Aceitação da morte.

Квалификация прошла хорошо, хорошее время показали оба гонщика легендарной британской команды. Деннис даже улыбался, смотря на отчёты. Но что-то было не на месте. В этом году, а именно 88ом, МакЛерен взяли к себе юный талант, бразильца-мага. И тот ещё... Не совсем ужился с профессором. Точнее, совсем не ужился. - Айртон Сенна Да Сильва. - раздаётся на весь гараж, когда из соседней двери появляется недовольный француз, уже переодевшийся в повседневную одежду, классика: шорты, рубашка с коротким рукавом. А вот вышеупомянутый бразилец всё ещё был в гоночном комбинезоне, общаясь с механиками. Механики же, завидев Проста, а также ощутив, в каком он настроении и как быстро оно изменило настрой Айртона, решили поскорее ретироваться. Им не платят за участие в разборках этой парочки! И Рон с ними полностью согласен, он махает Сенне, покидая помещение: - Завтра обсудим настройки, удачи вам ребят. Бразилец недовольно фыркает, поджимая губы, бросили его одного, разбираться с этим горе гением. - Ну? Что надо? - безучастно спрашивает он, видя, как стоящий напротив мужчина уже теряет свою прежнюю уверенность, начиная потирать переносицу. - Ты потерял контроль в последнем повороте и чуть не вылетел с дистанции, это было опасно. - дипломатично начинает Ален, всё ещё растирая свой кривой нос, при этом выглядя абсолютно сжавшимся. Напуганным. Почему? Он же сам решил начать этот разговор. Раздражает. - И? Разное бывает. - Но это могло привести к серьезной аварии. - мужчина жестикулирует и начинает раздражать Айртона только сильнее. - Ну не привело же. Это всё? - младший гонщик МакЛерен отворачивается, пытаясь найти, чем занять свои руки, пока ему не начали читать огромную лекцию. - Нет, это не всё. Я понимаю, что ты ещё свыкаешься с новой машиной и она куда быстрее, чем твои прошлые, но именно поэтому тебе надо вести себя аккуратнее... - началось. Француз пытается объяснить ему очевидные вещи, но каждый раз преподносит это, будто его напарник не больше, чем несмышленный новичок, которого из карта пересадили в болид. - Ты слушаешь? Сенна усмехается себе под нос, незаинтересованно поднимая карие глаза, встречаясь ими с зелёными, которые тут же начали нервно бегать по всему гаражу, его напарник не любил зрительный контакт, трус. - Неа. Ты сейчас начнёшь говорить что-то об "агрессивности" моего пилотажа, о настройках. Меня это не интересует. - Но это важно! Слушай, нам нужна максимальная практичность, тебе нельзя совершать такие глупости, просто в попытке побить мое время. - француз пожимает плечами и звучит тревожно, но даже так быстро сжимает руки у груди, не переходя на свои классические жестикуляции. Рядом с Айртоном он старался не размахивать руками. Бразилец посмотрел на него исподлобья и закатил глаза, ядовито ухмыльнувшись. - А я уже думал, что ты за меня волнуешься. Но нет, ты снова о "командной игре". Это заставило Алена замолчать, ощутив, как под дых ударила вина, заставив почти что клацнуть челюсть. Он в неверии стоял напротив сокомандника, который нашел, чем заняться — сложить по местам брошенные механиками инструменты. - Айртон... Я... Ну... Конечно я волнуюсь за тебя, это тоже. Но просто... - мужчина замолчал и вернул руку к лицу, начиная покусывать ноготь, пытаясь найти нужные слова, надо выразить то, что он чувствовал, и он чувствовал на самом деле много, но... Почему это настолько не замечают? - Просто что? Волнуешься меньше, чем за очки для команды? - продолжает Сенна, начиная чувствовать, что не настолько и безучастен. В грудь колит старая обида. Что-то так рвет и покалывает, когда он вспоминает Монако 84го, тогда Ален правда волновался за него, отчитывал после подиума, как и сейчас, но. Но в зелёных глазах была искренность, желание помочь и