. Две красноглазые женщины обменялись короткими взглядами. Они улыбались, в то время как член их мужчины лежал зажатый между их холмиками. Несколько мгновений спустя и сказали, что холмики подпрыгивали вверх-вниз по их приказу, Рицуке не нужно было ничего делать, все, что ему нужно было делать, это откинуться на спинку стула и наслаждаться. Что он и делал, его спина время от времени выгибалась дугой, а из горла вырывался крик от удовольствия, которое доставляли ему две женщины. Обычно ему хватало одного траха сисек, но два, доставленных женщинами его мечты, были для него почти перебором. Он поднял глаза к потолку, видя бесчисленные цветные точки, танцующие прямо перед ним. Внутри него горел огонь, который разгорался с каждой секундой. Подпитывали его две женщины, которые украли его сердце. — Скатах, Скади… вы обе… обе… ааааа! Ааааааа! Высунув языки, две женщины практически вылили целую лужу масла в огонь, который уже вышел из-под контроля. Пламя распространилось во все стороны, поджигая все вокруг. Страстный крик вырвался у человека, прелюдия к нарастающему крику внутри него, который раздастся, когда огонь станет слишком сильным, чтобы его можно было сдержать. Горел не только он, но и две женщины, массирующие его член. Трения, накапливающиеся внутри них, превратили бы их в пепел; они сгорели бы все вместе в великолепной троице, о которой знали бы только они сами. — ООООООООО! Две пары багрово-красных глаз расширились, когда они увидели вспышку белого, вырвавшуюся из пениса, который они так долго ублажали. Быстро закрыв упомянутые глаза, двое Слуг позволили кремово-белой жидкости забрызгать их лица и груди; они знали, что этого более чем достаточно, чтобы разделить их между собой, поскольку жизненная сила их возлюбленного была не из тех, на которые стоит чихать. Это также означало, что у него, без сомнения, останется больше энергии, чтобы сжечь ее после этого, и у них тоже. Колокольчик Лансера издал одинокое покачивание, когда она откинула голову назад, чтобы поймать струйки спермы, вылетающие из члена Рицуки. Ее рот приоткрылся, как и у Скади, что позволило им двоим сделать несколько глотков мужского нектара своего Мастера. Конечно, не все это попало им на лица, здоровая порция также попала на грудь, это вызвало эротический толчок, пробежавший по их телам, как будто в них ударила молния. Обе женщины приоткрыли один глаз, противоположные глаза, конечно, и ухмыльнулись друг другу. Между ними состоялся еще один телепатический разговор, и было достигнуто еще одно соглашение. Все еще улыбаясь, две женщины сохранили свою позу и позволили, чтобы их лица и верхняя часть тела были покрыты чистым кремово-белым. Какое-то время цветные точки оставались, но постепенно они начали рассеиваться, позволяя некоторому подобию зрения вернуться к мужчине-подростку. Первое, что он увидел, были два «северных оленя», покрытых белым, покрытых его сущностью. Это, без сомнения, была самая эротичная вещь, которую он когда-либо видел в своей прежней жизни. — С-С-Ска… Скатах… С-Скади… — Прошептал японский подросток, его щеки покраснели, а сердце все еще колотилось в груди и отдавалось эхом в ушах. Неведомая сила позволила ему приподняться на руках. — Вы обе… вы двое… вы… — Он изо всех сил пытался найти, что сказать, хоть что-нибудь. Как только он подумал, что у него что-то вертится на кончике языка, он заставил себя замолчать, потому что это было бы глупо или неуместно. Что можно было сказать двум женщинам, которые только что трахнули его сиськами, как из снов? Ответ был: ничего. Заговорили две женщины, о которых шла речь. Для богини зимы улыбка Скади такая же теплая, как весенний бриз. — Рицука, тебе нет необходимости что-либо говорить. Вместо этого, пожалуйста, выслушай нас… и позволь нам поблагодарить тебя за подарок, за твою заботу и нежность. — Произнесла Кастер, проводя руками по своей груди с чувственным намерением, которое привлекло бы его взгляд, если бы Королева Страны Теней не заговорила. — Мы благодарим тебя за твою любовь. — Скатах продолжала снимать свои перчатки с меховыми манжетами, чтобы физически ощутить кремовую текстуру его спермы на своих пальцах. Хихикнув, она подняла свои пропитанные спермой губы к розовым губкам, которые приоткрылись, позволяя ее языку зачерпнуть любовные соки. — Рицука, тебе понравился наш маленький подарок для тебя? — Да… Да, я-я… я сделал. — Он не был уверен, как ему удалось заставить свой голос работать, его мысли неслись со скоростью миля в минуту. — Вы две… — Наслаждался каждой секундой этого, и мы собираемся продолжать наслаждаться этим. — Мягко прервала его Скатах. Большая часть ее лица и груди все еще были покрыты спермой, его спермой. Ее глаза повернулись к ее двойнику, который отражал выражение ее лица. — Мы также надеемся, что тебе понравится следующая часть. — Не теряя ни секунды, она подалась вперед, ее губы встретились с губами Скади. — Х-х-ХА?! Если его члену и грозила опасность обмякнуть или нуждаться в охлаждении, то эта опасность была устранена при виде того, как королева Стрны Теней и король