***
Знаете, это испуганное лицо останется в моей голове как самая милая вещь из когда-либо виданных; разумеется, я давным-давно догадалась, что Пинки спланировала тайную вечеринку в честь Аликорницазии. Наблюдать за попытками не пустить виновника торжества на место празднования — всегда самая интересная часть подготовки торжеств — очень уж это умилительно. — Значит, мне нельзя зайти внутрь, потому что у Спайка непереносимость лаванды? — еле-еле сдерживая смех, пришлось процедить сквозь зубы. — Именно! Но это ненадолго! Как ему станет лучше, мы, кхм, я сразу же впущу тебя! — улыбаясь во весь рот, утвердила маленькая лгунья. — Хорошо, будь по-твоему. Долго ещё ждать «выздоровления»? — Часик-другой где-то… — слегка помявшись, неуверенно продолжила Пинки. — П-пока мы ждём, не хочешь прогуляться? —она сегодня определённо румянее обычного… — Почему бы и нет? Как раз хорошая погода для небольшого пикника, — время моего любимого — возникновение коврика для пикника во вспышке магии, — Еда чур с тебя. Пинки, хоть и не единорог, но фокусы с появлением предметов показывает не хуже носителей рога. Иногда мне вовсе кажется, что эта пышная, розовая грива досталась кое-кому вместо рога. И пусть это предположение антинаучно, кто как не Пинки с её пинки-чутьём способна выйти за рамки допустимой нормальности? Почему-то это кажется таким забавным! Как бы то ни было, день сегодня в самом деле летний — жаркий, так почему ещё немного не посидеть под лучами солнца? Дела на ближайшую неделю кончались, а новых книг в библиотеке не предвиделось. Да и кто в здравом уме откажется побыть наедине с лучшей кобылой Понивиля? Эх, Понивиль — как же быстро летит время, казалось бы, только-только приехала по приказу Селестии, встретив чудаковатых жителей, и вот уже стала одной из принцесс… В тот день мой отзыв о данном месте и ныне о моих самых близких подругах был не на высоте, чему в большей степени способствовала одна громкая и непредсказуемая персона. Хах, жизнь и вправду удивительна. — Твай, всё в порядке? — ох, я слишком пристально на неё смотрела, да? Фантазия опять сильнее здравомыслия. Последнее время, особенно в компании Пинки, летаю в облаках, не из-за скуки или чего хуже — общения, а из-за покалывающего чувства в животе. В такие моменты хочется одного — прижаться поближе к Пинки, соединившись в… — Твай! Ты вообще меня слушаешь? — А? Да! Что? — скептический взгляд достаточно быстро приводит в себя, скажу я вам. — Прости! Боюсь, что немного замечталась… Так о чём мы? — О новом секретном рецепте кексиков! А такое, знаешь ли, кому попало не рассказывают. Я была готова пожертвовать своей тайной! Но мой дорогой слушатель не оценил стараний. — грустное личико в сочетании с опущенными ушками, даже при знании наигранности происходящего, отзывались колющим чувством вины. — Я сожалею! Как мне заслужить твоё прощение? — облажалась так облажалась, придётся отрабатывать, лишь бы не какие-нибудь «пять дней работы вместе с Пинки». Звучит в разы приятнее, чем ощущается, поверьте… — Приходи завтра в Сахарный уголок, приготовлю парочку моих «Супер-Дупер Секретных Бумов». Они… в какой-то степени вдохновлены тобой, — всего на секунду, но Пинки… смутилась? И я, кажется, тоже, да?.. Тяжело утвердить, показалось мне это или произошло взаправду, но не увидеть блеска в глазах Пинки, коего ещё совсем недавно не было, попросту невозможно.***
Пикник на двоих — только мы и полностью усыпанная сочной травой поляна. В подобных местах всегда немногопонно; толп туристов, желающих отдохнуть в Понивиле, не бывает никогда, но чтобы вообще ни единой души — редкость. Оно и немудрено — чуть ли не все жители готовятся выпрыгнуть из темноты библиотеки с криком «поздравляем принцессу!». Пока эта самая принцесса пользуется восхитительно-прекрасной возможностью насладиться дюжиной историй априори с самыми неожиданными поворотами сюжета из возможных. — Представляешь, собственная радуга? Такое кто угодно захочет! Но фабрика Радуги отказала, стоило мне только начать: «Это не выгодно производству и сложно в исполнении», после такого сложно не захотеть сделать что-то подобное своими копытами, ну, ты понимаешь, поэтому мне пришлось… — за то время, что я успеваю провести пару-тройку встреч, Пинки способна облететь пол Эквестрии, донимая незадачливых пони своими фантазиями… Ха-ха, я