Волк и Ворона

      Кап… кап… кап… Почему?       Вальтер судорожно вдохнул воздух и тут же закашлялся. Кажется, что-то не так с его грудью. Тяжело, так тяжело дышать, как никогда не было после долгого бега по лесу, рядом с которым они жили. Как бы он сейчас хотел вдохнуть чистый древесный аромат с примесью земли, ощутить мшистую подстилку под лапами, погнаться за ланью на чистом адреналине и удовольствии. Отец уже научил его различать следы и запахи различной дичи, Вальтер знал, как нужно выследить зверя, быть незаметным, как спрятаться в тени деревьев, чтобы ни одна мышь его не услышала. Будь терпелив, Валли. Дичь всё чувствует. Поспешишь, никого не догонишь, лишь затупишь когти в попытке.       Голос отца был мягким и спокойным, в нём присутствовала тень многолетнего опыта неудачных попыток и понимания своих ошибок. У них не было настоящей стаи, только их маленькая стайка. Отец, мать, Вальтер и его сестра. Но им было уютно друг с другом. Не было ни ссор, ни раздоров. Отец считал, что настоящий волк должен уметь позаботиться о себе, где бы он ни оказался, прокормить себя и свою стаю. Вальтер впитывал его наставления как губка, зная, что однажды он тоже станет лидером своей стаи. Сейчас он хоть и подросток, но уже не ребёнок, и может помогать родителям по хозяйству. Встать пораньше, привести себя в порядок, пойти в местную лавку за свежим мясом, яйцами и фруктами. Не так уж сложно, он всё равно ранняя пташка. Зато мама всегда ласково улыбалась его утреннему рвению, а на завтрак у них всегда свежие продукты. А вечером помочь прибраться и вымыть посуду, пока мама заботиться о сестре, а отец собирается на ночную смену.       Жизнь казалось такой простой, что ему хотелось чего-то особенного. Хотелось встряски и движения, просто чтобы разорвать шаблон их повседневности. Ему просто было скучно на каникулах, а родителям не хватало сил и времени, чтобы развеять его тоску. У них дела на работе, забота о сестре и редкие попытки провести с ним время. Ничего он уже не ребёнок, разберется как-нибудь. У него тоже есть свои задачи, есть задания из академии и помощь семье, есть ежедневные упражнения на понимание своего внутреннего волка и тренировки в лесу. В своей скуке он всегда может ждать выходных, когда их маленькая стая отправлялась в лес. Вальтер и отец охотились на дичь, которую затем его мама жарила на углях. Сестра ещё маленькая, только-только учится слышать своего внутреннего волка, сидит на бревне, слушая пояснения матери обо всем, что происходит. Скоро она тоже будет бегать с ними по лесу, радостно воя на луну в небе.       Вальтеру тоже хотелось завыть, но не от радости, как это было всегда в прошлом, а от боли, разочарования и бессилия. Слишком больно для этого… Слишком большое усилие для него сейчас, поэтому он только думал о вое. Почему это были они?       Они ведь никого не трогали. Их жизнь была тихой и мирной в маленьком городе. Они причиняли вред только животным, на которых охотились, всегда следили, чтобы это были дикие звери, никогда не домашний скот местных жителей. Вальтер помнил, как отец особенно строго предупредил его не трогать скотину и местных собак, он и не думал об этом, ведь слово отца для него было самой чистой правдой жизни. Он бы ни за что его не нарушил. Они жили своей стаей, мало с кем общались в городе, чтобы случайно не втянуть простых людей в дела Других. Простая жизнь, даже слишком на его взгляд. Почему?       Из его пасти вырывается сдавленный скулёж, который он пытается заглушить лапами. Его сестра не должна слышать его боль. Она ещё маленькая, а он должен быть сильным старшим братом, Вальтер должен её защитить, как это сделали бы его родители для них обоих.       Кого он обманывает? Где теперь его родители? Где крепкие руки отца и непоколебимый взгляд мамы? Их здесь нет, а он просто слабый, жалкий щенок, думающий, что сможет стать вожаком стаи. Он никого не защитит… Думали ли его родители о том же, когда зависли над пропастью смерти? Чувствовали ли они отчаяние от своего бессилия? Может это была агония от непрекращающейся боли? Вальтер не знает, что из этого хуже. Наверное, самое ужасное, что он больше не считает своих родителей всесильными, ему показали, что он и его семья никто, лишь бесполезные шавки в руках этих людей.       Ему кажется, что он плывёт на лодке во мраке ночи, только звёзд не видно. Просто дрейфует по тихому течению реки, ещё немного и его прибьёт к берегу, нужно просто закрыть глаза… Нет!       Его сестра! Она не должна остаться здесь одна, в этом влажном тёмном подвале среди убийц. Малышка Лиа. Искра его жизни с солнечной улыбкой и нежным смехом. Он будет рядом, хотя вряд ли сможет защитить её от грубых рук их похитителей.       