норвежского Лостбелта прижались губами друг к другу. Его член засветился, как, ну, как рождественская елка, и запульсировал с новой жизнью и энергией. Сразу же он почувствовал мощный оргазм на грани того, чтобы поразить его, просто наблюдая, как две женщины целуются друг с другом. Никогда за всю свою жизнь он не видел ничего подобного, по крайней мере, не в реальной жизни, не прямо перед своими широко раскрытыми и недоверчивыми глазами. Его рот был открыт в постоянной гримасе, пока продолжался поцелуй; каждая секунда, которую проходил Рицука, отмечалась огненным столкновением губ, свидетелем которого он был. Черт, он чувствовал себя так, словно в любую секунду упадет в обморок, с твердым членом и кровью, хлещущей из его ноздрей. Это едва не произошло, поскольку человек стал объектом косых взглядов обеих восхитительных дам. Их губы все еще были сомкнуты, языки заметно прижимались друг к другу, а обнаженные груди прижимались друг к другу. Остатки его спермы все еще были разбрызганы по их грудям и лицам. Нежные руки поднялись и обхватили испачканные спермой лица, размазывая кремовую жидкость по коже. Спелые соски были прижаты друг к другу, потная и испачканная спермой кожа терлась о себя, и все это для удовольствия одного смертного. Эротическую сцену дополняло продолжающееся позвякивание колокольчика на шее Лансера. Он продолжал звучать безостановочно, поскольку его владелица постоянно двигалась, ее тело эротично прижималось к своему божественному двойнику. — А-А-А! — Воскликнул черноволосый юноша, наблюдая, как Скади первой двинулась вниз, ее губы нежно касались пятен спермы на лице и шее Скатах, прежде чем спуститься к ее груди. С этого момента звон шейного колокольчика стал громче, когда кельтская королева-воительница запрокинула голову и застонала от блаженства, когда ее груди подверглись нападению. Точно так же, как губы Скади доставили холодную радость Рицуке, то же самое они сделали и для Скатах, возможно, в большей степени, поскольку ее язык грациозно слизывал оргазмические соки, оставшиеся после их совместного предприятия. — Это навевает воспоминания, не так ли? — Прошептала богиня богоубийце. — Прикасаться к себе в моменты слабости… или когда ты разлучен с нашим Мастером. — Руки, которые были мягкими, как снег, но могли быть смертоносными, как лед, скручивали и играли с сосками Лансер, заставляя ее кричать еще громче. Скатах делала все, что могла, чтобы не встречаться с соблазнительным взглядом своей коллеги и не бросать взгляд в сторону своего парня. Даже тогда, точно так же, как-то, что произошло ранее, повторилось и это. Она почувствовала на себе его улыбку, впивающуюся в нее, когда он сильно возбудился, видя ее в таком уязвимом и первобытном состоянии. Он слишком хорошо знал ее чувственные секреты, особенно то, как часть ее наслаждалась тем, что ее опускали с ее обычной высоты в спальне. Все стало только хуже, когда она почувствовала, как пара ледяных рук коснулась ее вагинальных губ. Это произошло слишком быстро, чтобы она смогла сдержать роскошный вздох, слетевший с ее губ. Подобно хищнику, Рицука нанес удар, двигаясь по кровати, чтобы добраться до нее. Скатах была слишком счастлива ощутить его губы на своих. Как и всегда, он был ее якорем, единственной вещью, удерживающей ее на земле в этом постоянно растущем шторме чувственности. Она крепко держалась за него только одной рукой, своей правой. Он нетерпеливо отвечал на ее поцелуи, одновременно опуская свою правую руку вниз, чтобы присоединиться к руке Скади. Ведьма из Страны Теней, обычно свирепая и гордая копьеносица, которая была наставницей героев и наводила ужас на божеств, была совершенно очарована сладким восторгом блаженства, и все это от рук бывшего ученика и другого человека, который в обычных условиях стал бы ее добычей. Это была сцена, которая вызвала бы громкий скандал во всем сверхъестественном мире и, возможно, даже разрушила бы ее репутацию. Ее это ни в малейшей степени не волновало. — Мастер, почему бы тебе сначала не развернуть свой маленький рождественский подарок, между нами говоря, она жаждала его гораздо сильнее, чем я. — Прошептала светловолосая из них двоих на ухо человеку. Воздух в груди Скатах был очищен от спермы, а ее груди стали нежно-нежными благодаря умелой работе Скади. Копьеносица упала на спину, щеки пылали красным, а глаза жадно смотрели в озера теплой и соблазнительной бирюзы. — Р-Р-Рицу, — Подала голос Слуга в черном. — Т-Ты… — Ты моя. — Закончил он за нее, наклонившись так близко, что между ними оставалось чуть больше дюйма. Несмотря на отчаянное желание сократить разрыв, Скатах сдержалась; Рицука был впечатлен и вознаградил ее за самообладание коротким, но сладким поцелуем. Он лишь слегка приоткрыл рот, но этого было достаточно, чтобы Скатах проникла в него. Когда он отстранился, ее язык вывалился изо рта; невозможно было описать ее лицо иначе, как лицо надутого ребенка с красными, как вишни, щеками. Рицуке понравилось это видеть, и он сообщил об этом своей девушке. — Ну-ну, у тебя довольно милое личико, мой милый маленький черный