Глава 15.
5 марта 2024 г. в 21:18
Мне хотелось как можно скорее приехать к Джисону, но я всё же старалась вести машину аккуратно. Уже стоя в лифте, я пыталась успокоить своё сбившееся дыхание. И вот я постучала в ту самую дверь. Щёлкнул замок, сердце в груди взволнованно дёрнулось.
Хан, увидев меня на пороге, кажется, был удивлён тем, что я явилась раньше, чем он предполагал, но по его улыбке я поняла, что он рад мне.
— Хани, я пришла.
— Я тебя ждал.
Я вошла в квартиру и, сразу же сбросив с себя куртку, бросилась ему на шею. Мы виделись только вчера, но я ужасно по нему соскучилась.
— У тебя получилось освободиться пораньше? — Джисон поднял с пола мою куртку, когда я выпустила его из объятий.
— Я торопилась к тебе, — ответила я, снимая ботинки.
— Я тоже хотел поскорее тебя увидеть, — он взял меня за руку и потянул за собой в комнату.
Хан сел на диван и посадил меня к себе на колени. Обнявшись, мы сидели так какое-то время, не в силах отлипнуть друг от друга. Я разглядывала его прекрасное лицо и всё никак не могла насмотреться. Боже, ну до чего же он милый. У него самые красивые на свете глаза, его губ мне хотелось касаться каждые пять секунд, и его щёки… я просто обожаю эти щёки.
— Ты так сильно соскучилась? — Джисон улыбался, глядя на меня своими кукольными глазами.
— Очень... очень... очень... — после каждого слова я оставляла на его щеке поцелуй.
При виде него во мне просыпалось столько нежности, что я не могла удержать её в себе. Это было так необычно для меня, прежде, до него, никто не вызывал у меня подобных чувств.
Я гладила его по голове и убирала со лба непослушные светло-каштановые пряди. Он прижимал меня к себе так же, как ребёнок обнимает своего плюшевого медведя. Мне всё время хотелось сказать ему, как сильно я люблю его, но, думаю, это было понятно и без слов.
— Чем хочешь заняться? — спросил меня Хан.
— Есть предложение, — я поёрзала, поудобнее устраиваясь у него на коленях. — Что, если нам с тобой вместе испечь твой любимый шоколадный пирог?
— Испечь пирог? — Джисон задумался. — Ты же знаешь, я в этом плох. У меня есть духовой шкаф, но к нему притрагивался только Минхо.
— Честно говоря, я тоже такой себе кондитер, — усмехнулась я. — Но если делать всё по инструкции, думаю, ничего сложного в этом не будет.
Мы заказали нужные продукты и, ожидая наш заказ, отправились в комнату-студию, потому что я уговорила Джисона сыграть мне на гитаре. Он взял инструмент с подставки и сел на стул спиной к синтезатору. Я, приготовившись слушать, опустилась в кресло напротив.
— Что ты хочешь услышать? — Хан взялся левой рукой за гриф, крутя в пальцах правой руки медиатор.
— Сыграй мне свою песню, — попросила я. — Какую-нибудь из тех, что я ещё не слышала.
Я была уверена, что Хан до сих пор пишет песни, хоть и утверждает, что перестал. Не сомневаюсь, что у него есть что-то новое.
— Есть одна песня, — парень положил медиатор в карман своих спортивных штанов. — Она написана уже давно, но ты точно её не слышала.
Я, предвкушая, что услышу очередной шедевр, приготовила всё своё внимание.
— Я написал её, когда скучал по одной девушке, — Хан рассказывал это, не поднимая на меня глаз.
Услышав о какой-то девушке, я напряглась. Что ещё за девушка? По кому ты там скучал?
— Однажды она уехала, никому ничего не сказав, — продолжил Джисон. — И я не знал, увижу ли я её когда-нибудь снова. В таком настроении мне пришла идея написать эту песню.
В этом сочинении не было вступления, вокальная партия началась одновременно с первым аккордом.
— Ты была моей историей, твои слова звучат в моей голове. Я собираю воспоминания одно за другим и берегу их в своём сердце. Твой запах стал ветром и улетел далеко, но я запомню его.
Его пальцы с лёгкостью перебирали струны, аккорды сменялись, складываясь в последовательность звуков. Чем дольше я слушала эту песню, тем яснее мне становилось, о ком она. И от этого у меня замирало сердце. Мелодия не кажется грустной, но слова говорят об обратном.
— Хочу, чтобы ты вернулась. Хочу закрыться занавесом от этой бесконечной темноты и снова увидеть твою яркую улыбку. Хочу, чтобы ты вернулась. Я жду тебя. Я всё ещё жду тебя.
Допев песню, Хан, наконец, взглянул на меня.
— Так что с этой девушкой? — я вспомнила о предисловии к песне. — Она вернулась?
— Свалилась как снег на голову, — улыбнулся Джисон. Поставив гитару на подставку, он сел обратно.
— И чем же закончилась эта история? — я встала с кресла и, подойдя к нему, положила руки ему на плечи. Он обнял меня.