уже говорила, что обожаю эту кобылку? — Но ладно это, видела бы ты лица полицейских, когда они пытались понять, как кто-то способен управлять полётом на нескольких шариках, хотя это куда легче чем кажется! — заслушалась нежный голосок, не успела и подумать, как голова Пинки очутилась на моём животе. Не показывать волнение и продолжать равномерно дышать тяжело, но я справилась. Не хотелось бы озадачивать этот неутомимый комок счастья, решивший одарить меня чрезмерной близостью. И да, конечно же, об этом я тоже периодически мечтаю, но в этом-то и разница — в фантазиях она никогда не была столь же невозмутима. Там солнечные лучи не играли на счастливом личике Пинки. Куда привычнее наблюдать со стороны, словно критик, не способный оторвать взгляд, оценивающий красоту картины. Но почему реальность настолько прекраснее любого, даже самого смелого сна? То ли от тепла, то ли от ощущений, а может, и вовсе во всём виновато сердце, бьющееся сильнее с каждой секундой. Глупости, пульс — лишь производная от происходящего, и я это знаю. Доказательством тому служил взгляд голубых глаз, устремившийся с безоблачного неба в мою сторону, причём такой, каким смотрят на самый прекрасный ночной небосвод, усыпанный тысячей звёзд. Это заставляет чувствовать себя такой счастливой или, пожалуй, особенной… Словно весь мир замедлил свой ход только для нас двоих. Я хотела лишь улыбнуться, но огни смущения определённо выдавали себя. Одна лишь мысль о том, что она готова вот так сидеть со мной днями напролёт или организовывать праздники по поводу и без, сейчас казалась такой… тёплой. — А тебе идёт этот румянец, может, мне стоит делать так почаще? — сказала Пинки, не меньше покрасневшая от смущения. Ха-а, мы же обе знаем, что испытываем одно и то же чувство, даже прохожий сможет понять, что здесь происходит, но вот признаться вслух — я, кажется, не в состоянии, слишком страшно, слишком… «Когда именно это началось?» В какой момент и где? Ах, ну конечно, я и так знаю ответ — всё началось в ту самую ночь, в том самом замке. С того момента и до сегодняшнего дня, каждый день без исключения, я знала, что обожаю эту пони. — Твайлайт, ты хочешь просверлить меня взглядом? — Прости, весь день не с тобой, а в облаках, столь многое произошло за эти несколько дней, что мой мозг отказывается работать. — И слушать меня? По глазам вижу — половину рассказов прослушала. — Возможно… — Пинки, не очень-то и дожидаясь ответа, полезла обниматься, щекотно ёрзая щекой о шею, можно ли это считать прощением? Что ж, я в любом случае не могу сопротивляться такому мягкому и приятному плену. Запах розовой шёрстки, как всегда сладко-пленяющей… Судя по всему — ваниль; обожаю. — Люблю тебя, Твай, — что?.. Она только что признал... Губы. Такие мягкие. Э-это поцелуй? Я… я должна ответить, да? Ну конечно, да… О Селестия, я точно не сплю? Если это сон, я не хочу просыпаться!***
— Сюрприз! — почти синхронно прокричали все, кто затаился в библиотеке. После небольшого и глуповатого признания мы задержались на поляне достаточно долго, чтобы из моей головы напрочь вылетела вечеринка, с которой и началась прогулка. Ох, чёрт, мы буквально зашли, прилипнув друг к другу! Как много пони успели это увидеть?! — Кхм, кхм. Большое спасибо всем за помощь в подготовке, давайте же «отметим» мои крылья как следует! — бурная реакция не заставила себя ждать, шум заполнил каждый уголок большого дуба. Разноцветные круги света катались по всему помещению, создавая подходящую для веселья атмосферу. Чувствую, ночь будет долгой. А могла быть в разы дольше с одной лишь Пинки. — Твайлайт! Давай скорее сюда! А то сидра не хватит! — ну и ладно, с Пинки у нас ещё вся жизнь впереди, успеем. Сегодня вечер будет ничуть не хуже, всё же проведу его я в компании лучших подруг на свете и, кхм, девушки. Многое произошло в тот день; помню и Радугу, летавшую вверх тормашками, и Пинки, приколовшую хвост к ненарисованному крупу. Совсем не громко, ах… Прошу прощения, показалось, наоборот: во всеуслышание Пинки кричала о «лучшей девушке в мире», не стыдясь, зацеловывая меня до смерти. Не думаю, что кто-то видел более красное лицо, чем было у меня (что разгорячённой публике очень даже понравилось…). Конечно, было бы глупо пытаться сохранить наши отношения в секрете. Но не кричать же о них всему городу!