олень. — Щеки Скатах надулись, выражение ее лица стало вызывающим, что только сделало ее еще более привлекательной в глазах Рицуки. На его лице была холодная улыбка, когда он потянулся к черным завязкам по обе стороны ее талии и раздвинул их. С большой легкостью он отбросил их в сторону на пол, открыв ему прекрасный вид на мокрую киску своей шотландской любовницы. Позади него Скади хихикнула, волшебным образом проявляя свою палочку. Перед ней предстала такая яркая и прекрасная сцена, но у нее была идея, как ее оживить. Все это казалось ей таким обыденным, у нее никогда не было большого опыта в романтических отношениях, но встреча с Фуджимару Рицукой и Скатах изменила все это. Проявилась совершенно новая сторона ее самой; она была вполне счастлива этому, поскольку вместе с этим произошло возвращение в мир, от которого, как она думала, она была отрезана навсегда, когда Рагнарек так далеко отклонился от курса. Последовала короткая волна, подсвеченная множеством розовых, фиолетовых и белых искорок, которые быстро поглотили все три. Скади оставалась невозмутимо спокойной, пока двое ее спутников оценивали то, что только что произошло. Она оглянулась назад с победоносной ухмылкой на лице, которая подразумевалась под разочарованным взглядом Королевы Страны Теней. К тому же незащищенной королевы. Ее руки лежали над головой, пара ледяных наручников стягивала ее обнаженные запястья, остальная часть тела была свободна. Она лежала на спине, совершенно распростертая, и ждала чего-то, чего угодно. К сожалению, казалось, что в будущем ей придется наблюдать за происходящим, и ей будет отказано даже в кратковременной передышке для самоудовлетворения. — С-Скади… эм… ты только что… — Спросил Рицука, глядя на новую аранжировку. Он не двигался, только дамы, которые украли его сердце. Когда Скади произносила свое заклинание, он почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом; ему стоило больших усилий подавить свои боевые инстинкты и удержаться от обычной реакции — уклонения в сторону или попытки ударить Кастер. Вместо этого он ничего не сделал, и это оставило его, мягко говоря, в периокулярном положении. Он снова был в полной растерянности, не зная, что делать. И, как «добрая» богиня, Скади указала ему направление. Она протянула левую руку и провела пальцами по его щеке, ее ногти посылали холодные разряды прямо в его мозг, а затем побежали вниз по позвоночнику. Его бирюзовые глаза встретились с ее глазами, которые сияли, как набор отполированных рубинов. Рицука буквально чувствовал, как кровь бежит по его венам, а сердце стучит, как барабан в ушах. Весь мир застыл вокруг него, оставив перед ним только ее, скандинавскую богиню, одетую в скудный наряд северного оленя. Прямо перед ней лежала его шотландская любовница-Слуга, ее руки были связаны парой замороженных наручников. Обычно вырваться из таких пут было детской забавой для такого воина, как Скатах, но она оставалась связанной и распростертой перед этими двумя. Можно было прийти только к одному выводу. Лансер надулась, когда кивнула головой, давая свое молчаливое разрешение, а также принимая то, какой будет ее роль в течение следующих… надеюсь, минут или около того. Опять же, она надеялась. Если это было возможно, улыбка Богини стала еще очаровательнее, когда она услышала подтверждение. Возможно, именно это заставило Рицуку пошевелиться, это и улыбка Скади, заставившая его член запульсировать. Он почувствовал странное ликование, ощутив запятнанную ткань золотого покрывала, прикрывавшего ее грудь. Почти звериное рычание сорвалось с его губ, когда он агрессивно ощупал ее грудь сквозь обертку. Скади обрадовалась, увидев эту агрессивную сторону обычного расслабленного и безмятежного молодого человека; это возбудило ее точно так же, как возбудило Скатах, увидев, как роскошное пламя вспыхнуло в его бирюзовых глазах. Ее киску покалывало, как и у Скади. Последнее стало еще сильнее, когда она почувствовала, как затвердевший член Мастера касается ее ягодиц. За считанные секунды ее дыхание стало тяжелым от сочетания легкой гордости и опытных пальцев, которые блуждали по ее коже, расстегивая золотую обертку на груди. Наступила заключительная восхитительная тишина, когда она почувствовала, как обертка спадает с ее груди, и руки человека, наконец, занимают ее груди. — Ааааа… да… да, дорогой… вот так… ооооооооо… — Простонала бывшая королева Лостбелта, откинув голову назад, и задняя часть ее черепа уткнулась в шею ее смертного поклонника. В свою очередь, он поцеловал ее открытый вырез, продолжая одной рукой массировать грудь, в то время как другая скользнула вниз к бедру. Пара простых пальцев взялась за одну бретельку и потянула. Одна сторона расстегнулась, затем другая. Правая рука двинулась вниз, в то время как левая отбросила нижнее белье, а затем вернулась к щипанию обнажившегося соска. Скандинавская богиня зимы была обнажена, если не считать белого шарфа и толстовки с оленями. Глубокое мужское рычание сорвалось с губ Рицуки, которые изогнулись в соблазнительной улыбке. — Приятно наконец-то иметь