———
Ши Цинсюань [12:01] А-Лянь!!!!!!!!!! Вот место, куда Хэ-сюн велел мне отправить тебя!!! [адрес] Будь там завтра в семь, хорошо?!!! Се Лянь [12:01] Спасибо, Цинсюань! 😊 Ши Цинсюань [12:02] Всегда пожалуйста!!!!!!!!! Дай мне знать, как все пройдёт, хорошо!???? Се Лянь [12:02] Конечно, конечно!———
Ресторан абсолютно не для Се Ляня. Для начала, столики нужно было бронировать заранее, и Ши Цинсюань в последнюю минуту сказал Се Ляню, что, кем бы ни был его спутник, он уже позаботился об этом. Его щёки покраснели от смущения после завершения того разговора, губы сжались, когда он попытался успокоиться. Ну, ладно. Все хорошо. Он не знал. Это было бы прекрасно. Но потом такси высадило его перед заведением, и Се Лянь сразу же пожалел, что не надел свой самый модный костюм и галстук. Здание возвышается над ним, отблески хрустального света размазаны по его стенам. Се Лянь втягивает воздух, его пальцы сжимают подол рубашки, и он сглатывает. Он привык к забегаловкам быстрого питания, дешёвым жирным бургерам и упаковкам лапши быстрого приготовления из супермаркета рядом с его домом. Фэн Синь и Му Цин иногда приносят ему что-то со своих свиданий, но это все, на что способен Се Лянь с его пристрастием к изысканной еде. Он все равно думает, что это бесполезно. Он может насытиться как от куска пиццы, так и от тарелки маринованного салата со спагетти. Заходить внутрь почему-то еще хуже. Большие окна, шторы плотные, как бархат, и мягкие, как шёлк, столы из орехового дерева. В углу звучит живая фортепианная музыка, мягкая и бесконечно манящая, поскольку она проникает в слух Се Ляня. Он одобрительно хмыкает, оценивая эстетику, но тут же ловит себя на кашле. Его подводят к столику в углу, и он с улыбкой благодарит официанта за гостеприимство. А затем он ждёт. Се Лянь на самом деле не знает, чего — кого — он ожидает. В конце концов, когда он попросил подробностей, Ши Цинсюань поджал губы и просто сказал: — А-Лянь, это не было бы свиданием вслепую, если бы я рассказал тебе обо всем! Что вполне справедливо, полагает Се Лянь. Он просто надеется, что это не какой-нибудь пятидесятилетний человек. Он не думает, что Ши Цинсюань поступил бы так с ним, но он не может сказать того же о Хэ Сюане. Три минуты спустя боковым зрением он замечает красную вспышку. Се Лянь поднимает взгляд, его губы складываются в дружелюбную улыбку, готовый обменяться ничего не значащими любезностями, и… Он замирает. Мужчина, который садится на стул напротив него… Безумно великолепен. Се Лянь чувствует, как у него пересыхает в горле, когда его глаза слегка расширяются при виде безупречно красной рубашки, глубоких глаз цвета оникса и копны чернильно-черных волос, ниспадающих каскадом на широкие плечи. Его кожа бледная, костная структура тонкая и идеально симметричная. У него такое лицо, которое заставило бы любого остановиться как вкопанного и осмелиться украдкой взглянуть на него. В сердце Се Ляня зарождается что-то знакомое, и он задирает голову, пытаясь вспомнить, где видел этого человека раньше. Он задыхается, когда воспоминание обрывается. — Ой! — говорит он. — Это же ты! Ты в смысле: парень, которого он несколько раз видел в кампусе, иногда в сопровождении Хэ Сюаня. Он и раньше видел, как Ши Цинсюань обменивался с ним любезностями, и однажды, когда Се Лянь подошел поздороваться, мужчина