— История ещё не окончена, — ответил он. — И я надеюсь, что она будет продолжаться очень долго.
Вскоре нам привезли наш заказ и мы переместились на кухню. Разложив все ингредиенты для пирога на столе, мы открыли рецепт на телефоне Хана. В принципе, судя по написанному, всё должно быть просто. Просто, если руки не кривые, а этим мы с Джисоном похвастаться не могли.
— Разбивай сюда яйца, — я поставила перед ним пиалу из толстого стекла. — Надеюсь, миксер у тебя есть?
Хан достал из шкафа погружной блендер и насадку-венчик.
— Такое сгодится? — с сомнением спросил он.
— Да, вставляй насадку, — я руководила так, будто я шеф-повар на этой кухне.
— Я вообще-то не умею, — парень повертел в руках насадку. — Но, так и быть, попробую.
Не без труда, но Хан всё же справился с насадкой. Он хотел взбивать яйца в специальной ёмкости, но я сказала, что это будет неудобно, потому что нужно постепенно подливать масло, да и вообще эта ёмкость слишком маленькая. Разбив яйца в глубокую пиалу и насыпав сахара на глаз, он приготовился смешивать это. Казалось бы, здесь нет ничего сложного, но… Яйца с брызгами разлетелись по кухне, попутно испачкав футболку Хана. Я смеялась так, что у меня выступили слёзы.
— Вот ничего смешного не вижу, — сам давясь от смеха, Джисон покосился на меня. — Зачем только мы затеяли это.
Он ушёл переодеваться, а я просеивала муку с какао. Мне приходилось всё время заглядывать в рецепт, потому что я никак не могла запомнить, что делать дальше. Сосредоточиться стало совершенно невозможно, когда Джисон вернулся на кухню… обнажённый до пояса. Достав откуда-то фартук, он нацепил его прямо на голое тело.
— Кажется, мы пока не включили духовку, но почему-то здесь стало так жарко, — я пыталась заставить себя оторваться от этого зрелища, но мне не удавалось.
— Тогда, может, ты тоже разденешься? — он приблизился ко мне и оглядел меня томным взглядом. — Клянусь, если ты наденешь фартук так же, как я, это будет лучше любого десерта.
— Уже не хочешь пирог? — с насмешкой спросила я, прекрасно зная, что Хани ни за что не откажется от пирога.
Маленькие симпатичные губки надулись.
— Хочу.
— Тогда убери то, что разбрызгалось, возьми блендер и попробуй снова, — я безжалостно пресекла попытку Хана поприставать ко мне.
Не то, чтобы мне не хотелось этого, но сначала нужно закончить дело. Он глубоко вздохнул и принялся смиренно исполнять мои указания.
Борьба с тестом была нелёгкой, но, кажется, мы всё же справились.
— Включай духовку, — командовала я, пока мыла руки, стоя возле раковины.
— Я не знаю, как она включается. Не умею. Я никогда её не включал, — запротестовал он.
— Я тоже никогда не включала твою духовку, — вытерев руки, я подошла к духовому шкафу и, немного подумав, всё-таки разобралась и включила его.
Мы немного подождали, когда духовка нагреется и придёт время ставить туда тесто.
— Давай я открою, а ты поставишь, — я с готовностью протянула руку, в которой держала прихватку, к дверце.
Взгляд Хана моментально стал испуганным.
— Нет, там горячо, — почти захныкал он. — И вообще, — его ноздри зашевелились так, как обычно это бывало, когда он пытался сдержать смех, рвущийся из него наружу из-за чепухи, которую он собирался сказать. — Этим должны заниматься взрослые. Ты же старше? Вот ты и поставь.
Выдав свой высосанный из пальца аргумент, Джисон поджал губы, чтобы не засмеяться.
— Значит, в универе мы из себя мудрого учителя корчим, — в шутку возмутилась я, подперев руками бока. — А как к горячей духовке подойти, так сразу вспомнил, что я старше? Полгода же не считаются, так?
— Считаются, нуна, — тут же закивал он, но, увидев, что это не сработало, снова заканючил. — Ну там горячо, вдруг я обожгусь?
— То есть, если обожгусь я, то ничего страшного? — честно говоря, я сама опасалась засовывать руки в горячую духовку, так что мне просто необходимо было выиграть в этом споре.
— Ладно, — сдался, наконец, Хан и взял в руки прихватки.
Естественно, мы дольше пререкались, чем ставили тесто в духовку. Всё прошло быстро и без ожогов.
Дальше нам нужно было заняться глазурью — растопить в молоке сливочное масло и шоколад. Последнего ингредиента могло бы не хватить, если бы Хан вовремя не отобрал у меня шоколадку.
Масло и шоколад растапливались в молоке, и я знала, что это нужно постоянно помешивать, но Хани отобрал у меня ложку и, отбросив её куда-то в сторону, оттолкнул меня к столу. В следующий миг приблизившись ко мне, он взял меня за запястья и провёл моими руками по своей груди. Мои пальцы скользнули по его соскам, которые едва прикрывала ткань фартука.