возможность развернуть свой подарок после столь долгого ожидания. — Т-Теперь, когда ты это сделал… — Вздохнула Скади. — Оседлай своего… оседлай… оседлай своего белоснежного северного оленя! — Это была божественная просьба, на которую с удовольствием откликнулись. — А-а-а! — Она была настолько охвачена своей похотью, что не заметила, как Рицука совместил свой член с ее влагалищным илом; что совсем неудивительно, учитывая, как она бросила разум в ближайший камин. — Да! ДА! Рицука крепко прижался к богине, чье влагалище он начал растирать с утонченной эффективностью. Знакомое ощущение холода ее киски было ему полностью по душе. Зарычав в шею Кастер, он прошептал ей нежные слова утешения, ее киска откликнулась, когда ее голос был неспособен. Всего за несколько быстрых толчков он заставил богиню увидеть звезды, поверив, что она вернулась в Асгард, нет, что она отправляется в священное царство Одина — Вальгаллу. Этот опыт не был совсем новым, поскольку она чувствовала нечто подобное и раньше, в ту ночь, когда Скатах «одолжила» ей своего возлюбленного. Втайне она жаждала повторить ночное веселье, особенно то, как он заполнял ее вагинальную дырочку. В этот праздник, отмечаемый самыми ненавистными врагами ее народа, это желание исполнилось к огромной радости ее сердца. Я… я не могу… Я не могу… Я не могу поверить, что я получаю от этого удовольствие! Слава богам, что Медб не было видно и она не могла этого видеть. Во-первых, она была бы в восторге при виде Королевы Страны Теней, связанной и распростертой на кровати, наблюдающей, как ее бойфренд трахает ее коллегу из Лостбелта. Бесспорно, ее киска стала влажной и горячей, когда она увидела, как груди Скади, ее груди подпрыгивают в руках Рицуки. Его пальцы радостно ущипнули соски, а ее вагинальные губки сжались вокруг члена у нее на виду. Скатах чувствовала себя так, словно это ее саму трахали, просто наблюдая за этим зрелищем. Ситуация только обострилась, когда Рицука перевел взгляд с богини в его объятиях на нее. Глаза Скатах расширились, а челюсти сжались. Борясь с волнами эротического порыва, она кивнула и закрыла глаза. Словно меч, вытащенный из ножен, Рицука снова перевел взгляд на Кастер, в чьем вагинальном иле он был похоронен. Ухмыляясь, он нанес ей один единственный, мощный толчок, который поднял ее с кровати и заставил ее рот широко открыться в форме буквы «О». Голос Скади разнесся по комнате подобно могучему раскату грома, достаточно громкому и мощному, чтобы соперничать даже с молотом Тора. Рицука испытывал огромную гордость от того, что услышал это и был тем, кто вызвал это. Страстно желая услышать больше, он продолжал свои интенсивные толчки, вызывая все усиливающиеся стоны прекрасной волшебницы. — ЕЩЕ! ЕЩЕЕЕЕ! ГЛУУУУБЖЕ! — КРИЧИ, КРИЧИ, СКАДИ! КРИЧАТЬ ТАК ГРОМКО, КАК ТЫ МОЖЕШЬ ДЛЯ МЕНЯ! — ОООО! Какая бы криогенная аура ни исходила от ее объятий, она была приглушена чувственным пламенем, которое лелеялось всю ночь. Богиня зимы и охоты была заключена в ревущее пламя, исходившее от того, что она становилась добычей. Слезы навернулись на ее глаза, она обвила руками шею Рицуки, притягивая его к обжигающему поцелую, от которого ее Духовное Ядро запульсировало такой мощной энергией, что могло соперничать с могучим мечом Суртура. Она чувствовала себя так, словно купалась в пламени короля Огненного гиганта, только вместо того, чтобы быть вредной, оно было бодрящим, животворящим. Случайный взгляд вниз, на свою богоборческую двойницу, подсказал Скади, куда направить пожирающий ее огонь. Вырвавшись из рук человека, который держал ее в объятиях, она направила сверкающую ухмылку в сторону ведьмы. Даже сквозь свой собственный туман, вызванный похотью, Скатах распознала, что творилось в голове богини. У нее была секунда, чтобы широко раскрыть глаза от осознания. То, что произошло дальше, промелькнуло как вспышка — только что богиню крепко прижимали к груди ее смертной возлюбленной, а в следующую секунду она наклонилась, уткнувшись лицом в киску связанной копьеносицы. — ААААААААААА! Черт! Это лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было! Закричал японский подросток, продолжая долбить киску Скади… все это время она вылизывала киску Скатах. Свирепый и холодный богоубийца был во власти богини, которая сама была в его власти. Это была цепочка траха с, пожалуй, самым возбужденным членом в середине. Ухмыляясь как дурак, Рицука воспользовался их положением, в глубине души зная, что вызовет цепную реакцию. Он оказался прав, когда его толчки отвергли Скади, что, в свою очередь, привело к тому, что Скатах воззвала к небесам. Колокольчик на ее груди задрожал, как и ее груди, благодаря траханью в киску, которое она получала от рук, или, скорее, языка, ее божественного двойника. Никогда за все время своего существования она не думала, что окажется в подобном положении. На мгновение встретившись взглядом с Рицукой, она поблагодарила его короткой, но очень любезной улыбкой, прежде чем ее захлестнула буря вожделения. Скади уже была побеждена, к счастью. — ММММХХХХХ! — ОООООО! — ЕЩЕЕЕЕЕЕ! Действительно, наступивший