предостеречь. Сейчас там больше этого нет. Раздражает ещё сильнее. Но почему-то он не задумывается, что ему лишь так кажется, или он ошибается, это не важно. Айртон в итоге, как обычно, игнорирует его присутствие, отходя в сторону и продолжая раскладывать всё по местам. Прост чувствует себя неловко и пытается идти за ним по гаражу. - Нет, я волнуюсь и за тебя, и за результаты. Ты же понимаешь, Рон будет злиться, если что-то случится- - Тебя волнует только это, не так ли? - разгорается пожар, в помещении становится жарче. Француз отшатывается немного назад, когда напарник поворачивается к нему, бросая на пол коробку с инструментами, грохот бьющий по ушам. - Тебя волнует только то, что ты, бедный и несчастный, получишь выговор, если со мной что-то случится? Старший бледнеет и выглядит теперь как полотно, с жалобно поднятыми бровями. Олень в свете фар, не меньше. Раздражает, раздражает, раздражает. Сенна фыркает вновь и наклоняется к нему. - Ну? Я же прав, да? - он знает, какой это эффект оказывает каждый раз. Напугай его — и он уйдет, не заставляя говорить о всём этом, о чувствах, обидах. Напугай — и тогда он не увидит твой собственный страх. - Почему ты... Почему ты не можешь поверить в то, что я могу волноваться за тебя? Айртон, послушай, мы не в лучших отношениях, мы даже не друзья, но ты всё равно... - Всё равно твой сокомандник? Ну, я вижу, всё как обычно, для тебя же я — ресурс. - гонщики МакЛерен стоят слишком уж близко сейчас, в любой момент может завязаться драка и "профессор" отступает немного назад, принимая защитную позу. - Нет! Айртон, просто послушай меня! Да, да, я волнуюсь за наши результаты, но твоя жизнь тоже важна! Я не понимаю, почему ты злишься на меня сейчас. - в тон начал просачиваться тот самый страх, к которому младший гонщик уже привык, ведь давно заметил, что на деле его товарищ по команде — тот ещё трус. Тот самый страх, который он и хотел вызвать у более низкого мужчины. - Почему ты не веришь мне и не хочешь меня слушать? Но правда, почему он злиться? Почему он не верит? Может потому, что это всё очевидно. Прост не был святым, он использовал всё, что могло ему помочь добиться своей цели. Он не сражался за нее, нет, просто брал и менял все так, чтобы это вышло на руки ему — такое впечатление он создал у бразильца, который ненавидел ложь с лицемерием. - Это легко — потому что у тебя каменное сердце! - кричит Айртон ему чуть ли не в лицо и в ответ на это Ален морщится, желая зажать уши, но выдерживает, после чего обиженно фыркает. Он же не сделал ничего плохого и сердце его... - Оно вовсе не каменное, Айртон! Почему ты считаешь меня бездушным? - голос чуть срывается с его обычного тембра, Прост не любил крикливые разборки на весь паддок, но уже был на пределе, чувствуя, как что-то в груди кольнуло. - Да потому что ты ведёшь себя так, ты как гребаная машина, Ален! Ещё и мне это навязываешь! - бразилец как всегда распаливался лишь сильнее от любого дуновения ветра, с ним было бесполезно спорить, даже Рон ему это говорил, а он почему-то этим гордится. Может просто прекратить... И всё же. Это обидно, почему все думают, что он не способен на эмоции? Почему все считают его холодным? Да, он сдержанный и расчётливый, но это потому что... Потому что иногда эмоции излишни. - А ты ведёшь себя как маленький ребёнок! - срывается первее, чем Ален ловит себя на том, что собирается это сказать. Ну... В общем-то, он вправду считал Сенну инфантильным эгоистом... А вот говорить этого явно не стоило, чужая ладонь сжалась в кулак. Французский гонщик МакЛерен сглатывает и отшатывается назад. Он же просто хочет как лучше! Он хочет помочь ему, он хочет... - Почему это я ребенок?! Я просто делаю то, что должен! Я лучше тебя, а ты просто боишься! - в комнате становится всё