представился как… — Саньлан. Мужчина на мгновение моргает, прежде чем его глаза щурятся. — Гэгэ помнит меня. — Конечно, я помню тебя! — быстро говорит Се Лянь. — Так ты тот самый друг Хэ Сюаня, о котором мне рассказывал Ши Цинсюань? — Хуа Чэн, — от этого имени у Се Ляня перехватывает дыхание. — Мое настоящее имя, — лёгкая улыбка Хуа Чэна растягивается по нижней части его лица, и он наклоняется над столом, чтобы внимательно посмотреть на Се Ляня. — Хотя я все еще предпочитаю имя Саньлан. Се Лянь ухмыляется. — Тогда Саньлан. Хуа Чэн заказывает им напитки и кивает, когда Се Лянь говорит, что он не употребляет алкоголь. — Дело не в том, что я не могу, — быстро говорит Се Лянь, когда официант поспешно уходит. — Я просто, эм, решил его не пить. — Все хорошо, — говорит Хуа Чэн. — Тебе не нужно ничего объяснять. — Хорошо. — Алкоголь — тоже не моё, — продолжает Хуа Чэн, водя указательным пальцем по тонкой скатерти. Внешне он кажется рассеянным, но по какой-то причине Се Лянь знает, что он сосредоточен на их разговоре. — Однажды Хэ Сюань заставил меня сделать глоток. Се Лянь пристально смотрит на него. — А потом? Хуа Чэн ухмыляется. — А потом я выплюнул его обратно, прямо ему в лицо. Се Лянь издает короткий смешок, но тут же подавляет его, заставляя выражение своего лица стать серьёзным. — Это не очень культурно, Саньлан. — Тебе не одурачить меня, гэгэ, — говорит Хуа Чэн, склонив голову набок. — Ты только что смеялся, — его пальцы поднимаются, чтобы погладить подбородок, и Се Лянь мысленно отмечает толстый слой черного лака на его ногтях. — Плюс, — снова начинает Хуа Чэн, и на этот раз он наклоняется и устанавливает прямой зрительный контакт с ним. В этом глубоком, поразительном взгляде скрывается слабый блеск, который Се Лянь не уверен, как определить. — Это не значит, что он этого не заслуживает. — Я думал, вы друзья, — говорит Се Лянь, на этот раз его смешок звучит более естественно. — Цинсюань сказал мне, что ты сосед Хэ Сюаня по комнате и второй лучший друг. — Друзья — это сильно сказано, — говорит Хуа Чэн. — Я терплю его. Затем: — Кроме того, он мне должен. — Я… Уверен, что да. Остальная часть ужина также проходит гладко, и Се Лянь обнаруживает, что ему не нужно тратить усилия на поиск тем для разговора. Хуа Чэн заполняет за него пробелы, время от времени поддразнивая, пока они с трудом поглощают свои очень маленькие и явно недостойные цены блюда. Еда тоже не изысканная на вкус, но это признак неоправданно высоких цен в этом жестоком мире. — Не буду врать, — говорит Се Лянь час спустя, когда официант уносит их пустые тарелки. — Это не… Эм… Мое место? Губы Хуа Чэна задерживаются над бокалом с искрящимся вишнёво-красным соком. Он мягко улыбается. — Я так не думал, — медленно произносит он, что заставляет Се Ляня слегка приподнять бровь от любопытства. — Твой друг, Ши Цинсюань. Он порекомендовал мне это место и посоветовал забронировать столик. Ах. — В этом есть смысл, — кивает Се Лянь. — Цинсюань любит экстравагантные ужины. — Так и должно быть, — говорит Хуа Чэн. — Это значит, что Хэ Сюаню приходится тратить больше денег, когда они выходят куда-нибудь вместе. Се Лянь тихо смеётся, прежде чем может сдержаться. — Похоже, у вас интересные отношения. Затем Хуа Чэн ставит свой бокал и складывает руки на груди. Он выглядит таким