оргазм был цепной реакцией. Рицука запрокинул голову, когда выпустил свою первую порцию спермы в киску Скади. Она сжалась вокруг его члена, как тиски, вливая в нее еще больше сливочной жидкости. Направляя эротический взрыв, она глубже погрузила свой язык в собственную киску Скатах, задевая ее сердцевину и заставляя гордую и высокомерную копьеносицу кончить, как водяной росток. Два женских ядра, одно пронзенное мужским мечом, а другое женским языком, сцена, взятая прямо из фантазий богини любви или, возможно, просто возбужденной и одурманенной похотью. Рицука, Скатах и Скади были последними, и все трое только что почувствовали, что их самые сокровенные первобытные желания исполнились. Струйки спермы стекали в киску богини, в то время как ее лицо было облито любовным нектаром Королевы Страны Теней; царственность, с которой обе женщины вели себя, исчезла, не оставив после себя ничего, кроме двух пораженных звезд беспорядка. Лед, удерживающий поднятые руки Скатах, треснул и рассыпался звездной снежной пылью; ее руки орлинообразно раскинулись, груди поднимались и опускались по мере того, как ее оргазм разыгрывался сам по себе. Скади лежала, согнувшись, сперма и слюни стекали с ее губ. Рицука отстранился, наслаждаясь совершенно покрытым глазурью и испачканным спермой винтажом, которым было ее лицо. Посмеиваясь, он наклонился, начав с целомудренного поцелуя. Это подлило масла в огонь, когда богиня ответила на поцелуй губами. Чем больше Скатах наблюдала за парой, тем более возбужденной она себя чувствовала. Закусив губу, она поднялась, ее охватило чувство праведного собственничества. Всю ночь Скади была на шаг впереди нее, всегда уходила первой, оставляя ее играть в догонялки. Она была готова к тому, что это закончится. — Рицука! — Позвала копьеносица, привлекая внимание пары. Они прекрасно знали, что она наблюдает, или, по крайней мере, Рицука знал. Его улыбка была той, за которую она обычно сделала бы ему выговор. Что она сделала, так это посмотрела на него с выражением, которое было чем-то средним между недовольством и мольбой. — Подари своему черному оленю немного любви… очень прошу? — Она встряхнулась всем телом ровно настолько, что колокольчик на ее шее зазвенел. Удивительно, но Скади отошла в сторону, хотя и посмотрела на Скатах с довольно гордой ухмылкой на лице. Кельтская Слуга проигнорировала это, предпочитая держать своего смертного возлюбленного в объятиях, его губы на ее губах, а его член дразнит ее вход. Зная, как долго она ждала, Рицука не стал дразнить ее долго. Быстрым толчком он погрузил свой член по самые яйца в ее киску. Скатах немедленно обхватила его руками и ногами в чулках, зажигая серию фейерверков в их теперь соединенных телах и душах. — Ты была такой хорошей Слугой, так что вот твой подарок. — Прошептал он ей на ухо, прежде чем слегка поцеловать в макушку. Не прошло и секунды, как он уже двигал бедрами вперед, его член ударялся о ее стенки, как дрель. — Ооооооооооооооо… в-в-вот так… даааааа! Вот так… еще… еще… глубже! Они поцеловались еще несколько раз, прежде чем Рицука решительно прижал ее спиной к кровати. Вдыхая через ноздри, он схватил ее за подпрыгивающие груди точно так же, как делал это со Скади; он сжимал их ладонями с такой же интенсивностью, в то время как его член входил и выходил из ее киски, как поршень. Скатах наслаждалась каждой секундой этого, поскольку чувствовала, что ей нравится, когда он берет на себя ответственность и доминирует над ней. Он делал это ради нее; ни разу за весь вечер он не терял ее из виду и не игнорировал, с какой ревностью она смотрела на него и Скади. Действительно, он знал ее довольно хорошо, поскольку был мужчиной, которого она приняла как своего единственного. Он был единственным мужчиной, с которым она когда-либо заходила так далеко, и она была слишком счастлива отдаться ему. Доказательством этого служило непрекращающееся позвякивание колокольчика у нее на груди. — Боже, боже, видеть тебя с такой стороны — это действительно настоящий дар. — Хихикнула богиня, которая лежала сбоку от пары. Ни один из первоначального дуэта не остановился в своих действиях, когда они посмотрели на Скади. Ее лицо все еще было красным, как вишня, и это было справедливо, учитывая то, чему она была свидетелем. Это вызвало у нее возбуждение, дав ей мотивацию, необходимую для того, чтобы подползти поближе. — Давайте поднимемся на ступеньку выше. Скатах… ты можешь… Что ж, я предложу тебе себя в качестве оплаты, прими мой божественный нектар в качестве подарка. Поразительно, но женщина с копьем улыбнулась. Ее похотливость снова проявилась. Смеясь, она приготовилась к встрече с Богиней. Она сидела на лице шотландки, пока смертный мужчина, завладевший их сердцами, трахал ее до потери сознания. Член Рицуки пульсировал внутри киски рыжеволосой женщины, свидетельствуя о слиянии киски и рта между двумя женщинами. Скади застонала от наслаждения, когда Скатах, не теряя времени даром, исследовала языком ее влагалищный ил. Воистину, она оправдала свои легенды, сумев выдержать такое