Он прижимается ближе к сестре, утыкаясь сухим носом ей в бок. От неё всё ещё пахнет специями, дубовой корой и чем-то цветочным. Может она с мамой собирала цветы на лугу за холмом? Кажется это ромашки, любимицы мамы. Пахнет домом. Он пытается вдохнуть глубже и не захрипеть от боли в ребрах. Ему хочется убрать грязный запах затхлости, сырости и плесени из его ощущений, но теперь эта вонь надолго осела в его лёгких, навсегда стала ассоциацией боли и страданий его семьи.       Подвал небольшой, всего три шага от стены до стены. Вальтер знает, что они глубоко, нет смысла пытаться биться в стены, за ними лишь холодная земля. Потолок тоже не вариант, на нём древние печати, влитые раскаленным металлом прямо в камень. Это не просто металл, это эголийская сталь, закалённая магией, заклинания и чары буквально пропитывают сплав, обладающий невероятной прочностью. С такой сталью невероятно сложно работать, слабый магией просто не сможет ею манипулировать, а сильный при неправильной технологии рискует влить слишком много своей магии в металл и никогда не вернуть отданное обратно. Это жадный эгоистичный металл, способный уничтожить магию в человеке. Из эголийской стали создают королевское оружие, защитные сооружения и печати. Из этой же стали отлита дверь в эту комнату. Вальтер думает, что подвал, как и весь особняк, принадлежит могущественному магу, который в случае нападения может спрятаться здесь. Ну, или спрятать таких как Вальтер и его семья, зверей, когти которых могут прорезать большинство твердых материалов.       Кап… кап… кап…       Вальтер слабо скулит. Этот звук сопровождает его на протяжении всего плена, отсчитывая секунды страданий и боли. Может это какая-то форма пытки, Вальтер не знает, но капли медленно сводят его с ума, вгоняя в отчаяние и дрожь. На щеке что-то мокрое… но капало где-то сбоку… Нет, нет, нет…       Он плачет. Слёзы просто текут из глаз, а Вальтер просто не в силах остановить их поток. Он снова скулит, стараясь не разрыдаться сильнее. Нельзя разбудить сестру, пусть отдыхает в мире грёз, где нет темноты и горя, пусть она останется ребёнком ещё ненадолго. Просто ещё немного. Ему нужен план, нужно сделать хоть что-то, а не лежать на дряхлом матрасе, приняв свою жалкую судьбу. Думай, Вальтер…       Вода капает откуда-то с потолка, значит тут есть щель. Может быть, он сможет подцепить когтями камень и проделать дыру. Если бы у него хватило сил встать на задние лапы, он наверняка дотянется. И что дальше? Наверняка, ничего не выйдет, глупости какие-то. Неважно, он просто попробует, терять-то уже нечего. Вальтер осторожно приподнимается, на несколько секунд вместо лап появляются испещренные порезами руки, которые мягко укладывают сестру на тонкий матрас на полу. Вальтер дёргает ушами, пытаясь определить точное место протечки. В подвале полная темнота, даже канделябров нет на стенах. Но Вальтер не человек, ему не нужен свет, чтобы понять расположение предметов. Сейчас он — хищник на охоте. Он медленно водит ушами из стороны в сторону и принюхивается к сырости.       Кажется, это оно. Слева от него, практически в самом углу. Он встает под капли, высовывает язык и через несколько секунд ловит долгожданную влагу на язык. Это хорошо, прохлада этой капельки жидкости отвлекает его от своего отчаяния. Похоже на речную воду, в ней есть характерный привкус водорослей и рыбы, помимо приобретённого землистого вкуса. Обычный человек вряд ли разберёт такие оттенки вкуса, но для волка это не сложно. Скорее всего, недалеко от особняка есть река, может после побега, они с сестрой смогут переплыть на другой берег и спрятаться в лесу.       Он сидит несколько минут в углу, открыв рот и высунув язык, наслаждаясь вкусом природной воды. Это напоминает ему дом и свободу лесной жизни. Передние лапы начинают болеть под весом его тела, шея затекает, рёбра всё также протестуют тупой болью. Вальтер склоняет голову вниз и закрывает глаза на пару секунду, собирая оставшиеся силы. Он переносит вес на задние лапы, отрывая передние от земли и упираясь ими о стену. Ещё немного, только выпрямиться и вытянуть лапу.       Им нужно выбраться отсюда.       Вдох — выдох. Движение получается слишком резким, и Вальтер чуть не заваливается на бок от нахлынувшего головокружения. Ну же! Соберись!       Кап… кап… кап…       Он поднимает морду, снова прислушиваясь к звуку воды. Вот здесь, один камень треснул, и из середины паутины трещин капает грунтовая вода. Он протягивает лапу и когтём подцепляет камень. Ещё немного… Будь терпелив, Валли.       Он уже зацепился, осталось осторожно потянуть. Ещё чуть-чуть… — Аргх!       Всё тело будто в огонь бросили. Последнее, что увидел Вальтер, это вспышка света активированных печатей, потом всё погрузилось в темноту.