жарче и жарче, но удара всё ещё не последовало и старший из мужчин пытается подобрать слова, уже по привычке готовясь закрыть свое лицо руками. Не хватало, чтобы снова сломали нос. - Ты ошибаешься, я хочу помочь тебе! И ты постоянно рискуешь, это... Ещё слишком рано, ставить всё на кон. - спокойнее отвечает Прост, на самом деле через силу произнося эти слова, он понимал, что возможно, сейчас не время для откровенных разговоров, все дела. А Айртон продолжает смотреть на него, как на худшего своего врага. Пальцы сжимают переносицу. - Но в этом и суть гонок! Идти на риск — и побеждать! - Ты просто не понимаешь, что такое смерть! Ты можешь умереть! - выходит слишком уж подавленно и снова надрывистым голосом, француз успевает зажать рот рукой, когда понимает, насколько жалко сейчас звучит его голос, словно он собирается плакать. Он не будет плакать, всё это было слишком давно, все эти раны уже затянулись... Повисла тишина, за бешеным стуком сердца в ушах Ален мог слышать лишь тяжёлое дыхание своего напарника, который всё ещё смотрел на него. - Но я не умру. - зелёные глаза наблюдают за тем, как привычно бразилец разводит руки, словно рассказывает про нечто очевидное. - Меня охраняет бог! Снова эта религиозная глупость. Из разу в раз, словно никого не учит история. Его охраняет бог? Любит его больше других? А почему этот бог не охранял Жиля или Дидье, или того же Элио? Почему этот бог не пожалел бедного новичка Палетти? Почему этот "Бог" не помог его брату, когда тот умирал? Глупый спор, глупый разговор, это всё не имеет смысла. Тишина, стук сердца в ушах, тяжёлое дыхание. Старший гонщик МакЛерен убирает руку от лица, младший — пытается вернуть себе безучастный вид. Ален бросает последний взгляд на Айртона, перед тем как молча кивнуть и уйти. Он снова убегает. Он не собирается сражаться с ним вне трэка, однажды это случилось с Вильнёвым и Пирони, и закончилось это ужасно. Никто не хочет повторение этой истории. Бразилец молча смотрит вслед напарнику и кусает губы, пытаясь отдышаться. Ну вот. Опять тот убегает как трус, как крыса с тонущего корабля... О нет, нет, сравнение с кораблем это просто... Это лишнее, они не тонут, вовсе нет. Эта мысль внезапно заставляет дрогнуть, нет, всё, хватит на сегодня этих мыслей. Так что, только к вечеру Сенна решает взглянуть на их ссору под другим углом — и о чудо, понимает, о чём была речь. Понимает, что как обычно ему не хотели зла, он просто слишком упертый, чтобы признать свою неправоту. Надо как-то это исправить. --- - Твою мать, Айртон! - Рон Деннис вскидывает руки и немного пятится заходя в гараж, у них гонка начнется через пару часов, но вся команда уже на месте, всё как обычно. Не считая гроба посреди гаража, механики предпочитают игнорировать босса и делать вид, что всё нормально. - Айртон, нахера тебе гроб? Вылезай давай! Парень молча лежал в деревянной конструкции, смотря в потолок. Вот как она ощущается, смерть, даже там Деннис его достанет и вытрахает все мозги. - Я пытаюсь понять смерть. У директора команды челюсть отвисает из-за этого ответа, он выходит из гаража молча, пока из соседнего помещения не доносится крик: - Ален блять! До чего ты его довел?! Он лежит в гробу! Что у вас уже, ради всего святого, случилось?! В гараж Сенны возвращаются уже двое мужчин и на Просте нет лица, он стоит бледный, прям как вчера, и смотрит на столь комичную картину, не находя слов. - Айртон, что ты делаешь...? - Пытаюсь понять смерть, как ты и сказал. - Рон... Я не хотел этого говорить, но... Лучше бы мы тогда Нельсона подписали. Моментом Айртон принимает сидячее положение: - Нет, только не Пике! Деннис закатил глаза. Механики стоявшие рядом усмехнулись: "Сенна аж воскрес от упоминания своего соотечественника", прекрасный заголовок для газет.