целенаправленное нападение, в то время как член ее любовника опустошал ее киску. Однако, как долго это продлится, было интересным вопросом. Богиня наклонилась вперед, положив свои руки поверх рук Рицуки. Волны чувственного холода прокатились по двум подпрыгивающим холмикам, сталкиваясь с теплом, создаваемым руками человека. Они смешались, подводя богоубийцу все ближе к краю. Ее почти в буквальном смысле сдерживали две вещи: мужчина, уткнувшийся своим членом в ее киску, и Богиня на ее лице, оба покачивали бедрами в тандеме друг с другом, дюйм за дюймом толкая ее через пропасть. Это была сладкая пытка, от подобной которой она была бы не прочь томиться целую вечность. Учитывая их положение, кельтская королева-воительница не могла видеть, как ее божественный двойник наклоняется вперед и запечатлевает на их смертном Мастере горячий поцелуй. Вероятно, это не имело бы значения, поскольку упомянутый поцелуй не уменьшил энергичных ударов, которые он обрушивал на ее киску. Все, что сделала Скатах, это еще сильнее сжала их обоих, ее руки обхватили задницу и бедра Скади, в то время как она изо всех сил старалась обхватить Рицуку ногами. Она была в самом низу великолепного, чувственного треугольника, в который они попали, и наслаждалась каждой секундой этого всем своим сердцем. — ММММММХХХХ! Сладкое освобождение пришло к ним всем в виде небесного потока света, который одновременно взорвал их всех. Член Рицуки запульсировал, а затем взорвался в единственном экземпляре прямо в киске его подруги. Ее вагинальные губки задрожали, затем пропитали член сливочно-белым нектаром; над ней собственный клитор Скади, возможно, резонировал с ее собственным и вызвал белую приливную волну, которая ударила Скатах в лицо. Все трое стонали друг другу в рот, поскольку в данный момент все они были заняты: Рицука и Скади друг другом, а Скатах — киской последней. Это была милая, нежная мелодия, дополненная позвякиванием колокольчика и потрескиванием камина. Казалось, прошли часы, прежде чем троица разделилась. Человек откинулся на спину, тяжело дыша, в то время как двое Слуг лежали в позе инь-янь, окрашивая друг друга. Лицо одного было покрыто спермой, а другого — потом и слюнями; оба все еще были довольно красными, и на их лицах было выражение крайнего блаженства. Никогда еще он не видел двух красноглазых женщин такими расслабленными. Каким-то образом они обе нашли в себе силы посмотреть прямо на него. — Спасибо, Мастер. — Две мистические женщины заговорили как одна роскошными голосами. Если их целью было еще больше возбудить его, то это сработало с лихвой. Его член, который был использован в двух траханиях спина к спине, снова стал твердым и негнущимся на виду у сверхъестественных красоток. Рицука густо покраснел, когда они поднялись и поползли к нему. Руки человека задрожали, когда он получил еще один двойной поцелуй от Скатах и Скади. К этому добавился сладкий аромат женских соков Скатах, исходящий от ледяных губ Скади. Он никогда не узнает, как его руки не разжались, опрокидывая его на спину. Ожидаемо, поцелуй длился, как ему показалось, несколько часов, прежде чем две женщины отстранились, чтобы человек мог дышать. После быстрого глотка воздуха он полностью ожидал, что они набросятся на него в ответ, но получил нечто другое. — Скади, — Промурлыкала Скатах, привлекая внимание своей божественной двойницы. Поймав ее взгляд и движение, богиня улыбнулась и приоткрыла рот, наклонившись вперед, наполовину встречаясь взглядом с копьеносицей. Последняя попробовала свои собственные соки на сладких холодных губах скандинавской богини, а также на ее языке. Их груди соприкоснулись, колокольчик Лансер покачивался, словно символизируя роскошный огонь, горящий внутри единственного мужчины, наблюдающего за женским поцелуем. Зрелище еще одного однополого поцелуя заставило и без того твердый член Рицуки напрячься и запульсировать, посылая по нему волны обжигающе горячего экстаза. Он разрывался между присоединением и наблюдением, сам страстно желая стать частью этого прекрасного поцелуя. Рицука обуздал это влияние в пользу простого наблюдения за двумя женщинами, его рот был плотно закрыт, а из ушей валил пар. Через несколько мгновений после начала пара была глубоко увлечена чувственным лесбийским поцелуем. Скади, возможно, больше, чем Скатах, поскольку ее руки поднимались и опускались по телу Лансера точно так же, как это было, когда она прижималась к Рицуке. Она была застигнута врасплох, что было фатально в объятиях богоубийцы, такой как ведьма из Страны Теней. — На этот раз я буду сверху. — Прошептала копьеносица, выполняя быструю демонстрацию движений, которая закончилась тем, что скандинавская богиня оказалась на спине, а Скатах — над ней. Рицука почувствовал, как кровь хлынула у него из ноздрей, а пар вырвался из барабанных перепонок, когда он стал свидетелем того, как его девушка трахает своего одержимого богиней двойника. Упомянутая богиня не выглядела и не звучала так, будто ее это слишком волновало, она стонала от блаженства точно так же, как стонала бы, если бы была