Привычный ход вещей

      Во время цикла зла Балам становился более территориальным. Он старался стащить в свое гнездо все возможные вещи, которые его успокаивали. И Кольего сам не понимал, как попал в список этих вещей. Шуичиро и в обычное то время был очень тактильным, но в цикл зла буквально срывался с цепи. А из-за постоянного нахождения рядом, прилипал зачастую именно к нему, почти полностью лишая его возможности самостоятельно передвигаться.       Первые такие разы были еще во время их обучения, самый пик несдержанности, юная демоническая кровь шалила, и они были тогда намного более раздражительными. Переходный возраст не обошел даже такого мягкого демона как Шуичиро стороной. Но тогда было как-то попроще. Демоненок еще не был таким крупным, как вымахал сейчас, и довольно мило ходил за ним хвостиком, каждый раз пытаясь подстроиться под чужую руку, чтобы его погладили по голове, или просто коснуться, обнять. Это было достаточно мило и даже в какой-то момент вошло в привычку. Правда, сейчас это огромное недоразумение так просто по голове не потреплешь.       С возрастом циклы зла стали происходить намного реже, но вот справляться с ними стало гораздо сложнее. А ситуация затруднялась тем, что они работали в школе. К другим демонам Балам давно отучился приставать, но вот Набериусу доставалось от этого по полной. Кольего брыкался, пытался вырваться и чуть ли не рычал, когда ему нужно было отойти, а Балам не то, что не отпускал его, а безмолвно и насуплено тащил в нужное место. Не стоит и упоминать, что после пары таких случаев в школе он стал брать отгулы и на время чужого цикла зла тоже. Хотя от этого стали только шутить, что он настолько раздражительный, что циклы зла у него происходят в два раза чаще.       Но да ладно. К этому еще можно было привыкнуть. За столько лет это уже вошло в привычку. Шуичиро писал ему, когда совсем становилось невмоготу, Кольего же уже сам сообщал в школу, что их не будет, параллельно собираясь, чтобы скорее направиться к Баламу. Тот сразу открывал ему дверь после первого же звонка, будто бы все время сидел и ждал в коридоре, оплетал Кольего своими мощными, но от этого не менее нежными руками и тащил в свою комнату прямиком в гнездо.       Там они уже сидели и смотрели что-нибудь на телевизоре и ели что-то вкусное. А Шуичиро все это время обнимал его, прижимая к груди и сопя ему в макушку. Несомненным плюсом этого положения являлось то, что Набериус мог спокойно дотянуться до его шевелюры, закапываясь в немного жесткие пушистые волосы, поглаживая по голове. А еще можно было беспрепятственно касаться лица, ведь в такие дни маска оставалась лежать ненужным куском металла, не скрывая, хоть и покрытых давними шрамами, но излюбленных черт.       Сам Балам из своего гнезда почти не выбирался, дотягиваясь до нужных ему вещей магией растений. Обычно смертоносное оружие в виде лиан в эти дни становится, как и его хозяин, самым ласковым созданием на земле, приставая к всем возможным живым существам поблизости. Поэтому никто никогда и не рисковал приближаться к его гнезду, кроме Кольего, которого по факту то и не особо спрашивали. Хотя, стоит заметить, пока он находится в гнезде Балама, лианы не трогают его. Видимо, потому что Шуичиро сам предпочитает касаться мужчины.       А еще была вещь, к которой Кольего так и не смог привыкнуть, - клекотание, доносящееся из груди Балама. Оно иногда слышалось, когда мужчину все устраивало. Тогда он застывал в одной позе, вжимая в себя Кольего, и начинал издавать этот несомненно странный звук. В такие моменты он как будто бы абстрагировался от мира, совсем не замечая ничего вокруг. И даже при огромном желании до него с трудом можно было достучаться.       Плюсом ко всему его родовая способность полностью выходит из-под контроля. Если обычно Шуичиро нужно использовать ее, чтобы узнать, ложь ему говорят или правду, или же просто пытаются обмануть, то в цикле зла это начинает выходить непроизвольно. Так, как бы Кольего не говорил, что ему это все не очень нравится, Балам на это только улыбался и ничего не говорил. И вот это уже в действительности неимоверно бесило.       Когда Кольего действительно начинает раздражаться, Шуичиро всегда верно угадывает его настроение. И так льющаяся через край нежность, начинает выливаться в некоторую настойчивость. Набериуса сильней сжимают в объятиях, ластятся и начинают покрывать поцелуями, перенаправляя настроение партнера с раздраженного на все более и более возбужденное. Балам сильней напирал, Кольего начинал плыть от настойчивых прикосновений, и все это переходило в соответствующую плоскость.       Секс в цикле зла ему тоже нравился. Обычно такой нежный Балам становился напористым и безраздельно требовал от Кольего все его внимание и реакции. Заставлял прогибаться, смотреть прямо в глаза, не давал их прикрыть, как бы они не слезились и не слипались от перенапряжения. Брал более грубо и всегда лицом к лицу, не давая прикрыться. Он хотел Кольего всего, полностью, обнаженным и открытым только перед ним. И, как бы не хотелось признавать, но было немного мило то, как после всего этого Балам сидел и выбирал остатки веточек и соломы, спутанные в чужих волосах от нахождения в гнезде. И вообще начинал очаровательно заботиться о нем все оставшееся время, пока цикл зла не подходил к концу.       На следующий же день Шуичиро, на самом деле не сильно то и сожалея о содеянном, извинялся. А Кольего просто махал на это рукой, не заостряя внимание. Ведь они оба знали, что следующий раз будет абсолютно точно похож на предыдущий.