Ты останешься

Освобождение. Как много смысла в этом простом слове. Возможность получить то, что всегда желал, выйти за пределы клетки, получить искупление грехов, очистить душу от любого зла, которое пылью и пеплом осело на человеке за долгие годы жизни. Кейси считал, что заслужил освобождение. Он пережил так много — столько боли и страданий, сколько грязи и лжи самому себе, — что смерть должна была ждать его с распахнутыми объятиями, даруя блаженство небытия. Однако тьма, в которую он окунулся, не была смертью. И чистым злом, если честно, она тоже не являлась. Это как сон глубокой ночью, когда ты едва можешь осознать себя. Ты движешься сквозь мутную воду, что-то делаешь, борешься изо всех сил за свою несчастную глупую жизнь, однако на самом деле тебе ничего не грозит. Ты просто спишь. Кошмары преследовали Кейси, а тьма защищала его уютным нежным одеялом. Кошмары кричали ему о пробуждении и возвращении к жалкой жизни, а тьма даровала покой. Но подлинное освобождение? Нет, тьма не могла дать ему так много. Не сейчас, когда они так близко к цели. Кейси протянул руку, пытаясь коснуться глади воды, вытолкнуть себя на поверхность, чтобы сделать жадный вздох, насытить легкие кислородом — это тоже было бы освобождением. Открыть глаза в дивном новом мире, полном света и сбывшихся желаний, осознать себя за пределами долгого мучительного сна. Тьма обнимала его, закрывала широкими ладонями уставшие глаза, ее голос был низким и тяжелым, и Кейси не понимал ни слова. Но он знал, что ему не дают уйти. Этот свет — фальшивый, вот что ему шептала тьма. Этот свет поглотит тебя, растворит в диком круговороте событий, Алекс, ты же хочешь освобождения? Не иди туда. Останься рядом. Будь моим и будь со мной. Стань частью меня, и я дарую тебе спасение. Кейси чувствовал, что задыхается. Он тонул в глубине, шел на дно озера-не-озера, растворялся в океане тьмы, и холодные прикосновения на коже жгли очищающим огнем. Его душа горела, и тело горело тоже. Под водой было так темно и тесно, одеяло держало его в плотном удушающем коконе, сон всё длился и длился, будто бесконечно повторяющаяся запись с пленки. Кейси хотел кричать. Поцелуи обжигали губы. Поцелуи опускались ниже, разъедали нежностью шею, плечи, руки. Пальцы цеплялись за мягкость тьмы, разрывая ее на части, как туман ранним утром или невесомую вату. Ноги вязли в черном густом болоте — на вид как грязь, а на вкус как мед и сахар. Кейси тонул всё глубже, а тьма становилась всё счастливее. Финал истории так близок. Освобождение? Да, пожалуй, это подходящее слово. Скрэтч выложит его у ног Кейси из осколков разрушенного мира.