сверху. Струйки предварительной спермы выскользнули из-под контроля человека, когда он стал свидетелем трения влажных киск и грудей размером с дыню. Свет и тьма, тепло и холод слились воедино, трусь друг о друга, создавая чувственное целое, полностью предназначенное для удовольствия семнадцатилетнего подростка. Рицука прекрасно понимал, что то, что он видит, предназначено только для его глаз и останется с ним до самой смерти. Одно только это зрелище сделало его готовым принять конец; что еще более греховно, этого зрелища было достаточно, чтобы вдохновить его бороться сильнее, чтобы он и двое его любовников могли снова наслаждаться объятиями друг друга. По сути, это было очень похоже на то, что он смотрел свое собственное частное порно. Мысль была нелепой, особенно в отношении того, что это могло случиться с кем-то вроде него, но это было так. Рицука наслаждался каждой секундой, пока просмотр не стал интерактивным. — Рицу, — Подхватили Скатах и Скади. На целую секунду бешено колотящееся сердце подростка пропустило удар, в груди образовалась пустота, прежде чем биение возобновилось, и он начал осмысливать то, что должно было произойти. Его тело сдвинулось, и член встал в нужное положение еще до того, как он понял, что произошло. Секунда — это все, что потребовалось разуму и телу, чтобы прийти в себя. Рицука быстро набрал в легкие воздуха, к этому вздоху примешалась тихая благодарность. Его член поравнялся с киской Скатах, затем он толкнул его вперед, заставив своего вечно преданную Лансера закричать от похотливого восторга. Она была не одна. — ААААААААА! Как они и предсказывали, расположение их киск было похоже на два шлифовальных круга, прижатых друг к другу. Как только один начинал вращаться, или, скорее, вибрировать, это приводило в действие другой. Влагалища двух женщин разделяло всего несколько сантиметров — короткое пространство, которое было устранено, поскольку одна была занята и двигалась с головокружительной скоростью, потираясь о другую. Это было сюрреалистическое чувство, о существовании которого Скади и не подозревала, но теперь оно появилось у нее благодаря Рицуке и Скатах. Очарованная этим, она покачивала бедрами, заставляя свой клитор тереться о клитор Скатах, занятой членом их любовника. И без того бушующий пожар еще больше разожгли сильные ветры, заставившие Лансера завыть в экстазе. Она продолжала выть, даже когда почувствовала внезапное отсутствие члена их Мастера. Теперь он ввел его глубоко в киску Скади. Однако огонь остался. Ее груди подпрыгивали напротив грудей Кастер, ее вагинальные губки терлись о ее, теперь заполненные мясистым стержнем, который «приручил» их обоих. Они тряслись неконтролируемо, как пара диких хулиганов, неистовствующих в лесах. Их крики отражались от стен, заглушая все остальное. Руки Скади впились в бедра Скатах, отчасти для того, чтобы закрепиться, когда она выгибалась и извивалась под прикосновениями члена Рицуки. Так же, как и у Лансера, это чувство не исчезло, когда он вышел и снова вошел в Скатах, ее киска и груди все еще терлись о ее собственные, осыпая ее кожу и душу тысячами стрел чувственного жара. Рицука абсолютно не представлял, как он это делает — вгоняет свой член в двух женщин, которые были намного мощнее, чем все современное оружие мира, и потрясающе красивы. Любые растущие мысли о том, что все это было сном, проявлялись в громоподобных криках, которые они издавали, когда он входил и выходил из их соответствующих сил. Оба были одинаково горячими, совместный ад, который сжигал последние остатки его сил. Рицука сделал свой выбор, если ему суждено вспыхнуть, он вспыхнет с великолепным треском и заберет с собой двух своих красноглазых любовниц. — ООООООООООО! — ЕЩЕ! ЕЩЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! С глазами, горящими решимостью на поле боя, он исполнил их желание, неистовствуя в их илах с полной силой. Скатах и Скади на мгновение удивились, как их тела еще не растаяли от неземного наслаждения, которое они испытывали. Может быть, они подсознательно держались, стараясь продлить этот момент как можно дольше, потому что это было то удовольствие, которого они оба жаждали от всего сердца. Их тела трепетали, признак того, что наступила ночь. Они оба сопротивлялись этому так долго, как только могли, не желая, чтобы этот момент заканчивался. Руки сжались на потных бедрах. Глаза плотно закрылись только для того, чтобы распахнуться, когда баррикады рухнули и внутрь хлынула стремительная волна звездного света. — РИЦУУУУУУККККААА! Он вошел в Скади первым, его член изверг густые струи спермы на ее клитор. Волны женского нектара хлынули из ее стенок, обливая его стержень. Секунды были отмерены, и, дождавшись нужного момента, Рицука вытащил свой покрытый спермой член и вонзил его так сильно, как только мог, во влагалище Скатах. Глаза женщины-воина буквально закатились на затылок, наполняя смесью соков Рицуки и Скади ее внутренние стенки. Через несколько секунд к смеси присоединилась ее собственная женская сущность. Разум Рицуки затуманился, когда он входил и выходил из