***

— …алли! Проснись, пожалуйста!       Кто-то плакал. Это он? Кажется, он плакал тогда. Ему ведь было больно, а сейчас? Сейчас похоже на плавание, тело расслаблено, уши заложены, глаза закрыты. Разве он не должен смотреть, куда плывёт? Разве есть разница? Возможно, он тонет… — Валли!       Здесь кто-то есть, теперь он уверен. Можно ли кричать под водой? Он пытается вдохнуть воздух в лёгкие, и тело взрывается болью. Всё горит, каждая мышца и кость, всё отдаёт жаром пламени. Он сильнее зажмуривается и пытается осознать боль. Он почти не чувствует ног, рёбра, кажется, вот-вот треснут от его усилий дышать, руки как будто выкрутили в обратную сторону, живот сжимается в спазме, как от точного сильного удара, но самое худшее голова. Он не может думать, череп словно отдали мамонтам для игры футбол, а затем зажали в тиски и включили сигнализацию на полную, ещё немного и голова расколется.       Кап… кап… кап…       Это точно пытка, иначе не может быть. — Валли, проснись! Сестра! — Ли… а…       Тихий слабый шёпот. Больше нет сил. Нужно собраться, нужно быть сильным перед сестрой, он ведь старший брат, её последняя защита. Она не должна бояться за него, она вообще не должна бояться, но события уже не изменить, так хотя бы он не станет причиной её страха. — Валли, ты меня слышишь? Пожалуйста, не уходи. — Я здесь, никуда не уйду.       Он улыбается и приоткрывает веки. Над ним два жёлтых глаза, слегка щурятся, словно пытаясь оценить его состояние. Сестра всегда была мягче его, всегда задавалась вопросом, в порядке ли он, даже увидев слабые царапины на щеки от веток или ободранные колени от неудачного приземления. Теперь не спрашивает, молчит, потому что и так ясно, что не в порядке, никто из них.       Кап…       Слеза капает Вальтеру на щеку. — Не плачь, Лиа. — Это конец, да, Валли? Мы умрём?       Девочка всхлипывает, сжимая пальцы на грязной футболке брата. Она больше не хочет быть бесполезной, не хочет смотреть, как страдают близкие. Крики всё ещё свежи в её памяти, теперь последнее, что она помнит о родителях, широко открытые в ужасе глаза мамы, сжатые от боли кулаки папы, их общий крик, больше похожий на волчий вой, эхом разносится по особняку. Ей кажется, что все светлые воспоминания забрали. Нет больше семейных ужинов, прогулок в лесу, теплых объятий папы и нежной ладони мамы в волосах. Только боль и ужас под оркестр плача и мольбы. Лиа понимает, что брат старается быть сильным для неё, быть её стеной, за которой можно спрятаться и переждать насилие и побои. Но она больше не может скрываться за спиной брата, больше не может терпеть его страдания. Может лучше, если они сдадутся и тогда смерть оборвёт их мучения. Они снова будут с мамой и папой. — Лиа, послушай меня. Мы выберемся отсюда и убежим очень далеко, они нас больше не найдут. Нас должны искать… — Кто нас будет искать? Люди нас никогда не найдут, это не в их силах. — Наша семья. Ты их плохо помнишь, но у нас есть бабуля и дядя с тётей. Они наверняка переживают за нас, они справятся с поиском, они ведь волки.       Он шептал сестре заверения о спасении, в которые сам до конца не верил. Их семья немного отдалилась от остальной стаи, но они всё ещё были семьёй, правда? Вальтер медленно сел, прижимаясь к боку сестры. Она дрожала то ли от холода, то ли от испуга. Он нежно прижал её за плечи к себе, напевая мамину колыбельную из детства. Спи, волчонок мой, усни. Сладкий сон скорей прими. Скоро ноченька пройдёт, Стая снова в лес пойдёт. Баю-баю, баю-бай, Спи, волчонок, засыпай. — Всё будет хорошо, Лиа, — прошептал Вальтер, стараясь вложить в слова уверенность. Сестра снова заснула, истощённая пребыванием в плену. Вальтер тоже хотел погрузиться в сон, чтобы хоть на время перестать чувствовать боль и бессилие. За дверью послышались шаги. Неужели опять будут бить? Ещё рано, он не готов. Вальтер замер в осознании. Они пришли наказать его за попытку побега. Вспышка света промелькнула в его воспоминаниях. Он активировал печати на потолке, теперь они точно его убьют или ещё хуже заберут его подальше от Лии.       Вальтер попробовал встать, но лишь скривился от боли в мышцах, оседая обратно на пол. Ключ вставили в замок, быстро проворачивая три оборота, затем послышалось бормотание заклинания для отпирания. Вальтер судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, оскалив клыки и зарычав, его последний инстинкт самозащиты.       Дверь открылась, заливая комнату светом люминесцентных ламп. Вальтер невольно зажмурился и прижал сестру ближе к себе. Тень ровным шагом вошла в комнату, перекрывая доступ к выходу и свободе. Он снова зарычал, прижав волчьи уши к голове и прищурив глаза в угрозе. Тень в любопытстве чуть склонила голову набок, оценивающе осматривая брата и сестру. Слова тени, произнесенные бесстрастным холодным голосом, ещё надолго отпечатаются в сознании Вальтера. — Мы уходим. Сейчас.