— Нужно помешать, там сейчас всё прилипнет, — я с придыханием следила за направлением своих рук и понимала, что через пару мгновений я напрочь забуду про глазурь в сотейнике.
Джисон протянул руку к панели и убавил мощность.
— Знаешь, мне совсем не нравится, что на тебе так много одежды, — он принялся торопливо расстёгивать пуговицы на моей рубашке.
Меня всегда поражала эта его способность — за пять секунд разогнаться от милого зайки до сексуального мужчины. Вот только он хлопал своими кукольными глазами, а сейчас, стянув с меня рубашку, крепко держит меня в руках, не позволяя даже сделать попытку увернуться от его поцелуев. Да я и не хочу пытаться. Он целует меня в шею так, что у меня сносит крышу. Касания его губ заставляют мою кровь кипеть от желания. Бюстгальтер летит вслед за рубашкой на стул, туда же отправляется и его фартук. Притягиваю Хана к себе и оставляю на его коже поцелуи везде, куда могу дотянуться.
Это немного напоминает борьбу — мы отталкиваем друг друга, чтобы тут же припасть своими губами к желанному телу. Борьба заканчивается, как только он проскальзывает языком глубоко в мой рот.
Шоколадная жижа шипит в кастрюле на плите, её срочно нужно выключить, но я не могу остановиться, чтобы сказать об этом Джисону.
Его пальцы слегка сжимают и покручивают мои соски, и я чувствую, что моей смазки стало так много и от этого намокает бельё. Через ткань его штанов я нащупываю рукой напряжённый член, глажу и сжимаю твёрдый ствол. Хвастаюсь за резинку и тяну вниз, но Хан останавливает меня.
Он выключает плиту и, повернувшись обратно, опускается передо мной на колени. Глядя мне в глаза, стягивает с меня кожаные леггинсы.
— Я хочу кое-что сделать, — его взгляд опускается вниз в момент, когда его пальцы стаскивают моё бельё. — Ты позволишь мне?
Я слишком взволнована, чтобы ответить, и просто молча наблюдаю, как он раздевает меня. Оставив меня без одежды, Хан заставляет меня слегка расставить ноги. Он касается меня там и осторожно поглаживает мою влажную плоть. Пытаясь поймать равновесие, я опираюсь руками о стол и случайно задеваю ёмкость с мукой, которую мы ещё не успели убрать. Мука рассыпается по столу, я тут же вляпываюсь в неё рукой, но не обращаю на это внимания. Мне сейчас совсем не до испачканной мукой руки.
— Ты такая мокрая, — жарко шепчет Джисон.
Он, не отрываясь, смотрит на то, как его пальцы скользят по моим складкам. И это чертовски смущает. Но я готова вытерпеть смущение ради этих потрясающих ощущений. Он придвигается ближе, его лицо совсем рядом. Я чувствую его дыхание на своей коже и замираю, вцепившись руками в столешницу. В момент, когда его тёплый мягкий язык касается меня, я запрокидываю голову, издав протяжный стон.
Он лижет меня медленно и постоянно переводит взгляд на моё лицо, чтобы увидеть реакцию. Я возбуждена до предела, но принимать такие ласки стоя ужасно неудобно. У меня начинают дрожать колени.
— Я смогу сделать так, чтобы ты кончила? — глаза, как у оленёнка, глядят на меня снизу вверх, губы блестят от влажности.
— Не думаю, что в этой позе… — я не успеваю договорить, как Хан поднимается с колен и, подхватив меня, сажает на стол.
Должно быть, вся моя задница теперь в муке, но как же мне сейчас на это плевать. Я ложусь на стол, поднимаю ноги и, держа их под коленями, раздвигаю, полностью раскрываясь для моего милого мальчика. Не теряя времени, он снова даёт мне почувствовать свой восхитительный язык. Ощущения теперь гораздо острее — его язык движется вверх и проводит по клитору, возвращается вниз и кончиком касается входа. Мои стоны слишком громкие, но я не могу сделать их тише.
— Скажи мне, как я должен это делать, — Хан внезапно останавливается, когда я уже начинаю ощущать, как подступают те самые горячие волны. Мне становится немного больно от сильного напряжения, требующего разрядки. — Я хочу увидеть, как ты кончаешь.
— Милый, делай это восьмыми, — хрипло шепчу я. — В размере три четверти. Только не останавливайся, прошу.
Сначала меня рассмешило то, что я сказала. Я на секунду представила, как Джисон мысленно отсчитывает — раз и, два и, три и… Но как только он начал лизать меня в том самом ритме, мне уже стало не до смеха. Блядь, он делал это великолепно. Потрясающе. Волшебно. Еле дыша, я позволила пульсации внутри меня полностью охватить мои чувства. В миг, когда она достигла пика, во мне будто взорвалась хлопушка, разливая блаженство по каждой клеточке моего дрожащего тела.
Хан лизал меня до самого конца и прекратил, только когда я, испустив последний тяжёлый вздох, дотронулась до его головы. Не пряча довольной улыбки, он вытер тыльной стороной ладони губы и, склонившись надо мной, нежно поцеловал.