двух дам, покрывая их влагалища смесью тройной спермы до тех пор, пока ни у одной из них не осталось ничего, что можно было бы дать, а их киски переполнились любовными соками у киски был секс. Наконец, он вышел, внезапно почувствовав, что все силы покинули его тело. Все это было потрачено не зря. Две женщины сдвинули простыни так, что они оказались под одеялом все вместе, Скатах справа от него, а Скади слева, обхватив его руками. Для одной ночи было сделано достаточно, и сон был очень желанным удовольствием. Это Рождество, без сомнения, было довольно насыщенным и более запоминающимся, чем кто-либо из них мог надеяться. За исключением того, что оно еще не совсем закончилось. Как только он почувствовал, что начинает задремывать, Рицука сел прямо, удивив двух дам, сидевших рядом с ним. — Я не думаю, что было бы правильно, если бы я пошел спать и не вручил вам двоим ваши рождественские подарки или, по крайней мере, не увидел, как вы их разворачиваете. — Они выглядели готовыми спорить, но они могли видеть решимость в его глазах. Улыбаясь, они расступились, позволяя ему выползти из кровати и направиться к рождественской елке. По крайней мере, он был в состоянии держаться прямо, несмотря на все, что произошло за последние два часа. Он вернулся, держа в руках две коробки, одну продолговатую, а другую в форме куба. — Они… ну, извините, если они немного безвкусные, так как сделаны вручную. — Это просто делает их еще более особенными. — Заметила Скатах, когда ей вручили подарок в форме куба. Дрожащими руками она разорвала упаковку и остановилась, широко раскрыв глаза от того, что увидела. — Р-Рицука… это… это… — Я не хочу, чтобы это вызывало плохие воспоминания, только некоторые… положительные, те немногие, что ты сделала. — Предложил человек, застенчиво отводя взгляд. Его предыдущее заявление о том, что подарки делаются вручную, внезапно приобрело большее значение. Обе дамы знали, что, когда у подростка была такая возможность, он был замечательным мастером. Это мастерство сияло в снежном шаре, который Лансер держала в руках. В стеклянном интерьере располагался искусственный ледниковый утес. Сбоку было вырезано оригинальное сооружение Халдеи, выполненное почти в идеальных деталях. Глаза Слуги Скатах обшарили каждый дюйм и изгиб рекреации… это было… идеально, безупречно почти до последней детали, до такой степени, что можно было с ужасом поверить, что это сделали человеческие руки. Затем появилось мистическое сияние. Эмблема Халдеи, выполненная в сияющем голубовато-белом цвете, которая сияла подобно светящейся звезде. Под ней на удивительно хорошем гэльском было написано: Основа человеческой силы, основа семьи. Она узнала имена, которые текли по стеклянной поверхности, движимые магией: Кухулин, Фергус, Диармайд, Хирон, Артурия, Ахилл, Ли Шувен, Джеронимо, Робин Гуд, Карна, Арджуна… все имена, всех людей, которых она стала уважать и лелеять… как если бы они были ее собственной семьей. Внизу было одно имя, которое, наконец, дало волю слезам, имя мужчины, который любил ее. — Ты… действительно любишь… ее… Рицука… я… — Запинаясь, пробормотала Скади, разглядывая металлический бант, лежащий в подаренной ей коробке. На поверхности было несколько скандинавских узоров, которые заканчивались у основания банта. В ее руках эти рисунки светились ярко-синим, астральное изображение эмблемы Халдеи с двойным бриллиантом. — Ты сделал это для меня… — Даже если ты не Слуга класса Арчер, ты все равно охотница, так что — оп! — Сначала Скатах, затем Скади крепко обняли его. Обе женщины держали его так крепко, как только могли, как будто он был спасательным кругом. Для двух Слуг он был именно таким, а также небесным светом, который сиял на них. — Я… полагаю, вам двоим нравятся ваши подарки? — Мы любим их, Рицука. — Проворковала Скади, проводя руками по искусно сделанному луку смертных. С ее стороны потребовалось бы немного колдовства, но в остальном оружие было идеальным. Скатах вытерла слезы, которые катились из ее глаз. У нее было мало вещей, которые напоминали бы ей о прошлом, и мало о чем можно было подумать, что двигало бы ее вперед, помимо чистой жажды битвы и возбуждения. В ее руке было что-то, что говорило ей, что она была больше, чем просто воином, что она была частью чего-то большего, и что ее лелеяли люди, которых она иначе игнорировала. — И мы любим тебя всем сердцем. Все, что сделал человек, — это улыбнулся им, и этого было достаточно для двух женщин, чьи сердца можно было сравнить с бесплодными ледяными пустошами. Он был их солнцем, их яркой и горящей звездой, которая вдохнула жизнь в их безрадостные жизни. Такой подарок был лучшим, о чем любой из них мог мечтать, больше, чем битва, оружие или все богатства королевства. Это был дар жизни, и он, без сомнения, был неизмерим. Было дано обещание вечно беречь этот подарок, когда Лансер и Кастер снова обняли его, а он обнял их. Это было обещание, которое сохранится в оставшихся Лостбелтах и будет противостоять даже «Богу», который украл будущее человечества. Благодаря его силе это будущее будет возвращено.