милым, и Се Лянь изо всех сил старается отвести взгляд, пока его не поймали за разглядыванием. — Гэгэ, — произносит Хуа Чэн, распрямляя ноги и выпрямляя спину. Атмосфера внезапно меняется, жаркое свечение над их головами проникает в кожу Се Ляня. — Да? — спрашивает он, протягивая руку за своим стаканом воды. — Ты бы хотел снова пойти со мной куда-нибудь? Пальцы Се Ляня замирают там, где они обхватывают низ стакана. Он чувствует, как его сердце подкатывает к горлу, ровный стук в груди набирает скорость, пока вопрос крутится у него в голове. Он прочищает горло и игнорирует румянец на щеках. Он кивает, глядя себе на колени. — Если Саньлан не шутит… — Не шучу, — говорит Хуа Чэн. — Я бы с удовольствием. Правда. Глупо, то, как поджимаются пальцы Се Ляня при этом признании. Глупо, как он прячет свою оскаленную улыбку, пытаясь оставаться совершенно спокойным и собранным. — Тогда да, — говорит он. — Да, я бы с удовольствием снова пошел с тобой куда-нибудь, Саньлан. Хуа Чэн улыбается, в его глазах искрятся весёлые искорки.———
— Му Цин, — говорит Се Лянь, заглядывая в гостиную. Му Цин сидит на диване рядом с Фэн Синем, между ними изящно стоит миска с попкорном. Они очень демонстративно смотрят в телевизор. — Какого хера ты говоришь, что он умер, — говорит Фэн Синь, сузив глаза. — Это первая ебаная серия. — В последний раз, — говорит Му Цин. — это было воспоминание. Он умер во флэшбэке. — Но он буквально прямо там, на экране, прямо сейчас. — Да, потому что он был воскрешён. — Что? — спрашивает Фэн Синь. — В этом нет никакого грёбаного смысла… Му Цин поднимает руку, ладонью упираясь в плотный воздух. Его глаза закрыты, губы сжаты. — Заткнись, — говорит он. — Просто заткнись. Се Лянь прячет улыбку, которая угрожает украсить его губы. — Му Цин, Фэн Синь, — повторяет он снова, голос легкий и плывет по гостиной. Они, кажется, обращают на него внимание, его маленькая фигурка маячит на заднем плане. — Се Лянь, — говорит Фэн Синь. Се Лянь поднимает запястье, демонстрируя тонкую черную резинку для волос. — Вы когда-нибудь видели меня с собранными волосами? — спрашивает он с липкой улыбкой на губах. Он чувствует, как предвкушение сжимается в груди — он знает, что сейчас произойдет. — Я думаю, да? Я уверен, что да. Как думаете, так я выгляжу лучше? — Твои волосы выглядят прекрасно, — говорит Фэн Синь, но в его голосе слышится подозрение. — Почему? — Ох, — говорит Се Лянь. Он запинается, пусть всего на мгновение. — Но вы думаете, так было бы лучше? С собранными? — Выглядело бы хорошо в любом случае, — говорит Фэн Синь. Его глаза сужаются, когда он смотрит на него, и Се Лянь нервно моргает под внезапным пристальным взглядом. — Ты не ответил на мой вопрос. Почему? — Просто, — говорит Се Лянь. — знаете… — С кем ты встречаешься. — перебивает Му Цин. Это вопрос, но он не сформулирован как таковой. Вместо этого он пронзает воздух, вокруг них разливается холод. Се Лянь поджимает губы и отводит взгляд, бросая взгляд на покрытую мелом кухонную дверь. Прежде чем он успевает что-либо сказать, Фэн Синь вскакивает на ноги, сдвинув миску с попкорном со своего места на подушке. — О чем ты говоришь? — спрашивает он, упирая руки в бока и свирепо глядя на Му Цина сверху вниз. — Встречаешься с…? Се Лянь сказал бы нам, если бы встречался с кем-нибудь. Му Цин приподнимает бровь. — Угу. — Верно? — Фэн Синь разворачивается, устремляя тяжёлый взгляд на точку над переносицей Се Ляня. Се Лянь не знает, смеяться ему или плакать. — Хм, — говорит он, а затем думает, что, возможно, это была не самая лучшая идея. Ну что ж. — С… другом? — Хуа Чэн — его друг? Он определенно не друг. Что ж, возможно, он друг. Но в любом случае, это, возможно, успокоило бы Фэн Синя и Му Цина. Возможно. Фэн Синь реагирует первым. — С другом? Каким другом? Почему я никогда не слышал об этом твоём друге? С каких это пор у тебя появился другой друг? Ладно, может и нет. Му Цин смотрит на это совершенно в другом направлении. — Ты ходил на то свидание вслепую, которое Ши Цинсюань устроил для тебя, да, — это не сформулировано как вопрос. — Да, — говорит Се Лянь. Тишина. — Кто? — одновременно говорят Фэн Синь и Му Цин. На экране парень в тонких белых одеждах суетится вокруг другого, более стойкого на вид мужчины. — Эм… — Се Лянь на секунду замолкает и сжимает губы в тонкую линию. — Это, ам, Хуа Чэн? — Хуа Чэн? — говорит Фэн Синь. — Хуа Чэн? — говорит Му Цин. — Да, — говорит Се Лянь, опуская плечи в знак капитуляции. — Хуа Чэн. — Студент-художник, — немедленно отвечает Му Цин, поворачиваясь лицом к Фэн Синю. — Парень, о котором я тебе рассказывал. — Тот, который убил парня? — Да. Тот, кто всегда носит этот уродливый красный цвет с чёрными ботинками. Се Лянь хмурится. На самом деле он думает, что красный цвет вполне подходит Хуа Чэну, но ладно. — Черт, — говорит Фэн Синь. — Я ему не доверяю. — Я тоже. — Эм, — говорит Се Лянь. — Ребят? — Нет, — говорит Му Цин, скрещивая руки на груди и поворачиваясь обратно лицом к Се Ляню. — Я больше никогда не позволю тебе с ним встречаться. — Какого хрена ты говоришь, что не позволишь ему? — немедленно говорит Фэн Синь, тыча локтем в бок Му Цина. — Я никогда больше не позволю ему видеться с ним. — Боже, — говорит Му Цин, его брови изгибаются с нескрываемым раздражением. — ты такой глупый. Фэн Синь надвигается на него, размахивая руками перед грудью. — Кого, блять, ты назвал глупым, а? Лицо Му Цин вспыхивает. — Тебя, тупица. — Ты… — Ты… Се Лянь вздыхает. Действительно, он бы никогда не подумал, что они встречаются, если бы был кем-то другим. Но увы. Се Лянь бросает взгляд на своих лучших друзей, тихо качая головой про себя при виде того, как они катаются по полу, едва заметно пропуская удары друг друга. За их избиением не стоит никаких реальных усилий, так что Се Лянь не слишком беспокоится. Вместо этого он быстро поворачивается, собирает волосы с помощью заколки и выскальзывает через парадную дверь.———
Хуа Чэн ждёт его, держа в руках два больших стакана. Он протягивает один Се Ляню и улыбается. — Нравится? — спрашивает он, когда Се Лянь делает глоток. Вкус сладкий, завитки мёда перемешаны до совершенства. — Да, — говорит он. — А тебе? — А мне нравишься ты, — сразу же говорит Хуа Чэн. Лицо Се Ляня вспыхивает, а затем Хуа Чэн смеётся, как рябь на тихом пруду после того, как в него бросили камень. Коротко и ясно. — У тебя красивые волосы, — говорит он дальше. — Ты хорошо выглядишь, — парирует Се Лянь. Хуа Чэн замирает, его глаза расширяются. Он все еще ошеломлён. — Я… Я думаю, это делает нас равными? — Да, — говорит Се Лянь, а затем наклоняется, чтобы переплести их пальцы. Идеально, насколько это возможно.